Читать книгу Цитадель тамплиеров - Михаил Попов - Страница 12

От основной территории «нижние пещеры» отделяла глинобитная стена. Ход сюда был через ворота, охраняемые стражниками. В углу огромного двора каменный пласт, возделывавшийся из земли, был изъеден глубокими щелями, а к нему пристроили крепкий сарай для содержания наказанных прокаженных.

Тут была монастырская тюрьма. Притом заключенные, почему-то не тронутые болезнью, обитали рядом, в менее гнусном бараке. Все это называлось «пещерами». Нижними…

Между «пещерами» находилась кухня, где работали полдюжины привилегированных узников. Им позволено было ходить за ворота, и возле кухни они были относительно сыты.

Анаэль обречен был мыкаться в заточении и изнывать от безделья, жары и жажды. Тут убивало безделье… Анаэль раньше умел лежать сутками без движения и месяцами молчать, притворяясь глухонемым сумасшедшим. Но тогда была достижимая цель. А теперь?..

Он попытался вспомнить несколько упражнений, но получил дубинкой по пояснице, плечам и почкам. Одноглазый надсмотрщик Сибр, который в тюрьме был главным, сказал:

– Не сметь!

– Я не делаю ничего плохого.

Сибр повертел свою палку.

– Ты что, не понял?

Анаэль сидел в жидкой тени, прислоняясь к горячему камню. Из каменного сарая медленно, как во сне, тащились уже не похожие на людей прокаженные. Месяц назад, когда он впервые увидел здесь это шествие к пище, он содрогнулся, его стошнило. Теперь привык. Получив свои порции варева, жуткие существа оставались на солнцепеке. В сарае они задыхались, а тут был воздух, пусть и горячий.

К Анаэлю приблизился и устроился со своей миской рядом некто, от кого еще неделю назад Анаэль, ругаясь, отсел бы подальше. Лысая голова непрошеного соседа была вся в язвах, а вместо верхней губы висели зеленоватые ошметки. Он держал свою миску двумя руками и отхлебывал из нее, постанывая. На левой его руке не хватало фаланги большого пальца. Анаэль отвернулся.

– Послушай, – тихо, но четко сказал вдруг сосед по-арабски, – не хочешь стать прокаженным? На время.

Беспалый еще отхлебнул из миски.

У Анаэля не было сил разозлиться.

– Не понимаю, – вяло сказал он.

– Я выбрал тебя, – произнес беспалый на лингва-франка.

Взгляд его был пытлив.

Анаэль сплюнул. Беспалый продолжил:

– Скоро умру. А может, и нет. Но не хочу унести с собой тайну.

– Какую? – спросил Анаэль, не глядя.

– Всё! – заорал Сибр. – Всё! Прокаженные – под замок!

Беспалый допил свое, наклонился к уху Анаэля и прошептал, брызнув слюной:

– Я – король Иерусалимский.

Ясное дело, решил Анаэль, рехнулся бедняга. Но на завтра старик подсел снова.

– Я не сошел с ума. Стань прокаженным.

Взгляд его был осмысленным. Он отошел. Исподволь наблюдая за ним в этот раз и еще два-три дня во время еды, Анаэль уверился, что он франк и, возможно, не сумасшедший. Но с какой стати зовет себя королем? И что за тайны держит в себе? И зачем уговаривает Анаэля стать прокаженным?.. Было о чем подумать, и Анаэль загорелся.

Через неделю старик опять возник рядом.

– Я не могу ждать, – тихо и твердо сказал он. – Как объявиться больным, я тебя научу. А то прощай.

В тот день Сибр застал некоего заключенного итальянца врасплох: тот разглядывал пятна на своем теле. Вызван был монастырский лекарь, и воющего от ужаса бедолагу поволокли в сарай к прокаженным.

Анаэль решил немедленно оттолкнуться от дна и барахтаться, сколько есть сил. Наудачу.

Сибр беседовал с лекарем, сидя на лавке. Анаэль подошел и сокрушенно сказал, что, кажется, тоже болен.

– Что-о?! – оба воззрились.

