Читать книгу Цитадель тамплиеров - Михаил Попов - Страница 14

Перед каждым ночлегом спутники связывали Анаэля. Во время очередной процедуры Анаэль рассмотрел на пальце одного из них перстень с печаткой, изображавшей двух всадников на одном коне. Точно такой был у господина де Шастеле. Возможно, перстень свидетельствовал о том, что обладатель его имеет отношение к ордену тамплиеров. Если сопровождающие его рыцари, подумал Анаэль, служат ордену Храма, все становилось значительно интереснее.

Господа рыцари обращались к нему нечасто и с бранью. Нетрудно было понять, что путешествуют они вместе с ним не по своей воле и, если бы не какие-то обстоятельства, с удовольствием вздернули бы его на первом суку. На привалах Анаэль получал косые взгляды и обглоданные кости. Они ехали по густозаселенным землям, по возможности объезжая стороной деревни и постоялые дворы.

Вспоминая казненных у въезда в монастырь, Анаэль думал о том, что, возможно, с ними расправился кто-то, кто знает, кого Анаэль мог встретить в «нижних пещерах», и не желал такой встречи. Но почему тогда не прикончили Анаэля – носителя тайны?

Когда человек ввергнут в такую неопределенность, в нем нарастает желание вырваться. И Анаэль решил убежать. На этот раз – наверняка. Он присматривался к своим спутникам, изучал их привычки, проверил узлы веревок, какими они его вязали, и их чуткость во сне. Рыцари были во всем добросовестны…

На исходе четвертого дня путешествия они разжились вином в одиноко стоявшей усадьбе. Ее хозяин, старый хромой сириец, увидев ворвавшихся к нему вооруженных людей, решил было, что это – грабители… В конце концов он, причитая, вынес христовым воинам два больших кувшина вина и козий сыр. Рыцари прихватили к сему упитанного барана.

Пиршество устроили, едва отъехав на три полета стрелы, у ручья, за которым стеной стоял виноградник. Шпалеры его поднимались на холм к полуразрушенной башне. Все это скрыла черная теплая ночь.

Анаэль устроился, как обычно, в сторонке. Ему бросили сыр. Пламя костра выхватывало из темноты бородатые лица рыцарей, занятых разделкой барана.

Воины опьянели быстро и сильно. В перерыве между кувшинами они связали Анаэля кое-как. Он слегка напряг мышцы, когда его оплетали веревками, но захмелевшие тамплиеры этого не заметили. Когда он расслабил мышцы, веревки несколько ослабли.

За вторым кувшином они запели канцоны, чего им, монахам, делать не полагалось. Когда зазвучала сирвента Бертрана де Барна в честь его дамы, Мауэт де Монтаньян, Анаэль попытался ослабить узы.

Они лишь на первый взгляд были затянуты кое-как. Рыцари дело знали. Обливаясь потом, ломая ногти, Анаэль трудился изо всех сил, стараясь притом не шуметь. Но сочинение неизвестного ему трубадура оказалось почти бесконечным. Когда оставшийся наедине с сирвентой певец добрался к ее последним словам —

пленник освободился от уз.

Гуляки были уже «хороши». Они не могли уже петь и рассорились, призывая деву Марию.

Анаэль отполз к ручью и перебрался через него. Цепляясь за корневища лоз винограда, косясь на луну, поднимавшуюся из-за холма, Анаэль побежал наверх к башенке между шпалерами винограда и на бегу обсыхал, опасаясь получить в спину пущенную из арбалета стрелу.

Когда виноградник кончился, Анаэль остановился и обернулся, чтобы проверить, нет ли погони. Но кто-то набросил ему на шею кожаную петлю, и сверкнуло у горла лезвие ножа.

– Молчи, – услышал он шепот.

Анаэль и не думал сопротивляться, не видя напавших.

Его подхватили под локти и потащили по склону вверх. Скоро он очутился в подвале со сводчатым потолком, возле костра, горевшего на полу. Его поставили на колени перед сидевшим на камне бритым человеком средних лет. Он был одет в козлиную безрукавку мехом наружу, под ней – голое тело, а в ухе – серьга по моде пиратов. Он ухмылялся.

– Где вы нашли это чудище? – спросил он. Анаэль был похож на лесного дьявола – в грязных лохмотьях, мокрый и бородатый, с жуткими шрамами на физиономии.

