Читать книгу Нефтеюганский излом - Михаил Митрофанович Метаков - Страница 5

Особенный и переломный год

1996 год войдет в историю России и юганского региона как период особенных – переломных – событий в политической, экономической и обычной человеческой жизни.

 Он объективно завершал начальный и самый трудный этап демократических реформ в нашей стране с момента распада Советского Союза. Предыдущие пять лет были до отказа заполнены хаосом суматошного противоборства старого и нового, иногда казалось, что еще чуть-чуть и государство погибнет от «парада суверенитетов» и мы все захлебнемся беспощадной гражданской войной. Команда первого президента Российской Федерации Бориса Ельцина с огромным трудом, почти вслепую и буквально с колес перестраивала огромную страну.

 Всеобщая пореформенная смута не обошла стороной и нефтеюганцев, более того, породила новые проблемы и беспокойства. Пожалуй, главными из них были две. Первая – продолжающееся реформирование Юганскнефтегаза под руководством новых собственников и связанное с этим социальное напряжение в Нефтеюганске и юганском регионе в целом. Вторая – стремительно растущая политическая активность президента компании «Дебит», депутата городской думы и экс-кандидата в депутаты Государственной думы Владимира Петухова, имеющая своей целью победу на октябрьских выборах главы города преимущественно на антиюкосовских настроениях горожан. Однако, обо всем по порядку.

 Неоспоримый факт – начало демократических реформ в России было положено приходом к власти так называемых либералов-младореформаторов под эгидой Бориса Ельцина. Их первыми радикальными решениями стали запрет КПСС в ноябре 1991 года и либерализация цен, объявленная второго января 1992 года и прозванная в народе «проклятой шоковой терапией».

 После ожесточенных политических распрей и столкновений, закончившихся танковой атакой на Верховный Совет в октябре 1993 года, была ликвидирована система советов народных депутатов. Два месяца спустя на всенародном референдуме 12 декабря принимается новая Конституция Российской Федерации, узаконившая окончательный отказ от советской власти и утвердившая новый конституционный строй. Через полтора года, в августе 1995 года, рождается основополагающий и долгожданный федеральный закон об общих принципах организации местного самоуправления.

 Одновременно в стране уже пять лет бушевала необъявленная война на Северном Кавказе – организованный и поддержанный извне интернационал сепаратистов-террористов стремился любой ценой оторвать Чечню от России.

 В регионах в самом разгаре «парад суверенитетов» и анархия в организации власти на местах. Деформированы и почти разрушены традиционные ценности, а новые, слепо скопированные с Запада, оборачивались беспределом, распущенностью нравов, наркоманией и пьянством, расцветом коррупции и организованной преступности.

 Перестраивались и перекраиваивались отношения в экономике – рыночная свобода в одной упряжке с провозглашенной демократией «лихачат» на всем пространстве России. Приватизация всеобщего народного достояния – государственной собственности – поставила в повестку дня реорганизацию на рыночных основах гигантского нефтегазодобывающего комплекса бывшего Советского Союза…

 –

 Такая вот постсоветская «ударная пятилетка» предшествовала 1996-ому году. Правда, всех россиян и нефтеюганцев впереди еще ожидали не менее серьезные испытания. В июне предстояли очередные выборы президента страны, а в октябре-декабре первые в истории новой России выборы органов местного самоуправления – глав и депутатов муниципальных образований…

 Для полноты картины следует перечислить и другие значимые события 96-го, в контексте которых неизбежно развивался и юганский кризис.

 Бесспорно, к самым главным из них следует отнести вывод в Россию тактического и стратегического ядерного оружия из Украины и уничтожение пусковых шахт. Почти одновременно, к концу года, завершился процесс окончательного вывода всех видов ядерных вооружений из Белоруссии. Сейчас даже страшно подумать, что было бы после киевского майдана с невывезенным вовремя ядерным оружием из Украины.

 Серьезным событием стало решение Бориса Ельцина участвовать в президентских выборах при крайне низком стартовом рейтинге. Чтобы переломить ситуацию, крайне была нужна поддержка избирателей. Почти любой ценой. Сначала полетели головы непопулярных у народа политиков и первым был отправлен в отставку Анатолий Чубайс с поста первого вице-премьера. Это случилось 16 января. Победили настроения электората, а фраза «во всем виноват Чубайс» остается крылатой в народе и по сей день.

 Отечественная и западная элиты заволновались – не означают ли такие радикальные решения президента Ельцина смену экономического курса? А экономические реформы и в самом деле были под угрозой срыва. В конце января-начале февраля прошла трехдневная общероссийская забастовка работников просвещения, в которой участвовали 300 тысяч человек. Следом забастовали полмиллиона шахтеров. Главным требованием было ликвидировать огромную задолженность по зарплате.

 Восемьдесят процентов долгов по зарплате приходились на предприятия, которыми руководили «красные директора». Но работникам было все равно, чьи это долги – главное, что денег они не получали и обвиняли во всем верховную власть. Недоимки по налогам и кризис неплатежей в условиях предвыборной борьбы неизбежно толкали народ на баррикады.

 Огромное раздражение среди россиян и избирателей вызывала бездумно начатая военная кампания в Чечне. Даже ликвидация лидера сепаратистов Джохара Дудаева и последующие переговоры об урегулировании конфликта не сумели переломить негативные электоральные настроения. Теракты в Москве и дагестанском Каспийске лишь усилили тенденцию уничтожения политической репутации Кремля.

 –

 Предвыборная ситуация в пользу Ельцина начала постепенно выравниваться после принятия популистского майского указа о комплектовании армии на профессиональной основе с весны 2000 года и отмене с этого срока призыва на срочную военную службу. Избиратели и россияне, осуждавшие войну в Чечне и не желавшие посылать на нее своих детей, были готовы поверить даже таким несбыточным обещаниям.

 Еще больше электоральных симпатий добавили прошедшие 10 июля переговоры, на которых было достигнуто соглашение о выводе российских войск из Чечни, разоружении сепаратистов и проведении свободных выборов в Чесенской Республике.

