Читать книгу Шайка идиотов - Михаил Веллер - Страница 10

Главное в профессии мечтателя – остаться в живых, когда его мечта сбудется. Это мало кому удалось.

1. Первобытная община, которую иногда считают исходной коммунистической ячейкой общества, была по сути общиной семейной, родовой. И исчезла по мере развития цивилизации с переходом человечества к оседлому образу жизни и земледелию.

2. Иногда древнейшие государства Месопотамии и Египта рассматривают как «отчасти социалистические». Все имели равные наделы, земля была общая, работники на государственных стройках получали равное обеспечение и питание и т. д. Врать нехорошо. Земля принадлежала храмам и царям (или фараонам). Верховная власть могла дать надел, отобрать надел, увеличить или снизить налог, передать другому лицу землю вместе с людьми. Скорее это было равенство царских или храмовых крепостных. Все централизовано и регламентировано – но это еще не социализм, панимаш. В концлагере тоже равенство и отсутствие частной собственности. Хотя малый шанс попасть в социальный лифт был. (О рабах мы сейчас не говорим.)

3. Элементы общинного коммунизма то и дело проявлялись позднее, когда тоталитарная централизация ослабла и несколько либерализировась. Такие общины всегда носили характер религиозной секты или воинского братства. Ессеи в Израиле. Первые христианские общины. Ряд монашеских орденов – как католических в Европе, так и суфийских на Востоке. Военный коммунизм в древних походах «осложнялся» правом на трофеи в личной собственности. Все это были более или менее замкнутые мужские коллективы, ведущие единообразную жизнь. Их объединяла или религия, или война, на что и был ориентирован весь быт. Полноценного самообеспечения и полноценного воспроизводства они дать не могли. Прекращали свое существование по мере выполнения военной задачи или в результате социальной эмиссии (надоело, кто умер, кто ушел). Существовать долго могли только за счет подпитки от государственного общества: монастырская десятина и т. п.

3. Платон вынашивал идеи своего «Государства» всю жизнь, и всю жизнь мечтал воздействовать на граждан так, чтобы осознав и обретя добродетель они и были способны идеальное государство создать и процветать в нем.

Он прибыл на Сицилию и приступил к беседам со знаменитым тираном Дионисием, прошедшим, как говорится, жестокую жизненную школу. Был шанс повлиять на создание справедливого и счастливого государства на Сицилии. Но взаимопонимания не случилось. Вместо комплиментов своей храбрости и справедливости Дионисий услышал много неприятного о себе. Что законы несовершенны, он никому не доверяет, страх вызывает даже бритва брадобрея, а самый счастливый человек не он, а нищий и умерщвленный по приговору суда Сократ.

Менее всего тираны расположены слушать правду о себе. Платона было приказано убить, но в результате большого везения его всего лишь продали в рабство. Боги определенно покровительствовали великому философу, потому что из рабства он был мгновенно выкуплен – то ли друзьями, то ли богатым поклонником.

Первая известная нам попытка создать идеальное государство сошла с рук его создателю в общем безболезненно. Так повезло отнюдь не всем.

4. В конце V века великое государство Сасанидов, простиравшееся от Индии до Египта и от Кавказа до Аравии, потрясли небывалые события. Зороастрийский жрец Маздак организовал и возглавил такое демократическое движение крестьян, ремесленников, торговцев, городской бедноты и мелкой знати, что сам шахиншах Кавад I приблизил его к себе и сделал верховным жрецом империи. Шахиншах имел в виду использовать харизматичного и влиятельного духовного лидера и через него народные массы – в борьбе против крупной знати, угрожавшей полноте царской власти.

Но выпущенный на волю джинн народовластия послал хозяина подальше. Маздак провел реформу зороастризма, напомнив о губительности богатства. Убедил шахиншаха отворить амбары и раздать хлеб народу. Назначил на ключевые посты своих сторонников. Организовал экспроприацию и обобществление крупных владений, а затем и раздачу имущества всем поровну. Упразднил гаремы, а женщин раздал неимущим холостым мужчинам. Затем институт брака был вовсе отменен, а женщины поступили в общественное (мужское) пользование на началах справедливого и равного распределения.

К 500-му году нашей эры на территории нынешних Ирана, Ирака, Армении с Грузией и частично Пакистана с Афганистаном – установился социализм! Реформами Маздака были довольны не все. С ними поступали как положено: объявляли сторонниками зла и репрессировали. Терроризм насаждаемого добра далеко превзошел былые страдания от побежденного зла.

