Читать книгу Страшные истории - Михаил В. Рощин - Страница 4

– Ну что, ты отправил ответ? – голос Лёхи раздался справа от меня, из темноты салона. Слова и интонация показались мне знакомыми, но я не уделил этому внимания. В свете уличных фонарей я различал только отблески от его недавно постриженной головы, а лица и глаз не было видно. Мы ждали на заднем сидении старой «пятёрки», я допивал кофе, а Егор отправлял сообщение на форум.

Это была его машина, недавно купленная буквально за гроши. При езде вся громыхала и казалось, что должна вот-вот развалиться. Но для двадцатилетнего студента это не автомобиль, это – статус. А потому хозяином здесь был Егор. Крепкий темноволосый парень, наш ровесник, он сидел за рулём и дописывал ответ на прошлое задание. Рядом с ним, на пассажирском сидении, растеклась Карина, по обыкновению своему начавшая скучать почти сразу, как только мы остановились у обочины.

– Да, всё норм. Теперь ждём ответа.

Он спрятал телефон, коротко глянул назад, а потом перевёл взгляд на девушку, – Согласись, интересно ведь получается.

Она оглядела его с ног до головы, продолжая лениво перемалывать жвачку, а потом положила ему левую руку на плечо: – Уже почти два ночи. И самое интересное, что произошло – это ожидание в машине, пока вы там шныряете по развалившимся домам и подвалам.

Карина убрала руку, потом сползла по сиденью и выставила одну ногу в окно. Достала телефон и погрузилась куда-то в социальную сеть.

– Да ладно тебе! Вот если ты с нами пойдёшь на следующую локацию, тебе тоже будет весело. Да, пацаны?

Я коротко хохотнул, а Лёха промолчал, что для него было совсем не свойственно.

Телефон Егора издал тихий сигнал.

– О, ответ приняли. Теперь следующее задание. Так, читаю. «Где раньше лишь больные и убогие обитали, среди садов вас ждёт ответ».

– Что за чушь? – пробормотал я себе под нос.

– Больные и убогие? Хоспис какой-нибудь? – предположил Лёха.

Егор помотал головой.

– Не, должно быть какое-то старое место. В действующий хоспис нас никто не пустит в такое время. Может, заброшенный какой-нибудь? Пацаны, где у нас была больница, знает кто-нибудь?

– Я только нынешнюю помню… – ответил Лёха.

– Психушку у нас недавно закрыли, и станцию скорой помощи перенесли. Здания остались, но они закрыты и охраняются. Тоже не вариант, – размышлял я вслух.

Вдруг Карина прямо в телефон сказала «Сад». Навигатор через секунду выдал несколько вариантов. Несколько детских садов, сад юннатов, улица Садовая.

Егор хмыкнул: – У нас что, такая улица в городе есть?

– Точно. Давай туда! Это на окраине ведь, Карин? – вдруг оживился Лёха.

Девушка кивнула, ткнув ему в лицо телефоном.

Он присмотрелся, кивнул головой.

– Точно. За Чижовкой, там раньше больница была, мне бабка как-то рассказывала. Она санитаркой в молодости работала и иногда, когда заняться было нечем, рассказывала истории. И про больницу тоже. Там что-то нечистое случилось.

– Ха. Нечистое. Поехали, посмотрим, пока свет в городе не выключили.

Егор повернул ключ в замке, а через минуту мы уже ехали в нужном направлении.

***

Игра была простой. Несколько команд объединялись по три-четыре человека, вносили небольшую сумму в общий котёл и ждали заданий. Всегда одни и те же, но в разных «локациях». От ведущего приходила загадка. Когда её разгадаешь, то узнаешь нужное место. После следовало поехать туда, найти спрятанный шифр и отправить его обратным сообщением. Всё просто. Кто первый находил все ответы, выигрывал «общак», за исключением небольшого процента организаторам.