 В дальнейшем, уже после президентских выборов, отряды боевиков Масхадова неожиданно атаковали Грозный и заняли его. Попытки выбить масхадовцев из города не удались. 31 августа секретарь Совета безопасности Лебедь и Масхадов в присутствии представителя ОБСЕ подписали Хасавюртовские соглашения. Решение вопроса о независимости республики отложили на пять лет. В конце сентября начался вывод федеральных войск из Чечни, к новому году он был завершен.

 Внутриполитическую обстановку в канун выборов президента обострил неожиданный визит на Давосский экономический форум Геннадия Зюганова. В центре внимания форума, который открылся первого февраля, вместо традиционной повестки оказались грядущие выборы в России и их влияние на ситуацию в мире.

 О низкой популярности Бориса Ельцина было известно всем. Зюганов же старался предстать умеренным социал-демократом, его выступления собирали полные залы. Представителям официального Кремля даже пришлось организовать отдельную пресс-конференцию с резкими откровениями по поводу истинных целей лидера российских коммунистов, программа которого могла привести к повторению краха страны, напичканной ядерным оружием.

 Наблюдая теплый прием Зюганова, отечественная элита всерьез восприняла опасность «смычки» российских коммунистов с Западом. Реальная угроза смены общественно-политического строя в случае проигрыша Ельцина подтолкнула крупнейших отечественных банкиров, включая Ходорковского, к решительным действиям. Они предложили Чубайса на роль руководителя штаба предвыборной президентской кампании. Обстановка и в самом деле складывалась неудачно – рейтинг Бориса Ельцина продолжал оставаться низким, коалиция большого бизнеса вокруг него складывалась с трудом.

 Электоральные симпатии в пользу Бориса Ельцина были значительно подогреты, когда 26 марта МВФ одобрил предоставление России кредита в размере 10 млрд. долларов с десятилетним сроком погашения. Благодаря этому кредиту удалось договориться с государствами-кредиторами Парижского и Лондонского клубов о реструктуризации внешнего долга бывшего СССР на 25 лет, что стало большим облегчением для тощего бюджета страны.

 Вслед за этим и Мировой банк с марта по июнь предоставил России займы на общую сумму около 1,8 млрд. долларов. Правда, эти займы не всегда использовались по целевому назначению – огромные задолженности по зарплатам, пенсиям, детским пособиям и забастовки вынуждали пускать немалую часть кредитных траншей на социальные нужды. А где-то эти займы цинично разворовывались…

 –

 16 июня состоялся первый тур выборов президента России. Так как никто не набрал более 50 процентов голосов, второй тур был назначен на третье июля. Все избиратели понимали, что предстоял не просто выбор президента, а выбор пути – продолжать начатые рыночные реформы или повернуть назад в советское прошлое. Александр Лебедь, занявший третье место в президентской гонке, призвал своих избирателей отдать голоса за Ельцина. Третьего июля состоялся второй тур выборов. Борис Ельцин получил 53,8 процента голосов, Геннадий Зюганов – 40,3 процента.

 По мнению самого Чубайса, которое он высказывал неоднократно, на формирование предвыборного политического расклада решающее влияние оказал переход контроля над экономикой в частные руки. И в этом колоссальную роль сыграли мошеннические залоговые аукционы. В них не было конкуренции и открытости, решалась одна единственная задача – сделать все так, чтобы коммунисты не пришли к власти.

 И новые олигархи-собственники решили поставленную задачу. У них тоже не было выхода, зато были огромные финансовые ресурсы, мощные телеканалы, газеты и радио, профессиональные политтехнологи, лучшие из которых входили в избирательный штаб Ельцина.

 Сразу после выборов, в августе, был принят специальный президентский указ о неотложных мерах по обеспечению режима экономии в процессе исполнения бюджета во втором полугодии 1996 года. Он временно приостановил действие всех решений об увеличении расходной части бюджета, за исключением касавшихся выплаты пенсий и обеспечения жильем военнослужащих. Такой шаг способствовал укреплению финансовой стабильности, хоть и нарушал предвыборные обещания.

 Правительство лихорадочно искало способы ослабить бюджетный кризис. Госдума «левела» и продолжала принимать популистские решения и поправки, которые лишь на бумаге раздували расходы бюджета на «социалку».

 Проблема недобора налогов вновь обострилась. В октябре была создана Временная чрезвычайная комиссия по налоговой и бюджетной дисциплине. Благодаря ее активности уже в декабре недоимки несколько снизились, налоговые поступления увеличились на 46 процентов. Но сохранить позитивную тенденцию не удавалось – кризис неумолимо диктовал свои законы, больно бил и по нефтеюганцам.

 –

 Важным этапом в приватизации российской нефтянки стали помянутые недобрым словом залоговые аукционы. Чтобы помочь государству преодолеть бюджетный дефицит, еще в марте 1995 года руководители ведущих российских банков предложили кредитовать правительство под залог государственных пакетов акций самых привлекательных предприятий страны. 31 августа был принят президентский указ № 889 «О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности».

 Залоговые аукционы проводились для «своих» игроков, посторонние и иностранные инвесторы к ним не допускались. В декабре 1995 года будущим кредиторам правительства было предложено 51 процент акций Сибнефти, 51 процент акций СИДАНКО и 45 процентов акций ЮКОСа. Сибнефть досталась финансовой компании Бориса Березовского и Романа Абрамовича за 100,3 млн. долларов, СИДАНКО купили банки МФК и ОНЭКСИМ Владимира Потанина за 130 миллионов, акции ЮКОС были проданы Менатепу Михаила Ходорковского за 159 млн. долларов. В залоговых аукционах на 5 процентов акций ЛУКОЙЛа и 40,12 процента акций Сургутнефтегаза победили сами эмитенты.

 О «примечательной» приватизация ЮКОСа в пользу Менатепа уже подробно рассказывалось. Здесь лишь отметим, что правительство теоретически могло погасить задолженность и вернуть себе залоговые пакеты, но это не отвечало интересам банкиров-олигархов. В итоге государство не расплатилось с кредиторами, и последние получили право продать залог для погашения кредита. В течение двух лет длилась злосчастная залоговая эпопея и завершилась без особых сюрпризов: все залоговые пакеты перешли аффилированным структурам залогодержателей, а государство полностью утратило контрольный пакет в основных вертикально-интегрированных нефтяных компаниях (ВИНК). Старую гвардию «нефтяных генералов» начало вытеснять новое поколение российских бизнесменов, которые стали играть все большую роль в российской экономике и политике.

