Читать книгу Инсайд - Михаил Врионакис - Страница 2

Внутри ребёнок радуется утру,

Росе, рассвету, запаху травы,

Небесной бесконечной синеве,

Часам и дням, прожитым мудро.

Беспечно глупым приключениям

И сложностям, возникшим на пути.

Надеюсь, я продолжу к тридцати

Творить с таким же увлечением.

Несясь сквозь тучи к радости такой,

Чтоб ядом ненависть пустую не питая,

Других уметь прощать и, над собой взлетая,

Не упускать волну, обузданную мной.

Надеюсь, в будущем я большего достигну

И пронесу потомкам каждый миг,

Усердный труд сменяет старый лик,

Себя оставлю в строчках – не утихну.

Кого перед собой ты видишь,

Когда ты смотришь на меня?

То существо ты ненавидишь

Или относишься любя?

Какую роль я занимаю?

Скажу – для каждого своя.

Одно есть то, чего не знаю:

Какая ваша для меня?

Волю держать на кончике лезвия,

Тяжёлому року отпускать приветствия.

На линии жизни не терпеть разрывов,

Не бояться делать спонтанных порывов.

С трусостью совесть не путать в действиях,

Воображать, не думая о последствиях.

Тот, кто трудности и лишения переживал,

Сильнее среди многих равных стал.

Счастье непременно находить во всём,

Больше нового открывать с каждым днём.

Держать свои слова. Не парясь,

Прожить, мгновеньем наслаждаясь.

Сложно так играть на душевных струнах,

Много всякого может затронуть их:

Взят аккорд не тот – и погиб в тайфуне,

Вот уже о тебе и не сложат стих.

Но назад те струны не настроишь просто,

Всё сидишь, качаешься, звука ждёшь.

Тот, кто слишком чист, – поражён коростой,

Дай разить душе – но гони падёж.

Чем их в маятник сложится бытность чаще,

Погружаясь вглубь, поднимаясь ввысь,

Тем их строить проще – но не рви звучащих

И запомни, жизнь твердит тебе: «Научись!»

Кто говорит о добром – не высок,

А тот, кто молча совершает,

Кто другу свой всегда подставит бок —

Совсем не тот, кто холодность внушает.

Людей не судит по чужим словам,

О хвастовстве не знает ровным счётом,

Готовый прыгнуть в клетку к львам,

Тот, от кого навеяно свободой.

Кто ценит мужество и честь,

Кто дружбу выше превозносит —

Такой не признаёт ни зло, ни лесть,

Несправедливость вовсе не выносит.

Такая искренность во всём видна,

Она слова, поступки отражает —

Не всем присущая черта,

В плохих руках она себя не знает.

У человека видно по лицу

Наивность, чёрствость, доброту.

В осанке – скромность или стержень.

В приветствии – насколько нежен.

В руках – увидеть прожитое.

Хотя важнее мне другое,

Что можно рассмотреть в глазах:

Его любовь и тайный страх.

В улыбке можно встретить радость,

Хотя порой он скажет гадость.

Словами он раскроет душу

Тому, его кто будет слушать.

Своей я жизни очень рад:

Меня использовать нет цели.

Как хорошо, что небогат,

Что ложь не сковывает в цепи.

Разгадан мною грех монеты:

Надменно можно прикупить:

«Любви», мечты и кабинеты,

А можно проще – прокутить.

Я занял жизнь полезным делом —

Я вижу в людях не фасад.

Со мной не те, кто писан мелом,

Своей я жизни очень рад.

Способность думать – это бремя,

Увидеть в людях их мотив.

Чем лучше навык – меньше время,

С других сойти альтернатив.

Помимо этого, в дуэлях,

Других знать слабые места

И, как хирург, бить точно в цели —

Пусть ждёт надгробная плита.

Ждать думая, без наслаждений,

Рассчитывать дальнейший ход,

В попытке избежать лишений.

Не жить, а мыслить наперёд.

Среди всех мы всегда выбираем средних —

Чтоб не первых во всём и не последних.

Выбираем не из тех, кто лучше нас,

Смотри – ярче блестит огонь из их глаз,

Над ними свет, а на фоне мы серые.

Потому что последние мы, а они первые.

Выбираем не из тех, кто нас хуже,

С ними на нас что-то давит снаружи.

Жалость и скука, нечет и чёт,

Если не возвышение за чужой счёт.

Потому что первые мы, а они последние,

Мы готовы любить тех, кто для нас средние.

Ты держишь идеальный образ,

Не открывая простоты.

Приумножаешь как бы возраст,

Скрывая низкие черты.

В губах твоих пестрит улыбка,

Спина так ровно держит стан.

Но не сказать, в чём заковырка,

Ты правда счастлив и желан?

Найдутся ли друзья у друга,

Что держит тень в своей душе?

Тебя сколь быстро от недуга

Сломает глупое клише?

Послушай, девочка, не будь такой скрытной,

Нелегко разыскать с тобой общий язык.

Ты считаешься книгой не для глаз любопытных,

А я, складывая оригами, жить не привык.

Кекс, изюмом своим меня не корми,

Чтобы булка одна от тебя не осталась.

Не знаю, как держатся друзья твои —

Между нами стена, как, увы, оказалось.

Скинуть маску желаю с твоего лица,

Позволь на листы посмотреть, на истоки.

Не бойся, что тебя прочтут до конца,

Каждый день ты рисуешь новые строки.

Такова твоя политика —

Ты совсем не терпишь критику,

Принимаешь всё в штыки,

Словно дама в эти дни.

Иногда ты просишь помощь,

Но твой друг – какой-то овощ.

Раздаёт тебе советы:

Делать лучше то и это.

Он приводит аргументы,

А внутри текут проценты,

Заполняют твой сосуд,

Приближая Страшный суд.

Кто не жил в аду – не оценит рая,

Каждый счастья пазл сам собирает.

Какие-то части исчезнут в годах,

В других размываются краски в слезах.

И в этой картине тропы по следам,

В неизведанной чаще веселий и драм

Твёрдо выбрана просека, самая суть,

У кого-то – шедевр, у кого – как-нибудь.

Поймёшь ли ты природу злости,

Смотря на тех, кто терпит боль,

Чьи жилы срезаны до кости,

Эмоций, чувств внутри на ноль.

Чужих затравливают жёлчью,

Язвят, болезнь не поборов,

Инстинктам доверяют волчьим —

Не видно ценности их слов.

Когда-нибудь душа погаснет,

Остатки ветер разнесёт.

Их каждый день подобен казни,

Я удивляюсь, как живёт…

Взывает инстинкт животный,

Бежишь за добычей вслед.

Бежишь, потому что голодный,

Иного выхода нет.

Кругом вершины снежны,

В руке у тебя копьё.

Пусть руки твои нежны,

Желудок кричит – моё!

Добычи исчезли следы,

Осталось одно море снега.

Надежду развеяв, увы,

Теперь ты бежишь ради бега.