Я в подобной игре участвовал в первый раз, равно как и Карина. Она вообще оказалась в нашей команде только потому, что только недавно начала встречаться с Егором. А он уже был почти старожилом, и участвовал в таких «казаках-разбойниках» в четвертый раз. Лёха тоже не был новичком, но пока победить не удавалось ни разу. Однако оба они сходились во мнении, что это намного интереснее, чем просиживать в барах и на парковых лавочках, посасывая пиво. В любом случае ценный опыт никогда не помешает.

И вот теперь мы вчетвером ехали в неизвестную никому «локацию» на окраине нашего маленького городка возле реки. Как показал навигатор в телефоне Карины, улица Садовая действительно существовала, протягиваясь по краю домов и спускалась по склону, упираясь в реку. Никто из нас не бывал в том районе, главным образом потому, что на Чижовке вообще не было смысла появляться без важной на то причины. Но сегодня у нас была цель, а к тому же, мы были на машине и в любой момент могли сбежать от любой опасности.

Ехать предстояло минут десять, радио уже давно перестало вещать в столь поздний час, а потому Лёха решил разрядить обстановку так, как он почему-то считал правильным.

– Больницу закрыли в середине прошлого века, почти сразу после войны. Бабка говорила, что их специально на окраинах строили, так положено по каким-то там нормам. И это была единственная больница на весь район, из всех деревень туда народ собирался. Это сейчас построили новую, которая на другой стороне города. А ту, старую, закрыли. Но бабка мне говорила, что они обе работали одновременно, и в старую закрыли не просто так. Какая-то там неприятная ситуация произошла, люди вроде как погибли.

– Так, тормози. Приехали! – скомандовала Карина, оглядевшись по сторонам. Они стояли на перекрёстке, их путь пересекала полузаброшенная улица. – Это она, Садовая. Нам туда.

Она махнула рукой направо, и Егор осторожно поехал вниз по улице.

– Откуда ты знаешь?

Девушка пожала плечами, надула шарик из жевательной резинки.

– А слева вообще никаких зданий нет, если судить по карте.

Мы еще несколько минут ехали вперёд, пока не упёрлись в крутой склон.

– Дальше я не поеду, иначе не выберемся. Далеко еще?

Карина выставила телефон на общее обозрение. «Смотри сам».

Лёха глянул на карту, а потом посмотрел вперёд. Ткнул в экран, на отдельно стоящее здание.

– Это единственный вариант. Вот здесь мы, а потом только это. Улица Садовая, дом два.

– Ну что, выгружаемся? – весело резюмировал Егор, и первым открыл дверь.

Когда мы выбрались, он зажёг ручной фонарь, предусмотрительно взятый у отца в гараже, и осмотрелся. Свет в городе всегда выключали в два часа ночи, а на этой улице его, возможно, вообще не было. Кромешная тьма нарушалась лишь светом луны, временами перекрываемым редкими облаками.

Несколько шагов, и он уже исчез на узкой тропинке, под крутым углом уходившим вдоль склона куда-то по направлению к реке.

Мы пробирались сквозь кусты. Редкие ветки перекрывали натоптанную тропинку, сразу было видно, что маршрут активно пользуется местными жителями, но пробираться здесь в полной темноте, в незнакомой обстановке – было совершенно некомфортно. Справа открывался неплохой вид на реку, она чуть блестела в лунном свете, но до берега было еще больше полукилометра.

Слева же в темноте проглядывали полусгнившие заборы, которые когда-то защищали городские яблочные сады от случайных прохожих и целенаправленных воров социалистического имущества. Теперь же они представляли собой жалкое зрелище. Худые жерди, протянувшись между столбами, с трудом удерживали не себе вес не менее ветхих досок, многих из которых попросту не хватало. Но и охранять было нечего, сады давно пришли в упадок, и урожаев не собирали уже много лет.

Через пару десятков шагов мы добрались до нужного места. По крайней мере, так сказал навигатор Карины. Мы столпились на небольшом расширении дорожки, оглядываясь по сторонам. Я зажёг фонарик на телефоне, Лёха последовал моему примеру. Наконец, мы обнаружили тоненькую тропинку, уходящую вглубь кустов.