 После всех залоговых аукционов и перехода под полный контроль Менатепа дела компании ЮКОС оказались в плачевном состоянии. В преддверии 1996 года она «неожиданно» проваливается в кризис. До сих пор до конца неясно, что послужило его причиной – продуманная игра нового менеджмента компании на понижение или наоборот – просчеты в управлении. А может, это было следствием системного кризиса, охватившего всю экономику страны? Вполне вероятно также, что это могло быть результатом воздействия не одного, а группы факторов. Будущие исследователи истории создания и деятельности бизнес-империи Михаила Ходорковского наверняка компетентно ответят и на эти вопросы…

 Пожалуй, довольно квалифицированно эта ситуация была проанализирована в известной статье «Российская нефтяная промышленность: двадцать лет, которые потрясли мир», написанной Ниной Николаевной Пусенковой, старшим научным сотрудником Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук:

 «…На тот момент ЮКОС был в плачевном состоянии. Добыча нефти Юганскнефтегазом за 1987–1995 годы упала с 70 млн. до 27 млн. тонн и надолго застряла на этой отметке. В 1995 году Юганскнефтегаз остановил почти все бурение, а инвестиции в производство свелись к нулю. Если в 1990 году простаивала 1 тыс. скважин, то в 1994 году – уже 3,7 тысяч.

 Не лучше была ситуация и у компании Самаранефтегаз. Она отказывалась поставлять нефть Новокуйбышевскому НПЗ, который задолжал ей огромные деньги. Куйбышевнефтеоргсинтез работал без руководителя после того, как уволили его директора. Никто не хотел занять это место, ведь два его предшественника были убиты.

 Почти 60 % потребителей продукции ЮКОСа были неплатежеспособными аграриями. В 1993–1996 годах долги по налогам ЮКОСа выросли в 2,8 раза, превысив 2 млрд. долларов. Нагнеталась социальная напряженность из-за колоссальной задолженности по зарплате Юганскнефтегаза. Нефтеюганск начал бастовать.

 Компании пришлось бороться за выживание. В феврале 1995 года, чтобы вывести Юганскнефтегаз из финансового кризиса, совет директоров ЮКОСа перешел к новой торговой политике, которую в компании назвали «маленьким НЭПом». Нефть в стране стали продавать коммерческим структурам на условиях предоплаты, причем в договорах особо оговаривалась продажа нефтепродуктов в тех областях, за топливное обеспечение которых отвечал ЮКОС. За март было реализовано 1,7 млн. тонн нефти, и Юганскнефтегаз получил 245 млрд. рублей (в предыдущие месяцы – не более 70 миллиардов). «НЭП» позволил сократить задолженность по зарплате нефтяникам с четырех до двух месяцев.

 Среди этого хаоса 23 мая 1996 года Сергей Муравленко покинул свой пост. Его избрали председателем совета директоров, а во главе компании встал Михаил Ходорковский…» (Н.Н.Пусенкова. Российская нефтяная промышленность: двадцать лет, которые потрясли мир. – Журнал «История новой России. Очерки, интервью», № 3, 2010).

 Из-за задолженности по зарплате стремительно нарастала социальная напряженность и на предприятиях холдинга, расположенных в разных регионах страны от Сибири до центральных и южных районов. Новые владельцы и менеджмент ЮКОСа начинали терять контроль над ситуацией.

 Здесь необходимо добавить, что особые надежды связывались с освоением гигантского Приобского нефтяного месторождения при участии американской ТНК АМОКО на условиях соглашения о разделе продукции (СРП), кабального по своей сути для нефтяников и экономики страны. В итоге все закончилось неудачей. В течение нескольких лет шли переговоры, а в конце 1998 года АМОКО была поглощена британской компанией British Petroleum и вышла из участия в проекте освоения Приобского месторождения…

 –

 А вот как складывались дела непосредственно в эпицентре кризисного удара – в Юганскнефтегазе, от которого зависела судьба не только нефтяников, но и всего юганского региона.

 Стали резко расти долги, задолженность по зарплате и налогам достигла миллиарда долларов. Упал уровень жизни нефтяников и всего населения Нефтеюганска, Пыть-Яха, Нефтеюганского района. По-другому и быть не могло – только бюджеты этих трех муниципалитетов на 95 процентов состояли из налоговых поступлений из Юганскнефтегаза.

 Корпоративный «нэп» позволил сократить задолженность по зарплате нефтяникам с четырех до двух месяцев. Но такая коммерция одновременно породила всевозможные «рондо-с», которые впрямую наживались на торговле нефтью, подлежащей реализации с целью расчетов с муниципальными и региональными бюджетами.

 Неудивительно, что Юганскнефтегаз и ЮКОС находились под пристальным вниманием российской и зарубежной прессы. Вот что, например, 21 июля 2004 года писала газета «Коммерсант»:

 «…Весной 1993 года глава Юганскнефтегаза Сергей Муравленко инициировал создание госкомпании ЮКОС, в уставный фонд которой были переданы 51 % голосующих акций Юганскнефтегаза, принадлежавших государству. 9 июля 1993 года зарегистрировано ОАО Юганскнефтегаз (правопреемник ПО Юганскнефтегаз) с уставным фондом 10,7 млрд неденоминированных руб. В ходе чековой приватизации, начиная с 1993 года, около 12 % акций ОАО Юганскнефтегаз выкуплены работниками компании и ЧИФами Тюменской области. Более 10 % акций приобрели Credit Swiss First Boston и Brunswick Warburg в интересах американского миллиардера Кеннета Дарта.

 Кризис компании 1995 года (убытки – более 2 трлн неденоминированных руб., долг федеральному бюджету около 1,2 трлн руб.) привел к решению акционеров передать функции управления НК ЮКОС. Через две недели после этого контрольный пакет акций ЮКОСа приобретен структурами банка МЕНАТЕП на залоговом аукционе за $159 млн.

