Читать книгу Ни слова о другом мире! Акт 1 – Испытательный - Михаил Витальевич Амосов - Страница 3

«Я знаю короткий путь» – Иван Сусанин.

Я всегда знал, что неприятности приходят неожиданно, когда этого совершенно не ожидаешь. Мне всегда говорили, что беда подкрадывается незаметно, заставая тебя в самый неподходящий момент. Взрослые, и в особенности мой отец, всегда советовали мне продумывать свои действия на несколько шагов вперед. Будучи всесторонне недоразвитой личностью, я не воспринимал их слова всерьез, думая, что они изрядно преувеличивают, дабы запугать и поднять собственный авторитет в моих глазах. Так вот, я со всей своей разбитой гордостью заявляю – ЗРЯ Я ТАК ДУМАЛ!

Чтобы не быть голословным, объясняю: Мы, то есть я, Янко и Эрик собрались однажды в поход. С чего вдруг нам, троим специалистам по просиживанию штанов во время летних каникул, пришла такая революционная идея? Что ж, наверное, мы просто осознали, что ноги существуют для того, чтобы ими ходить, а руками можно держать не только джойстик. И, коль скоро на нас снизошло озарение, мы в тот же момент решили… даже не так, мы ПОНЯЛИ, что в лесу сойдем за своих, так сказать, сольемся с местностью. Знаете, думаю, нам это удалось, нас было бы сложно отличить от других дубовых пней, за исключением того, что все лесные пеньки не двигались и оставались на месте. Не знаю, понимаете ли вы, насколько наши способности и знания были далеки от минимума, поэтому просто перечислю все то, чего мы не сделали:

1. Мы никому ничего не сказали! Серьезно, мы даже не оставили записки. Никто из нас!

2. Мы посчитали себя истинными «детьми природы», поэтому не взяли с собой никакой техники. Вообще. То есть, телефон, газовую горелку, фонарики и даже компас мы оставили дома. Серьезно, даже компас!

3. Мы не взяли с собой теплой одежды, фактически мы пошли в том же, что было на нас, когда в наши светлые головы стукнула эта идея.

4. Мы пошли в совершенно незнакомый лес, где никогда раньше не бывали. Мы просто знали, что этот лес есть и что он достаточно большой.

Думаю, вы уже и сами поняли, что мы не оставляли никаких меток, по которым можно было бы вернуться назад. Мы просто шли и шли, куда мы шли, зачем – какая разница! Действительно, это ведь совершенно не важно! В общем, мы заблудились.

Из нас троих палатки умел ставить только Эрик, а костер мы развели только с пятой попытки, угробив на это дело целый коробок спичек. Благо, провизию мы взяли с собой, и с большим запасом. Как-то так выглядел наш первый день, который был, не так уж и плох, мы даже переночевали без приключений. Но вот потом, на утро, когда из палаток вылезли все мы трое, промерзшие до костей, начались реальные проблемы. Решив возвратиться домой, мы совершенно внезапно поняли, что пришли с трех разных сторон. Кое-как договорившись, мы – уже умудренные опытом путешественники, двинулись в обратный путь. Далее мы попали под жуткий ливень и, растянув над головой кофту, продолжали двигаться, как нам казалось, в сторону трассы.

***

– А мы точно правильно идем?

– Эрик, ты спрашиваешь это уже в третий раз.

Янко, идущий посередине, раздраженно стал выводить знаки озябшими руками.

– Что он говорит?

– Он говорит, что это была твоя идея, – объяснил я.

– Сам знаю, – пробурчал Эрик.

Некоторое время мы снова шли молча, слышался только стук наших зубов, хруст веток под ногами. Дождь, казалось, становился все сильнее, и хорошо еще, что дневное время, иначе даже видеть дорогу перед собой было бы весьма проблематично.

– Ну что мы идем как три дятла. Давайте, что ли, поговорим.

Янко подул в свисток и сделал четыре знака руками.

– Он спрашивает: «О чем», – предупредил я вопрос Эрика.

– Ну, не знаю. Например: Если мы все-таки заблудились. Нас же тогда должны будут искать, разве не так?

– Допустим. Мы заблудились, нас стали искать и что?

– Что он говорит? – снова спросил Эрик.

– «И не нашли», – пояснил я новые знаки. – Тебе бы пора выучить язык жестов. А то разговаривать невозможно.

– Знаю, просто не могу никак запомнить все эти махи, свисты и т. д. И потом, ты что, специально его изучал что ли?

– Да.

– Когда?

– Пока в больнице лежал. Мы с ним в одной палате были, и никого рядом нет больше. Вот только он и был, попросил у мамы справочник по языку жестов и целый месяц, пока лежал, учился говорить.

– А мне-то как быть?

– Не знаю, просто запоминай, как-нибудь выучишь. Вот вернемся, посадят тебя на домашний арест, отберут все, что можно, тогда я тебе принесу справочник и будешь учить.

– А ты прав, нам же мало не покажется, когда вернемся.

– А ты как думал. Нас сначала спасут, чтобы мы тут не умерли, а вот дома уже сами родители нас убьют. Может быть, мы здесь здоровее будем, как думаешь?

– Не знаю, но там шансов выжить, кажется больше.

– Но при условии, что ты вовремя спрячешься или рядом окажется бабушка.

– Точно.

Янко свистнул, привлекая к себе внимание. Я несколько минут пытался понять, что он пытается сказать, от холода он дрожал и не мог четко ничего показать.

– В смысле зайти в дом? Какой дом?