Нырнув за ветки, я увидел в неверном свете фонаря обшарпанные стены старого одноэтажного строения. Подойдя ближе, с трудом разобрал стёршуюся от времени надпись на железной табличке: «Городская больница». Буквы почти исчезли, но общий смысл угадывался.

Я позвал остальных, и теперь уже в свете нескольких фонарей мы разглядели метку над входом, нанесённую совсем недавно яркой краской из баллончика: «ИГРА». Мы нашли нужное место.

– Ну что? Погнали? Чем раньше найдём, тем быстрее поедем дальше. – Егор нырнул в низких проход.

За ним следом пошла Карина, а после Лёха. Я был замыкающим и старался не спешить, тщательно выбирая место, куда поставить ногу. Промахнуться легко, под ногами среди мусора, обвалившейся штукатурки и драных обоев легко напороться на гвоздь или осколок стекла. И пусть подошва кроссовок защищала стопу, не хотелось портить их по глупости.

Через минуту мы остановились в холле. Осветили всё вокруг. Помещение казалось очень маленьким, и на затылке появился неприятный холодок. В ночной тишине, освещённый только маленькими фонарями, стены будто сжимали сознание. Подавив зарождавшуюся дрожь, я осмотрелся.

Узкий коридор, через который мы вошли, был еле заметен. Из холла выходило несколько дверей. Один проход, в боковое крыло, был перекрыт обвалившейся потолочной балкой, другой вёл в какой-то кабинет с лежащим наперекосяк шкафом. Еще в один кабинет можно было попасть через дверь в углу, а последний проход с чудом сохранившейся дверью вёл в старый туалет с соответствующим запахом.

– Значит, так. Ищем шифр в доступных комнатах. За пределы не выходим. Как выглядит, знаешь?

Вопрос адресовался Карине, она в ответ отрицательно покачала головой.

– Нет.

– Если бы пошла с нами хоть раз за сегодня, то увидела бы.

Лёха говорил, что думал. Она, действительно, еще ни разу даже не попыталась помочь команде, лишь только сидела в машине и не отрывалась от телефона.

– Куда? В старый цыганский дом? Где сплошь шприцы и вонища? Или в тот подвал, где вы нашли лежанку бомжа и остатки какой-то птицы? Ну уж нет!

Егор примирительно поднял руки.

– Так, спокойно! Ищем код.

А после, повернувшись к Карине, пояснил: – Обычно он такой: хештег, две буквы и четыре цифры. На каждой локации он свой. Два прошлых мы нашли, один был написан на задней стенке печной трубы, второй – на своде замурованного окна. Так что смотри везде, где можешь. Ясно?

Она нахмурила брови, но всё же согласно кивнула.

Егор отправился в туалет, Лёха – в кабинет, а я в угловую комнату. Карина осталась в холле, изучать стены и потолки и заглядывать под лежащие на полу доски и обои.

Прошло всего пара минут, как раздался голос.

– Ну что? Кто нашёл? У меня из интересного только какашка в толчке.

Это был Егор. Вонь в туалете давала о себе знать, хотелось отвлечься. А может быть, на него тоже давила обстановка, и он решил разрядить атмосферу.

Я обходил кабинет по второму разу, изучая стены под обоями. Основой для поклейки служили старые газеты, и многие еще можно было прочитать. Статьи из славного коммунистического прошлого, о достижениях на заводах и полях, об урожаях и «пятилетках». Фотографии доблестных комсомольцев были залеплены выцветшими обоями, который в других местах сходили целыми пластами, образуя волны бумаги прямо на полу. Пустые проёмы окон выхватывались из темноты лучом фонаря, и сквозь эти пустые глазницы внутрь пытались проникнуть растения. Случайный порыв ветра качнул ветку, и она с мерзкий скрежетом прочертила по раскрытой деревянной раме. Только сейчас я с каким-то удивлением понял, что высота окон почти сравнялась земле. Здание постепенно тонуло под своим весом, и теперь пол комнаты был куда ниже уровня почвы. Мне стало неприятно от такого ощущения, будто меня заживо погружают в какую-то могилу, по спине пробежали мурашки, и я поспешил осмотреться.

