Читать книгу Привет, меня зовут Джейн - Микки Мара - Страница 4

На следующий день я пришла на работу специально пораньше. Мне ужасно хотелось увидеть его и посмотреть на реакцию. Рассел уже был в офисе. При моем появлении он быстро бросил холодный взгляд и снова исчез за монитором. Да что же это такое?! Вчера ты страстно целуешь меня, с нежностью держишь за руку за ужином, а сегодня холоден как замороженный кусок мяса.

На столе стоял кофе и лежал желтый стикер с одним словом: "Прости".

Я бросила взгляд на монитор в стеклянной комнатке. Прости… Он жалеет о вчерашнем вечере? Как так? Я надеялась совсем на иную реакцию. В моем воображении мы уже почти встречались. Но всем мои хрустальные мечты упал кирпич реальности, расколошматив их в пыль. Внутри образовалась сосущая пустота.

Странное ощущение, почему такой холод в груди? Необычное чувство, снова всколыхнуло память давних событий, которые я быстро затолкала обратно. Нельзя было позволить усугубить ситуацию.

Но тут в памяти вспыхнула спасительная мысль. Может не все потеряно? Интересно, будет ли сегодня наш урок танцев? Если до этого занятия казались пыткой, то теперь ухватилась за них, как за соломинку.

Я решила написать ему в чат.

Джейн Бэйл: Доброго денечка! Ожидается ли сегодня очередная танцевальная пытка?

Ну что ж, отправлено.

Взяла карандаш в руки. Рисовать было невозможно, пальцы нервно крутили инструмент создания творений, ожидая ответа. Но Рассел или тянул, или не видел. В нижнем правом углу на мониторе, наконец, всплыло окошко.

Рассел Уинстон: Нет.

И все? Просто нет? Даже причины не озвучил. В области желудка скрутило болью. Да что со мной?! На меня вдруг навалилась жуткая апатия. Чтобы не показать, что мне больно, я уткнулась в стол, бездумно глядя на пустой белый лист. Рука постепенно заполняла его черными спиралевидными кругами.

Ближе к обеду Рассел встал из-за компьютера. Проходя мимо своего заместителя, я услышала, как он сказал ему: «Меня сегодня не будет». И вышел из кабинета. Лицо было его хмурым и глаза колючими. Разительная перемена. Мне не хотелось думать, что поцелуй со мной так поменял его. Неужели я так плоха. Моя голова опустилась на стол. Глаза подозрительно защипала. Ну приехала, девочка. Что это, слезы? Не сметь!

Взяв себя в руки, я попыталась продолжить работать.

Бесполезно.

Зазвонил телефон.

– Джейки, ты идешь обедать? – раздался радостный голос Энди. – Тут у Маска друг зовет нас в новое местечко! Между нами этот друг большая лапочка!

Мне было тошно слышать веселую Эн.

– Нет, Эн, я не пойду, – тихо ответила я.

Энди замолчала, прислушиваясь к моей интонации.

– Джей, все в порядке? – осторожно спросила она.

– Да.

–Джей… Я у тебя подавленный голос. Ни разу не слышала такой за нашу дружбу. Что с тобой?

Я разозлилась. Ну что ей надо? Мне и так плохо, зачем лезть с глупыми расспросами и копаться в моей душе.

– Эн, отстань, – грубо прервала я.

Энди чуть помолчала.

– Не сиди долго в себе, милая… Возвращайся, Джейки, мы любим тебя, чтобы не случилось, – грустно сказала подруга и отключилась. Мне стало немного стыдно. Эн не виновата, лишь переживала за меня, а я сорвалась. В моменты, когда меня терзали душевные переживания, лучше было не трогать. Я становилась отвратительной асоциопаткой.

Однако, Энди была права. Сколько себя помню, мне было несвойственно переживать из-за мужчин. Я выбрасывала их из головы, стоило им только исчезнуть из моей жизни. Чаще всего было наоборот, что парень не мог меня забыть и долго еще таскался хвостом, надоедая и раздражая мою тонкую натуру. Даже в простых житейских ситуациях я легко справлялась с проблемами и всегда держала хвост пистолетом. Жизнь слишком коротка и хороша, чтобы хандрить и пускать нюни в подушку.

Но в этот раз ничего не могла поделать. Внутри росла черная дыра, превращая обычный яркий мир в серое подобие. Даже насмешки в школе не были способны вогнать меня в уныние. Бронированный панцирь обычно напрочь игнорировал любые колкие фразочки и в ответ расстреливала противника еще более острыми словечками.