Янко остановился, хлопнул себя по лбу и стал указывать куда-то в лес.

– Чего он хочет?

– Сам не пойму. Он что-то увидел.

– Может животное какое-то?

– Подожди. Янко, покажи-ка еще раз. Дом? Какой дом. Там дом? Что, правда?

Мы остановились и стали вглядываться в лес, но сквозь деревья, кусты и потоки дождя никак не могли различить строение.

– Проверим? – предложил Эрик.

– Хуже уже не будет.

Свернув с, и так неверного, курса, мы стали продираться через густую растительность, при этом несколько раз поскользнувшись, измазавшись в грязи и заработав несколько царапин на лице и руках. Однако когда я уже пожалел, что вообще полез сюда, перед нашими глазами действительно предстал двухэтажный деревянный дом, старый, серый, но все еще прочный, ни разу не накренившийся. Недолго думая, мы открыли незапертую дверь и ввалились внутрь, распластавшись на полу от неимоверной усталости. Нам было глубоко все равно, что лежим мы на пыльном, грязном полу, который даже не подметали много лет. Согласитесь, пыль и грязь не очень заметны, если ваша одежда приобрела один болотный оттенок.

Я уверен, что единственным желанием в нашей команде был сон, но среди нас все-таки нашелся один разумный человек – Эрик. Немного полежав и переведя дух, он поднялся и, прежде всего, закрыл входную дверь, из которой дул пронзительный холодный ветер. Тут же стало темно, окон почему-то в этой комнате не было. Чтобы не сидеть в темноте, он зажег спичку (помните я упоминал, что фонариков мы не взяли). Вскоре встал и Янко, а уж потом и ваш покорный слуга. Мы оглядывали окружающее пространство, правда, это было сделать весьма тяжело ввиду отсутствия достаточного количества света. К счастью, мы обнаружили камин, а также некоторый запас дров в небольшой кладовке. Так как мы очень замерзли и промокли, это было очень кстати, но чтобы разжечь огонь, мы снова потратили немало времени. Нам пришлось использовать какие-то обрывки ткани и бумаги, чтобы пламя охватило толстые бревна. Зато потом мы, развешав одежду на веревках и закутавшись в спальные мешки, принялись как следует греться и сушиться.

– Хороший дом, добротный, – сказал Эрик. – Вот только непонятно, чего это он стоит в такой глуши.

– Да не думай об этом. Ты посмотри, где люди сейчас дома строят, тебя тогда этот образчик совсем не удивит.

Янко сказал, что видел дома, сделанные в лодках.

– Вот-вот, и я о том же.

– Нет, ну у всего должен быть какой-то смысл, – не унимался Эрик. – Как минимум нужно что-то привозить, ездить, дорога должна к нему вести или тропинка хотя бы.

– То, что мы на таран шли к нему напролом через кусты, еще не значит, что прежние хозяева поступали также. Скорее всего, тропинка или дорога есть где-то с другой стороны. Завтра можно посмотреть.

– Что он говорит?

Янко говорил, что надо бы поспать. Я с ним был полностью согласен. Пусть еще не вечер, а усталость была неимоверная, будто целый день таскал дрова без отдыха. Мы даже не поели, завалились возле камина в свои мешки, да так и уснули.

***

Утром, почувствовав холод, мы встали, такого пробуждения у меня еще никогда не было, я запомню его на всю жизнь. Огонь в камине потух, и явно давно. Сами мы замерзли еще больше, чем вчера, а одежда, пусть и высохшая, была холодной. Оббив ее от засохшей грязи, мы стали под руководством Эрика делать зарядку, что весьма помогло нам согреться. Затем снова развели огонь, достали из рюкзаков продукты, разогрели с трудом воды для чая и принялись завтракать. Поев, я решил выйти на улицу, однако меня ждал неприятный сюрприз, который мне лично больше напоминал глюк.

– Ребята, а сколько мы спали, не подскажите?

Ответом мне было молчание. Спали мы, судя по всему, долго, но на улице было темно, ночь. Ни луны, ни звезд, холодно. Вы спросите меня, почему же я назвал все это глюком? Даже не знаю, может потому, что прямо под моими ногами хрустел снег, а в комнату ввалился целый сугроб этого самого снега?

– Обалдеть! – сказал Эрик и стал подползать ближе к двери. – Это как вообще? Что это такое? Вообще-то на улице дождь шел! Мы что, все летние каникулы пропустили?! Миха-Миха-Миха, там же дождь был!

Обращаясь ко мне, как к самому разумному, по его мнению, человеку, он вряд ли рассчитывал на тот ответ, что я выдал. Знаете, я всегда сомневался, что меня можно удивить до такой степени, чтобы я не нашелся, что сострить, так вот, я был прав!

– В действительности все выглядит иначе, чем на самом деле!

– Это понятно, но… Стоп! Чего?!

В этот момент раздался свист, раньше всех опомнился Янко. Он подошел, и, оттолкнув нас в сторону, закрыл дверь, после чего принялся яростно объяснять, насколько плохо выпускать драгоценное тепло. Ну, так это было для меня, если вы понимаете, о чем я.

На повестке дня был объявлен мозговой штурм по всем фронтам, а также выявление какого-нибудь объективного объяснения всего происходящего. Если проще, то мы думали, процесс сам по себе болезненный для наших голов, но так необходимый в этой странной ситуации. Прежде всего, мы выяснили, что просроченной еды у нас не было. Потом удостоверились, что всем нам показалось одно и то же, правда если троим кажется, то это уже не кажется. Несколько раз подряд мы по очереди брали снег и совещались, у всех ли он одинаковый, к счастью, снег у всех был белый, холодный и на мороженое не походил.

