Читать книгу На полторы октавы ниже - Михаил Шепелёв - Страница 7

Я ему про Фому, а он мне про Иуду!

Про Ерёму, святой отец, совсем выжил из ума?

Такой разговор священника с прихожанином я вряд ли когда забуду.

Вот так вот сказка сказывается, и сказывается – сама.

«Вот так вот дело делается!» – и Дантес посмотрел вокруг.

Ну а что там вокруг – закат, и лежит поэт,

и к нему подбежал по глубокому снегу друг.

И с тех самых пор его рядом со мной и нет.

Я сидел всю ночь и придумал четверостишие,

состоящее всего из одной строки —

три других оказались там радикально лишними,

как глаза орла, торчащие из реки.

Или, чтобы уж быть до конца циничными, —

как пирожное на краю гробовой доски.

Будут рифмы мои непременно и только крылатыми,

будет всем кораблям своя гавань, куда ни плыви,

будут наши пути, как сказала, возможно, Ахматова

или кто-то ещё: от любви до обратно любви.

За рекой занималась красава-заря деревенская,

за деревней какой-то дурак распугал всех бобров.

И когда, наконец, я придумаю что-то вселенское —

вот тогда и в последней строке я сумею без слов.