Анаэль показал свои ноги с язвами и чесоточной сыпью.

Лекарь, покряхтывая, осмотрел их.

– Ну, что? – поинтересовался Сибр. – Да ты погляди на его рожу… Это – проказа, он знает сам.

– Я здесь пять лет, – сощурился лекарь, – но не видел еще дураков, желающих перейти к прокаженным.

Надсмотрщик встал, охватил рукой подбородок Анаэля, повертел его голову и поставил диагноз:

– Лепра.

Лекарь перекрестился, пожал плечами.

Внутри сарай был разделен кирпичными переборками. Образовалось два ряда стойл. Левый ряд был утоплен в камень скалы, в отделениях правого ряда под потолком светились окошки. Они смотрели в безоблачное небо. Сарай был пропитан запахом тления плоти людей. Треть больных разлагалась заживо. Им приносили еду самые сердобольные из ходячих. Умерших из сарая вытаскивали крючьями, их тела принимала свалка.

«Король Иерусалимский» лежал в глубине сарая, в особо темном и затхлом «номере». Анаэль отыскал его, как только глаза привыкли к темноте, а обоняние – к вони.

– Наклонись ко мне, – повелел «король», чтобы как следует рассмотреть внезапного гостя. – И займи соседнюю келью.

Анаэль послушно заглянул туда и ощутил мощный смрад.

– Там кто-то есть.

– Перетащи его в угол, где деревянная колонна. Он не почувствует.

Перебарывая отвращение, Анаэль взялся за край подстилки и отволок тихо стонущего бородача куда было велено.

– Ложись на его место и вынь два кирпича из стенки.

Анаэль, превозмогая себя, брезгливо лег на еще теплый каменный пол, нащупал в переборке незакрепленные кирпичи… Образовалось окошко. «Король» спросил:

– Как ты проник к нам?

– Вы же велели…

«Король» зашипел:

– Я спрашивал твоего согласия и думал тебя научить… Тебя смотрел лекарь?

– И Сибр. Я показал им следы своих старых ожогов.

Король пошамкал отсутствующими губами.

– Может быть, ты действительно болен? Тогда ты не нужен.

– Нет, ожоги воспалены. Так бывает.

Физиономия «короля» исчезла. Из его кельи доносились бульканье и покашливания. Анаэль никак не мог понять в чем дело! Что он сделал не так?! И чем это грозит?

– Ладно, – «король» всплыл из мрака, как спрут из подводной расщелины. – У меня нет выбора. Раз уж я выделил тебя… А знаешь, почему? Ты страшен. Тебе легко притвориться прокаженным.

– Понятно.

Старик отвратительно захихикал.

– Не спеши так говорить. Но то, что тебе надлежит понять, ты поймешь, клянусь ангелами, архангелами и престолом Господним.

– Слушаю вас, ваше величество.

– Ты притворяешься или поверил, что я – Бодуэн IV?

Слова эти произнесены были свирепым свистящим шепотом.

– Да, ваше величество, верю.

– Ты поверил мне, я поверю тебе. Если ты умный, сам догадаешься, кто меня посадил сюда. На троне – двойник. Его научили ходить, как я, так говорить. А когда я заболел…

Старик замолчал, тяжело дыша. Отдышавшись, хихикнул:

– Они легко отделались от меня, но главного не получили, хотя отняли у двойника трапезную. Ты меня слушаешь?.. Сама трапезная ни при чем, – старик говорил все быстрее. – Однако под ней находились…

– Я слушаю, ваше величество, – прошептал Анаэль.

– Под ней находились конюшни царя Соломона, – теперь и он снизил голос до шепота. – А в этих конюшнях скрыты огромные ценности. Они не сумели их отыскать. Тайник не дается псам. Это – скала! – Старик захлебнулся кашлем, его колотило. – Богатство у них под носом, они его чуют. А я отдам остаток своей никчемной вонючей жизни за то, чтобы кто-то увел сокровища.

– Кто они? – осторожно справился Анаэль.