Сорок лет социалистических пертурбаций завершились восстановлением статус-кво. Диктатура социалистов-маздакитов крепко испугала остатки высшей знати и не вызвала восторга армии. Элита объединилась с силовиками. Маздака с группой актива пригласили к царскому дворцу под предлогом религиозного диспута. Арестовали и закопали в землю вверх ногами. В знак того, что они хотели поменять в мире верх и низ местами – пусть это и получат.

5. Катары, последователи одной из ересей христианства на юге Германии и Франции в XII–XIII веках, обычно придерживались общности имущества.

Табориты, боевое крыло чешских антикатолических реформаторов XV века, в своих организациях часто объединяли общие средства и распределяли поровну. А также нередко склонялись к общности жен и детей; что не у всех встречало понимание.

Аналогичные воззрения преобладали у анабаптистов XVI века в Центральной Европе.

Все эти ереси, выступавшие с активными и практическими протестами, требовали и намеревались изменить существующий порядок. А именно: свергнуть власть королей и епископов, отменить частную собственность и семью – и установить всеобщее равенство: на труд, на имущество, на женщин и детей.

6. Но сакраментальный лозунг «отнять и поделить» своего воплощения в чистой, так сказать, форме достигает у людей вольных, по собственному желанию объединившихся в общины равных – и противопоставив себя государству, закону и морали.

Разбойники. Пираты. Казаки.

Вольное мужское сообщество равноправных партнеров без власти над собой. Прекрасная модель социализма, а лучше – анархокоммунизма. Сами решаем, сами грабим, сами делим, сами проживаем. Недаром во времена всех бунтов, восстаний и революций – разбойнички всех мастей оказывались на передовой линии свержения и разграбления господствующего класса. Разбойник революционеру – первейший друг, товарищ и брат. (Ну, а после удачи революции – тут кто кого сумеет прирезать первый. Интересы расходятся, да и властью делиться нельзя.)

Но. После выявления ясного родства между социализмом и религиозной сектой. Полезно понять родственность социалистической организации и разбойничьей банды.

Чем полезно рассмотрение банды? Обнажением социальной конструкции и идеологической подоплеки. Равноправие, общность имущества, честное равное распределение, отсутствие властного принуждения и подчинения, личная инициатива каждого, оптимальное применение своим способностям, коллегиальное принятие решений – еще не гарантия от перерезания глоток, изнасилований и грабежа тех, кому не посчастливилось вступить в эту банду. Не дай бог попасться таким «социалистам» на большой дороге.

…И вдруг лезут детали: небритые разбойники в лесу одеты в пестрое тряпье и с кривыми кинжалами, заткнутыми за кушаки; пираты в черном, на головах цветные косынки, трясут кортиками и пистолетами на фоне паруса и морской волны; а казаки носят штаны с широким красным лампасом, буйный чуб вьется из-под фуражки, тонконогий конь играет, а мелькающая узкая шашка в руке так и горит серебром. Вообще книжки должны быть с картинками. Чтоб у читателя мозг не пересыхал, а глаз радовался.

7. Новое время развеяло идеалистический дурман продавцов опиума для народа… я не слишком витиевато выражаюсь?.. то есть самые практичные из людей нового времени, английские капиталисты, поставили дело социализма на конкретную основу. Дело было так:

На рубеже XIX века тридцатилетний Роберт Оуэн женился на богатой невесте, дочери владельца текстильной фабрики под Глазго, и стал данной фабрики управляющим и совладельцем. Обуреваемый идеями и планами, он приступил к реформе производства, дабы упомянутое производство оптимизировать, усовершенствовать и поднять.

Оуэн сократил рабочий день с 14–16 часов до 10 часов 45 минут. Воспретил детский труд, а для детей устроил школу. Прикупил жилья для рабочих и обставлял его порой на собственные деньги. Постоянно совершенствовал процесс производства так, чтобы никто не надрывался, но каждый работал по силам без расслабления, и рабочие места были удобны.

Результат поразил всех. Выработка подпрыгнула. Прибыль владельцев резко увеличилась. А рабочие стали гораздо меньше уставать – но гораздо больше получать. За опытом повалили интересующиеся, вплоть до императора России Николая I.

