Читать книгу Князь Барятинский 3. Чёрный город - Василий Криптонов, Мила Бачурова - Страница 2

Я подошёл к ящику. Сунул руку внутрь. Там, внутри, ничего не оказалось, и до дна ящика я не достал. Помнил, что все предыдущие испытуемые помещали внутрь только кисть руки – тем и ограничился.

И вдруг впервые почувствовал то, что до сих пор видел лишь на схеме – свои энергетические каналы. Меня как будто бы пронизали два потока – восходящий и нисходящий. Но они не просто струились в этих двух направлениях. Энергия растекалась по телу… Нет, не совсем по телу – по энергетическому телу, вот так будет правильно. Множество крохотных капилляров наполнялись силой. Но больше всего её концентрировалось в чакрах. Я ощутил все семь, и когда две верхние наполнились, почувствовал головокружение. В глазах потемнело, я даже не видел сферы над ящиком.

– Достаточно, господин Барятинский! – крикнул Всеволод Аркадьевич.

Я поспешно выдернул ладонь из ящика и перевёл дыхание. Белозеров подошёл ко мне, заглянул в глаза. Он был очень серьёзен, если не сказать больше – напуган.

– Могу я… пожалуйста, могу я посмотреть на вашу жемчужину, если вы её носите? – спросил он.

– Конечно, – вздохнул я и достал из-под одежды жемчужину.

Гордиться мне было положительно нечем. Как бы я ни боролся с чернотой – она ползла. К счастью, сейчас её было всего-то около трети.

– Гм, – сказал Всеволод Аркадьевич и кивнул. – Благодарю вас, господин Барятинский.

Казалось, моя жемчужина навела его на мысли, которые он пока предпочёл оставить при себе. Стояли мы оба так, чтобы жемчужины не было видно со стороны аудитории. И это – тоже была инициатива Белозерова.

Я убрал жемчужину и замер в ожидании вердикта. Надеюсь, пятый уровень у меня будет. Хотелось бы видеть, как перекорёжит Кристину. Детское такое желание, но – увы. Работаем с тем, что имеем, а имеем – тело подростка, которому хочется достигать, размножаться и утверждать авторитет.

– Впредь воздержусь делать прогнозы, всё же прорицательство – не моя стезя, – вздохнул Всеволод Аркадьевич. – Прошу прощения за то, что посеял ложную надежду…

Я замер, не веря ушам, но Белозеров закончил фразу так:

– Прошу прощения за то, что посеял ложную надежду, госпожа Алмазова. – Он виновато посмотрел на Кристину. – У господина Барятинского твёрдый восьмой уровень и отличный потенциал роста. – По классу прокатился изумленный ропот. – На самом деле, думаю, что можно было бы зафиксировать и более высокий уровень, – продолжил Белозеров, – но это уже было бы опасно для жизни и здоровья господина Барятинского. Поздравляю, Константин Александрович, у вас – выдающиеся способности к магии! Что в вашем возрасте несколько… удивительно. Большая редкость. К примеру, маг Шартран, о котором я рассказывал в самом начале курса, когда его дух переселился в его семилетнего сына, легко демонстрировал двенадцатый уровень. Правда, из-за угрызений совести этот маг так и не смог подняться выше. Вы же – уникум, господин Барятинский! Но это означает лишь то, что вам нужно продолжать усердно трудиться. Прошу, возвращайтесь на своё место.

Сказать, что Кристину перекорёжило – ничего не сказать. У неё натуральным образом отвисла челюсть. Она таращилась на меня, как Надя на «Чёрного Призрака» в автосалоне. Впрочем, остальные курсанты не отставали. Я чувствовал себя экспонатом в музее. Надо сказать, не самое приятное чувство.

Вернувшись на место, я сложил руки перед собой и приготовился к продолжению шоу, стараясь выглядеть бесстрастно. Хотя на самом деле эмоции меня так и сотрясали. Часть из них явно относилась на счёт незрелой нервной системы – хотелось визжать от восторга и прыгать до потолка, потому что я – исключительный. Но другая часть была уже моей, и там радости было существенно меньше.

Какой-то преподаватель, пусть и в элитной академии, сходу провёл параллель между мной и легендарным магом Шартраном, дух которого переселился в ребёнка. Плюс – моя загадочная потеря памяти. Плюс – изменившийся характер. Плюс – во всех отношениях небывалое выздоровление после того как все целители оказались бессильны… Внимание, вопрос: а не треснет ли по швам моя легенда?