– Те, кто держит в железной перчатке сердце Святой земли. Кем пугают паломников. Кто построил эту тюрьму под видом богоугодного заведения. Кто носит белый плащ – символ чистоты – с красным крестом, символом крови, пролитой за веру…

– Рыцари Храма…

– Тише! И среди умирающих есть шпионы. Может быть, их наймиты таятся и в шкурах ангелов Господних.

Вымолвив это, король замолчал. Анаэль его не торопил. Король спросил:

– Ты не христианин?

– Почему вы решили, ваше величество?

– Я богохульник, и всякий истинный христианин считает долгом вслух осудить мои речи, хотя бы он разделял мои чувства.

– Я не смел перебить вас и молча перекрестился.

– В самом деле, не мог иноверец попасть в тюрьму христианского лепрозория. Что же ты молчишь?

– Мне нечего сказать, Ваше величество, я жду, что скажете вы.

– Не лги своему королю. Ты должен страстно желать, чтобы я выдал тебе приметы… Тайник.

– Да, ваше величество, я желаю… И жду с великим смирением вашего благословения на подвиг веры.

– Ты притворяешься благочестивым, – уверенно сказал старик. – И притворяешься правильно. Стало быть, не слишком глуп. И я надеюсь, что ты их обманешь.

Король приглушенно захохотал. Так смеялась бы жаба-гигант, если бы кто рискнул ее щекотать.

– И не воображай, – сказал он, – что я тебя полюбил. Ты мне отвратителен, потому что здоров и можешь как-нибудь уцелеть, улизнуть отсюда и даже разбогатеть. Но они мне противны. Держи…

Король просунул в отверстие изувеченную болезнью руку, на ладони его лежала металлическая пластинка.

– Что это? – тихо спросил Анаэль.

– Объясню. Но сначала ты мне обещай…

– Что именно?

– Если доберешься до сокровищ, ты попытаешься меня вызволить. Это возможно. Везде, где тамплиеры, всем правят деньги. Придется потратить их много, но поклянись – ты сделаешь это!

– Клянусь!

– Ты поспешил ответить. А стоило бы подумать. Ведь если обманешь, я тебя прокляну. А проклятия прокаженных всегда сбываются. Тем не менее ты?..

– Клянусь!

– Ну, так слушай. Ты знаешь Сионский холм в Иерусалиме?

– Я не бывал там.

– Это неважно, всякий его покажет. На нем стоит здание их капитула. Проникни на территорию. Остальное – на этой табличке. Пометки процарапаны иголкой. Это – тонкое серебро. Если что, сверни ее в пальцах и проглоти. Но уж испражняйся тогда в укромном месте.

Анаэль принял табличку, она была меньше лепестка мака. И что на ней можно изобразить?..

Старик отвалился от амбразуры и тяжело дышал.

– Жаль, – сказал он в темноте.

– О чем вы, ваше величество? – снова припал к проему в стене Анаэль.

– Не представляю, как ты уберешься отсюда. – Но даже если у тебя получится, во что я, признаться, не верю, и ты войдешь в Святой город, ты не попадешь в капитул. Правда, есть столб. Единственный.

– Какой же, Ваше величество?

– Не кричи так, а то кое-кто удивится, услышав наш разговор. А чтобы наверняка войти в капитул, придется тебе стать тамплиером.

– Но здесь, по-моему, не принимают в рыцари Храма, – сказал Анаэль.

Королю понравилась шутка подданного, он захихикал. Но Анаэль не шутил. Он пытался представить толщу преград, загородивших путь к свободе и поиску сокровищ, в существование которых хотелось верить. Могло статься, что он до конца жизни будет мечтать о них, валяясь, в компании заживо гниющих арестантов. Постепенно он задремал. Его разбудил свистящий шепот старика:

– Послушай, дикарь, у меня предчувствие. Что-то случится. С тобой, со мной – я не знаю. Какая-то перемена.

– Не понимаю.

– О, дьявол! Я сам не понимаю, я чувствую. Быстро тащи на место того бородатого… И уходи отсюда подальше, в любую свободную келью. Ты понял?..

– Я понял, – сказал Анаэль.