 С августа 1999 года начат обмен ЮКОСом акций дочерних компаний на единые акции НК. Одновременно удалось урегулировать вопрос по покупке акций ОАО, принадлежавших Кеннету Дарту. В течение последующих двух лет доля ЮКОСа в Юганскнефтегазе увеличилась до 93 %. В июле 2001 года по результатам размещения акций нового номинала доля ЮКОСа в уставном капитале Юганскнефтегаза составила 100 %…» (Петр Сапожников. Дожили. Началась распродажа ЮКОСа. – Газета «Коммерсантъ», № 131 от 21.07.2004).

 Как уже отмечалось, в апреле 1996 года группа топ-менеджеров банка Менатеп во главе с Ходорковским вошла в руководство нефтяной компании ЮКОС. Начались кадровые кульбиты и рокировки. Сначала Сергей Муравленко покинул свой пост – в конце мая его избрали председателем совета директоров, а во главе компании встал Ходорковский. Спустя несколько дней, четвертого июня, последний был избран председателем совета директоров ОАО НК ЮКОС. В должности заместителя председателя совета и президента компании утвердили Сергея Муравленко.

 На состоявшемся в октябре этого же года заседании совета директоров ЮКОСа было официально объявлено о завершении реорганизации компании, в результате которой она стала полностью централизованной. Перед этим в течение августа-сентября во всех дочерних акционерных обществах прошли собрания акционеров, где были приняты решения не меняющие их статуса, но ставящие под полный контроль новых владельцев ЮКОСа.

 Вместо генеральных директоров вводилась должность «главных управляющих», назначаемых исполнительным органом компании. Кадровая реорганизация завершала создание новой модели управления мощным нефтяным холдингом в условиях рыночной конъюнктуры, в первую очередь ориентированным на получение максимальных доходов его собственников. Политика долгосрочного планирования капитальных вложений в развитие и модернизацию производства, создание современных рабочих мест, разведку недр и науку тоже приносилась в жертву главному приоритету – наращиванию чистой прибыли…

 После президентских выборов Ходорковский получил благодарность за активное участие в организации и проведении выборной кампании Бориса Ельцина. Вероятно, именно в этот момент и решилась окончательно судьба Юганскнефтегаза, а заодно – города и жителей региона. Это и есть календарная точка, когда менатеповскими воротилами была получена индульгенция на драконовскую приватизацию и прочие «опричные вольности».

 Ходорковский и другие преданные тогдашнему президенту олигархи, фактически сохранившие «семье» власть в стране, в знак благодарной признательности получили «ярлыки на княжение» – полные гарантии безопасности. Или безнаказанности…

 –

 Чем же в это время занимался Владимир Петухов – депутат городской думы, руководитель и владелец Дебита, в недавнем прошлом сам работник Юганскнефтегаза? Напрягаясь из последних сил, как герой древнегреческого эпоса Сизиф, он вкатывал на вершину будущей победы тяжелый камень личного протеста против несправедливости. Правда, в древней легенде камень, едва достигнув вершины, раз за разом скатывался вниз, но упрямый богатырь, обреченный на бесконечные муки, снова и снова начинал свою тяжелую работу. Иногда казалось, что тем же самым занимался и наш герой.

 Но вернемся, как советует известная восточная поговорка, к «нашим баранам» и отметим, что наряду с президентскими преференциями Ходорковскому было сделано предложение войти в новое правительство, от которого он почему-то отказался. Однако в октябре без возражений вошел в состав совета по банковской деятельности при правительстве.

 И еще одна интересная подробность в тему. В ноябре 1996 года Борис Березовский в интервью газете «Файненшл таймс» заявил, что семь банкиров, финансировавших предвыборную кампанию Ельцина, контролируют более половины российской экономики. В их числе назывался и Ходорковский. Другие шесть были – сам Березовский, Александр Смоленский, Владимир Гусинский, Владимир Потанин, Михаил Фридман и Петр Авен. После этого с легкой руки журналиста и политолога Андрея Фадина в широкий обиход прочно вошло слово «семибанкирщина»…

 В 1996 году, завершив общую централизацию ЮКОСа, команда Ходорковского приступила к реализации плана по его глубокой реструктуризации, который предусматривал троекратное снижение численности персонала. Из 76 тысяч человек, работающих в Юганскнефтегазе, Самаранефтегазе и Томскнефти, должно было остаться лишь 25 тысяч работников. Остальные работники переводились в сервисные предприятия без каких-либо гарантий существования, а тысячи других стали просто безработными.

 В описываемый период в Юганскнефтегазе работали 45–50 тысяч человек. В 2016 году в РН-Юганскнефтегазе (действующее официальное наименование бывшего Юганскнефтегаза – прим. автора) трудились 12 тыс. человек, в настоящее время – чуть более 6,8 тыс. человек.

 Одновременно с сокращением «лишнего» персонала новые владельцы промышленных активов в 1996 году решали еще одну важную для себя задачу. Шел непростой процесс передачи на баланс муниципалитетов всех объектов социальной и иной инфраструктуры, ранее содержавшихся на балансе приватизируемых предприятий. С этой целью правительством годом раньше было приняло известное постановление № 235 «О порядке передачи объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения федеральной собственности в государственную собственность субъектов Российской Федерации и муниципальную собственность».

 Этот колоссальный объем работы наравне с решением не менее масштабных вопросов трудозанятости и безработицы обрушился в основном на муниципалитеты. Приходилось практически без предварительной подготовки, что называется «с колес», принимать на баланс огромное число объектов, начиная с котельных и инженерных сетей до объектов торговли, культуры и спорта, детских садов и медучреждений. Все это при советской власти строилось, ремонтировалось и эксплуатировалось госпредприятиями, теперь же новые собственники решительно освобождались от такого «балласта», планируя заниматься исключительно бизнесом.

 –

 Решение всего комплекса проблем, назревших в отношениях муниципалитетов юганского региона с ЮКОСом и Юганскнефтегазом, включая трудоустройство потерявших работу нефтяников и погашение огромных задолженностей перед бюджетами, неоднократно обсуждалось в начале года на ряде встреч руководства компании и глав местных администраций. Итогом стала безрадостная для всего юганского региона констатация официальной позиции ЮКОСа по самым животрепещущим вопросам.