Размышляя, я не забывал наблюдать и делать в памяти пометки насчёт своих сокурсников. Анатоль – второй уровень, Андрей – первый, Мишель внезапно порадовал вторым, вот уж где самородок. Рабиндранат тоже показал второй уровень. А вот Полли с трудом вытянула на первый. Белозеров долго сомневался, глядя на её бледную сферу. Полли бледнела и дрожала, но, наконец, вердикт был вынесен: «Первый уровень, госпожа Нарышкина. Но – едва-едва. На вашем месте я бы уделял больше времени медитациям…»

Мне показалось, что Белозеров хотел добавить: «…чем беготне за господином Барятинским». О том, что мы с Полли – «пара», не знал в академии уже только глухой и слепой. Я с мрачной тоской ждал, когда же отец Полли захочет со мной побеседовать и тонко намекнуть, что для человека, который так и не сделал официального предложения руки и сердца, я чересчур фривольно обхожусь с его дочуркой. Не объяснять же ему, что это его дочурка обходится со мной чересчур фривольно!

Жорж Юсупов вышел последним. Я с любопытством следил за его надменным лицом и развязной походкой. Интересно, что этот нам покажет такого исключительного?

Сунув руку в отверстие, Жорж напрягся. Все в этот момент несколько деревенели, но мне показалось, что Жорж буквально пыжится изо всех сил. Сфера, появившаяся над аппаратом, моментально стала бежевой, затем легко и плавно превратилась в коричневую. Больше никаких изменений не было, хотя на лбу Жоржа выступили крупные капли пота.

– Достаточно, – сказал Всеволод Аркадьевич, и Жорж, испустив громкий облегчённый вздох, выдернул руку. Сфера погасла.

– Ну вот, ещё один представитель элиты первого курса, – улыбнулся Белозеров. – Твёрдый четвёртый уровень! Поздравляю, господин Юсупов. Встать в один ряд с двумя такими сильными курсантами… Я думаю, остальные захотят равняться на вас. Подавайте пример своим товарищам!

Я перехватил яростный взгляд Жоржа и равнодушно пожал плечами. Ясно, что он до последнего надеялся превзойти меня в магии, но вот – получил щелчок по носу. У него – четвёртый, у меня – восьмой. Соревнование «у кого длиннее» только что закончилось в мою пользу.

Значит, элита первого курса, как назвал нас Белозеров – это, в нисходящем порядке: я, Кристина, Жорж. Затем – крепкие середняки, вроде Мишеля и Анатоля. И, наконец, основная масса – нули и единицы. Ну и – риторический вопрос – кто мог превратить Башню-руину в голема? Пожалуй, из всех нас… только я сам. Вот почему Белозеров так скептически относился к моим предположениям. Кристина, с её пятым уровнем, вряд ли была бы на такое способна. А вот я, с твёрдым восьмым и хорошей перспективой роста, – запросто. Если бы, конечно, знал, как это сделать.

Впрочем, магия тем и хороша, что знать тут – не обязательно. Заклинательные техники лишь помогают использовать магию более эффективным способом, без излишних затрат. А так-то можно работать с энергией напрямую. Что я и делал неоднократно, проламывая стену на заводе Лавра, например, или сражаясь с тем же големом.

Может, у меня не все дома? Какая-нибудь субличность?

Нет! Отставить психологию, Капитан Чейн! Ты же не психолог, ты – воин. Вот и рассуждай, как воин. Да, конечно, на первом курсе никто из курсантов не мог натравить на тебя Башню. Но как насчёт второго курса? Пятого? Как насчёт преподавательского состава? Конкретно – как насчёт Иллариона Георгиевича Юсупова, у которого мотивов и возможностей – как у собаки блох?

Списки, сообщающие уровень магии курсантов, вывесили уже на большой перемене. По пути в столовую я остановился возле стенда, на котором размещалась важная информация, и ещё раз пробежал взглядом рукописные строки, заставляя их врезаться в память. Через месяц проведут новое тестирование, и эти данные станут неактуальными, но именно скоропортящиеся сведения часто бывают самыми полезными. С едой, кстати, то же самое.

– Гордыня – плохое чувство для белого мага, – послышался дрожащий от злости голос у меня за спиной.

