Читать книгу Привет, меня зовут Джейн - Микки Мара - Страница 3

Простуда разыгралась не на шутку, свалив меня на все выходные. Я почти все время спала, слабость и головокружение не давали возможности даже нормально поесть.

Энди прилетела утром следующего дня. О Греге она не спрашивала, за что я была ей очень благодарна. Эн все выходные сидела рядом, отпаивая меня терпкими травяными настоями и теплым молоком с медом. Однако еду впихнуть в меня так и не удалось. Мой организм просто отказывался воспринимать что-то тверже бульона. Сквозь сон я изредка слышала тихий смех Энди, которая смотрела сериал, сидя в кресле около меня. Она напоминала курицу-наседку, которая ни на шаг не отходит от своего цыпленка.

Температура держалась все два дня и не хотела спадать. Горло драло по страшному. Болезнь у несла с собой два килограмма веса за эти дни. На моем теле отчетливо проступили ребра, что совершенно не радовало. Излишняя худоба для меня была не приемлема. Каждый килограмм набирался мной очень сложно, поскольку ела я всю жизнь не много и постоянно двигалась.

Папа все время называл меня круженной овечкой, а я радостно хихикала, уточняя, что он тогда барашек. Отец в эти минуты хватал меня и начинал щекотать. Я задыхаясь от хохота и вопила, что от щекотки можно умереть, но папа был не умолим и продолжал пытку с самым серьезным видом.

Вечно худеющая Энди все время причитала, на что мне такое счастье, итак тощая. Я слабо улыбалась, мечтая снова провалиться в сон. Врач оформил мне больничный лист до конца недели. Утром понедельника Энди пронеслась перед уходом, как тайфун, раскидывая по всей квартире какие-то воняющие мешочки с травой, забрала больничный и умчалась на работу.

Мешочки было приказано не трогать, они позиционировались как тонизирующее и повышающее иммунитет средство, но пахли просто ужасающе. Обижать подругу мне не хотелось и пришлось вдыхать этот жуткий запах весь день.

Пару раз звонил Макс, рассказывая скучные новости с работы. Все сводилось к тому, что все окончательно убедились в ближайшем родстве Лорианны со змеями. В чем это выражалось, я особо не слушала. Организм еще был слишком слаб, чтобы всерьез вслушиваться в «занимательные» истории Макса. Я лишь сочувственно поддакивала и кивала головой, не особо думая о том, что меня не видно. Мысли мои были совершенно о другом.

Выговорившись, Макс желал мне скорейшего выздоровления и отключался. Я же снова проваливалась в лечебный сон.

Пару раз я просыпалась в холодном поту. Мне снился Грег с холодной усмешкой дарящий мне букет из динамита. Руки сами принимали столь "щедрый" подарок и динамит начинал тлеть. Попытки задуть фитиль только ускоряли шипящий огонек. В момент, когда динамит взрывался, я просыпалась.

Однако, Грег больше не объявлялся, что меня успокоило и кошмары перестали снится. К выходным я уже достаточно окрепла, и врач благодушно закрыл мне больничный лист.

Все это время, думая о словах Энди, что Рассел мной заинтересован, я ждала чуда. Вдруг, узнав о моей болезни, босс решит осведомится о моем состоянии. От части он был виноват в моей простуде, высадив в эту жуткую погоду у метро. Но кроме Энди и Макса меня никто не трогал.

Всю неделю моей болезни на улице заманчиво светило солнце, зазывая на прогулку. Иногда я открывала окно и поток свежего теплого воздуха проникал в душную квартиру. Погода была по-настоящему летняя.

Утро понедельника выдалось довольно пасмурным. Боясь простыть снова, я решила одеться потеплее: плотное голубое платье, кожаная куртка и яркий шарф. Самочувствие уже было на отлично. В выходные смогла погулять по залитой солнцем аллее. Симптомы окончательно прошли. Энди вчера уехала к себе домой, довольно хмыкнув, когда ей удалось накормить меня в кафе пастой и десертом. Это окончательно ее убедило, что пациент здоров. Моей благодарности Эн не было предела.

