Читать книгу Гафт и Остроумова. История любви - Михаил Захарчук - Страница 3

Самые первые детские воспоминания Валентина Иосифовича относятся как раз к его пребыванию на Украине в пригороде Прилук у дедушки и бабушки по матери. Предвоенное теплое лето. Он, пятилетний пацан, сидит во дворе на мохнатых бревнах, а веселые, перебивающие друг друга от взаимного восторга мама и бабушка идут с рынка. Заходят во двор и дают ему просто-таки невероятных размеров, как арбуз, помидор. И он что есть мочи впивается в красную, немытую мякоть овоща-гиганта. То ощущение до сих пор при нем. Забылись какие- то казавшиеся когда-то очень значимыми вещи, а тот помидор до сих пор краснеет и сочится в причудливой памяти Гафта.

Еще он в подробностях помнит тот счастливый день, когда отец с матерью купили ему голубой трехколесный велосипед. Погода стояла отменная – катайся не хочу. Хотя бы по тротуару вдоль дома. Но, на беду, как раз по этому самому маршруту прогуливалась взад-вперед приличных размеров собака, видимо, ждала хозяина. Не узнаешь ведь ее собачьи намерения, и Валя вернулся в коммунальную квартиру. Ездил туда-сюда по длинному коридору. Потом собака исчезла, и он вволю погонял вокруг дома на виду у завистливой ребятни. А пятиэтажный дом его стоял как раз между психиатрической больницей и тюрьмой «Матросская Тишина». Слева располагался рынок, а еще чуть дальше – студенческое общежитие МГУ. Через дорогу наискосок была 378-я школа для мальчиков (обучение тогда практиковалось исключительно раздельное).

По-особому врезался в память Гафта день, который мог стать роковым в его жизни, в судьбе всей семьи и всей страны. Но, видать, ангел-хранитель устроил затейливую многоходовку для того, чтобы сберечь мальчика и его маму. 21 июня 1941 года они должны были ехать на Украину, в город Прилуки. Послали домработницу, чудную красавицу-хохлушку Галю, на Киевский вокзал за билетами. Разгар сезона отпусков, очереди у билетных касс невероятные. Галя простояла всю ночь – бесполезно. Уже собиралась ни с чем вернуться домой, как, на ее счастье, подвернулась симпатичная женщина и за небольшую переплату устроила девушке вожделенные билеты. Увы, она жестоко обманула бедолагу – подсунула «липовые» проездные документы. Отец в них сразу разобрался, сам отправился на вокзал и купил новые билеты. Но на следующий день по радио выступил Вячеслав Молотов:

«Граждане и гражданки Советского Союза!

Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление. Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек».

Мама с сыном Валей могли оказаться в их числе…

Гита Давыдовна Гафт не получила специального образования. Однако от природы имела разные таланты: пела, вышивала, шила, много читала. Всю свою жизнь она посвятила сыну и мужу. Отличалась временами просто-таки детской непосредственностью. Именно поэтому самое первое воспоминание Вали, связанное с мамой, чрезвычайно курьезное. Когда они однажды играли в какую-то незамысловатую игру, она вдруг с ужасом заметила, что у сынишки на груди под кожей что-то пульсирует. Схватила его в охапку и пулей помчалась в районную поликлинику. Врач осмотрел испуганного мальчика и с издевкой заметил: «Эх, мамаша, мамаша! Это же сердце бьется у вашего сыночка!»

Мама души не чаяла в своем Вале. Практически никогда его не наказывала за любые провинности и прощала ему самые дерзкие шалости. Он вечно раскидывал по квартире все свои вещи, никогда не убирал за собой постель, посуду со стола, потому что знал: есть мама. Она все подбирала за сыном-неряхой, постоянно приговаривая: «Господи, как же ты будешь жить без меня?!» Мама ушла из жизни на восемьдесят пятом году. Валентину Иосифовичу исполнилось пятьдесят восемь, и он давно уже слыл среди друзей-приятелей невероятным аккуратистом. Неряшливость свою он искоренил еще в студенческие годы. Полы в его квартире всегда чистые, грязная посуда больше не накапливается, а постель прибирает за собой всегда сам и любит чистые, накрахмаленные простыни. Одевается всегда с шиком и лоском. Знать, не прошла материнская наука мимо, а «пошла под нос», как говорит присловье из тех краев, откуда его родители родом.

Отец, Иосиф Румивович, тоже очень любил сына, но временами проявлял к нему определенную строгость. Мог даже ремня всыпать, только слегка, щадяще. Дипломированный юрист, он отличался и житейской мудростью, и человеческой скромностью, оставаясь при этом сильным и гордым человеком, с высоко развитым чувством собственного достоинства.