Читать книгу Алмазы Карибского моря - Михаил Шторм - Страница 7

Запорожье ничем не порадовало. Это был типичный город советской постройки, сохранивший все приметы давно прошедшего времени. Так и казалось, что вот сейчас повернешь голову и увидишь кумачи с надписями «Слава труду», «Слава КПСС» и «Народ и партия едины». Рекламные щиты и вывески выглядели ненастоящими, установленными для камуфляжа.

Путешественники задержались в Запорожье по просьбе Джейн, которая чувствовала себя неважно после пережитого в Китае и утомительного перелета.

– Через пару дней это пройдет, – пообещала она.

– Надеюсь, – обронил Майкл недовольно. – Ох и надоели мне эти твои капризы. Остальные женщины как женщины, а ты вечно со своими недомоганиями!

После этого выговора Джейн уединилась в номере и даже не вышла к завтраку.

– Пройдет, – отмахнулся Майкл, когда Быков поинтересовался, как ее самочувствие. – Не обращай внимания. Когда живешь с женщиной, нужно быть готовым к тому, что раз в месяц ее подменят и подсунут тебе вместо нее мегеру. Доедай и пошли гулять. Посмотрим этот казацкий город.

– Запорожье уже после казаков построили, – возразил Быков. – Сама Сечь в разные времена находилась в разных местах, сколько тянутся днепровские пороги, а это семьдесят километров с лишним.

Так и не придумав повода отказаться от совместной прогулки, Быков прикончил резиновую сардельку и потащился за Майклом на осмотр местных достопримечательностей. Они полюбовались заброшенными промышленными зданиями и недостроенными мостами, прогулялись по серым улицам и, недолго думая, отправились на остров Хортица.

По дороге, рассеянно глядя в окно такси, Быков пытался понять, что его удерживает с американцами теперь: только ли желание находиться рядом с Джейн или же завеса тайны, приоткрывшаяся во время ночного перелета из Стамбула в Запорожье.

Если по пути из Китая в Турцию Майкл только лишь намекал на свой повышенный интерес к запорожским казакам, то под конец путешествия он разоткровенничался.

– Дима, – сказал он, – я не из тех людей, кто страдает праздным любопытством.

– Это я понял, – сказал Быков.

– Помнишь, я рассказывал тебе про поход Сагайдачного в Турцию?

– Четырнадцатый год? Конечно, помню.

– У этой истории было захватывающее продолжение. После разграбления Синопа турки пришли в ярость. Они бросили все свои галеры в погоню, надеясь отбить хотя бы часть похищенного казаками. А тут шторм, как назло. Одна казацкая чайка отбилась и оказалась отрезанной от Днепра…

Подразумевалась та самая лодка, которая везла алмазы. Опытный и предусмотрительный Сагайдачный распределил добычу по разным суденышкам, чтобы не потерять все сразу в случае крушения или нападения. Драгоценные камни он доверил старшине Григорию Черному. Отбившись от флотилии, он со своими товарищами был замечен турками и был вынужден искать спасения в Босфоре, а потом и в Средиземном море.

Обратного хода у казаков не было. Турки с ними не церемонились. Захваченных в плен казаков предавали жестокой казни, топтали слонами, разрывали на части цепями, закапывали и сжигали заживо. Уходя от погони, они заблудились, а потом пережили еще несколько бурь, отнесших их к Гибралтарскому проливу. Высадившись среди скал, казаки пополнили запасы воды и продовольствия, а потом стали держать совет, как быть дальше. Проделать обратный путь в одиночку не представлялось возможным. Казацкую чайку непременно перехватили бы или турки, или любые другие воинственные мореплаватели, которыми тогда кишело Средиземное море.

Старшина Черный предложил попытать счастья в дальних краях. Местные жители, показывая на закат, давали понять, что там лежат обширные плодородные земли. Разве могли прирожденные авантюристы, какими являлись казаки, не поддаться искушению? У них имелся целый сундук драгоценных каменьев, они были вооружены и предпочитали напоследок повидать мир, а не найти бесславный и мучительный конец на Туретчине.

– В результате они добрались до Ямайки, – подытожил Майкл, наслаждаясь завороженным выражением лица Быкова. – Индейцев там успели истребить испанцы, но остров стремительно заполнялся искателями приключений со всех концов света. Образовался этакий пиратский Вавилон. Из восьми тысяч жителей острова полторы тысячи были пиратами или корсарами. В тавернах расплачивались золотом, сорили им на каждом углу. Но и кровь на острове лилась рекой. Казакам хватило ума спрятать алмазы на безлюдном побережье, прежде чем высадиться в гавани, однако там их попросту расстреляли из пушек, приняв за дикарей. Спастись удалось лишь одному.