Выйдя на улицу, я обнаружила, что, несмотря на тучи, было очень тепло. Ветер дул южный и в куртке было жарко. Сняв ее, я вернулась домой, повесив в коридоре на вешалку и отправилась в офис. Почти десять дней отсутствия стерли яркие образы событий, связанных с Расселом. Даже сам босс казался мне призрачным. Но все равно я почему-то волновалась.

Приехав очень рано, я поднялась на шестой этаж. В офисе никого не было, кроме Александра.

– С выздоровлением, – кивнул он, увидев меня, вежливо улыбнувшись.

– Благодарствую за заботу. Как тут без меня? Журнал еще не закрыли? – широко улыбаясь, ответила я.

– Вы слишком высокого о себе мнения, – вздохнул заместитель. Меня задело это замечание.

– Не выше статуи свободы, – показав язык, я отправилась к своему столу.

Убрав лишние бумаги, я налила кофе. Стол покрылся тонким слоем пыли. Пришлось сбегать за тряпочкой и устроить уборку. Меня раздражала грязь. Покончив с пылью, я рухнула в кресло и уставилась в окно, умиротворенно потягивая кофе. Сразу начинать работать, после долго отсутствия, мне не хотелось.

В офисе было тихо. Кроме нас с Александром пока никого не было. Но до начала рабочего дня было еще около часа. Я тихо млела под периодически появлявшимися солнечными лучами. На душе воцарилось умиротворение.

Дверь в офис хлопнула. Через соседний ряд мимо прошел Рассел. Твердая походка, светлые брюки, сужающиеся к низу, спортивного вида туфли и черная рубашка с коротким рукавом.

Я обернулась и, не отрываясь, проследила весь его путь до рабочего места, пока его не скрыл монитор.

"Даже не посмотрел в мою сторону", – лениво подумалось мне. Настроение упало на пару пунктов. Будто и не отсутствовала неделю. Легка обида прокралась в сердце. Но все равно, была рада его увидеть. Я скучала по нему.

В кабинет приходили мои коллеги, обычная суматоха для шестого этажа была в разгаре. Шел творческий процесс. Меня каждый радостно поприветствовал, осведомившись о самочувствии. Я всех заверила, что больше не заразна и можно не сжигать офис после моего ухода.

К Расселу постоянно прибегали какие-то люди с бумагами, подписывали их и уносились, подгоняемые ветром истекающих сроков. Я вспомнила, что не доделала обложку до конца. Но на столе ее не было. Пришлось спросить у редактора, который пояснил, что эскиз они немного доработали. Их почти все устроило и мою работу уже отправили в печать.

Камень свалился с души. Через полчаса пришло письмо с новой концепцией.

Я достала плеер и, включив его, погрузилась в работу. За неделю болезни нужно было наверстывать. Но сегодня во мне царила несвойственная мне апатия и лень.

Внезапно я обнаружила, что стало как-то темно. Оторвав голову от стола, я поняла, что это уборщица выключила свет. Ничего себе, заработалась. Кинув взгляд на часы, ужаснулась. Половина десятого вечера!

В конце кабинета, на месте Рассела еще горел свет.

Я встала и начала собираться. Вышла в холл и вызвала лифт. Блондинка уже смылась и в приемную проникал только тусклый свет из центральной части здания.

–Джейки, – раздалось за спиной.

Я обернулась. Рядом стоял Рассел. В руках были ключи от машины. Судя по всему, он тоже собрался домой.

– Что случилось, босс? Хотите потанцевать? – съязвила я. Рассел опустил глаза. Тусклый свет делал его лицо грустным. Он молча стоял, словно хотел что-то сказать, но никак не решался.

"Что, стыдно? Из-за тебя, между прочим, заболела", – злорадствовала я.

Мне было приятно, что босс смущен. Его утренняя холодность исчезла. Складывалось ощущение, что он напускает её специально, находясь рядом. Для меня это означало только одно. Рассел не равнодушен ко мне. Но расслабляться и радоваться было рано. Стоит человеку решить, что его цель почти достигнута, как обычно все резко идет на перекосяк.

Рассел подошел ближе, вставь со мной вровень у дверей лифта.

