Читать книгу Тетрадь в клеточку - Микита Франко - Страница 6

Привет, тетрадь в клеточку.

Из-за того, что вспоминал вчера о маме, она приснилась мне сегодня ночью – так всегда бывает, если я чересчур много о ней думаю. Во сне я сидел на кухне в нашей старой квартире и был уверен, что дома один и мамы уже не было, потому что на мне была футболка, которую мы с папой купили после Дня S. Было зловеще тихо, как в фильмах ужасов, только часы с кукушкой тикали.

У нас правда на кухне висели такие часы – они достались нам от прапрабабушки, только папа в них что-то перенастроил, чтобы кукушка не вылезала. Вот она никогда и не вылезала, но в моем сне, когда стрелки были на четырех часах, вдруг выскочила и прокуковала время.

В четыре часа с работы обычно возвращалась мама. В замочной скважине заскрежетал ключ, и я понял, что это она.

Мама выглядела так же, как в последнее время перед Днем S. Белая мужская рубашка, джинсы, короткие волосы, уложенные какой-то липкой гадостью, – она напоминала старшеклассников в нашей школе. Один раз на линейке ее даже перепутали с учеником.

Она открыла холодильник, взяла молоко и принялась его пить прямо из пакета. А мне так никогда не разрешали. Потом села за стол передо мной.

– Ты сделала это из-за меня? – спросил ее я.

– С чего ты взял? – несколько грубовато ответила она.

– Я подумал, что ты от меня устала.

– Ты дурак? В записке, которую ты спер, все написано.

– Ты знаешь, что я спер записку?

– Ну да. Я же все вижу с небес.

– А Бог злится, что я спер записку?

– При чем здесь Бог? Спроси лучше, не злюсь ли я. Это же моя записка! И она предназначалась твоему отцу, а не тебе.

Это она говорит про записку, которую я спрятал в конце тетради. Но во сне у меня как будто память исказилась, и я никак не мог вспомнить, что было в той записке, хотя если спросить меня наяву, то я могу пересказать ее наизусть.

– Слушай, – сказал я. – Давай я сегодня перечитаю записку, а завтра ты снова придешь, и мы поговорим.

Мама неопределенно повела плечом.

– Посмотрим.

– Придешь? – с надеждой повторил я.

– Да приду-приду.

– Ты сначала говоришь «приду», а потом приходишь через раз.

– Приду я, не воняй.

Мама всегда говорила «не воняй», если считала, что кто-то неуместно много болтает. Я сказал, что не буду вонять.

Тут кукушка выскочила и прокуковала пять часов, хотя мы проговорили с мамой всего ничего, но во снах со временем всегда полная чепуха. Мама поднялась и вытащила ее из часов, затем протянула мне:

– Держи.

– Зачем?

– Береги. И никогда не теряй свою кукушку.

Это она тоже любила мне говорить – не терять кукушку.

Я поблагодарил маму, а когда захотел подняться и обнять, она исчезла. Я проснулся.

Мне стало грустно. Еще и потому, что при переезде кукушку мы все-таки потеряли.