Читать книгу Хранитель. Игры не для нас - Михаил Павлович Рожков - Страница 3

Проснулся Пётр Алексеевич в хорошем настроении. Ему сегодня абсолютно ничего не снилось. С недавних пор он считал это хорошим признаком. Боялся он своих снов. Он лениво потянулся, громко зевнул и посмотрел на соседнюю кровать, на которой сидел Зельт, уставившись в экран монитора красными глазами.

– Ты что, всю ночь не спал? – спросил Ручкин.

– Не мог оторваться, – послышался ответ. – История вашей планеты очень интересная, а некоторые законы очень смешные.

– Да, по праву Интернет – это зло, – пробормотал журналист.

– Ага, – подтвердил инопланетянин. – У нас одно время он даже был под запретом.

– И много ты прочитал? – поинтересовался Ручкин.

– Историю развития вашей планеты – до современности, а историю России, её политическое устройство и законы – до две тысячи восемнадцатого года.

– Ого, за одну ночь?

– Да. Наш мозг способен перерабатывать огромные объёмы информации в кратчайшие сроки.

– А голова потом не болит?

– Болит. Очень.

– Надо позавтракать, а потом думать, что делать, – произнёс Пётр Алексеевич, вставая с кровати. – Пойду вниз. Тебе что-нибудь купить?

– Да, – произнёс неуверенно Зельт. – Кофе и бутерброд.

Ручкин сходил принял душ, почистил зубы и спустился в кафе, которое располагалось на первом этаже гостиницы. Он купил два кофе, несколько бутербродов с сыром и маленькую шоколадку. Затем, поднявшись в номер, принялся завтракать с пришельцем.

– А что вы обычно едите? – спросил Пётр Алексеевич, откусывая от бутерброда.

– Да то же, что и вы: белки, жиры, углеводы. Вопрос лишь в форме и способе приготовления.

Зельт пил кофе маленькими глотками, смешно причмокивая. Его глаза, казалось, с каждым глотком становились всё больше и больше.

– Так что надумал-то? – спросил Ручкин.

Пришелец с опаской посмотрел на бутерброд, откусил маленький кусочек, прожевал, а затем принялся говорить:

– У меня шансов пройти таможню нет. Ехать дальше придётся тебе одному.

– А как же ты?

– В силу моих физиологических особенностей коммуникация с людьми будет непростой. Но как-то я смог наладить общение с Фёдором.

– Ага, смог, – язвительно заметил Ручкин, – так смог, что он тебя бросил на трассе одного.

– Его нельзя за это винить, – вздохнул пришелец, вспомнив холодную ночь в лесополосе. – У тебя есть предложения лучше?

– Есть, – ответил журналист, достав телефон и принявшись кому-то звонить.

– Алло, – ответили на том конце.

– Гена, привет!

– О, здорово!

– Чем занят?

– Смотрю, как Бублик жрёт обои.

– Кто такой Бублик? – удивлённо спросил Ручкин.

– Кот мой. Забыл, что ли? Ты же сам мне его припёр.

– Не припёр, а спас его от кошачьего бомжевания.

– Ну ладно, ладно, это я так, для вида ворчу. Нравится мне он. Самое главное, что в лоток ходит, а не в тапки. Ты чего звонишь-то?

– Не хочешь провести время с одной очень интересной личностью? – начал издалека Пётр Алексеевич.

– С дамой какой хочешь познакомить?

– Нет. Но поверь, знакомству этому ты тоже будешь рад.

– Заинтриговал.

– А то! У тебя как со свободным временем?

– Да никак, работа надоела. Снег тоже. Вот пока на больничном сижу. Потом думаю инвалидность оформлять, палец-то у меня так и не вырос.

– Прости, Ген.

– Да ладно, ты же не виноват. Так что за дело-то?

– Надо приглядеть за одним существом, пока я буду в отъезде.

– Опять кота какого-нибудь подобрал?

– Не совсем. Он побольше, да и поумнее.

– Ну, говори, не томи.

– За инопланетянином одним надо присмотреть. А то он совсем к земной жизни неприспособленный.

– За кем?

– Ну, инопланетянин. Пришелец.

– Петь, ты… ты что, выпил?

– Нет, Ген, я серьёзно. Такой шанс бывает раз в миллион лет.

– Охренеть.

– Не ругайся, позоришь нас.