Далее Оуэн пришел к идее главенства воспитания и образования работников, к идее преимуществ кооперативов без капиталистов-нанимателей, ну и – к отрицанию капитализма и необходимости заменить его гуманным и высокопроизводительным социализмом. Господствующий класс капиталистов его не приветствовал.

Воспитание может все, труд – это благо, совместный свободный труд дает счастье и любовь к ближнему. И это необходимо внедрить! И долой все религии, тот самый опиум для народа.

Роберт Оуэн, вся судьба которого есть материал для великого социально-психологического романа, фантастически сочетал в своих устремлениях безграничный полет мечты, рациональное теоретическое обоснование и детальный практицизм. В число его пайщиков вошел великий философ Джереми Бентам, в комитет по материальному обеспечению проекта – великий экономист Давид Рикардо!

И в 1825 году Роберт Оуэн затевает грандиознейшее предприятие по практическому воплощению социализма, переходящего в коммунизм, в жизнь! В Америке, штат Индиана, он покупает участок в 80 квадратных километров (!) с жилыми и хозяйственными фермерскими постройками за 150 000 тогдашних долларов! (Прежние хозяева, германские иммигранты, съехали в Пенсильванию.) Завозит туда около 800 добровольцев. И они начинают сообща трудиться на земле и хозяйствовать. Каждый готов на любую работу, постоянный обмен родом деятельности, чтоб никому не было обидно и все трудились поровну. Работники должны заниматься самообразованием и сочетать физический труд с умственным. Коммуна называлась «Новая Гармония».

Через год, получив на первоначальном энтузиазме хорошие результаты, Оуэн перевел свою колонию на коммунистические рельсы. Специализация труда отменяется: все делают то, что сегодня нужно для общей пользы. Вся хозяйственная собственность – общая, люди владеют только личной мелочевкой. Утреннее распределение на работу, общие трапезы. А также пытаются обобществить семейные отношения в одну большую, общую, братскую семью. Ну разве не мечта? разве не прелесть?

Еще через год самые умные и образованные выходят из «Н. Гармонии» и образуют собственную общину. Этот кооператив интеллектуалов протянет лет двадцать!..

А оставшееся большинство воспылает недоверием и ревностью к трудящимся собратьям, все начнут выяснять отношения, обвинять друг друга в несправедливом распределении работ и нерадивом их исполнении, и разругаются вдрызг.

…Через четыре года прекрасная «Гармония» развалилась. Оуэн потерял почти все свое состояние, вернулся в Англию и скромно доживал свой век. Все дело в том, что воспитанные проклятым капитализмом люди не успели проникнуться коммунистическим самосознанием и психологией трудового братства, полагал он. Надо было воспитать заранее. А где воспитать, если кругом был капитализм?..

8. Необходимо добавить, что:

К тому времени Анри Сен-Симон уже умер, и его идея экономической эволюции была широко известна: сначала рабовладение, затем крепостничество, за ним свободное наемничество. Следующей и последней стадией должна стать «общественная работа», то есть социализм. Социализм гуманнее, выгоднее и прогрессивнее: он неизбежен.

Но вполне жив был Огюст Конт, его ученик, как раз приступивший к издания своего шеститомного «Курса позитивной философии». По Конту, социология – «социальная физика» – устанавливает законы общественного развития. «Социальная динамика» базируется на представлении о прогрессе умственного развития человечества. Существуют законы развития общества и прогрессивной смены его эволюционных стадий. Человек рассматривается в контексте всей истории Человечества и вообще всей истории Земли.

Короче. Согласно современнейшей науке, приход коммунизма объективен и неизбежен! Хотя не все ученые считали так.

9. Мы опять забыли о деталях… Фаланстер я себе представлял в школе так:

Очень длинный и в меру широкий одноэтажный низкий дом. Стены и двускатная почти плоская крыша из аккуратно пригнанных узких досок, коричневато-серых от времени и непогод. Частый ряд окон и через равные промежутки пять-шесть дверей на обе стороны. Время от времени из них выходят или входят внутрь маленькие человечки в коричневых сюртуках и высоких черных шляпах типа мятых цилиндров. На плечо вскинуты лопаты. А кругом – пустота вроде прерии или большого поля, окруженного степью.

А внутри там у них типа семейного общежития с большой кухней. Дружно, трудолюбиво и скучновато.