– Там дождь, в прошлый раз я не подумал и поступил не красиво, оставив тебя у метро. Давай докину до дома. К тому же уже поздно, – сразу использовал он все аргументы, чтобы получить положительный ответ.

– О, вы очень великодушны! – очаровательно улыбаясь, я сделала насмешливый реверанс.

Во время спуска на лифте царило молчание. Чувствовалось, что Рассел нервничает. Его состояние начинало передаваться и мне. Нам предстояло провести некоторое время вместе наедине и этот факт, похоже, волновал нас обоих. Я не представляла, как начать с ним разговор. И о чем? Не могла же я в лоб сказать: «Рассел, я влюбилась в тебя как школьница в поп-звезду!». А других мыслей в моей голове, к сожалению, пока не возникало.

Мы спустились в холл. На улице в самом деле капал не сильный дождь, который обещал перерасти в ливень к ночи. Мелкие теплые капли не доставляли дискомфорта. Я вообще любила летний дождь. К тому же, был полный штиль.

Рассел открыл мне дверь в машину.

– Кстати, про танцы, – сказал он, когда мы выехали на дорогу. Я простонала. – Завтра будет второе занятие. Мне очень жаль, что после первого урока так все получилось.

– Это обычное дело, когда люди думают только о себе, – резко осадила его я. Сказав это, мне стало немного неудобно. Достаточно пилить мужчину. Этим вряд ли его привлечешь.

Мы оба молчали. Рассел кидал на меня задумчивые взгляды. Вдруг машина свернула не в тот поворот и понеслась в сторону центра города.

– Эй! Мы повернули не в ту сторону! – испугалась я, оборачиваясь назад на исчезающий поворот.

– Я знаю, – спокойно ответил Рассел. Он уверенной рукой повел машину в никогда не спящий квартал.

***

Он остановил машину около ресторана. Здание было ярко освещено. Вывеска сообщала, что мы прибыли в заведение, где в приоритете азиатская кухня. Я очень положительно относилась к восточным блюдам, поэтому по достоинству оценила выбор Рассела, послав ему восторженный взгляд. Босс улыбнулся в ответ и отправился вперед.

– Зачем мы приехали сюда? Будем танцевать на столах с парным перемещением в ближайшее отделение полиции? – поинтересовалась я, догоняя его.

– Хочу извинится, еще раз. И ты пропустила ужин из-за работы. Пошли.

Ничего не оставалось как идти следом, периодически переходя на легкий бег, потому что Рассел шел очень быстро. Сквозь окна я видела мельтешащих официантов. Похоже, в зале было много посетителей. Внутрь постоянно входили люди. Я заметила, что большая часть людей одеты были роскошно. Девушки в платьях и сверкающих украшениях. Мужчины в костюмах, многих из которых говорили по телефону, а скучающая спутница глазела по сторонам. Недавний восторг сменился подавленностью, потому то мой внешний вид оставлял желать лучше, на фоне остальных посетителей.

Мы подошли к дверям. Рассел, хоть и не был в костюме, выглядел более подходяще и уместно. Он вел себя уверенно и спокойно, не давая никому усомниться в своем статусе. Мне же, в самом простом платье, было не уютно. Но не в моих правилах было показывать, что я смущена.

Швейцар распахнул двери, и мы вошли в сияющий огромный зал. Рассел был явно в своей стихии и уверено прошел к стойке у входа. Я остро ощущала на себе взгляды проходящих мимо девушек и их ухмылки, когда взгляд падал на мою одежду. Наше социальное неравенство с Расселом было в этот момент для меня стало более чем очевидным. Мне безумно хотелось уйти, но желание провести время с желанным мужчиной было сильнее. Я стояла в сторонке, ожидая босса, все больше сгорая от стыда. Мне всегда казалось, что одеваюсь не плохо. Но стоя здесь, понимаешь, это лишь иллюзия будничных женщин.

Наконец, Рассел о закончил разговор с человеком за стойкой, и симпатичный официант проводил нас в конец зала.

Внутри ресторан был поделен на секции так, что сидя за столиком вы не видите своих соседей. Оказавшись внутри нашей секции, мне сразу стало спокойнее. Отрезанная от пафосных дамочек, я чувствовала себя значительно увереннее и расслабилась. Сев в мягкий стул, огляделась.