– Он что, рядом с тобой?

– Ага, вон сидит кофе пьёт.

– Подожди, ты сейчас серьёзно?

– Да. Ну так что?

– Лечу. Скинь адрес в эсэмэс.

– Да не спеши ты так, путь неблизкий, – произнёс Ручкин, нажав кнопку завершения вызова.

– Это ты кому звонил? – спросил Зельт, внимательно прослушав разговор.

– Друг мой, Монахов Геннадий Викторович, историк. Ты же читал в книге про него.

– Надо же, – произнёс инопланетянин восхищённо, – я знакомлюсь с персонажами книги. Мне определённо начинает нравиться на вашей планете.

– Не спеши радоваться, узнай её поближе.

***

Когда устал от серых будней, нужно менять обстановку. Лучше всего уехать куда-нибудь далеко и надолго. Другие люди, другие города, смена обстановки помогает. За окном мелькали километры. Геннадий Викторович Монахов сидел в автобусе и, не глядя на проносящийся пейзаж за окном, был погружён в свои думы. Что готовит ему очередная встреча с Петром Алексеевичем, пожалуй, не знает и сам Господь Бог. В прошлый раз эта встреча стоила ему пальца на руке, хорошо, что не жизни. Но он готов рискнуть снова. Работа, выходные, отпуск – жизнь превратилась в рутину. Всё меньше сил, всё меньше подвигов. Итог один. Но те события, которые он пережил в эту встречу с журналистом, эти знания он не променяет ни на что. Они как будто встряхнули его, заставили дышать полной грудью, широко открыв глаза. И сейчас, двигаясь в стареньком автобусе в Ростов, историк ощущал себя мотыльком, летящим на огонь. Страшно, опасно, смертельно, но так манит. Именно поэтому Монахов бросил все дела и без раздумий бросился на зов Ручкина. Заскочил только к родителям, отдав им на время Бублика. И сейчас, будучи уже два часа в дороге, Геннадий Викторович ехал навстречу новым приключениям, и лишь фантомная боль в отрезанном пальце беспокоила его сейчас. Под эти мысли и шум мотора он и задремал.

Проснулся Геннадий Викторович тогда, когда за окном уже было темно и автобус подъезжал к автостанции. Сладко потянувшись, застегнув верхнюю одежду и взяв в руки небольшую походную сумку, он вышел из автобуса. Такси поймать проблем не составило. Продиктовав адрес таксисту, Монахов удобно устроился на заднем сиденье и снова погрузился в сон. Сон в тёплом едущем автомобиле, когда не надо никуда спешить, вставать утром на работу – что может быть лучше? Метров за двести до гостиницы историк проснулся, интуитивно почувствовав приближение. Он расплатился с водителем, поднялся по ступенькам и нашёл нужный номер. Коротко постучался в дверь. Открыл ему Ручкин.

– Ну здравствуй, Гена.

– Привет, – коротко произнёс Монахов. – Он здесь?

– Да, проходи.

Геннадий Викторович зашёл в номер и увидел сидящего на кровати Зельта. Инопланетянин, одетый в штанишки и синюю рубашку, с любопытством смотрел на историка. Монахов застыл посреди комнаты, нелепо открыв рот, и молча и нагло разглядывал пришельца. С минуту они играли в гляделки, затем Зельт произнёс:

– Теперь я понимаю, что чувствуют животные в зоопарке.

– Здрасьте, – только и смог выговорить, не к месту, нелепо улыбаясь, Геннадий Викторович.

– Ну, раз так, давайте знакомиться, – произнёс инопланетянин, спрыгнув с кровати и подойдя к историку. – Зельт, – произнёс он, протянув руку.

– Геннадий Викторович, можно просто Геннадий, – произнёс Монахов, разглядывая протянутую ему фиолетовую конечность сверху вниз.

– Гена, не тормози, пожми руку представителю другой планеты. Не бойся, – подбодрил Ручкин.

Геннадий Викторович боязливо протянул свою кисть и аккуратно пожал маленькую фиолетовую ладонь.

– Контакт состоялся, – произнёс довольный фиолетовый и вновь уселся на кровать.

– Ну что ж, я думаю, вам обоим найдётся о чём поговорить, – сказал Пётр Алексеевич, – а я пока пройдусь по магазинам, нужно кое-что прикупить для завтрашней поездки.

– Какой поездки? – спросил историк у выходящего из номера журналиста.