– И это был старшина Черный, – предположил Быков.

– Совершенно верно, друг мой. А теперь вспомни мою фамилию. Ну? Смелее.

– Чер… Чернов.

– Совершенно верно. Он был моим пра-пра… Каким-то там по счету прадедом. Вернулся на родину глубоким стариком, слепым и безногим. Клада так и не нашел, поскольку сам не мог, а довериться кому-то не решился. А проделал он этот путь из Америки в Украину с одной-единственной целью. Передать сыновьям карту, на которой отмечено местонахождение алмазов.

– Их отыскали? – спросил Быков.

Майкл внимательно посмотрел на него и покачал головой.

– Нет. Их не отыскали.

– Кажется, я начинаю понимать. Ты один из тех, кто зовет себя искателями сокровищ?

– Я никак себя не зову. И алмазы для меня не главное. Хотя, возможно, мы их и найдем. Благодаря карте, оставленной моим прапрадедом.

– Покажешь? – оживился Быков.

– Ни за что, – заверил его Майкл, усмехаясь. – Во-первых, это семейная реликвия. Во-вторых, мне не нужны конкуренты. В-третьих, как я сказал, цель моего путешествия заключается не в поисках клада, которого, возможно, давным-давно не существует. Я хочу проверить, способна ли казацкая чайка пересечь океан и достичь Карибского бассейна. Вот моя цель.

Услышанное совершенно не совпадало с образом Майкла Чернова, который успел создаться в мозгу Быкова. Такая метаморфоза попросту не укладывалась в голове.

– Зачем это тебе? – спросил он. – Я имею в виду такое опасное путешествие. Извини, но ты не похож на человека, чтящего память предков.

Быков до сих пор помнил взгляд Майкла, брошенный на него. Много там чего было: сожаление, чувство превосходства, желание поразить – всего не распознать. А потом, медленно выговаривая каждое слово, Майкл произнес:

– Ты совершенно прав, Дима. Я не люблю антиквариат ни в каких его проявлениях. Совсем. Дело не в предках. Если мы совершим это плавание, а потом объявим об этом, мы прославимся на весь мир. Такая популярность откроет перед каждым из нас тысячи новых возможностей и останется лишь правильно воспользоваться ими.

– Погоди, погоди, – усомнился Быков. – Я правильно понял, что ты собираешься объявить о путешествии только потом? Почему не заранее? Этим бы мы привлекли к себе внимание всех масс-медиа.

– Именно этого я и не хочу, Дима. Люди любят сюрпризы. Если открыться сразу, то мы успеем всем надоесть еще до того, как доберемся до Ямайки. Кроме того, ажиотаж будет мешать нам и действовать на нервы. Нет, мы поступим иначе. Ты ведь фотограф, верно? Твоя задача, Дима, будет заключаться в том, чтобы фиксировать каждый день нашего пути, начиная от постройки чайки и заканчивая прибытием на Ямайку.

– Но как мы докажем, что действительно проделали этот путь?

– У нас будут свидетели. Нас будет много, не забывай. Понадобятся гребцы, понадобятся специалисты. В таких условиях фальсификация исключена. И нас будут видеть, не забывай. С берега, с проходящих мимо судов, из космоса. Не волнуйся, никто не заподозрит нас в инсценировке.

После того разговора последние сомнения Быкова отпали. И теперь, высадившись на острове Хортица, он чувствовал себя полноправным участником экспедиции. Страсть к путешествиям и приключениям была у него в крови. Как и повышенный интерес к женскому полу.

Не поймите неправильно, Быков вовсе не был бабником. Но женщины ему нравились гораздо больше, чем мужчины, и с этим ничего не поделать. В его жизни постоянно вспыхивали и угасали романы, ибо без влюбленности существование становилось тусклым и пресным, как холостяцкий ужин перед телевизором. Быков вовсе не собирался отбивать Джейн или заводить с ней шуры-муры за спиной Майкла. Но ее присутствие приятно будоражило кровь. Плюс к этому Быков прекрасно видел, что отношения жениха и невесты, мягко говоря, далеки от идеальных. Их связывали не столько нежные чувства, сколько какие-то другие, сложные и непонятные Быкову отношения. И если бы Джейн решила расторгнуть помолвку, он несомненно был бы рад этому.

– О чем ты все время думаешь? – недовольно спросил Майкл. – К нему обращаются, а он, как лунатик, ничего не видит и не слышит.