За окном никого не было, луна вновь вылезла из-за облаков и стало чуть спокойнее. Я отошёл от окна, всё так же осторожно глядя под ноги, и направился к выходу.

– У меня ничего.

Карина стояла в дверях и слепила меня фонарём.

– Где Лёха?

Я выбрался в холл, огляделся. Всё как будто стало другим, а может, дело было в ракурсе. С большим трудом отыскал выход, через который мы пришли. Остановился перед дверью кабинета.

– Он пошёл сюда.

Егор приблизился.

– Лёха! Ты где?!

Мы по очереди вошли внутрь. Пустая комната, в углу перекошенный шкаф, обломки стола на полу, железная больничная койка в углу, и остатки другой мебели, не поддающейся идентификации. В стенах – три небольших окошка, ведущих в непролазные джунгли разросшегося сада. Выход отсюда был всего один, и мы втроём его перегораживали.

– Кончай дурачиться!

Я отошёл чуть в сторону, начал осматриваться. Егор проверял окна, светил фонарём во все стороны. Карина прошла вглубь и приблизилась к шкафу. Шаги её были осторожными, она начинала действительно бояться. И, если бы я видел её лицо, то наверняка оно не несло на себе улыбки.

Вдруг дверь шкафа распахнулась и оттуда с рёвом выпало какое-то тело. Карина взвизгнула и шарахнулась в сторону, попала ногой в дыру на полу. Грохнулась в груду мусора посреди комнаты, подняв тучу пыли и побелки в воздух.

– Хаха! – хохотал Лёха, держась за живот, – Ты бы видела своё лицо!

– Придурок! – выпалила девушка, вскочив с пола и отряхивая одежду от мусора.

– Перебор, тебе не кажется, а? – Егор был серьёзен, и если бы хотел, то добавил в голос угрозы.

Шутник закончил смеяться, подошёл ближе к девушке.

– Ладно, не дуйся. Ничего ведь не случилось.

Она с обидой смотрела на него, слепя фонарём. Страх уже прошёл, осталось ощущение того, как глупо она выглядела. Лёха слегка улыбался, но без превосходства.

– Мир?

– Мир. Но с тебя пиво, понял?!

Тот поднял руки перед собой. «Без проблем».

Исчерпав конфликт, он огляделся в комнате еще раз.

– А вы знаете, что тут случилось несколько лет назад?

Все продолжали осматриваться в комнате, и никто не решался выйти наружу. Лёха много знал, и иногда эти истории прорывались наружу. А потому все предпочитали их услышать.

– Опять кошмарить будешь? – скептически пробормотала Карина.

– Не, это реально. В газетах даже писали. В городе несколько лет назад подростки пропали. Их найти не могли, даже массовые поиски организовывали, и полиция, и волонтёры. А потом их тут нашли, в этой больнице. Прикиньте?

У меня опять пробежал холодок по затылку. Лёха выбрал не самый удачный момент для такой истории. Я тоже про неё слышал, и знал окончание. А вот для Карины это пока что оставалось тайной.

– И что же? – девчачье любопытство собственной красой.

– А то, что их мёртвых нашли. Они лежали тут, по разным комнатам.

– Блин, хватит жуть рассказывать!

– Ладно-ладно. Но это правда. Как закончим, я тебе дорасскажу? Договорились?

Мы уже успели осмотреть всю комнату по паре раз, и теперь выбрались в холл. Егор, как лидер, взял слово.

– Давайте-ка, ребята, еще раз по остальным комнатам пройдёмся, друг за дружкой проверим. Вдруг что-то просмотрели. А если ничего не найдём, уходим. Я отправлю отказ от задания и возьмём следующее. Не нравится мне тут.