 Из сорока пяти тысяч работников Юганскнефтегаза одиннадцать тысяч неизбежно будут сокращены, а все основные объекты социальной инфраструтуры в течение года передаются на муниципальный баланс.

 Об участии ЮКОСа в трудоустройстве сокращаемых работников ничего, кроме общих фраз, не звучало. Одно это грозило катастрофой местному рынку труда, неизбежными народными волнениями и массовым исходом потерявших работу нефтеюганцев в Сургутнефтегаз и другие соседние нефтекомпании. Муниципальные власти плелись в хвосте событий, рассчитывая как всегда на помощь вышестоящих властей и популистские, заведомо ложные протекционистские обещания ЮКОСа.

 Что касается судьбы Нефтеюганска и участия в ней «социально безответственной» компании ЮКОС, то вот признание самого Михаила Ходорковского, сделанное им в личных мемуарах «Тюрьма и воля», увидевших свет в 2012 году:

 «…Люди, конечно, в основном боятся изменений, поэтому возмущений со стороны сотрудников хватало. Впрочем, это была меньшая из проблем по сравнению с зарплатой, поэтому никаких особых конфликтов я не помню. Кроме, может быть, Нефтеюганска, где я отказался финансировать строительство жилья в городе. Считал и считаю ошибкой развивать город на болоте. Но люди к нему «прикипели». Этим решением я действительно настроил многих против себя…

 …Я вообще противник специальных «городов нефтяников», считаю их тяжелым советским наследием. Реально, чтобы обслуживать все месторождения компании в ХМАО, мне было нужно иметь «на месте» 10 000-15 000 человек, а проживало в наших городах и поселках там больше 200 000! Причем, например, Нефтеюганск построен прямо на болоте. До 14 метров насыпного грунта! Представляете климатические условия? Многие хотели, отработав, уехать в Самару, в Татарстан, в Саратов, но немногие уезжали. Так и жили, до конца жизни ощущая себя «временными жителями», не желающими вкладываться во «временное» жилье. Отсюда бараки, доставшиеся нам в наследство…

 …Скажу честно, не хотел я расширять жилой фонд. Ведь каждый год население увеличивалось за счет приезжих. А куда их девать? Работы-то нет, компания же должна была идти дальше на север, на восток…» (М.Б.Ходорковский, Наталья Геворкян. Тюрьма и воля. – Москва: Говард Рорк, 2012).

 Вдова Владимира Петухова Фарида Исламова в своей книге «Ходорковский. Кто убил моего мужа?», изданной в 2014 году, так прокомментировала антисоциальные инициативы миллиардера:

 «…Вместе с Ходорковским в Нефтеюганск наведывались консультанты из аудиторской фирмы Arthur Andersen. Основная проблема, выявленная консультантами, – чрезмерно «раздутые» непроизводственные расходы «Юганскнефтегаза», в том числе на социальную сферу. На её содержание с 1993 по 1996 год «Юганскнефтегаз» потратил 3,5 триллиона рублей. Консультанты были уверены, что именно эти расходы нужно сокращать в первую очередь.

 Стратегия новых хозяев ЮКОСа по дискриминации населения Нефтеюганска стала очевидна к концу 1996 года: сократить численность населения до 30 тысяч человек, рабочий коллектив сократить на 2/3. Сделать из города вахтовый поселок, иначе вести бизнес, по мнению московских банкиров, было нерентабельно. Сократить 2/3 общего числа скважин из-за их якобы убыточности, в случае несогласия – пригласить сторонних вахтовиков из Самары или Тюмени, а то и вовсе китайских рабочих, которые едят меньше и мизерной зарплате будут очень даже рады.

 А тех, кто в этом пытался разбираться, противодействовать они либо покупали, либо нейтрализовали. Первым сильным человеком, которого они встретили на своем пути, оказался Владимир Петухов…

 Вот вам два человека – Ходорковский и Петухов – две большие, как говорится, разницы. Один храмы строит в родном городе, другой только и мечтает о том, как бы сократить население Нефтеюганска до необходимого минимума…» (Фарида Исламова. Ходорковский. Кто убил моего мужа? – Москва: Детектив-Пресс, 2014).

 Одним словом, в отношении всех социально-трудовых стратегий ЮКОСа уже в 1996 году стало окончательно ясно – нефтеюганцам и Ходорковскому не по пути. Противостояние ветеранов-нефтяников и потомков всех усть-балыкских первоосвоенцев с новыми хозяевами жизни с самого начала шло к неизбежным противоречиям и столкновениям…

 –

 К лету в городе и регионе обстановка накалилась и в который раз подтвердилась классическая аксиома о том, что «политика есть концентрированное выражение экономики». Понятно, что существует множество «политик» различного уровня – от требований безработного человека и голодающей семьи до государственно-глобальных политических интересов. Но также безусловно понятно, что все они изначально мотивированы разными экономическими потребностями, начинающимися, проще говоря, с элементарного желания заработать на кусок хлеба…

 Именно такой «пусковой механизм» и сработал летом 1996 года в Нефтеюганске. Другими словами, громко прозвучала публичная и резкая критика в адрес компании со стороны того, кто был глубоко убежден в том, что новая команда владельцев ЮКОСа продолжает муравленковскую политику «удушения и порабощения» основного и сервисного производства. Досталось и муниципальным властям, но главным объектом атаки были ЮКОС и топ-менеджеры Юганскнефтегаза.

 Кто был автором атакующих действий? Нетрудно догадаться – это был все тот же Владимир Петухов, руководитель предприятия по ремонту скважин «Дебит», депутат городской думы и экс-кандидат в депутаты госдумы. Никакого особого секрета в его тактике и предпринятых шагах не было. Эксперты в один голос утверждали, что летние публичные акции Петухова были логичным продолжением его политического тренда, стартовавшего с момента выборов в госдуму в декабре 1995 года. Антиюкосовская повестка пришлась как нельзя кстати. На кону же стояла победа на предстоящих в октябре выборах главы города Нефтеюганска.

