Читать книгу Новые приключения с горланами и оралами. Детская фантастическая дилогия - Михаил Трещалин - Страница 13

Кирюша свернулся в кресле калачиком, кулачек подложил под щечку, весь съежился и казался меньше, чем был на самом деле. Он спал, и во сне шевелил губами так, словно разговаривал.

Совершенно седой горный дух сидел в самом дальнем и темном углу своей пещеры и предавался воспоминаниям. В очень далекие времена, когда на планете не было ни горланов, ни оралов, ни цикадо, да вообще еще никого не было, духи были полновластными хозяевами планеты. Они летали повсюду, резвились, пугая друг друга грозными криками и вели безмятежную жизнь. Они были бестелесны и вообще не были представителями материального мира. Им было прекрасно в своей бестелесности. Никого не удручала чрезмерная полнота фигуры или неестественная худоба. На свой внешний облик они меньше всего обращали внимание. Тем более, что духи могли выбирать вид по своему желанию. Наш нынешний знакомец выбрал себе образ из книги английского писателя Толкиена «хоббит». Он был толстеньким и невысоким духом с розовыми щеками, пухленькими коротенькими ручками и покрытыми шерстью ногами. Просто совершенный хоббит, если не знать, что он дух.

Когда на планете появились разумные существа, горный дух придумал эхо. Так просто, для собственного развлечения придумал. Но вот однажды горланский ученый, имя которого не сохранилось, открыл явление природы, которое назвал реверберация.

«Как он посмел посягнуть на мое эхо», – возмутился горный дух и в отместку стал всячески притеснять реверберацию. Он мучил ее неделями, непрерывно воя жутким голосом в отрогах гор, он искажал до неузнаваемости слова и целые фразы и, наконец, превратил реверберацию в огромную гусеницу и спрятал ее в такой тесной пещере, что она могла только потягиваться, а выбраться никак не могла.

Степа спал, уронив голову на плечо, и вот что ему снилось:

«Длинная и покрытая рыжими колючими волосинками гусеница-реверберация величиной с электропоезд, на котором Степа с мамой однажды ездили в Тверь, лежала в своей норе и иногда пошевеливалась. От этого по ее длиннющему телу пробегали волны. Когда волна добегала до хвоста, то роговые пластинки на нем издавали неприятный треск».

– Вот я тебя сейчас, непослушного мальчишку, – низким заунывным голосом пропела она. А что сейчас – было не понятно, но все равно страшно.

– Вот возьму палку и как поддам, – мысленно храбрился Степан. А Алиса, его младшая любимая сестренка, обняла реверберацию за шею и приговаривала ей на ухо: «Длиннющая ты моя, ворчащая ты моя, не боюсь я тебя, ну, ничуточки».

– Отойди от нее сейчас же! Она может причинить тебе какой-нибудь вред, – сердился на сестру Степа.

– Да что ты, трусишка, реверберация – это же явление природы, Как оно нам может навредить?

– Откуда я знаю как? Только чувствую, что здесь какая-то опасность, – ответил мальчик.

– Степка, да ты просто трусишка, – рассмеялась сестра.

– Я совсем не трус, я осторожный, – оправдывался брат. А реверберация открыла широченную пасть, и оттуда послышались фразы, давным-давно выкрикнутые неизвестно кем в Желтых Экваториальных Горах. Эти фразы катились, перекатывались, сталкивались друг с другом, и получалась совершенная чепуха, в которой ничего разобрать невозможно.

– Вот, Степочка, видишь, совсем и не страшно! – может быть, это сказала Алиса, а быть может, сотворила реверберация. Непонятно!

Вышло, что в этом споре победил горный дух, но реверберация украдкой высовывала голову из своей темницы. Она кричала на все голоса, и казалось, что победа была за ней.

Ученые же на Планете Двух Солнц приняли идею реверберации, а о горном духе и вспоминать не пожелали. Похоже, духу пришел конец.

Его спасли маленькие дети. Они продолжали верить в существование духов, приведений, домовых, водяных и леших. Наш знакомый мальчик Степан верил еще и в поночных.

Вот вам и объяснение природы эха над входом в тоннель в Желтых Экваториальных Горах.

Гоша спал, по-взрослому откинув голову на спинку кресла. Ему снились картины, целая галерея картин. Они все были ему знакомы, словно он нарисовал их сам. Но с ними что-то было не так. Кони скакали по- настоящему, мужчины и женщины улыбались или хмурились по-настоящему, лошади ржали, люди говорили, кошки мяукали, собаки лаяли. Картины были живыми!

Вот по взлетной полосе аэродрома разгоняется и взлетает большой современный самолет. Не понимая, как это случилось, Гоша оказывается в нем. Он сидит в пилотской кабине. Перед ним огромное количество приборов, ручечек, рычажков, тумблеров, полубаранка и педали. Гоша знает, что для чего нужно, прекрасно представляет, какой рычажок и при помощи чего соединен с элементом управления. Таких элементов много: элероны, рули высоты, руль поворота, интерцепторы, воздушные тормоза и закрылки. Это все нужно самолету, чтобы им было легче управлять. Откуда Гоша знает все эти технические подробности не понятно, но знает!

– Я тоже умею управлять самолетом, и реактивным, и пассажирским, и военным. Мне обидно, что ты, Гоша рулишь, а я нет, – вдруг говорит его брат Степа, неизвестно откуда возникший в его сне.

– Тут есть место для второго пилота. Давай, будем управлять вместе. Я правым крылом, а ты левым, и не будем ссориться, – предложил брату Гоша.

– Интересно, куда долетит этот самолет? – спросила реверберация.