Открыв дверь, мы стали вглядываться в темноту, смотрели мы долго, как женщины, что с умным видом смотрят на содержимое капота, ожидая, когда кто-нибудь уже, наконец, остановиться и поможет им. Интересно, что мы ничего не увидели, и это действительно интересно, так как мы вообще ничего не увидели. Деревья, что окружали дом со всех сторон, куда-то пропали, и не заметить этого обстоятельства было невозможно, пусть света и мало, но вполне достаточно для такого весьма полезного наблюдения. Подбросив поленьев в камин, мы стали рассуждать:

– Идеи есть? – спросил Эрик.

– Насчет чего? Если ты про то, как это появилось, то это не похоже на Катскильские горы, а мы до сих пор не ходим с бородой. Если ты про то, что с этим делать, то на ум приходит лишь фраза Артема: «Забить, забыть и отпустить».

Янко сделал около шестнадцати знаков.

– Что значит «малоинформативное»? А чего ты еще от меня ожидал?

Я редко нервничаю, но сейчас почему-то сорвался, по-моему, всему виной была усталость, холод и та непонятная ситуация, в которую мы попали. Если честно, я не всегда понимаю причина того или иного своего настроения, так как оно весьма изменчиво и от меня порой не зависит.

– Миха-Миха-Миха, успокойся! – сказал Эрик. – Чего ты?

– Я спокоен! Я просто немного понервничал, чтобы не копить в себе нервные энергии, вот так!

– А чего он говорит? – спросил Эрик, отвлекая мое внимание от раздражения.

Янко довольно долго «говорил», что случалось не часто. Все-таки махать руками – несколько более тяжелое занятие, нежели шевеление языком. Около десяти минут он пытался «высказать» свою точку зрения. Мне также потребовалось приложить усилия, чтобы не запутаться в его «словах». Его версия оказалась не то чтобы выходящей за все рамки, да и не то чтобы сильно помогла, но это было хоть какое-нибудь объяснение, пусть и такое:

«Я думаю» – начал Янко – «Что этот дом – портал. Что-то вроде порога между измерениями. Я слышал об исследованиях некоторых ученых. Они предлагали теорию о том, что в мире есть особые „дыры“, проходы в другие миры. Раньше была теория, что черные дыры в космосе могут выкинуть прошедшего через них в другую точку вселенной. Так вот, эти „дыры“ могут быть и на Земле, в таких местах как урочище Шушмор, лощина черного бамбука, бермудский треугольник и т. д. Этот дом, возможно, располагался на таком месте, а мы провалились вместе с ним другой мир»

Примерно так изложил свои мысли Янко, правда, несколько масштабнее, я же сократил его мысли, дабы не мучить вас его пространными объяснениями. Эрик завис, пытаясь все это обдумать, для меня же все звучало вполне логично, так как нечто подобное я уже слышал.

– Ну, а что нам делать? – решил спросить я.

Янко пожал плечами, Эрик вообще не ответил. Я стал ходить по комнате, думая над нашей проблемой. Решение не находилось, во многом потому, что я не знал даже, как начать думать, чтобы прийти к нему. Огонь плохо освещал комнату, а мне хотелось рассмотреть какие-нибудь предметы. Найдя, на свое удивление, факел, я поднес его камину и уже с дополнительным источником света стал снова бродить по комнате.

Под моими ногами с каждым шагом поднималось маленькое облачко пыли, сам я то и дело попадал в чью-то паутину, такую же старую, как и ткани вокруг, если не старше. Комната, согласно моему суждению, раньше была довольно красива и богато обставлена. Тут и там висели картины неизвестных мне людей в самых разных одеждах, как раз ткани, которые мы использовали для растопки, когда-то были хорошей, можно сказать, даже щегольской одеждой. Стулья, стол, балясины на лестнице были резными, и я не сомневаюсь, что сделаны из какого-нибудь дорогого дерева, хотя сейчас годились лишь на дрова. На стене я также заметил старинную саблю и, конечно, поспешил взять ее, чтобы рассмотреть поближе.

Ножны выглядели неплохо, всего лишь выцвели, а вот сам клинок оружия до сих пор был остр, настолько, что свободно разрезал кусок плотной материи. Я показал находку друзьям, дал посмотреть, потрогать, опробовать на деле, но все равно забрал себе. После этого они как-то ожили, переживания отошли на второй план, порыскав по углам, они отыскали себе по факелу, чему я удивился, ибо не мог представить, кому было нужно столько факелов, когда гораздо удобнее были бы свечи или керосиновые лампы.

Заразившись духом кладоискателей, расхитителей гробниц и прочих халявщиков, мы стали с удвоенной силой осматривать дом, желая найти что-нибудь интересное. Саблю я теперь носил с собой, правда на поясе она жутко мешала да и волочилась по полу, поэтому я привязал ее себе на спину. На первом этаже кроме сабли ничего интересного мы не нашли, потому, закинув камин еще поленьев, разбрелись по дому. Эрик полез по чуланам, коих оказалось не мало, Янко же на второй этаж, а вместе с ним и я.