– Почему не вижу, – стал оправдываться Быков. – Это плотина Днепрогэс. – Он показал.

– Сам вижу, что плотина. Не повторится здесь то, что в Китае приключилось? Вот что меня беспокоит.

– Не волнуйся, Майкл. Здесь совсем другая история. Днепр – река не горная. Течет спокойно и не поднимается во время дождей.

– Разочаровал меня ваш Днепр.

– Почему?

– Его любая ворона перелетит и не заметит, – усмехнулся Майкл. – Так что Гоголь внес в умы читателей дезинформацию. Мол, редкая птица долетит до середины Днепра. Ложь.

– Это была гипербола, преувеличение, – сказал Быков. – Неужели не ясно? У того же Гоголя два мужика гадают, как далеко уедет колесо, отвалившееся от брички. Они решают, что аж до Москвы.

– Может быть, может быть, – сказал Майкл, – но лично меня Днепр не впечатляет.

– Здесь находилась самая узкая часть русла. И переправа, которой пользовались все, кому не лень: скифы, печенеги, половцы, татары, турки, славяне. А потом ее взяли под контроль казаки.

– Небогато жили, – оценил Майкл, разглядывая церквушку, окруженную жилыми хатами, мастерскими и сторожевыми башнями.

Реконструкция казацкой крепости выглядела неубедительно.

– Предлагаю взять велосипеды и прокатиться по острову, – сказал Быков. – Все эти достопримечательности для туристов навевают тоску. Лучше природой любоваться.

– Поехали, – согласился Майкл.

Они прокатились вокруг голого скелета легендарного тысячелетнего дуба, под которым якобы сочинялось письмо турецкому султану, сделали селфи на фоне Дурной скалы, где отбывали наказание провинившиеся казаки, и вернулись обратно.

– Все это ерунда, – заключил Майкл, пока они ждали такси. – Очень скоро мы на своей шкуре испытаем, каково это – быть настоящим казаком.

Он все чаще переходил на русский язык, которым владел куда лучше, чем Быков – английским. Правда, вспоминал молодость лишь в тех случаях, когда рядом не было посторонних. Чувствовалось, что он очень гордится статусом американского гражданина и любит производить впечатление на окружающих. С таксистом этот трюк возымел обратный эффект. Услышав английскую речь Майкла, он не просто задрал цену вдесятеро, но еще и потребовал, чтобы с ним расплатились долларами.

– Перебьешься, – осадил его Быков. – Не раскатывай губу, парень. Мы цены знаем. Или позвонить твоему диспетчеру?

Таксист доставил их в отель за стандартную плату и проводил таким ненавидящим взглядом, словно они его ограбили.

– Менталитет аборигенов не меняется, как я вижу, – прокомментировал Майкл.

– Я тоже абориген по большому счету, – напомнил Быков.

Он хотел добавить, что и сам Майкл не успел стать ни техасским ковбоем, ни голливудским персонажем, однако сдержался.

В отеле было скучно и жарко, кондиционер не работал, будучи забитым тополиным пухом еще с прошлого года.

– Почему же не чините? – спросил Быков у администратора.

– Средств не хватает, – ответила она печально.

– Но ведь постояльцы платят?

– Постояльцы платят. А средств нет.

Это была извечная тайна, куда более сакральная, чем, скажем, загадочная русская душа. Деньги здесь, в отличие от Запада, не накапливались и приумножались, а бесследно растворялись, как будто их никогда не было.

Быков уснул в душном, прогретом за день номере и видел сны, похожие на предсмертную агонию. Ноги не ходили, лестницы вели не туда, нужные двери не обнаруживались, повсюду подстерегали злобные, опасные существа, способные принимать облик то крохотных мышей размером с горошину, то гигантских тираннозавров, преследовавших Быкова до рассвета.

Насладиться кондиционированной прохладой удалось лишь на следующий день в Никополе, куда новые знакомые прибыли на следующий день, когда Джейн объявила, что ее самочувствие пошло на лад. Правда, во всем городе не нашлось отеля, который бы устроил придирчивых американцев, поэтому, подключившись к интернету, Быков нашел им великолепную трехкомнатную квартиру с видом на Днепр, двумя кондиционерами и тучей комаров, которые предательски объявились ночью, чтобы доказать людям, что существуют вещи похуже жары и ночных кошмаров.

Утром Майкл и Джейн вышли из своей комнаты бледные и изрядно помятые. Быков пообещал обзавестись приспособлением для отпугивания насекомых и отправился на прогулку. Блуждая по улицам, он старательно искал приметы славного прошлого Никополя, но не находил их. Ничто не намекало на то, что в старину здесь проходили пути, известные как «из варяг в греки» и Чумацкий.