Незаметно подкрался вечер. Закончив работать, я вышла из офиса и остановилась у входа. Домой не хотелось. В тишине четырех стен находится было бы совсем невозможно.

Сумерки не смеша окутывали город. Я медленно брела в сторону центра. Солнце бросало последние лучи, окрашивая небо и дома огненными красками. Птицы весело щебетали. Первые звезды становились уже видны. Луна острым месяцем поднималась над горизонтом. Еще час и город погрузиться в ночную тьму.

Мне всегда нравилась ночь и пасмурные дни. Воображение включалось на полную катушку и пускалось в пляс. В странном танце теней я видела лесное пиршество дриад, в проносящихся машинах чудились гангстеры, которые уносились от погони. Волнующая темнота скрывала множество тайн.

Но был еще один неоценимый дар у этого времени суток. Ночь и лечит, и тревожит душевные раны, как таинственный зверь. Разжигает желания и раскрывает страхи. Одновременно прекрасная и пугающая властительница под светом луны.

Иногда я олицетворяла себя с ночью. Во мне все время царили противоречия и бурный характер, казалось, никогда не подчинится чужой воле. Но не теперь. Словно что-то переменилось во мне. Сломалось.

Мысли и чувства путались. Я бесцельно брела, как слепая, натыкаясь на прохожих. Многие из недовольно бурчали, мужчины спрашивали, не нужна ли мне помощь. Я не отвечала, лишь молча растворялась в толпе, все ближе подбираясь к центру. Радостные стайки подростков и счастливые парочки вызывали раздражение, как у старухи.

На пути выросло кафе. Я знала это место. Часто забегала сюда будучи еще студенткой. Вкуснейшие десерты и крепкий кофе были по очень приятной цене, а атмосфера теплая и домашняя. Посетители тут были не только простые люди, но и довольно обеспеченные. Но излишним пафосом даже и не пахло.

Плюс этого заведения был в том, что находилось оно в небольшом переулочке, уводившем в сторону от оживленной улицы, с вечно мельтешащими прохожими. Сейчас мне как раз не хватало покоя, чтобы обдумать дальнейшие действия.

Я зашла внутрь. Посетителей было не много. Свет не яркий, даже слегка приглушенный. У столиков стояли уютные мягкие кресла. На подоконниках было много цветов. Зал был разделен на несколько секций бамбуковыми стенками, между стволами которых все равно просматривался весь зал.

Выбрав столик у окна в глубине зала, села в кресло. Милая официантка, похоже недавняя выпускница школы, принесла меню. Я принялась изучать его. Выбор был почти сделан и постепенно мое внимание стало переключаться на посетителей, в ожидании официантки. Особенно заинтересовала меня одна персона. Чуть поодаль от меня сидела очень красивая девушка в гордом одиночестве.

«Две красотки и обе сидят одни вечером», – данное совпадение показалось мне забавным.

Заказав латте и шарик мороженного, я принялась изучать девушку. Красивое лицо было обрамлено пепельными и густыми волосами, которые струились почти до пояса. У меня тоже была очень гладкая и блестящая грива и я знала, сколько усилий и ухода требуют такие волосы. Вдоль лица они были подстрижены небольшой лесенкой и слегка вились, придавая красотке немного легкости и романтичности в образе. Однако, было заметно, что, несмотря на красоту, девушка была старше меня. Небольшие морщинки вокруг глаз намекали, что возраст красотки приближается к тридцати.

Тонкие губы и глаза, с небольшим восточным разрезом. Высокий гладкий лоб, острые скулы. Девушка что-то писала в телефоне и экран отбрасывал белый свет на ее лицо, позволяя лучше рассмотреть. Скудного освещения зала не хватало.

Взгляд у нее был неожиданно тяжелый. Когда она поднимала глаза, в них сразу появлялось едва заметное напряжение. Казалось, девушка, словно рентген, просвечивает предметы на сквозь. Скулы были напряжены. За все время моего наблюдения ее губы ни разу не обрели мягкого и расслабленного состояния. Они были крепко сжаты, будто красотка чем-то недовольна.

Одета она была довольно строго. Я не люблю такой стиль. Сама хоть и предпочитаю платья или юбки, но не такого покроя и обязательно в сочетании с контрастными вещами. Пока не стало довольно тепло это была кожаная крутка, хотя и довольно женственная. Сейчас я бегала в юбках и свитшотах с яркими принтами. Не гнушалась одевать юбку с кедами. Мы были словно две противоположности.