– Выскочил из виноградника, – просипел кто-то.

– От кого ты бежал?

Анаэль молчал, лихорадочно соображал, кто эти люди. Разбойники? Или кто? Явно не мусульмане, не христиане.

– Будешь молчать, – сказал краснорожий главарь по-арабски, – мы подвесим тебя на крюке над огнем… Кто ты?

– Я – красильщик, – поторопился вымолвить Анаэль. – И отец мой – красильщик в Бефсане.

Это было первое, что пришло в голову, но, вероятно, не лучшее…

– Что у тебя с лицом? Твой отец размешивал твоей башкой краску?

Разбойники, если они разбойники, захохотали.

– Ты угадал. Красильное дело такое… Я обгорел.

– Ладно, плевать. Так от кого ты бежал?

– Отец послал меня с образцами в Тивериаду. Вооруженные люди на лошадях…

– Поймали тебя на дороге?..

– Ты угадал! – Анаэль изобразил удивление. – Я не успел отпрыгнуть в кусты.

– Куда они едут?

– Не знаю, они не сказали.

– Где они?

– За виноградником у ручья разложили костер.

– Как это ты удрал?

– Они пьют вино и ничего не соображают.

Среди разбойников произошло движение.

– Если ты нас обманул, – сказал главарь в козлиной безрукавке и пожевал толстыми губами, – если там ждет засада, мы тебя просто прирежем. А если не врешь, я подумаю, что с тобой делать, красильщик.

Вожак рассмеялся, он был весельчак. После выяснилось, что он – известный разбойник.

Анаэля связали и бросили в сторонке на какую-то шкуру. Там, в относительном одиночестве и в полумраке, он наконец пораскинул мозгами. Несколько разбойников ушли из подвала с оружием. Если они и не найдут рыцарей, то хоть увидят остывающее кострище. А что будет дальше?..

Размышления Анаэля были недолги. Вернувшиеся разбойники кричали, перебивая друг друга, по-арабски, по-арамейски и на испорченной латыни о том, что нашли становище рыцарей и прирезали их во сне. Это дело тут же отпраздновали винопитием, плясками и восторженным воем.

Анаэля не трогали, и он уснул как убитый.

Утром его разбудил Весельчак Анри. Приложив толстый палец к губам, сделал знак следовать за ним. Округа была залита белым туманом. Восток набух светом восходившего солнца. На западе воздымалась гора Гелауй.

– Там, – сказал Анри, указывая на север, – твой родной город. Мы скоро пойдем туда.

– Зачем? – спросил Анаэль.

Весельчак усмехнулся.

– Узнаешь. Ты нужен мне, понял?

– Готов служить, если сумею.

– Еще бы. Меня зовут Весельчак Анри. Слыхал обо мне?..

Анаэль пожал плечами.

– Ну так учти, красильщик. Комтуры всех городов побережья, от Тира до Аскалона, мечтают меня поймать и объявили награду за мою голову. Я их осчастливил: ушел от них сюда. Пусть копят денежки до моего возвращения. Ты – здешний, и очень мне кстати.

– Я покажу, что знаю, – сказал Анаэль, – не только Бефсан, но и Анахараф, и Безен. Я знаю тайные калитки в крепостных стенах, знаю, где испражняются стражники…

Весельчак Анри кивал, а услышав об отхожих местах стражников, усмехнулся. Ему понравилась тирада пленника.

– Как тебя звать? – спросил он.

– Анаэль.

– Ты иудей? Перс?.. Может быть, армянин?.. Сириец?

– Мне известно, что мать была дейлемитка, а отец – с севера, из Халеба. Но я – христианин. Меня окрестил латинский священник.

Весельчак Анри достал из кармана кожаных штанов перстень с тамплиерской печаткой.

– Ты знаешь, что это?

– Я видел такой у одного из рыцарей, которые захватили меня.

– Я спрашиваю, знаешь ли ты, что это такое?

– Нет, – Анаэль решительно отклонился.

Анри спрятал перстень.

– Так вот, сын дейлемитки, я рад, что ты попал в мои лапы около своего дома и знаешь все потайные калитки. Но важнее другое: поблизости твой отец и… кто еще?

– Две сестры, – тихо ответил Анаэль, – мать умерла.

– Это значит, что ты нас не выдашь. Пока они живы.