А Алисе снится Кафтинское озеро. Она с дедушкой и бабушкой катается под парусом на швертботе1. Сама лодочка белая, на парусе яркое красное солнце, на девчонке капитанская фуражка с белым верхом, золотым позументом на черном лакированном козырьке и оранжевый спасательный жилет. Алиса сама управляет и лодкой, и парусом. Она понимает, как нужно ставить швертбот к ветру, чтобы придти, куда хотелось. Прежде она никогда не сидела за рулем, а сейчас она у руля, и у нее все отлично получается! Небо синее-синее, солнце яркое-яркое, ветер гонит по воде волну, на волне пенный гребень, он разбивается о нос лодки, брызги озерной воды летят в лицо. Так здорово, что петь хочется. А в голове стучится назойливая мысль: «помни про шверт».

Проспав некоторое время, дети проснулись от шума, который был всякий раз, когда меняли строминго.

– Мне приснился удивительный сон, такой яркий, будто это все на самом деле происходит, – сказал Степа.

– И мне, и мне, и мне, – загалдели наперебой остальные дети.

– Это все ваши матрасики вытворяют. Они трудятся ради своих хозяев даже тогда, когда аккуратно свернуты и уложены в рюкзаки, – объяснила Тичка.

– Пока вы спали, мы почти приехали к Экваториальным Горам. Следующая упряжка строминго проведет быстрый транспорт через перевал, – сказал Пух.

7

Дорожная пробка

Но Пух не мог даже и предположить, что его ждет впереди. Как только быстрый транспорт подбежал к началу подъема, путь преградила нескончаемая вереница караванов строминго, идущих на перевал.

– Отчего случился затор? – запиской спросил возница нашего быстрого транспорта возницу впереди стоящего каравана.

– Точно не знаю, но пишут, что затор случился из-за какого-то происшествия у входа в тоннель, – ответил тот.

Пух прочитал ответ земным детям.

– Нужно сходить и все разузнать, – предложил Степа.

– Вот я и сбегаю, я на ноги скорая, – заявила Алиса.

– Нет, я тебя одну не отпущу, вместе пойдем, – строгим голосом сказал старший брат. Долго не раздумывая, ребята соскочили с платформы и побежали по обочине дороги вдоль стоящего впереди каравана. За ними увязался Кирюша, а следом, чтобы не отстать от остальных, пошел Гоша.

С каждым шагом дорога становилась все круче и круче. Дети поднимались все выше и выше, а вереница стоящих караванов с самыми разными грузами все не кончалась. Толком никто не мог объяснить, почему они стоят, тем более, что земные дети не умели читать на языке Планеты Двух Солнц.

Рыжий Цитр нещадно палил, разогревая все, что попадалось на его пути, и детям было жарко. Идти в гору пешком, да еще по жаре, совсем не великое удовольствие, и мальчики начали ворчать.

– Вечно ты, неугомонная, Алисочка, куда-нибудь, да впутаешься. Сидели бы спокойно, как все, в тенечке и ждали, когда колонна двинется, – разворчался Степа.

– И, правда, зачем мы идем? – посетовал Гоша.

– Я за девочкой иду, за Алисочкой моей, громко песенку кричу, с песней веселей, – задорно прокричал Кирюша, ободряя мальчиков.

– Я никого с собой не приглашала. Могли бы сидеть и ждать у моря погоды. Понятно? – съязвила Алиса.

Тем временем ветер, изредка долетающий с гор, приносил какие-то непонятные звуки, похожие на обрывки фраз: «Ох, как я всех не пущу, щу-щу-щу-у-у». Или: «Затопаю ногами-и-и» «… рогами-и-и-и». Это все звучало так заунывно, так страшно, что у Степы и у Гоши мороз побежал по коже.

– Любопытно, очень любопытно? – весело, можно сказать с озорнинкой в интонации голоса, сама себе сказала Алиса и побежала вперед еще быстрее. За ней еле поспевал Кирилл, а Гоша и Степа немного поотстали.

И вот нашим путешественникам открылась знакомая вам по книге «Алавер», читатели мои, картина: огромные каменные уши и черный зияющий рот лица, без носа, глаз и лба. Откуда-то сверху раздался громкий, очень громкий – нет, ужасно громкий крик: «Засыплю прошлыми песками, забью упавшими камнями. О, нет, я вовсе не шучу, я вас ногами растопчу». И, помолчав немного, закричала вновь: «Ой, не смей, не смей, не смей нынче заходить в тоннель».

Возницы и другие горлны и оралы растерялись, не зная, что делать, остановили движение, отчего получилась громадная пробка на дороге.

– Кончай скандалить, сказала я, ты просто больная реверберация. Нечего здесь глумиться. Тебя никто не боится, – во весь дух закричала Алиса.

– Нужно было случиться чуду, я больше над вами глумиться не буду. Ты смелостью своей лечишь лучше любых лекарей, – довольно тихо разнеслось над горами.

Алиса и Кирюша вприпрыжку вбежали в тоннель и ничего не случилось. За ними тронулся первый караван, потом следующий, и вот вся колонна, постепенно набирая скорость, пошла через перевал. Пробежав сквозь тоннель, дети остановились перевести дух и дождаться быстрого транспорта, где были Пух и Тичка. Вскоре их нагнали наши знакомые.

«Я думаю, что вирус, сразивший цикадо, вызвал болезнь и у реверберации. Только вылечить ее оказалось возможным простым смелым поступком, который совершила Алиса, да и Кирюша ей тоже помог», – рассудила Тичка.

– А я очень волновался за сестру, когда она от меня убежала, – заворчал Степа.

– Да ладно, это мы с тобой на жаре раскисли и не очень старались торопиться, – сказал Гоша.