Заглядывая в каждый шкаф и комод, мы с Янко находили всякую мелочь, вроде пуговиц, монет, булавок и пр. Я собирал все, Янко же собирал только бумажные обрывки, тетрадки и книги, но все. Сметя со всех полок старую литературу, он относил ее вниз, хотя вряд ли мог ее прочитать. Заглядывая в комнаты, мы опять же находили полуистлевший хлам, хотя где-то я даже нашел скрипку с порванными струнами. Каково же было мое удивление, когда Эрик натаскал к камину целый арсенал! Вы даже представить себе не можете, как был счастлив он и как уязвлен я! Там были и ножи, и кинжалы, и кистень и всякие прочие железки всех форм и размеров, правда, ни одного огнестрельного оружия он не нашел. Зато все, что он натаскал, было в отличном состоянии. Так и носились мы по всему дому, без зазрения совести стаскивая все, что могли унести. Фактически, мы посвятили этому занятию весь день, хотя, сколько прошло времени – вопрос трудный из-за отсутствия у нас каких-либо часов.

Когда мы вдоволь насмотрелись на старинные вещицы, то снова задумались о том, как выбраться из нашего странного и весьма затруднительного положения. Мы еще раз проверили и да, снег снаружи все еще лежал, а солнце и не думало подниматься. Тогда мы вновь приуныли.

– Что делать будем? У кого-нибудь появились соображения?

По лицам моих друзей было ясно, что про это они «как-то не подумали», действительно, такая мелочь, кто угодно бы забыл! Но все свое раздражение и недовольство я тихо проглотил, так как с детского садика запомнил мудрость: «инициатива наказуема», к тому же сам я ничего не придумал, да и сваливать эту работу на тех, кто изначально ждал результата от тебя, казалось как-то бессмысленно.

С чего-то вдруг мне все-таки захотелось найти хоть какие-нибудь часы, отсутствие счетчика времени сказывалось на моем душевном спокойствии, поэтому я еще раз стал осматривать все вокруг, особенно стены. Нечто похожее на искомое нашлось на полке возле входной двери. Я подошел к странному предмету поближе, пока я пытался разглядеть его и понять, для чего он использовался, Эрик почему-то именно в этот момент принялся изучать с Янко язык жестов. Постоянно задавая вопросы, он пытался правильно сгибать, скрючивать пальцы, правда, у него это плохо получалось, что он и выражал в не слишком культурных выражениях.

– Эй, нельзя ли потише учить язык ЖЕСТОВ!? Я тут как бы пытаюсь придумать план, если вы не против!

– Все-все-все. Молчу, – сказал Эрик и если не замолчал, то стал немного тише.

Когда мешающих звуков стало меньше, я вновь углубился в изучение странного предмета. Пытаясь удержать одной рукой факел так, чтобы все было видно и при этом не подпалить что-нибудь, я осматривал прибор. Он был прикручен к полке, причем весьма хорошо, просто так не оторвешь. Чем-то он напоминал печатную машинку, только вместо букв были какие-то знаки, коих я насчитал ровно десять. Понажимал и за маленьким стеклянным экраном появились набранные символы. Из самого прибора торчало также два рычажка. Недолго думая, я дернул за один, и ничего не изменилось, решил, что он сломан. Затем я дернул за второй и символы с экрана пропали. Я снова стал тыкать по кнопкам со значками, и они вновь отобразились на экране, дернул за второй рычажок и они пропали. Больше ничего прибор не делал, я развлекался с ним несколько минут, пока это не наскучило. Обернувшись к товарищам, я заметил, что они уже сидят, абсолютно молча, ну как, с точки зрения большинства людей.

– Ну что, Эрик, не так уж и сложно а?

Эрик улыбнулся и стал «говорить». Ну что же, теперь хотя бы не надо постоянно объяснять, что говорит Янко, часть Эрик теперь и сам поймет, наверное.

– План появился?

– Нет еще. Как говорят наши чиновники: «Он в разработке».

– Давайте чаю хоть попьем, а то что-то в горле пересохло, – предложил Эрик, залезая в наши рюкзаки.

Однако, как и следовало ожидать, вся вода, которую мы брали в бутылках, кончилась.

– Подумаешь, проблема! Пойду, снега возьму, благо его у нас хоть ушами ешь!

Я прихватил с собой чайник и открыл дверь… Вот…

– Ребята, – протянул я задумчиво, – Я не расист, но, по-моему, снег должен быть белым.

Эрик и Янко медленно подошли ко мне и стали выглядывать из-за плеча. Наши глаза стали большими, рот замер в немом вопросе, нам было кое-что весьма непонятно. Не знаю, может то, что теперь на улице светило яркое солнце на безоблачном небе, а вместо снега перед нами расстилалась бесконечная пустыня? Я может и не специалист, но кажется желтые барханы – вовсе не снег. Я, конечно, мог ошибаться в своем суждении, однако, судя по всему, моим друзьям открылась та же картинка, что и мне.

– Вот и попили чайку, – подытожил Эрик.

– А тебе только это огорчает?

Янко неуверенно показал несколько знаков.

– О! Подожди! Сейчас угадаю! – выкрикнул Эрик. – Ты хочешь пить?

– Нет, он говорит, что берет свои слова обратно. Согласен, здесь творится какая-то полная неразбериха!

Мы некоторое время смотрели на пески, потом зашли обратно, закрыв дверь.

– И чего теперь делать? С каждым разом все хуже и хуже!

– Так, перестаем волноваться и просто паникуем!

– Чего? – не понял Эрик.

– Как понял, так и делай, – отмахнулся я от него. – Просто у меня появилась теория.

На недоумевающие взгляды своих друзей я ничего не ответил и вместо этого подошел к тому странному прибору на полочке возле двери. Знаете, иногда мне приходят в голову не только «замечательные идеи», иногда туда на огонек забредают какие-нибудь глупости, которые оказываются весьма эффективны. Как говорил Эйнштейн: «…всегда найдется невежда, который не знает, что так делать нельзя. Он-то и совершает открытия».