Все согласно кивнули. Разделились, я отправился в сторону туалета. Какие-то кривые повороты, влево, потом вправо, и вот пункт назначения. Маленькая комнатка с крохотным окошком под потолком. Писсуары вмурованы прямо в пол, под двумя из них трубы отсутствовали, и можно было увидеть размытую дождями землю. В третьем навалена небольшая горка, издававшая тошнотворный запах. Даже прикрытая куском газеты, природа этой кучки не давала оснований сомневаться. Двери в кабинки отсутствовали. Находиться здесь было действительно неприятно из-за запаха, но хотя бы в окна не лезли бледные деревья и ветер не тревожил струны души.

Я осматривал комнату, из-за поворотов коридора раздавались приглушённые голоса. Ребята о чём-то переговаривались, но мне пришлось бы кричать, чтобы услышали. А потому я просто представил, что дальше начал рассказывать Лёха. Многие жители города тогда узнали правду, но постарались забыть. А для Карины все эти истории были не больше, чем байками.

Несколько подростков действительно потерялись пару лет назад. И их на самом деле нашли в стенах этой больницы. До того момента никто даже не помнил об её существовании, а теперь вот поднялась шумиха. Ребят нашли через несколько дней после смерти, но казалось, что прошло намного больше времени. Открыто никто не говорил, но между собой люди шептались, что они были очень истощены. Как будто пропали не на два-три дня, а отсутствовали несколько недель. Жутко исхудали, буквально кожа и кости. Вес каждого на момент обнаружения не превышал пятнадцати килограмм. Они буквально высохли до предела.

А еще люди говорили об одной странности. Что в самой больнице было множество их следов. Как будто они ходили из угла в угол и не могли найти выход. Не видели его, что ли, или как-то так. Просто бродили изо дня в день, бесцельно тычась в стены, как слепые котята. А потом так и погибли от голода и жажды.

Почему так случилось, никто судить не брался. Полиция просто предоставила отчёт, судмедэксперты дали заключение, а в деталях никто так и не разбирался. Лишь помурыжили того бомжа, которых ребят нашёл, да и отпустили. Он-то точно ни при чём был.

Мне стало не по себе от таких мыслей. В конце концов, Егор прав. Даже если мы не найдём этот трёклятый код, ничего страшного не случится. Мне уже хотелось убраться отсюда, больница нагоняла какой-то животных ужас, и пока что мне удавалось его сдерживать. Но скоро всё закончится, свою порцию работы я сделал, сортир осмотрел, пора и честь знать.

Я быстрыми шагами направился в обратный путь, споткнулся о старую трубу над полом и растянулся лицом вниз. Откуда она взялась, было неясно. Когда я входил, её точно не было. Хорошо еще, что не наткнулся ни на какой гвоздь и не распорол ладонь об острую плитку. Встав и отряхнувшись, я подобрал телефон и добрался, наконец, до холла.

Он был совершенно пуст. Никого. Ни единого источника света, ни одного звука. Я был в полном одиночестве. Только что, как казалось, я слышал голоса ребят, а теперь всё вдруг исчезло. Сразу после того падения, но я даже не терял сознание.

Я в спешке заглянул в каждую комнату. Кабинет с распахнутыми дверцами шкафа всё так же стоял в углу, самая первая комната с пустыми окнами – всё так же была загромождена кучами хлама на полу, обоями из газет и торчащими в окна ветками кустарника.

Кто знает, возможно, они меня потеряли? Я мог упасть в коридоре и удариться головой, хотя такого не помню. Но бывает ведь, что люди забывают момент удара, если получают сотрясение. Вполне возможно. Но неужели они не стали бы искать? Почему они ушли и оставили меня одного в этом страшном месте? Может быть, они еще где-то рядом, поднимаются по склону к машине, освещая себе путь светом мобильника. Конечно же, телефон!