– Зельт всё расскажет.

***

Вернулся Пётр Алексеевич через час с двумя полными пакетами. Поставив их на пол, он уселся на кровать. Зельт и Монахов оживлённо беседовали. Фиолетовый рассказывал об Алтории. Историк восторженно слушал.

– Что купил? – заметив пакеты на полу, спросил пришелец, подойдя к одному из них, запустил в него руку и принялся шуршать.

– Вы случайно не от кошек произошли? – глядя на это, задал вопрос Ручкин.

– Вот сейчас обидно, – произнёс пришелец, вытащив фиолетовую конечность из пакета. – Кошки, конечно, животные благородные и умные, но сравнивать нас с ними, простите, – это моветон. Не забывайте, что у нас с вами одни предки, – подняв указательный палец вверх, с умным видом добавил инопланетянин.

– Ладно, поговорим о серьёзном. – произнёс журналист, глядя на слегка обиженного пришельца. Завтра все вместе едем в Адлер.

– Зачем? – удивлённо спросил Монахов.

– Мне кажется, так будет лучше. Во-первых, поближе к границе, а во-вторых, поближе друг к другу. Так что на сегодня отбой, а завтра рано утром выезжаем.

***

В шесть утра вся троица была на ногах. Пётр Алексеевич, собравшись и расплатившись за номер, прогревал на улице машину. Геннадий Викторович был хмур и громко зевал, сидя на кровати. Зельт тщательно чистил зубы над раковиной, глядя в зеркало.

– Скажи, – произнёс Монахов лениво, – а на вашей планете кариес ещё не победили?

– Победили, – ответил инопланетянин, – но это не означает, что не надо следить за гигиеной полости рта.

– Давай тогда пошустрее, Петька, наверное, там уже заждался.

Зельт закончил процедуру, тщательно прополоскал рот водой, надел куртку, накинул капюшон, на руки натянул перчатки и приготовился к выходу. Он, стараясь не привлекать к себе внимания, быстро прошмыгнул на улицу вместе с историком и сел в машину Ручкина. Тронулись. Монахов тут же задремал, а пришелец с любопытством смотрел в окно. Доехали до Краснодара. Пётр Алексеевич сделал небольшую зелёную остановку.

– Мальчики налево, девочки направо, – прокричал историк и побежал к деревьям по прямой.

Пётр Алексеевич в нерешительности помялся, а затем произнёс:

– А я ведь даже и не спросил, мальчик ты или девочка.

– Мужчина, – ответил недовольно инопланетянин. – И писаю я тоже стоя.

После чего направился в сторону деревьев. Потом все трое стояли и пили горячий чай из термоса, заранее приготовленный Ручкиным. Монахов и Пётр Алексеевич закурили, а пришелец лишь недовольно на них посмотрел.

– Пётр, я всё спросить хотел, – произнёс Зельт, – откуда у тебя эта ужасная шапка? Ты вроде со вкусом одет, но этот головной убор тебе явно не к лицу.

Действительно, шапка, надетая на голову журналиста, не вписывалась в его образ интеллигентного, одетого с иголочки человека. Была она чёрная, на несколько размеров больше, сидела нелепо, а с левой стороны торчали нитки.

– Это не шапка, – ответил Пётр Алексеевич, – это память. Её я купил на красной земле.

– Вот как! – восхитился пришелец и по-другому посмотрел на головной убор.

– Жить прошлым – первый признак старости, – философски изрёк Геннадий Викторович.

– Наверное, действительно старею, – согласился журналист.

И они вновь продолжили путь. Проехали Джубгу, Туапсе. На серпантинах по дороге в Сочи Монахова стало мутить. Пришлось каждый полчаса делать остановки, чтобы привести в чувство историка. Наконец к обеду добрались до Адлера. Зельт в Интернете нашёл квартиру, сдающуюся в аренду на несколько дней. Троица подъехала туда, Ручкин расплатился с хозяином, и они заселились. Квартира была простенькая. Обычная однушка на восьмом этаже, с балконом. Стоила очень дорого, но зато у неё было преимущество – она находилась в ста метрах от таможни. Монахов со стоном упал на кровать, а Пётр Алексеевич пошёл на кухню заваривать чай и выкладывать из пакета продукты, купленные вчера в Ростове.

– Очень хочется пивка, – донёсся из комнаты голос историка.