Я, руководствуясь той штукой, которую обычно называют «мозг», а также той неведомой ерундой, которую дед называл «чуйка», набрал на приборчике несколько символов и дернул за рычажок, который до этого считал сломанным. Затем я открыл дверь и выглянул наружу, там ничего не поменялось. А вы чего ждали? Разумеется, я попробовал снова, набрав уже иную комбинацию символов, дернул за рычаг, опять ничего. Через несколько попыток я подозвал Эрика и Янко.

– Вот, глядите, – сказал я, указывая на символы. – Ищите, есть ли в какой-то из них подобные.

Говоря это, я указал на груду книг, которые Янко притащил в комнату. Прочитать он их не мог, но до этого с интересом рассматривал. Спорить никто не стал, кажется, поняв мою догадку. Пока они рылись среди кучи старой литературы, я не прекращал своих попыток самостоятельно что-нибудь найти. И, что вы думаете? А вот фиг вам! Ничего мы не нашли! Вот так вот! Ни я ничего не набрал путного, ни книжки с подобными символами Эрик с Янко не нашли! Это вам не Голливуд, тут думать было надо!

Мы и думали. Прежде всего, снова разделились и стали осматривать дом, только теперь более тщательно, пытаясь отыскать какой-нибудь справочник или что-то в этом роде. Согласно моим предположениям, прибор действовал как телефон, только вместо передачи сигнала перемещает дом в какое-то место, а символы служат некими координатами. Я не могу сказать точно, сколько времени прошло, но по ощущениям где-то около часа, когда мы услышали длинный и протяжный свист. Свистел Янко, за неимением собственного звука, так сказать, он использовал особый свисток, когда он дул в него со всей силы, то свист получался пронзительный и очень громкий. Разумеется, мы с Эриком поспешили к нему, мало ли чего интересного он там отыскал!

Янко оказался возле какой-то новой двери, при осмотре мы не заметили ее, так как она располагалась в другом боковом коридоре и не была видна из-за шкафа. Но Янко ее нашел, дождался нас. Открыть ее получилось не сразу, почему-то это дверь была раза в два толще и тяжелее всех остальных, да и выше гораздо. Внутри комнаты было темно и опять же – никаких окон. Нам потребовалось больше света, чтобы все осмотреть, к счастью по дому валялось множество свечных огарков.

Комната была гораздо сильнее набита всяким хламом, нежели весь остальной дом. Здесь было все то же самое, что мы нашли плюс огромное количество непонятных и странных вещей, ощущение примерно такое же, когда ты зашел в автомастерскую, будучи трехлетним ребенком – вещей много, а что это такое, непонятно. Какие-то механизмы, книжки, палки, тряпки, осколки, деревяшки, камни, рисунки, музыкальные инструменты, накрытые тканью лабораторные столы и прочее-прочее-прочее наводило на мысли, что здесь жил: во-первых, холостяк, во-вторых, ученый. Думаю, именно такое сочетание порождает подобный беспорядок.

– Как думаете, для чего это? – спросил Эрик, поднимая с пола какую-то штуковину.

– Не трогай тут ничего! Лучше ищи то, что нужно. Потом разберемся. А то еще бабахнет что-нибудь или того хуже.

Эрик безразлично положил предмет на место, то есть на пол, причем в весьма грубой форме, то есть бросил. К счастью предмет никак ему не ответил, а у меня складывалось четкое впечатление, что нечто подобное могло произойти.

Мы возились с поисками долго, трудно было отыскать что-то под всей этой грудой научного мусора, но мы не сдавались и продолжали искать. В какой-то момент Эрик захотел присесть, сдернув простыню с кресла, он рассчитывал немного отдохнуть, но держу пари, что про усталость он тут же забыл. Раздался крик, не пронзительный, но громкий и негодующий, с припоминанием некоторых оборотов в адрес всего дома и кресла в частности.

– Ну чего еще?

– Елки-палки! Чуть сердце не остановилось! – запричитал Эрик.

– Слава Богу! Теперь мы хотя бы уверены, что оно у тебя есть! Так что там?

Я обошел кресло и взглянул на того кто в нем сидел, когда-то.

– Вот это да! Весьма любопытно.

В кресле сидел человек, ну или то, что от него осталось. Одетый в длинную разукрашенную мантию скелет сидел, сложив руки на груди. Нижняя челюсть отвалилась, общее впечатление было жутковатым. В моей голове возникла мысль, что этот экспонат из кабинета химии сейчас оживет, подберет свою челюсть и поздоровается. Но ничего такого не произошло. Я поднес свечку к его лицу, одежде, стал рассматривать.

– Пойдемте отсюда, – предложил Эрик. – Как-то мне не по себе в одной комнате с мертвецом.

– Это не мертвец, а скелет. Различай понятия. И потом, ты с ним в этой комнате уже как минимум час, так что ничего с тобой не случится. Лучше продолжай искать.

– Да здесь все равно ничего кроме хлама всякого нет, – не успокаивался Эрик.

– Послушай, если он встанет с кресла, то я тебе свой велик отдам, когда вернемся.

– Если он встанет, не думаю, что велик будет мне нужен.

– Все! Хватит ворчать! Ищи!

В этот момент раздался грохот и треск, сопровождающийся сильным ударом. Тут же поднялось облако пыли, несколько свечей потухли, а у скелета полностью отвалилась голова. Упав на пол, она закатилась куда-то в угол.