Итак, позвольте представить вашему вниманию гениального французского ровесника Оуэна – Франсуа Мари Шарля Фурье. То вообще был великий век гениев! К теориям двух вышеупомянутых Фурье присоединил Абсолютный Дух Гегеля и Мировую Волю Шопенгауэра. И получилась чудесная теория об единстве изначального движения всего сущего:

– движение материи, законы которого открыты Ньютоном;

– движение мельчайших частиц природы, атомов;

– движение органическое образует формы, цвет и детали организмов;

– движение страстей и инстинктов;

– движение осевое социальное, действующее в общественных организмах (скажем – в социальных системах).

Вот такая базовая основа всех форм и видов природы.

Человек движим страстями, и задача общества – их правильно распознать, учесть и направить к общему благу. Людское сообщество надо правильно подбирать, сочетать и приставлять к тому делу, которому предрасположен каждый. М-да. Трудность в том, что кропотливый Фурье классифицировал 810 (восемьсот десять) типов характеров в зависимости от инстинктов и влечений в разных комбинациях. Для них нелегко найти 810 разных занятий.

Поэтому? Надо соединять людей в фаланги тысячи по полторы-две каждая. Дети, старики, женщины – и 810 работников на все руки и мозги. Живут вместе в роскошном здании, библиотека, фонтан, сад. Кругом – поля и мастерские для работы. Все рады! Любят друг друга, выбирают себе любимую работу и производительно трудятся. (Фурье жил бедно, никогда не улыбался, поливал свои цветы в горшочках и кормил уличных кошек…)

Друзья и меценаты купили 5 кв. км земли недалеко от Парижа и приступили к постройке общего дворца, жилища и хозяйственных служб. Деньги кончились, проект рухнул; Фурье сильно переживал.

Но идея фаланстера влекли энтузиастов; уже после смерти Фурье раз сорок затевали их устройство, и во Франции и в Америке; и все равно – начинали ругаться и разбегались года через два-три! Хотя несколько продержались лет до двенадцати даже. Дружеская кооперация, сытость, свободный секс в общем сожительстве, кстати, приветствовался! И все равно недовольны и бегут… Хамье народ.

Как социалиста не корми, а он все равно на свободу хочет. Ну, когда социализма отпробует.

Горе в том, что нет у Господа для философов-социалистов подходящего народа! Вот с какой-то социальной червоточинкой этот хомо сапиенс. И гадит своим несовершенством прекрасную идею.

…В 1847 году в далекой России прекрасный свободолюбец Петрашевский выстроил своим мужикам фаланстер. Они его сожгли сразу.

10. О, сколько нам открытий чудных, и опыт, сын ошибок трудных… дальше незачем цитировать. Что там осталось из преамбул и проб? О:

Парижская Коммуна. О боже. Войну Пруссии, конечно, проиграли. Но Париж уже перестроен Османом. Проложены Большие Бульвары. Синеватый булыжник мостовых, ажурные решетки балконов, и сплошь французские лица.

То была первая попытка установления демократии с элементами социализма в масштабах огромного города. А в программной перспективе – по всей Франции. Неоякобинцы, социалисты, анархисты. Представители интеллигенции, торговли и скорее ремесленников, чем пролетариата – парикмахеры, булочники, ювелиры и прочая. То есть: буржуазно-демократическая революция с опорой на вооруженную силу Национальной гвардии.

Планировали: кооперации, самоуправление, бесплатное образование, выборность и отчетность перед народом.

Коммунары объявили себя властью и призвали Францию следовать за собой. Правительство, севшее в Версале, было против. Армия осталась ему верна. В начавшемся конфликте коммунары брали в заложники представителей «враждебных сословий» и расстреливали «три за одного», если захватывали и казнили революционеров, ну или подозревали злой умысел врагов.

Ну, потом стала кончаться еда и боеприпасы… Враги победили.

…Строго говоря, ни попыткой социализма, ни тем более примером диктатуры пролетариата это не было. Хотя уже появившиеся марксисты страшно хотели объявить Парижскую коммуну «первым в мире выступлением социалистической революции».

…Через тридцать лет начнется эпоха настоящих социалистических революций. Анархисты и социалисты всех видов и мастей возьмут в руки оружие и полезут на баррикады. Учение Маркса победит!

И вспомнят сказанные о нем слова великого Бисмарка: «С этим бухгалтером Европа еще наплачется».