На экране маячила заставка, а сверху, там, где должен отображаться уровень сигнала сети – только одинокая надпись «Мобильная сеть недоступна».

Я выбежал в холл, едва избегая мешающегося мусора на полу, и ринулся к входному коридору. Он должен быть где-то здесь, прямо вот тут, напротив двери в кабинет. Ведь я точно помню, что с трудом заметил его, когда мы сюда вошли. Еще показалось, что стены его будто бы начали смыкаться, поглощая пространство коридора. Тогда я расценил это просто как оптическую иллюзию. Ночь, заброшенная больница, странная история о подростках. Еще бы, нервы будут точно не на месте.

Но теперь я убедился, что мне это не привиделось. Стена смыкалась плотно, и на месте коридора была лишь тонкая щель неплотно подогнанных газетных обоев. Если бы не разностояние строк по высоте, я бы даже не знал, где следует искать. Этого просто не могло быть!

Я метнулся в комнату с пустыми окнами, там хотя бы можно выбраться наружу. Осветил мобильником торчащие в окна ветви, они закрывали весь просвет окна, и шевелились на холодном ветру, будто живые. Слишком плотные кусты, почти деревья, которые теперь заполонили все окна и даже не пропускали голубой свет луны.

Наступила тишина, за окном стих ветер, и деревья прекратили свой едва заметный скрип. Безмолвие, тьма, лишь отчасти нарушаемая светом разряжающегося мобильника. Это была западня. Холодок на затылке стал сильнее, он захватил весь позвоночник и спустился куда-то вниз. Я застыл, как изваяние, боясь лишний раз шелохнуться, а всё потому, что послышался какой-то звук. Скрипнула дверь шкафа в соседней комнате, и тихонько звякнула старая железная кровать.

А после показалось, что где-то надо мной, над потолком, я услышал тихие шаркающие шаги. Они медленно двигались в неизвестном направлении, слишком медленные, слишком незаметные, чтобы быть человеческими.

Безвыходность ситуации навалилась неподъемным грузом. Я понял, что надо мной не должно быть никакого второго этажа. И шаги раздаются не наверху, они где-то совсем рядом со мной.

Я судорожно вдохнул, боясь совершить что-то слишком громкое, и вновь замер. Руки перестали слушаться, когда я нутром почувствовал что-то чужое рядом со мной. Луч света медленно пополз в сторону, и выхватил из мрака какое-то лицо. Пустые глазницы, свивающая на скулах кожа, и распахнувшийся в беззвучном крике рот.

Это создание кинулось на меня, я отшатнулся, вновь растянулся на полу, больно ударившись головой. Почему-то помню, как всё угасло, и наступила тьма.

Только потом ко мне пришло осознание. Я будто слышал слова: «Ты будешь вечно ходить по кругу». Они доносились из ниоткуда и были везде. «По кругу». Больница стала моим последним пристанищем. «По кругу». Мне никогда отсюда не выбраться. «По кругу». До самой смерти. «По кругу…».

***

– Проснись, бро.

Лёха ткнул локтем мне в бок. Протянул крышку от термоса с налитым в неё чёрным кофе. Мы сидели на заднем сидении старой «пятёрки» Егора и ждали.

Я протёр глаза. Ну и кошмары же бывают иногда после этих заброшенных подвалов и разваливающихся цыганских домов. Сон в голове постепенно терял очертания, становясь сначала невесомой дымкой, а через минуту память об увиденном совершенно исчезла. Теперь я полностью проснулся и уже не смог бы вспомнить, даже очень захотев.

Мысли переключились на идущую игру. Время приближалось к двум часам ночи, последнее задание было успешно выполнено и мы ждали продолжения.

Оставалось отослать найденный шифр организаторам, чем сейчас и занимался Егор, сидя на водительском месте.

– Ну что, ты отправил ответ? – голос Лёхи раздался справа от меня. Слова и интонация показались мне знакомыми, но я не уделил этому внимания…