«Как ангел и демон в одном кафе», – мысленно улыбнулась я.

Сладкий и манящий запах с кухни отвлек меня от изучения девушки, которая все больше мне кого-то напоминала. Словно где-то уже приходилось ее видеть. Но вспомнить так и не удалось, но ответ был где-то на поверхности.

Достав ручку, я начала рисовать на салфетке фигурки. Если посмотреть на эти «произведения», никто в жизни бы не догадался о наличии художественного образования. Однако сквозь простейшие наброски человечков упорно проскальзывал один и тот же образ. В мелочах это было особенно очевидно. Разозлившись сама на себя, я нарисовала последнему человечку, со знакомой до боли прической, собачий хвост. Отбросив ручку, взгляд переместился в окно.

На улице окончательно стемнело. Мой кофе явно пропал без вести на широких просторах кухни. Сколько мне еще прикажите ждать?

Звякнул колокольчик на двери кафе. Мужской силуэт вошел в двери, огляделся и направился в мой конец.

«Вот и обрела незнакомка пару», – заметила я, отмечая, что ее спутник очень ей подходит. Сомнений, что она направляется к девушке у меня не возникало. Да и какие могут быть сомнения, если нас двое в этой части кафе, и я никого не жду. Хотя и не видно лица приближавшегося мужчины, уверена, что он тоже был красив. Крепкий, в светлых брюках и накинутой легкой курткой на плечи. Руки его покоились в карманах. Поймав себя на мысли, что и эта походка мне знакома, я рассердилась. Это просто паранойя какая-то.

Мужчина добрался до столика блондинки. Она сдержанно улыбнулась ему и приподнявшись, подставила щеку. Он быстро ее поцеловал и снял куртку. Зависть на секунду поднялась во мне. Мужчина был потрясающе хорош. Я наблюдала за его уверенными, но мягкими движениями. Он что-то негромко говорил девушке. Та кивнула и подозвала жестом официанта. Что-то быстро ему продиктовала и отпустила выполнять заказ. Сплетя пальцы рук и положив на них подбородок, блондинка тоже наблюдала за мужчиной, изредка отвечая на его вопросы. Мужчина продолжал стоять, размеренно разъясняя ей что-то, понятное только им двоим. До меня доносился бархатный тембр его голоса, такой ласкающий слух. Где я могла слышать этот голос? Снова ищу во всем схожесть. Может схожу с ума?

Мужчина повернулся, чтобы повесить куртку. Я негромко вскрикнула. Чутье меня не подвело и это не паранойя. Мне и правда был знаком этот силуэт и мягкий голос. Слабый свет от ламп упал на его лицо. Передо мной стоял Рассел, собственной персоны. Он не видел меня, вешая курку на стул.

Сильнейшая боль вновь скрутила желудок. Сидеть больше было не выносимо. Перед глазами пронесся наш танец, ресторан и ужин, поцелуй под дождем. Наивная! Мечтала о мужчине, у которого, оказывается, есть любимая девушка! Вот почему он извинился и отменил занятие. Девушка, которая не только не хуже, но больше ему подходит. Естественно его замучила совесть за испытываемую страсть к другой.

«Дура», – обозвав себя, я резко вскочила, не желая более здесь сидеть и наблюдать за парой. Мое бедро задело край стола. Солонка и перечница оскорбленно звякнули. Стол скрипнул. Я, схватив сумку, рванула к выходу.

Взгляд Рассела, привлеченного шумом, на секунду встретился с моим. Его глаза расширились от удивления. Я тайфуном пронеслась между столов, задев плечом официанта, который судя по всему нес мой кофе. Но мне уже было все равно. Кофе более не интересовал. Ни о какой еде не могло идти и речи.

Внутри все сжималось от обиды. Глаза наполнились слезами. Не в состоянии терпеть, я рухнула на лавочку ближайшей остановки и беззвучно расплакалась. Слезы лились нескончаемым потоком. Слезы неразделенной любви. От этой мысли, я вдруг резко перестала плакать, только мокрые щеки напоминали о недавнем бурном порыве души. Мысль, такая чистая и простая горела в моем сознании. «Любовь. Ты полюбила первый раз».

Не правда ли, иронично, со стороны судьбы? Я, разбившая не одно сердце, впервые полюбила мужчину. И эта любовь – безответная…

***

Как я добралась до дома, не помню. Тело на автомате шло по привычному маршруту. Поднялась в квартиру. Захлопнув дверь, я привалилась к ней, тяжело дыша. Голова пульсировала, а мир сузился до двух вопросов, шилом жгущих мозг: «За что?» и «Почему так больно?»