– Янко, в чем дело?

Янко стоял поодаль и беззвучно чихал, что выглядело довольно смешно. Перед ним на полу был шкаф, который, судя по всему, он и опрокинул. Будучи очень тяжелым, тот сильно треснул при ударе, хотя Янко практически никак на это не отреагировал, почесав в затылке, он опустился на колени и стал водить по полу руками. Эрик поспешил к нему с двумя свечами.

– Чего нашел? – спросил он. – Ого! Какой интересный лут ты здесь откопал.

Я не спешил присоединиться к своим друзьям, мое внимание привлекли сложенные на груди руки скелета. В них он что-то держал, конечно, мне было нужно это взять, а вы как думали! Предмет был небольшой, чем-то похожий на ключ, но странной изогнутой формы, выполненный из камня. Я деликатно поднял руки ее прежнего владельца и поднес загадочный предмет поближе к свету. Он был похож на медальон, даже ушко для цепочки имелось, а посередине какой-то еще камушек был, светящийся слабым светом, словно светодиод. Я потрогал камушек, нажал несколько раз, но он держался внутри оправы крепко, не шатаясь. Вдруг раздался громкий щелчок, затем целый ряд более мелких, медальон засветился, замигал, задергался, после чего, словно живая змейка, обернулся вокруг моего запястья. В комнате сама собой загорелась висящая под самым, как оказалось, очень высоким, потолком. Стало светло, сам дом задрожал, будто тоже был живым, как во время землетрясения запрыгали предметы на столах, но вскоре все прекратилось.

– А кто там говорил ничего не трогать?! – укоризненно посмотрел в мою сторону Эрик.

– Между прочим, оно само.

– Сами даже кролики не родятся. Чего опять случилось-то? Я немного устал не понимать происходящего.

– Успокойся, это твое привычное состояние.

– Чего?

– Ладно-ладно, не обижайся. Я тоже не в восторге от всего этого.

Янко протянул мне толстую книгу в кожаном переплете. Я взял ее.

– Ну вот, хотя бы какие-то хорошие новости!

Книга была очень сильно похожа на обычный телефонный справочник. Напротив каждого ряда символов с прибора стояла черточка с какими-то описаниями, но их все равно нельзя было прочитать. С этой находкой мы покинули комнату, стараясь не думать о новых необъяснимых вещах, причем моим друзьям это было сделать проще, так как на их запястье не пульсировала слабым красным огнем странная практически живая штука. Мы уже устали удивляться, но к этому пришлось привыкать, особенно потом…

***

– Ну, набери чего-нибудь, – сказал Эрик, нетерпеливо шагающий от камина ко мне и обратно.

– Не мешай, – отмахнулся я от него. – Иди, учись говорить молча. Янко, займи его!

Я не торопился, среди всех этих, казалось бы, одинаковых «номеров» было весьма трудно разобраться. В большинстве номеров содержались символы, на приборе не имеющиеся. Мне пришлось снова потратить некоторое время, подбирая такой «номер», который я смог бы набрать. Из двух десятков страниц я выписал пятнадцать строчек, после чего решил, наконец, приступить.

– Эй! Идите сюда! Сейчас будем смотреть новые глюки!

С видом некой торжественности я набрал первый «номер» из своего списка. Нажал на рычаг. Приоткрыл дверь, снаружи был лес, но не тот, из которого мы пришли. Вид этого мира поражал своими размерами. Деревья были просто огромными, по сравнению с ними я ощущал себя муравьем.

Выйдя на улицу, я решил обойти теперь уже скорее наш, дом вокруг. Эрик и Янко остались на пороге. Дом был действительно большим, но даже он выглядел игрушечным по сравнению с теми растениями, на которые я привык смотреть сверху. Даже трава высотой с десятиэтажный дом. Тем не менее, задерживаться здесь не было смысла, потому я вернулся к прибору.

(Шепот: На самом деле я просто испугался возможной местной фауны. Но вы этого не слышали).

В своем списке я обозначил этот номер как «Гулливерский мир».

– Насмотрелись? Едем дальше?

– Давай, – сказал Эрик. – Хотя подожди! Подожди, тебе сказали!

– Ты куда!?

– Да я сейчас вернусь. Просто подожди!

Сказав так, он убежал. Я не успел его остановить, да и не смог бы, так как он бегал гораздо быстрее меня. Волновались мы с Янко, может, и не напрасно, хотя с Эриком действительно ничего не случилось. Он вернулся в добром здравии через пару минут, неся в руках какую-то огромную черную ягоду, похожую на кислый домашний виноград из нашего сада. Кое-как протиснувшись с ней в дверь, он, весьма довольный, махнул рукой, мол, набирай следующий. Я с недоверием посмотрел на его трофей, Янко тоже.

– Ты же не собираешься ее есть? – спросил я, не зная, на что надеясь.

– А что? Я вообще слышал, что человек может есть все, что угодно!

Янко поводил в воздухе руками.

– Что он сказал?

– «Человек может есть все, что угодно, но некоторые вещи только один раз» – перевел я. – Кончай заниматься глупостями! Выброси это!

– Не выброшу!

– Тогда хотя бы не ешь ее!

– А что мне тогда с ней делать? – логично заметил Эрик.

– Оставь как трофей, а еще лучше высуши – будет изюм. Хоть места меньше занимать будет.

– Ладно-ладно, – недовольно проворчал Эрик, убрав ягоду в угол комнаты. – Давай на следующую станцию!

Вдруг из леса послышался громкий и грубый голос:

– Э-э-эй! – кричал нам из леса какой-то человек. – Стойте! Немедленно остановитесь!