 Главные требования, которые выдвигал Петухов, выступая в разных СМИ, сводились к следующему. Он утверждал, что акционирование Юганскнефтегаза способствовало ограблению трудовых коллективов и нефтяников компанией ЮКОС, добыча нефти упала с 74 до 24 млн. тонн в год, за воротами оказались и еще окажутся более 10 тысяч человек, судьба которых мало кого волнует.

 По сути преступным считал Петухов слияние ЮКОСа с Менатепом и его детищем Роспромом – сугубо частной фирмой, заточенной на создание хитроумных схем закабаления «бесхозных» предприятий оборонной, пищевой и химической промышленности. Теперь же, по оценкам Петухова, вновь образованный холдинг Роспром, не несущий никакой ответственности, имеет годовой валовый объем реализации примерно 6 млрд. долларов, из которых на долю нефтяников приходится более пяти миллиардов. При этом Роспром является главным распорядителем не принадлежащих ему огромных финансовых средств.

 Далее Петухов впервые публично обозначил причины разрыва отношений ЮКОСа с его предприятием «Дебит». Оказывается, за произведенный ремонт скважин компания задолжала 135 млрд. рублей и тем самым поставила его предприятие на грань банкротства. Петухов делал вывод, что это преднамеренная акция, но трудовой коллектив, точнее, лично он, будет бороться за свои права до конца: «…В то время, когда АНК ЮКОС успешно расправлялось с НПП «Дебит», неработающий фонд скважин неуклонно нарастал и сегодня он составляет почти половину всего фонда скважин АО ЮНГ. Это также характерно для стратегии АНК ЮКОС, а по моему разумению это уже похоже на преступление против жителей региона…» (Из интервью В.А.Петухова газете «Дорога», № 22 от 14.06.96).

 Жесткой критике Петухова подвергались не только Муравленко и ЮКОС. Главы администраций региона Севрин, Клепиков и Асеев распекались за уступки ЮКОСу по долгам в муниципальные бюджеты. Своих коллег-депутатов Петухов упрекал в пассивности и нежелании отстаивать интересы нефтеюганцев. Персональная критика в адрес Ходорковского в его выступлениях того периода еще не звучала…

 –

 Конечная цель «летнего наступления» Петухова конкретно была выражена в следующем тезисе: «…Многие меня упрекают, имею ли я право вмешиваться во внутренние дела АО «ЮНГ»? Отвечаю: имею и моральное, и юридическое право, так как я почти 10 лет работал в п/о «ЮНГ», своим трудом помогал создавать его и сегодня на все 100 % зависит мое будущее от состояния нашего объединения. Поэтому, исчерпав все мыслимые и немыслимые аргументы в пользу реформирования АО «ЮНГ», я предлагаю жителям региона провести ряд акций протеста, собрать подписи 5 процентов жителей региона для проведения референдума по отношению к АНК «ЮКОС», провести этот референдум и, в случае негативного отношения большинства жителей региона к АНК «ЮКОС» потребовать приезда правительственной делегации для удовлетворения нашего желания. Считаю это высшей справедливостью для нашего региона, а дальнейший путь развития будет зависеть только о нас с вами…» (Ю.Пронин. Петухов начинает второй раунд. – «Нефтеюганский рабочий», № 24 (4182) от 12.06.96). Пресс-конференция с местными журналистами, на которой прозвучало это заявление Петухова, проходила в крайне эмоциональной обстановке и длилась более двух часов.

 Итак, главная задача бизнесмена, депутата и профессионального инженера-нефтяника Владимира Петухова в тот период состояла в подготовке и проведении «референдума по отношению к АНК «ЮКОС». Заметим, пресс-конференции и заявления Петухова состоялись буквально накануне выборов президента России.

 У кандидата Ельцина рейтинг ниже плинтуса, Зюганов и коммунисты готовы к реваншу, в Москве и в стране большой политический переполох. Крупный бизнес и Ходорковский максимально заняты финансированием президентской кампании и сверхдорогими пиар-акциями.

 На местах – в региональных и муниципальных масштабах – происходит аналогичная предвыборная лихорадка. Параллельно с этим в Нефтеюганске, Пыть-Яхе и Нефтеюганском районе, как и во всем Ханты-Мансийском автономном округе, завершается работа над уставами муниципальных образований нового формата и готовятся октябрьские выборы глав и депутатов в соответствии с федеральным законом от 28 августа 1995 года № 154-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации».

 При этом Петухов пока еще не заявлял официально о своем желании баллотироваться на пост главы города. Он и его команда активно и технологически грамотно ведут подготовку регионального референдума в отношении ЮКОСа. Первым делом в Юганске, районе и Пыть-Яхе силами активистов из числа работников «Дебита» был организован массовый сбор подписей в поддержку проведения референдума.

 Как утверждали очевидцы и свидетели, часть этих подписей потом использовалась при выборах Петухова на главу города и даже при поддержке пропетуховских кандидатов при избрании нового мэра уже после его гибели. В принципе, при хорошей политтехнологической выучке кадров и активистов это особого труда не составляло…

 –

 Далее события развивались следующим образом. В промежутке между первым и вторым турами президентских выборов, а именно 22 июня команда Петухова организовала и провела на площади у Дворца спорта «Сибиряк» небольшой митинг с участием не более двухсот человек в поддержку проведения референдума.

 Пожалуй, на нем впервые прозвучала конкретная формулировка вопроса, выносимого на местный плебисцит: «Согласны ли Вы с социально-экономической политикой, проводимой АНК «ЮКОС» в городе Нефтеюганске?». В дальнейшем вокруг этой формулировки разгорелись жаркие споры и даже судебные разбирательства, однако факт остается фактом – брошенный ЮКОСу публичный вызов нашел широкий отклик среди жителей всего юганского региона.

 Специально или по неведению, но основным рефреном на встречах Петухова с людьми, в газетных и эфирных выступлениях звучал слоган «антинародная политика ЮКОСа». Видимо, его авторам было невдомек, что критикуя таким образом оппонентов, следовало бы точнее расставлять акценты.