– Самый пыльный угол, – констатировала я, хотя вряд ли бы нашла здесь и соринку.

– Я не люблю, когда много людей, – сказал Рассел и отодвинул стул. – Это место идеально подходит, отрезая нас от любопытных глаз.

Официант принес меню.

– Кошки-матрешки! – воскликнула я, увидев цены. Мой босс хмыкнул. – Да мне за такую цену курицу даже есть страшно!

Рассел отобрал у меня меню и быстро что-то написал на салфетке и отдал ее официанту.

– Почему тебе страшно есть курицу за эту цену? – спросил Рассел, глядя с недоумением.

– Совесть мучает, – коротко ответила я, без пояснений. Да и как можно объяснить человеку, который живет с рождения в достатке, что тратить на курицу среднюю месячную зарплату нашего города – ненормально.

Мы сидели и молчали. Я нервно елозила на стуле. Обычно меня не легко заставить замолчать. Но сейчас ничего не лезло в голову.

"Это что, свидание?", – единственная мысль билась в моей голове. Однако, я заметила, что Рассел тоже смущен. Он сидел в ресторане с подчиненной, которая младше его на добрый десяток лет. Мои руки схватили салфетку и стали скручивать ее. Когда салфетка превратилась в длинную колбаску, я принялась отрывать от нее небольшие кусочки. Скоро передо мной лежала приличная стопочка измельченной бумаги.

Тут в голове возникла отличная тема для разговора.

– Может поговорим? – предложила я. Рассел кивнул с облегчением. Чувствовалось, что молчание тоже тяготит его.

– Почему на шестом этаже так сильно все отличается от нижних? – мне показалось, услышав вопрос, Рассел сразу расслабился, как будто ожидал более серьезный вопрос. Положил руки на стол. Сильные пальца переплелись. Глаза стали добрыми и даже немного посмеивались. Взгляд скользил по моему лицу.

– На нашем этаже собраны исключительно самые талантливые сотрудники нашей компании. Творческим людям такого уровня нет смысла перекрывать воздух и держать в строгости. Видишь ли, они способны работать продуктивно в любой обстановке. Но легкая расслабленность больше подходит для этого, чем строжайшая дисциплина. Важно разграничить то, что требует тотального контроля от того, что эффективнее живет в свободном полете, – лекторским голосом разъяснил Рассел.

Я задумалась. Возможно в этом был смысл. Большая часть моих коллег из пиар-отдела могли болтать вечность, распивая чаи, если б им дали такую возможность. На шестом же этаже все время царила веселая и шумная атмосфера. Однако, прислушавшись, вы поймете, что разговоры звучат только по делу. Да и сама я замечала, что моя работоспособность выросла. Мне было интересно, да и над душой больше никто не стоял. Это делало рабочий процесс намного приятнее.

– Теперь моя очередь спрашивать? – прервал мои размышления Рассел.

– Спрашивайте, Рассел.

– Можно на «ты». Вне работы просто Расс. Почему ты не любишь, когда тебя зовут Джейн?

Мои глаза немного расширились, со стороны могло показаться, что от страха. Этот вопрос я не слышала много лет. Обычно отшучивалась, когда мне его задавали. Но с Расселом не хотелось делать этого. Но и сказать правду сейчас не могла. История, почему я не люблю свое официальное имя, была очень тяжелой и давней. Делиться ею с малознакомыми людьми у меня не возникало желания. Даже друзьям я рассказала лишь выдуманную версию, которая отлично прижилась в моем сознании, оберегая память о тех давних и болезненных событиях.

Он, заметив реакцию на свой вопрос, в тревоге взял мою руку. Теплая и сильная ладонь, нежно обнимала пальцы. Рассел слегка наклонился над столом. Его взгляд был полон нежности и участия, словно мы были влюбленной парой. Я боялась шевельнутся, чтобы он не отпустил случайно мою руку и купалась в волнах его теплоты. Но хранила свою тайну бережно. Поэтому поведала ему привычную для меня версию.