Нет, это был не великан, просто очень высокий и крупногабаритный лысый мужик с толстым посохом в руках. Он появился из ниоткуда посреди поляны, клянусь, что его там не было секунду назад. Он несся к нам очень быстро, чем не вызывал ничего, кроме опасения. От неожиданности мы захлопнули дверь, я стал быстро набирать другой «номер». Не знаю как вы, а я бы не хотел испытывать судьбу и встречаться с незнакомцем в чужом мире. В тот самый момент, когда я собирался нажать рычаг, в дверь врезалось что-то крупное, послышался удар, судя по всему, таранный, затем еще один. На рычаг я все-таки нажал, удары тут же прекратились. Слегка переведя дух, я подписал под первым «номером»: «Гулливерский мир. С Гулливером».

– И что это было? – спросил Эрик.

Янко пояснил.

– Думаешь, леший? Что-то не похож был, лысый какой-то.

Янко постучал по лбу и показал снова.

– Не леший, а лесник, – прервал я угодайку. – К тому же, ты, должно быть, украл что-то с его грядки.

– Думаешь? – недоверчиво посмотрел Эрик в сторону ягоды. – Тогда ее точно можно есть!

– Нет! Не можно! Погрызи лучше консервы, здоровее будешь! Сейчас посмотрим еще пару «номеров» и все сядем есть, а то уже что-то я проголодался. 888

***

Следующий мир оказался несколько интереснее, да и полезней в хозяйственном плане. Мы оказались посреди тропического ливня, где из-за падающей воды действительно не было видно практически ничего. Выходить мы, разумеется, не стали. Только набрали воды в чайник и принялись кипятить его. Я вдруг подумал, что мы, возможно, все-таки сможем вернуться домой. Если этот дом оказался в нашем родном мире, значит, его «код» должен быть в этом справочнике, конечно, с вероятностью всего в девяносто процентов, но это хоть какая-то надежда. Меня не очень прельщала мысль скитаться на этом «Летучем Голландце» по мирам до скончания века.

Не успел я закрыть дверь, как перед нами опять возник тот лысый мужик. Обволакивающее его красноватое поле испаряло дождевую воду. И снова с громким криком, перекрывавшим шум ливня, он устремился к нам.

– Да что такое! – возмутился я, снова захлопывая дверь. – Янко, Эрик, дверь держите!

– Кто там!

– Наш садовник! Быстрее!

В голове крутились самые разные догадки, это было еще более ненормальным, чем все уже случившееся. Каким образом это лесник вообще переместился к нам? Его либо выкинуло вместе с нами, либо он нарочно нас преследует, что маловероятно, да и странно.

– Да что ему надо!? Миха, давай быстрее!

– Да сейчас, сейчас!

Я набрал следующий «номер», успели. Удары затихли. Мы осторожно выглянули наружу. Пейзаж сменился, теперь перед нами расстилалось бескрайнее поле. Колосья качались на ветру, светило солнце, кажется, все спокойно. Мы в изнеможении опустились на пол.

Янко задал вопрос.

– Да, закончилось, – успокоил его я.

– Слушайте, а мы точно не спим? – спросил Эрик.

– Точно.

– А если вдруг все-таки спим?

– Хочешь, я тебя стукну, чтобы узнать наверняка.

– Не-не-не, верю на слово.

– Всегда бы так.

Отдышавшись, мы решили, что теперь самое время поесть, как вдруг в дверях возник тот самый мужик. Он протянул руку и одним резким движением схватил меня за шиворот, приподняв над землей, словно игрушку. Эрик тут же схватил что-то из кучи своего железа и угрожающе, как воробей на орла, ринулся в атаку. Незваный гость бросил на него короткий взгляд и слегка поводил в воздухе пальцем. Эрик отлетел к стене, где и остался, почему-то не желая вновь начинать атаку. Янко попытался запустить книжкой в противника, но та повисла в воздухе, после чего перекочевала по воздуху на ближайшую полку.

– Так! – прогорланил мужик. – А теперь все успокоились! У меня к вам есть разговор! Разговор, понятно! совсем распустились, как увидят, так сразу в бега! Знаете, как я устал за вами по измерениям прыгать?

– Я, конечно, извиняюсь, но здесь не очень удобно.

– Ох, прошу прощения.

Меня вежливо бросили на пол, приземление нельзя было назвать мягким и приятным.

– Так лучше?

– Премного благодарен.

Я отполз к камину и принялся разглядывать нового знакомого. Это был очень высокий, широкоплечий, суровый мужик средних лет. Лысый, но с яркой рыжей бородой и усами. Твердый взгляд и нахмуренные брови, непонятная одежда, на которой тут и там мерцали мелкие драгоценные камни, на поясе меч, три маленьких железных фляжки, в руках толстый посох. По внешнему виду я бы сказал, что это солдат.

– Ну, что же вы стоите? Вы же поговорить хотели, заходите.

– Так, во-первых, меня зовут Ридли, – сказал Ридли. – А во-вторых, не надо со мной шутить!

– Да какие уж тут шутки?

Ридли раздраженно провел рукой по лицу. Затем постучал по пустому пространству в дверях. Как оказалось, пространство было отнюдь не пустым, в дверях была натянута какая-то невидимая пленка, по которой от ударов Ридли расплывались как на воде круги.

– Так это, мы не можем вас впустить, – в недоумении глядя на дверь, сказал я.

– Ладно! Чего вы хотите? – спросил Ридли, сильно нахмурившись и раздраженно стуча пальцами по посоху.