Зачем ты дал мне надежду? Зачем был этот ласковый взгляд и полный чувств поцелуй?

В коридор вышел Стив и принялся активно тереться об ноги, призывая предоставить ему огромную горстку корма.

При виде кота мне немного стало лучше, переключившись на пушистого нахала, я отправилась на кухню. Меня словно выдернуло из забытья. Мы сидели со Стивом в кухне в темноте. Он активно трескал корм, щурясь от удовольствия. Примостившись рядом с ним на полу, я гладила его шерстку, с каждым взмахом руки успокаивая боль внутри. Нельзя было допустить ситуации сбить меня с ног. Нет, не сейчас. Нужно быть сильной. Как когда-то давно учила мама, качая меня на руках и дуя на ссадины в зеленке, которые были получены от соседских мальчишек.

Стив подобрал все крошечки и призывно мяукнув, отправился в комнату, оборачиваясь на меня. Пришлось встать и последовать за котом, который видя, что хозяйка даже не пошевелилась, начинал выть. Мы с котом стоили друг друга. Оба невыносимые, но нежно любили. Я заботилась о нем, а Стив всегда оказывался рядом, утишая мерным мурчанием мои переживания. Даже не знаю, чтобы делала без этого мохнатого паршивца, любителя драть колготки и тонко разбирающегося в людях.

Как завтра идти на работу? Работала б я в своем пиар-отделе дальше и горя бы не знала. Но нет, угораздило же его перевести меня.

Кот вошел в комнату и хозяйственно огляделся, словно оценивая обстановку. Удовлетворительно мяукнув, он воззрился на меня.

Я шлепнулась на кровать, и Стив тут же запрыгнул и лег около головы. Он, щурясь, смотрел на меня и начал утробно мурлыкать, словно перемалывал кости маленькой мыши.

–Ты такой душка, – с легкой иронией заметила я и, обняв кота, уставилась в темноту. Постепенно провалилась в тяжелый сон.

Ночь выдалась для меня не спокойной. Мутные тени метались во сне и заставляли куда-то бежать. Все время просыпалась, резко вскакивая с кровати и снова ложилась. Под утро сновидения прекратились.

Это был первый день, когда я проспала. Переставляя в миллионный раз будильник, наконец, продрала глаза. Часы показывали, что до начала рабочего дня осталось полчаса, но странное равнодушие наполняло меня. Насильно запихнув организм в душ, чтобы прийти хоть немного в себя, я чуть взбодрилась и вскоре выползла из дома, и отправилась в офис. Не накрашенная, с тугим пучком на затылке моя личность вторглась в холл, опоздав на сорок минут. Распространяя флюиды уныния и ненависти, я двинулась к лифту. В мультфильмах в таких моментах следом за персонажем красочный мир превращается в черно-белый, а цветы в мгновения ока высыхали. Обернувшись на горшки, оставшиеся позади, я обнаружила, что цветы продолжали нагло зеленеть.

Меня бесило абсолютно все. В метро я наорала на худенького паренька, который слишком близко встал ко мне в полном вагоне поезда. Молодой человек грустно выслушал мою тираду, узнав, что он извращенец и вообще, крайне неприятная личность. Его большие, и без того грустные, глаза стали совсем печальными. Но раздражения не убавилось. Вереща, как вредная старуха, я успокоилась, только поднявшись на улицу.

Приехали лифт и повез мое нервное тело вверх. Вот и шестой этаж. Блондинки в приемной не было, в чем ей крупно повезло. Ее косые взгляды могли вызвать острую реакцию с моей стороны. За это время я так и не удосужилась узнать, как ее зовут, да не очень-то и хотела. Зачем запоминать имя той, с кем испытываешь взаимную неприязнь. Мы обе ощущали друг в друге соперниц. Причем, судя по недавним событиям, ей было, о чем поволноваться. Но она и не видела, и не знала того, на что напоролась я. А именно то, что у Рассела была женщина.

Время приближалось к десяти, но я не торопилась. Опоздала на сорок минут, но никто даже не осведомился, где меня носит. Раньше Лорианна оборвала бы мне уже телефон, оглушая меня и окрестность яркими эпитетами и афоризмами в мой адрес.

Войдя в офис, я смачно хлопнула дверью, как в первый день моего появления здесь. Настроение от громкого звука, прервавшего бодрое утреннее гудение, поднялось на пару пунктов. Но противная и липкая паутина вредности только сильнее затянулась внутри. Я испытала странное удовольствие от своего действия. Пакостить захотелось еще сильнее.