– Ну… Когда-то в школе, лет в 14, я мне очень нравился один старшеклассник. Он был самым популярным парнем, а таких, как я, было еще пару десятков. Мы следили за ним по школе, ходили попятам и ловили каждый его взгляд, умирая от счастья. Как-то на школьном новогоднем празднике был конкурс. Танцы на газете. Это когда пара должна танцевать на с каждым разом уменьшающемся куске газеты, пока не останется одна, кто не заступил за края газеты. Так случилось, что по результатам жеребьевки моим партнером стал он. Моему счастью не было предела, а соперницы за его внимание завистливо кусали локти в углу. Во время конкурса он был крайне груб. Постоянно толкал и сыпал оскорблениями. Я очень вспыльчивый человек, но в тот момент сдерживала свой гнев. Это стоило мне очень больших усилий. В очередной раз, толкая меня, он не удержал равновесия и шагнул за край. Нас дисквалифицировали. Он начал орать на меня, не переставая обзываться. Я не выдержала и залепила ему смачную пощечину. Естественно, это не прошло для меня потом безболезненно. После этого он каждый день начинал утро с того, что находил меня в школе и крича на весь этаж: "А вот и наш универсальный солдат Джейн! Джейн, ты вообще девушка? Завела бы юбку уже! Тебя на физкультуре не путают с парнями?". Это из самого безобидного. И так длилось до самого его выпуска. Тогда я и поняла, что нужно учится платить таким людям обратной монетой. Но потом судьба сама расставила все по местам. Насколько я знаю, он женился на какой-то местной модельке, которая родила ему двух сыновей и растолстела. Ему же не удалось поступить в колледж, а работа в автосервисе наградила его грыжей и алкоголизмом, несмотря на то, что он не успел достигнуть даже тридцатилетнего возраста. Но свое имя я не люблю с тех пор, – подытожила я конце.

На самом это была не совсем выдуманная ситуация. Все это и правда со мной произошло, но причина моего негативного отношения к официальному имени крылась совсем в другом. Однако, ежедневные оскорбления очень сильно укрепили эту неприязнь. Поэтому рассказывала ее очень правдоподобно и люди легко верили мне.

Рассел не сводил с меня озадаченных глаз. Он явно ожидал услышать что-то более прозаичное. Его взгляд все сильнее сбивал меня с толку. Невозможно так смотреть на человека, который тебе безразличен. Это приободрило меня, и я улыбнулась.

– Сколько смотрю за тобой, ни разу не видел в джинсах или брюках. Неожиданно было услышать такие обвинения в твой адрес, – с грустью заметил Рассел.

– Тогда я была словно мальчишка. У меня и правда не было ни одной юбки и платья. Может поэтому сейчас ношу только их, – кивнула я, невольно задумываясь, вспоминая тогдашнюю Джейки. Вечные джинсы с кедами и футболками. Ни грамма косметики и тугой хвост на макушке. Я бегала, дралась постоянно, особенно в последние школьные годы. Учителя вечно жаловались моей тетке, с которой мне приходилось жить.

Принесли ужин, и Рассел отпустил мою руку. Передо мной поставили большую тарелку, в которой лежали различные суши. Желудок судорожно сжался. Сказать, что я люблю роллы, это значит не сказать ничего. Дома у меня имелся полноценный набор для их создания. Даже в обычный рис, сваренный для гарнира, я щедро добавляла специи. Поэтому, увидев огромное блюдо, ощутила волчий голод и набросилась на еду. Рассел с удивлением наблюдал за мной, словно за дикарем в магазине. Заметив его взгляд, я умерила пыл, смущенно улыбаясь с набитым ртом.

Остальное время за ужином мы болтали ни о чем. Он рассказывал мне последнюю идею журнала, а я об обучении в художественной школе. За долгие годы, впервые, показалось, что во мне пробуждается давно забытая нежность, и я таю от одного взгляда этих больших добрых глаз. Его мягкость заражала и смягчала мои внутренние шипы, выращенные за долгие годы.

Я совершенно забыла, что он мой босс. Наше общение протекало легко и непринужденно, словно мы знакомы долгие годы. Он смеялся над моими историями про Стива, а у меня не было сил оторвать от него глаз. Казалось вечер будет длиться вечно. Рассел мимолетно касался моей руки, но больше не осмеливался взять ее.

