Читать книгу Чай вдвоём в Литературной газете - Михаил Юрьевич Коломенский - Страница 7

«Литературная газета. Юг России» 02.02.2000

В этот вечер Виктор Петрович был по-особенному задумчив. Я было решил, что он, допив чай, сразу же и уйдёт; но он, допив чай, откинулся к стенке, засунул руки в карманы и стал смотреть в печку.

Даже у друзей такое поведение не могло не вызвать вопроса.

– Скоро будет месяц… – тяжело заговорил Виктор Петрович. – Скоро месяц… как я мучаюсь над указом.

– Ты стал писать указы? – удивился я.

Виктор Петрович горько усмехнулся.

– Путин, – ответил он кратко.

– Путин обязан, – защитил я премьер-министра, и.о. президента и будущего победителя выборов. – Кроме того, и он их не пишет. Только подписывает.

– К сожалению, этого достаточно, – сказал Виктор Петрович.

Я почувствовал себя заинтригованным.

– В чём же тогда твои мучения?

– Я не могу осмыслить происходящее.

– Ну, батенька, – сказал я. – Чего захотел.

– Я верю, ты считаешь меня умственно полноценным. – Он вынул руки из карманов и распрямился.

Я испугался. Когда он начинал говорить немножко высокопарно, это означало, что проблема, стоящая перед ним, неразрешима.

– Первым своим указом, – голос Виктора Петровича зазвучал по-левитановски, – Путин освободил Ельцина от уголовной ответственности. Ты понимаешь?..

– Да.

– Нет. Ты не понимаешь. Он вывел его из-под власти правосудия! Заблаговременно! Априори! И не только его, но и родственников его!..

– Ну, сейчас он имеет право… Помиловать… Амнистировать…

– Но не выписывать индульгенций! Не делать никого заранее и навсегда недосягаемым для закона! Целые группы лиц!..

Я не знал, что отвечать.

– Итак, – заключил Виктор Петрович, – с чего начал Путин своё правление? С насилия над конституцией. Она грубо попрана. Кем? Собственным же гарантом! Кстати, юристом.

– Попрана, да, – признал я.

– Дума, конечно, поддержит.

– Конечно.

Мы помолчали. Говорить было больше не о чем.

Но я всё-таки сказал:

– Надеюсь, это первое его нарушение окажется последним.

– На каком же фундаменте базируется твоя надежда?

«Чёрт побери», – опять испугался я. Но объяснил:

– Рука руку моет. Помыла – и всё. Больше нет необходимости.

– Я сперва тоже так думал. Но надо смотреть в перспективу. Скажи: третий наш президент – он, в свою очередь, освободит второго от закона?

– Если Путин будет в этом нуждаться – он просто обязан будет его освободить! Иначе свобода получится только для Ельцина. А это недемократично. А у нас должна быть демократическая страна.

– Выходит, теперь у нас все президенты будут целыми семьями изначально освобождены от уголовной ответственности?

– Выходит, так.

– Здорово, – сказал Виктор Петрович. – А во всём мире – не так.

– «У ней особенная стать», – вспомнил я.

– У кого?

– У России. Это стихи такие.

– Господи… – сказал Виктор Петрович. – Сколько стихов о России понаписано… А живём, как… как…

Он стал делать неопределённые жесты, подбирая нужное слово. Я тоже стал подбирать. Некоторое время мы молча махали руками, потом утомились и прекратили.

– Ладно, – сказал Виктор Петрович. – Налей мне ещё чаю.

– А чего ты не можешь осмыслить? – спросил я. – И почему ты усомнился в своей умственной полноценности?

– Потому, что я вижу: я один. Я один озабочен этим указом! Неправедным и дикарским! А все остальные в нашей стране молчат. Проворчали что-то сначала и тут же забыли, и никаких контрмер!

– Какие ж контрмеры можно применить к и.о. президента? – удивился я. – Да ещё и к Верховному Главнокомандующему воюющей армии?

Виктор Петрович охватил голову руками. Меж пальцев пробились кустики седеющих волос.

Было мучительно видеть его мучения, и я не знал, как его утешить. Но вдруг меня осенило.

– Гарант не попрал! И не мог попереть. То есть попрать. Путин – он не гарант! Юридически. Он же ещё не давал президентской присяги! Какие претензии?.. Виктор Петрович!.. Вот потому и молчат.

Он вскинул голову:

– Да? Потому?..

– А почему же ещё? Пей!

– Ты прямо груз с меня снял, – сказал он, отхлебнув сразу полчашки. – Спасибо.

– Да уж, – сказал я. – Пей, пей. Душевное дело чай!