– Всем гаденького утречка! – гаркнула я, наблюдая как вытягиваются лица коллег. В дальнем конце из-за монитора выглянул Рассел. Не вглядываясь в его лицо, я прошла на свое место. Делая вид, что не замечаю никого, плюхнулась в кресло, с противным скрипом, протянула его по полу до стола. От этого звука у меня самой свело челюсть судорогой, но невероятное удовольствие от проделки поощрило мое действие. Включив как можно громче музыку, которую было слышно даже сквозь наушники, начала активно рисовать.

Сильно нажимая на карандаш, я с усилием вырисовывала сухонькие деревца, пузатых приведений и лупоглазых зомби. Рисуя колоритного вурдалака, высунув от усердия язык, я с громким хрустом сломала карандаш. Рядом со мной столпился почти весь этаж и с восторгом смотрели на мой рисунок. В глазах у многих мелькало веселье и коллеги негромко перешептывались, обсуждая те или иные детали шедевра. Моя обложка нашла своего ценителя.

– Талант? – самодовольно спросила я. Боль утихла или заползла куда-то вглубь, но проснулась язвительность и лезла наружу во всем.

Зрители активно закивали, лишь подкармливая своим одобрением мою разрастающуюся фантазию. Компьютер моргнул, выплюнув сбоку экрана окошко чата. Не удосужившись прочитать, я продолжила радовать публику, взяв новый карандаш.

В вурдалака появилось имя Джонни, подписанное табличкой на груди, и пара клыков, от вида которых любой стоматолог рыдал бы в три ручья и просил фото для рекламы в приемной.

Снова моргнул монитор. Игнорируя новые сообщения, чтобы не терять подтягивающихся поклонников моего таланта, я добавила к колоритному вампиру не менее внушительного мопса в задорной юбочке, напоминавшей пачку балерины. Глаза пса смотрели в разные стороны, а язык свисал, словно кусок ливерной колбасы. Толпа активно умилялась.

Монитор продолжал моргать, выплёвывая новые сообщения. «Да кому там так приспичило», – пронеслась мысль, когда очередное окно, отвлекло меня от рисунка. Но я быстро переключилась обратно.

Рука продолжала порхать над бумагой, добавляя атмосферные детали пейзажа: летучих мышек, надгробия, тыковки и свечи. На фоне луны возникла симпатичная ведьмочка, которая в короткой юбке летела на метле, задрав одну ногу в высоком ботфорте вверх. Она махала остроконечной шляпой в руке вурдалаку с мопсом. На метле с самым серьезным видом сидел черный кот, словно прибитый к прутьям.

– А ну по местам! – громом разнесся командный голос, моментально сдувший коллег по местам. Не поняв, кому принадлежал такой мощи рык, в момент разогнавший мою публику, я подняла глаза. Над моим эскизом склонился Рассел. Глаза его были напряжены. Он явно чем-то недоволен. Было видно, что босс, если не разозлен, то сильно раздражен.

«Ничего себе тон! Вон как все разбежались», – открылась для меня новая сторона босса, который оказывается умел быть очень устрашающим. Но во мне страха не было. Внутренне ощерившись, все сжалось в ожидании нападения, готовясь дать отпор.

Он внимательно рассматривал мой рисунок, молча изучая детали наброска, а я пыталась прикрыть локтем в углу надпись: «Рассел – бесчувственный болван», которая появилась буквально пару секунд назад.

– Отлично, Джейн, ты почти учла все мои замечания! – слишком приторно проворковал Рассел, заметив движение моей руки и еще внимательнее принялся всматриваться угол с надписью.

– О, я крайне рада, что угодила вашему изысканному вкусу, – капая ядом парировала я, убирая полностью локоть с надписи. Смысла дальше прикрывать не было, Рассел уже успел ее рассмотреть.

– Генри! – рявкнул он. – Забери у мисс Бэйл ее эскиз и пусти в печать этот шедевр. А вам, Джейн, следует продолжать активно работать над своими острыми углами. Одного таланта и очаровательной внешности мало, чтобы достичь успеха и добиться призвания в выбранной профессии.

– Джейки, можете звать меня просто Джейки, – встряла я, не понимая, оскорбили меня или сделали комплимент. Слишком тонко он уловил момент и воспользовался ситуацией, выпустив колкую похвалу в мой адрес. Добавить больше мне было нечего, от растерянности голова была совсем пустая. «Старею и теряю сноровку», – мелькнула мысль.