Когда официант принес счет, меня охватила тоска. Вечер, как бы я не хотела, подходил к концу. Спокойствие, наполнявшее меня, стало рассеиваться. Мне не хотелось расставаться с ним, а продолжать говорить, говорить, говорить… Всю ночь до утра.

Мы вышли из ресторана, быстро миновав зал. Дождь немного усилился, но капли были мелкие и покрывали словно пыль кожу и одежду. Было уже совсем темно. С заходом солнца на смену дневному теплу пришла прохлада. Кожа покрылась мелкими мурашками, но холодно мне не было. Я шла медленно, оттягивая время. Не хотелось, чтобы этот вечер закончился. Рассел шел рядом. Подойдя к передней двери, он начал ее открывать. Я повернулась боком к машине, готовясь сесть внутрь. На мгновение задержалась, опустив голову. В этот момент дверь резко захлопнулась прямо перед носом.

Сильные руки схватили меня за плечи, развернули спиной машине и скользнули по талии. Его бедра крепко прижали мои к холодному металлу. Я видела его сверкающие в темноте глаза. В них пылал огонь страсти и желания. Его лицо приблизилось. Горячее дыхание Рассела обдало мои губы. По телу побежала дрожь. Магическое действие холода от машины и жара его тела туманили разум. Я облизала резко пересохшие губы и страстный поцелуй стер все мысли из головы. Дыхание сперло. Словно водоворотом меня утягивало куда-то вдаль. Я хотела обнять его за шею, но пальцы Рассела скользнули между моих и прижали руки к мокрой машине, не давая шевельнутся. Моросящий дождь покрывал нас прохладной влагой, которая не могла остудить пыл. Чувства волной захлестнули меня. Поцелуй был очень напористым, на что я отвечала м не меньшей отдачей. Рассел полностью отвоевал инициативу, подчиняя себе.

Вдруг все резко прекратилось. По инерции я потянулась следом за оторвавшимися от меня губами. "Как, все?", – недовольно удивилось мое сознание, не желавшее прерываться. Непонимание мелкими точками начинало просачиваться наружу.

Рассел молча распахнул дверь и затолкал меня внутрь. Я еще находилась под пьянящими ощущениями от его упругих губ, хотя понимала, что финал был довольно странным. До чего же хорош был этот мужчина. Никогда я еще не испытывала ничего подобного. Сильный и уверенный, но при этом нежный и заботливый.

Расс обошел машину, потирая лоб, глядя под ноги. Он быстро завел машину и молча понесся в сторону моего дома. Казалось мой возлюбленный сердится на себя и недоволен потерянным контролем. Во мне же все пело от счастья.

"Недоволен, что показал свои чувства? Боишься, что это не взаимно?" – довольно думала я. Мне же теперь этот поцелуй дал уверенность. Я молча ликовала и праздновала победу, не показывая этого.

Рассел остановил машину у моего подъезда. Решив немного поиграть в его игру, я немного повозилась. Он отрешенно смотрел вперед, но по напряженным рукам я понимала, что он следит за каждым моим движением и ждет.

– Спасибо за ужин и десерт, – сказала я томно. Рассел вздрогнул.

– До свидания, – с напряжением в голосе ответил он.

Я вышла из машины и поднялась к себе. Зайдя в квартиру, я не стала включать свет. Подойдя к окну, я выглянула вниз. Рассел вышел из машины. Он стоял, облокотившись на нее и смотрел на дом.

– Что, смотришь с этой ли стороны мои окна? Ну жди, жди, – гаденько захихикала я и не стала включать свет. Стив с недоумением уставился на меня. Он, наверно, считал, что его хозяйка сошла с ума, но мне было все равно.

Лежа в постели, я не могла сомкнуть глаз и вертелась с бока на бок. Пальцы скользили по губам, вызывая воспоминания о поцелуе. Сердце билось как сумасшедшее.

"Детка, да ты точно влюбилась по уши. Но теперь ты знаешь, что это взаимно", – говорил внутренний голос.

Сон медленно прокрался в воспоминания и унес меня на встречу следующему дню.