От казацкой переправы через Днепр давно и следа не осталось. И вряд ли кто-то из никопольцев сознавал, что живет на той земле, где некогда была основана первая Сечь, что отсюда ходил в походы Сагайдачный и что здесь был избран гетманом Богдан Хмельницкий.

Вернувшись на квартиру, Быков с тайным удовольствием обнаружил, что Джейн скучает в одиночестве, вяло просматривая ленту Инстаграма.

– Где Майкл? – спросил он.

– У него встреча, – ответила она, не поднимая взгляда.

На ней была желтая майка, делающая ее похожей на бабочку-лимонницу. Волосы ее были перевязаны лентой в хвост, который болтался при каждом движении головы. Шорты почти не скрывали ног, покрытых блестящей, словно лакированной, кожей. Много бы отдал Быков за право прикасаться к ним всякий раз, когда возникнет такое желание.

Желание возникло, а права не было. Он сел на дальнее кресло, чтобы не стеснять Джейн, расположившуюся на диване.

– Встреча? – переспросил он удивленно. – Разве Майкл здесь кого-нибудь знает?

– Когда мы ходили завтракать, он случайно встретил своего знакомого по Майами, – пояснила Джейн, не поднимая глаз.

– И что делает в Никополе человек из Майами?

– Он там отдыхал, а живет здесь, в За… Запо…

– Запорожье, – подсказал Быков.

– Да, – кивнула она. – Майкл надеется, что Максим поможет ему собрать команду. Сначала он хотел поручить это тебе, но ты и сам здесь чужак, а тут такой удобный случай подвернулся. Максим спортсмен, и у него много знакомых спортсменов. Очень удобно. – Джейн отложила смартфон и потянулась. – Нам ведь нужны мужчины, которые способны грести и управляться с парусами.

Какое-то нехорошее предчувствие шевельнулось в душе Быкова, но он лишь мысленно отмахнулся. Лихие девяностые остались в далеком прошлом, и бандиты повывелись, перевоплотившись в «титушек» и блюстителей закона. Спортсмены теперь были просто спортсменами, а не «качками» и каратистами из полуподпольных залов.

– Прекрасно, – сказал Быков. – Мне хлопот меньше. Думаешь, они договорятся?

– Почему нет? – Джейн пожала голыми плечами. – Деньги решают все, а у Майкла их достаточно.

– Чем он зарабатывает?

– Головой.

– А конкретней?

Джейн опять пожала плечами, на этот раз раздраженно:

– Я не интересуюсь его бизнесом. Мне это не интересно.

– А ты чем занимаешься? – не удержался от вопроса Быков и тут же оговорился: – Извини, если кажусь тебе назойливым.

– Ничего, – сказала она. – Я немного психолог, немного специалист по пиару. Еще не определилась окончательно, кем стану.

«Как не определилась? – осведомился Быков мысленно. – Ты станешь женой Майкла Чернова. Твоя основная профессия на ближайшие годы, сколько бы их ни было».

– Ты твердо решила путешествовать с нами? – спросил он.

– Да, – подтвердила она, тряхнув своим хвостом. – А что?

– Одна женщина в окружении такого количества мужчин, – Быков с сомнением покачал головой.

– Ты ревнуешь? – удивилась Джейн, приподняв бровь.

– Еще чего! – Он покраснел. – Просто наше плавучее средство будет довольно маленькое, насколько я понимаю. Возможны определенные неудобства, если ты понимаешь, о чем я говорю.

– Понимаю. У меня будет маленькая палатка. Одноместная. Так что будет где уединиться.

Быков поймал себя на мысли, что ему вовсе не хочется отговаривать Джейн от путешествия, потому что тогда бы ее не было рядом, однако он загнал эгоизм в самый темный угол сознания и прочитал небольшую лекцию об опасностях, подстерегающих мореплавателей в океане. Джейн выслушала его, не перебивая, а потом сказала:

– Ничего. Я не боюсь. Если что, ты меня спасешь. Да, Дима?

– Да! – воскликнул он и кивнул с таким энтузиазмом, будто вознамерился стряхнуть собственную голову с плеч.

– Тогда все в порядке, – сказала Джейн и улыбнулась.

В улыбке ее была примесь печали, и Быкову так сильно захотелось обнять ее, что он буркнул что-то невразумительное и отправился в свою комнату, откуда не выходил до возвращения Майкла. Поставленный себе диагноз был неутешительным.

Наш Костя, кажется, влюбился.

В смысле, Дима.