– Нет, вы не поняли! – поспешил уточнить я, боясь рассердить этого человека, в смысле еще больше, чем он и так был.

– О! Неужели?

– Мы не можем вас впустить, потому что… не можем вас впустить.

– Звучит весьма логично. Так чего вам надо?

– Да поймите, мы просто не знаем, как это сделать?

– Чего?

Ридли, казалось, очень удивился. В некотором замешательстве он оглядывал нас по очереди, потом сказал:

– Странно. И откуда вы такие взялись? Смотри, амулет на своей руке видишь?

– Ну что?

– Просто скажи ему, чтобы меня пропустил внутрь.

– П-попросить? Его?

– Да.

– Попросить каменную змейку?

– Да.

– Попросить каменную змейку пропустить вас?

– Да.

– Поп…

– Господи всемогущий! Да скажи ты ей это уже! – не выдержал Ридли, стукнув посохом по земле.

– Но…

– Миха, да сделай ты уже это, ты прямо как дедушкин компьютер!

Я так и не понял, как это должно работать, но указание выполнил. Прошептав просьбу змейке я, честно говоря, не ожидал результата, однако огонек в камешке на ее голове замигал и через мгновение невидимая стена перед Ридли растаяла. Он вошел внутрь, к счастью, потолок был достаточно высок для его внушительного роста. Оказавшись внутри, он презрительно и с отвращением оглядел комнату.

– Что за безобразие! Как можно жить в таком отвратительном месте! Внимание! Прямо сейчас все выметаемся на улицу!

– Зачем?

– Генеральная уборка!

Выйдя, он не стал ждать, когда мы соизволим выполнить его приказ, лишь взглянул на нас своим цепким взглядом, поводил рукой, мы все трое внезапно оторвались от земли и, словно невесомые, пролетели за ним на улицу. Так же бесцеремонно бросив нас на землю, он набрал воздуха в грудь, а затем с силой выдохнул. Прямо перед нами образовался мини смерч, отправив его прямо в дом, Ридли произнес какие-то короткие фразы и над нами образовался красноватый прозрачный купол.

– Чего это там делает? – спросил Эрик, разглядывая происходящее в комнате сквозь купол.

– Убирается, – осведомил его Ридли.

– По-моему он все там крушит, – осмелился заметить я.

– Это одно и то же.

– Я не уверен.

– А тебя и не спрашивали.

Кстати, через пару минут я понял, для чего нам был нужен купол. Смерч, что «убирался», выносил весь мусор на улицу. Из входной двери вылетали тряпки, всякая мелочь, книги, найденное оружие, причем последнее с большой скоростью и несколько раз оцарапавшее купол. Кроме всего прочего вывалилось огромное облако пыли и грязи. Когда поле перед домом было усеяно всеми этими вещами, Ридли убрал купол, но в дом еще не заходил. Он создал еще несколько мини смерчей, но уже из воды. Один за другим они врывались в комнату, бушевали там некоторое время, а затем возвращались, выплескиваясь на землю. Я наблюдал за этими чудесами с каким-то усталым равнодушием, хотя происходящее не входило ни в какое сравнение, ни с одним фокусом, которые показывают на своих выступлениях всякие иллюзионисты. Все было на самом деле, так необычно, но я слишком устал, чтобы сейчас удивляться. День был долгим, я думал лишь о том, чтобы поскорее улечься спать.

– Все, можно заходить, – скомандовал Ридли.

Летать, а потом приземляться – не очень приятное занятие, поэтому мы поспешили добраться до дома своими ногами. Когда мы вошли, то не узнали комнату, в которой сидели совсем недавно. Здесь не было ничего, совсем. Пол, стены, потолок, камин – все чистое-чистое.

– Зато теперь у нас перед входом помойка, – заметил Эрик.

– Ненадолго, – бросил Ридли. – Прежде всего, я перенесу этот свинарник в более подходящее место, а затем собираюсь вычистить каждый его уголок!

– Я понимаю, что книги за столькие годы превратились в хлам, но оружие-то было в отличном состоянии, – сказал я, действительно сожалея обо всем выброшенном железе.

– Кстати да, – поддержал меня Эрик.

– Да забудьте вы об этих глупых поделках! – отмахнулся от нас Ридли. – Я бывал в этом доме много лет назад, кому, как ни мне, знать, что за мусор это «оружие». Красивые побрякушки из ужасного металла – не более того!

Сказав так, он повернулся к приборчику и стал набирать на нем какой-то «номер». Я полюбопытствовал, подошел ближе. Ридли нажал на какую-то кнопочку под полкой несколько раз и символы на кнопках стали меняться, словно он менял раскладку с одного алфавита, на другой. Мое столь близкое присутствие раздражало Ридли, потому он отправил меня в полет в другой конец комнаты, также грубо перестав левитировать меня по окончании полета. Я снова упал и шлепнулся на пол, что неприятно. Кстати, я не знал еще, как относятся к нашему новому знакомому мои друзья, но лично мне было практически все равно, даже то, что он свободно хозяйничает в доме, найденном нами, да и постоянно командует. Сейчас ко всему этому было некое равнодушие, однако, было то, чему я хотел бы научиться у этого громилы – так эффективно убираться в комнате.

***

Несколько минут, Ридли открывает дверь, и мы видим перед собой совершенно новую картинку. Перед нами большой двор с множеством строений, окруженный непроходим лесом.

– Великолепно! – заключил Ридли. – Даже с первого раза сработала! Так, а теперь давайте поговорим.