– Потерпишь, – отрезал Ручкин. – А то ты мне ещё Зельта напоишь.

– Кстати, а как ты относишься к пиву?– задал вопрос Монахов фиолетовому.

Пришелец снял куртку и перчатки, бегло осмотрел квартиру и произнёс:

– Алкоголь?

– Да, пенный пшеничный напиток.

– Плохо. Алкоголь убивает клетки мозга и половые клетки.

– Ну это с какой стороны посмотреть, – недовольно произнёс Геннадий Викторович. – Пиво тебе дарит хорошее настроение, радость жизни, коммуникабельность.

– И большой живот, – вставил Ручкин.

– Да ну тебя. Ничего ты не понимаешь в культуре пития и пивоварения, – обиделся историк.

– Ладно, господа, идите пить чай, – позвал всех к столу журналист.

Они сидели на кухне, разговаривали, не спеша пили чай с бутербродами. Зельт с опаской смотрел на колбасу, но потом всё-таки решил откусить кусочек.

– Что? – спросил Геннадий Викторович у пришельца. – Вы не едите колбасу?

– Нет. Запрещено Международным союзом охраны здоровья Алтории.

– Ешь-ешь, – усмехнулся Пётр Алексеевич, – мы тебе ещё с собой дадим, привезешь к себе на планету полный корабль контрабанды.

Журналист с историком громко рассмеялись.

– А теперь о серьёзном, – отсмеявшись, произнёс Ручкин. – Как выглядит эта сфера, в которой исходник? Какого она размера?

– Не знаю, – пожав плечами, ответил Зельт.

– Так как я его тогда найду?

Инопланетянин достал из кармана маленький чёрный кубик и протянул его журналисту.

– Что это? – взяв странный предмет в руки, спросил Пётр Алексеевич.

Кубик был небольшой, с высотой грани не больше сантиметра, гладкий и абсолютно чёрный.

– Это датчик, – пояснил пришелец. – Когда ты будешь находиться в пятидесяти метрах от исходника, он загорится зелёным цветом. Когда в десяти – красным.

– Ты представляешь себе размер пещер? – спросил Ручкин, поставив датчик на стол. – С такими дистанциями я могу искать ваш исходник вечность. А что если он вообще находится в сотнях метров под землей? Ведь сколько лет прошло.

– Адам и Ева были не дураки, он наверняка где-то на самом видном месте, просто хорошо замаскирован, – начал размышлять Зельт. – Как вариант, он может находиться у какого-нибудь человека, который передаёт его из поколение в поколение.

– Ещё один хранитель? – спросил Монахов.

– Хочешь, назови его так, – ответил пришелец.

– Как-то слишком много хранителей стало в моей жизни, – произнёс Ручкин.

– Так ты сам один из них, – напомнил ему Монахов.

– Уже нет. И больше им быть не хочу.

– В любом случае тебе нужно в пещеры с датчиком, сидя тут, мы ничего не найдём, – высказался инопланетянин.

– Завтра с утра и поеду. Пересеку границу – и сразу в Новый Афон². Ни к чему сейчас уже к вечеру ехать.

– Скажи, Пётр, – немного замявшись и закусив нижнюю губу, спросил Зельт, – а почему ты мне помогаешь?

– А кто, если не я? – удивлённо ответил Ручкин.

– Понимаю. И всё же?

– Иначе бы этот визит на нашу планету для тебя бы плохо кончился.

– Ты увидел это во сне?

– Да.

– А что ещё ты увидел, что без колебаний мне помогаешь? Что-то про Алторию? С ней что-то случится? Или с Землёй?

– То есть здоровый альтруизм ты не примешь как ответ?

– Нет, я же вижу, ты что-то не договариваешь.

– Мой ответ тебе не очень понравится, он и мне не очень нравится. Так что давай закроем этот вопрос до поры до времени. Задача у нас одна – найти исходник, и тогда всё будет хорошо.

– Я тебя понял, Пётр, – произнёс Зельт, грустно посмотрев журналисту в глаза.

– Что-то вы совсем скучные стали, – подал голос Геннадий Викторович. – Я тут заприметил недалеко один магазинчик, когда мы ехали, предлагаю устроить небольшой праздник, – весело проговорил он.

– Проще говоря, выпить, – пояснил для Зельта Ручкин.

– Да! – весело воскликнул историк.