 Ведь «антинародная» политика ЮКОСа и его владельцев в общем смысле была ничем иным как прямым следствием смены способа хозяйствования, а если шире – смены политики и идеологии в Российской Федерации. Здесь петуховские пропагандисты невольно подменяли понятия и попадали в смысловую ловушку, граничащую с нарушением конституционного порядка.

 Бесспорно, в действиях частной компании по имени ЮКОС присутствовало крайне циничное пренебрежение интересами стотысячного Нефтеюганска и не только его одного, однако определять это однозначно как «антинародность» было все-таки явным перебором. Но чего только не скажешь в пылу политической борьбы, особенно, если уже созрел конкретный план «хождения во власть»…

 Инициативная группа по подготовке референдума, зарегистрированная распоряжением главы администрации города 24 июля 1996 года, через месяц сообщила в газете «Нефтеюганский рабочий», что сбор подписей в поддержку референдума по указанному вопросу завершен.

 В Нефтеюганске было собрано семь тысяч, в Пыть-Яхе – около трех и в Нефтеюганском районе – более 2,5 тысяч подписей. Сначала предлагалось провести референдум совместно с выборами органов местного самоуправления 27 октября, но затем сроки были перенесены на декабрь. Городская дума 13 сентября поддержала проведение референдума, однако впоследствии ее решение было оспорено ЮКОСом в судах при поддержке прокуратуры.

 Команда Петухова делала все, чтобы референдум был проведен до 24 декабря – дня перерегистрации ЮКОСа из государственного в сугубо частное предприятие. За границами этой даты смысл формулировки темы референдума терял свое значение – вступали в силу законы, охранявшие частную собственность и ее экономические права от волюнтаристских вмешательств извне.

 Скорее всего, именно в баталиях за референдум у Владимира Петухова окончательно созрело решение участвовать в выборах главы местного самоуправления города Нефтеюганска. Плебисцит против ЮКОСа не получился, но Петухов обрел главное – в глазах избирателей и населения он состоялся как политический лидер и выразитель мнения большинства нефтеюганцев. Теперь оставалось только дождаться установленного законом срока и подать официальное заявление в избирательную комиссию на участие в выборах главы города.

 2 сентября 1996 года избирательная комиссия зарегистрировала Владимира Петухова кандидатом на пост главы города Нефтеюганска. Стремительное перерождение нашего героя из бизнесмена в народного трибуна и радетеля за справедливость лишний раз подчеркивало его гражданскую смелость. Петухов занял «вакантное» место Робин Гуда, защитника обездоленных – это стало ясно даже тем, кто еще вчера априори не допускал подобного сценария и такого развития событий.

 Такой феномен трудно было представить в других регионах России, даже в центральных – по периметру пресловутого «красного пояса». Аукнулось именно здесь, на юганском меридиане, вдалеке от Москвы и «большой земли». И совсем не случайно. Потому что в Юганске, начиная с салмановских геологов-первопроходцев, ковался настоящий сибирский характер и ковался он из отличного отборного материала – лучших людей необъятного и могучего Советского Союза, прошедших не на словах, а на деле огонь, воду и медные трубы.

 Владимир Петухов поднял знамя, которое могло так и остаться втоптанным в грязь и не водруженным на баррикады протеста против засилья капитала, коррупции и криминала – как это, к примеру, произошло на индустриальном Урале, в Кузбассе, Республике Коми и других бастовавших регионах. И только за это мы, его юганские земляки, должны быть благодарны ему – «безумству храбрых поем мы песню». Правда, за свою славу защитника угнетенных Петухову предстояло заплатить самую высокую цену…

 –

 Встревоженные протестными настроениями в «юганской вотчине» в преддверии муниципальных выборов главные акционеры ЮКОСа решили действовать по-своему, используя старое правило бизнеса – не класть все яйца в одну корзину. Только поэтому в действиях первых руководителей ЮКОСа и Юганскнефтегаза, а вслед за ними и в работе всего пула московских политтехнологов-подрядчиков применялся проверенный жизнью простой и надежный диалектический подход.

 По решению «юкосовских мудрецов» основными дублерами мэра Нефтеюганска Виталия Севрина и главы Нефтеюганского района Александра Клепикова на предстоящих выборах стали Владимир Петухов и Анфир Фазлутдинов. В том, что были поддержаны именно эти фигуры ничего особенного не было – сведущие эксперты сразу узнали почерк профессионалов избирательных технологий.

 Расчет был простой как три рубля – не выиграют Севрин и Клепиков, так победят Петухов и Фазлутдинов, известные в городе и регионе «правдорубы». А поддержанные уже образовавшейся к тому времени менатеповско-муравленковской командой, они, в случае своей победы, принесут нужные дивиденды ЮКОСу и помогут «замирить» начавшуюся юганскую смуту. Кто-то тогда даже пошутил по поводу такой тактики – «Макиавелли отдыхает». Но, как показали дальнейшие события, гладко было на бумаге, пока не попали на «юганские овраги».

 Вообще, про избирательную компанию 1996 года по новому закону о местном самоуправлении можно и нужно писать отдельные книги и проводить специальные научные исследования. Тогда столько всего – впервые! – сошлось и случилось в самих низовых, корневых первоосновах народной жизни и власти – муниципальных городах, районах и других поселениях, что любое художественное и криминальное «чтиво» просто блекнет перед масштабами и смыслами происходившего.

 Конечно, после советского прошлого это был колоссальный переворот в организации власти на местах, а заодно и в головах миллионов граждан пореформенной России. Одновременно это должно было стать и гигантским шагом вперед из «царства необходимости в царство свободы». Но не зря и на этот счет в нашем народе существуют мудрые и верные присказки о том, что все надо делать с умом, а коль поспешишь, то людей насмешишь, и что серьезные жизненные переустройства не терпят разжигания дурных страстей. В нашем случае все вышло по известной черномырдинской поговорке – хотели как лучше, а получилось как всегда…

 –

 Безусловно, своими протестами Петухов «доставал» многих из местной элиты и их московских покровителей. Но в менатеповской команде, где «рулил» Ходорковский, поначалу думали, что с этим бизнесменом-рыночником и профессионалом-нефтяником можно будет поладить легче, чем с кадрами старой закалки Севриным и Клепиковым, которые, получив по воле Муравленко по миллиардному пакету акций Юганскнефтегаза, не всегда будут послушными марионетками новых хозяев ЮКОСа.

 Насчет муравленковского миллиардного «откупного» или «подкупного» это отнюдь не авторская фантазия. Такая цифра была озвучена лично одним из глав администраций и таким тоном, что и впрямь дóлжно было подумать: «Ну, конечно же, за труды свои праведные ты достоин такой награды, батенька!». Можно только догадываться, сколько подобных пакетов акций было вручено и другим «полезным» персонажам в счет будущих услуг. Петухову и Фазлутдинову такие бонусы наверняка и не снились – все еще было впереди, а пока они благосклонно принимали помощь ЮКОСа в подготовке и проведении своих избирательных кампаний.

 С тревогой наблюдая за происходящим в городе из «соседских окон», глава Нефтеюганского района Александр Клепиков еще летом попросил меня, в то время его советника, сделать аналитический обзор ситуации. Такой документ был подготовлен к двадцать пятому июня.

 В нем говорилось, что в силу сложившихся обстоятельств Петухов будет вынужден, скорее всего, одновременно решать несколько задач. Среди них назывались попытки вырвать из долговой ямы «Дебит», навязать ЮКОСу новую концепцию развития Юганскнефтегаза с учетом перспектив Приобского месторождения или выиграть на предстоящих выборах главы города. Подчеркивалось, что в назревшей ситуации Петухов способен решить все поставленные задачи.

 Разрешение конфликта, указывалось далее, требует продуманной комбинации мер, исключающей силовые методы и публичные окрики, которые позволял себе мэр Севрин, выступая в эфире местной юкосовской телерадиокомпании Интелком.

 Особое внимание обращалось на недопустимость действий Муравленко и его команды по задержке заработной платы, что только нагнетало обстановку и увеличивало ряды петуховских сторонников среди нефтяников и их смежников. Тут же отмечалось о просчетах при передаче на баланс муниципалитетов «ненужного» ЮКОСу имущества и средств для полноценного функционирования переданных объектов социальной инфраструктуры.

 Рекомендовалось начать немедленный поиск авторитетных лиц в правительственных структурах, способных помочь перевести противостояние Петухова и его оппонентов в русло спокойного и взвешенного диалога. Настойчиво предлагалось помочь разрешить претензии «Дебита» к генеральному заказчику по оплате выполненных работ.

 Записка, кроме Клепикова, была направлена главам администраций Нефтеюганска и Пыть-Яха, но все они тогда проигнорировали изложенные в ней предложения и рекомендации. Как и Муравленко, эти чиновники тоже относились к петуховским «причудам» скептически и не рассматривали их всерьез. Прикормленные нефтяными олигархами, они прежде всего преследовали личный интерес, а потому исключали любую возможность появления в их рядах человека со стороны.

 В те времена, когда власть повсеместно строились людьми подобного типа, трудно было рассчитывать на иное отношение. Любой шаг Владимира Петухова уже заранее рассматривался как крамольный и воспринимался в штыки. Однако местные «вожди» глубоко заблуждались, слепо следуя в фарватере новоиспеченных москвичей-муравленковых. Петуховское лидерство в обстановке, полной конфликтами и рисками, закалялось как сталь. И уже ничто не могло остановить этого человека в атакующем порыве.

 Он окончательно созрел для хождения во власть, хоть и не заканчивал никаких политических учебных заведений. Его «университетами» была вся многотрудная и многолетняя жизнь на этой земле. Владимир Петухов шел во власть, чтобы заставить ее изменить правила игры, решительнее биться против экспансии и доминирования интересов большого капитала на территории юганского региона и всей страны. Его слова и требования находили глубокий отклик среди горожан, что еще больше убеждало в необходимости личного доминирования в муниципальной власти Нефтеюганска…

 –

 Но закулисные игры никто не отменял. Когда Севрин и его окружение поняли, чем грозит предвыборная активность Петухова при поддержке менатеповцев и Ходорковского, уже приступивших к покупке активов муравленковского ЮКОСа и Юганскнефтегаза, то в ход всецело пошел административный ресурс.

 На старте избирательной компании в офис «Дебита» неожиданно нагрянули с проверкой местная налоговая полиция и налоговая инспекция. Звучит на первый взгляд странно, но именно в этот день – 2 сентября – Петухов был официально зарегистрирован кандидатом в мэры. Были, конечно, обнаружены финансовые нарушения, но горожане и избиратели сразу сообразили, что этот «наезд» специально организован с единственной целью уничтожить репутацию Петухова.

 В скором времени в одном из своих предвыборных интервью как бы в продолжение этой темы и между строк Севрин сформулирует свое превосходство над кандидатом Петуховым, да и другими кандидатами тоже. Эта благовидно замаскированная «клинопись», опубликованная в местной газете «Здравствуйте, нефтеюганцы!» в середине сентября под броским заголовком «У меня есть серьезные основания для выдвижения», на самом деле вполне явственно и манипулятивно подчеркивала его исключительное право на электоральную поддержку и дословно звучала следующим образом:

 «…Я являюсь руководителем исполнительной власти уже шесть лет. Вместе с моей командой мы уже прошли самое трудное время перестроек и реформ…

 …За это время много было эксцессов, трудных случаев, когда город был на грани. Тем не менее, если говорить объективно, город стал лучше и это в какой-то степени было заслугой и моей команды…

 …Я всегда помню, что за счет города получил образование в Конвентрийском университете в Англии, именно как мэр, а также окончил курсы в Денверском университете в Америке…

 …Мне еще только 39 лет, я имею физическое и моральное здоровье для работы мэром…

 …В конце-концов, я вырос в этом городе, учился с пятого класса в школе, вернулся после института. Здесь моя семья, мои дети, здесь долгое время жили мои родители. Я никуда не собираюсь уезжать…» (Из интервью В.Г.Севрина газете «Здравствуйте, нефтеюганцы!», № 37 (271) от 14.09.96).