Я повернул голову, увидел Жоржа. Оправиться после унижения пацан, кажется, не успел, да не очень-то и старался. Выглядел он так, будто терять ему уже совершенно нечего, жизнь кончена, осталось лишь напиться и броситься под поезд. Последнее он, собственно, и пытался сейчас провернуть – правда, на трезвую голову.

Интересно, а он знает, что его дядя пытается меня убить?.. Хотя какая разница. Даже если знает – Иллариона не сдаст. Для пыток академия не очень приспособлена, а значит, нет смысла и начинать задавать Жоржу вопросы. Всё, чего я могу добиться таким образом – раскрою противнику свои мысли, а этого делать категорически нельзя. Даже если гормоны бушуют и очень хочется.

Я молча отвернулся, ещё раз взглянул на список, который возглавляла моя фамилия, выведенная красивым каллиграфическим почерком, и пошёл дальше своей дорогой.

– Что же это вы, господин Барятинский! Брезгуете говорить с теми, кто ниже вас по магическому уровню? – крикнул вдогонку Жорж.

Голос его звенел от переполнявших эмоций, и все, кто был на этаже, услышали, обернулись. Мы стали центром внимания. Жорж быстро меня нагнал и пошёл рядом.

– Чего тебе нужно, Юсупов? – негромко спросил я.

– Мне?! – удивился Жорж, продолжая работать на публику. – Мне – ничего! Это вам, господин Барятинский, нужно перестать вводить в заблуждение себя и окружающих! Не может быть на первом курсе такого уровня у белых магов! Недаром Белозеров попросил у вас жемчужину! Думаете, никто не обратил на это внимания? А ну, покажите-ка её всем! Пусть все увидят, какой вы «белый» маг!

– Серьёзно? – Я остановился и повернулся к Жоржу. – А почему?

– Потому что нужно быть честным по отношению к своим товарищам!

– Вопрос был не про детсад. Почему на первом курсе не может быть такого уровня у белых магов?

Жорж немного смешался, но он уже зашёл слишком далеко. Вокруг нас собралось слишком много курсантов, чтобы можно было пойти на попятный, не уронив достоинства. И Жорж выпалил:

– Да потому что вы, белые – вырожденцы! Это известно всем и каждому! Сама природа от вас избавляется. Вы, неженки и белоручки, тормозите прогресс! Если бы не вы, Российская Империя уже правила бы всем миром – а не жалкой его половиной!

В голове у меня моментально состыковались две мысли. Первая: так вот чего он хочет. Доказать всем, что я на самом деле чёрный маг. Его не унижает то, что он уступает Кристине, его унижает то, что он уступает белому магу. Наверняка папенька с пелёнок твердил сынульке, что белые маги – слабаки. И вдруг такое. Вот и затрепетала нежная душонка, как бы слеза не выкатилась.

Вторая мысль появилась, когда я краем глаза заметил бледные лица Анатоля и Полли, сжатые кулаки Андрея. И – самодовольные ухмылки Алмазовой и Звягина. Похоже, только что прозвучало оскорбление, которого снести нельзя.

Варианты? Дуэль – это мы уже проходили, ничем хорошим она не закончилась. Во второй раз закончится тем, что мы с Жоржем вылетим из академии. И хорошо ещё, если оба. А если я один, как зачинщик?

Устроить магическую битву? Этим я вообще ничего не докажу. Все и так знают, что магически я сильнее Жоржа. Кроме того, атаковать его чёрной магией – значит подтвердить его же слова, а белой… А что я сделаю против него белой магией?..

К счастью, Жорж избавил меня от необходимости ломать голову.

Когда он сказал:

– Если хотите быть белым магом – берите пример с госпожи Нарышкиной! – у меня сработал инстинкт.

Мужской спор – это мужской спор, но если один из участников приплетает даму, которая предметом спора не является, – он точно переступает черту, за которой к нему уже не стоит относиться с уважением.

Я как будто со стороны, с лёгким удивлением наблюдал полёт своего кулака. Он врезался в нижнюю челюсть Жоржа – которую тот, к счастью, успел поднять. Если бы замер с разинутым ртом, челюсть я ему сломал бы точно. А так – Жорж всего лишь всхрюкнул и покатился по полу.

По собравшимся прошелестел взволнованный «ах». Жорж приподнялся на локте, глядя на меня с изумлением. А у меня сорвало все ограничители.

– Как-то мы с тобой не с того начали, Жорж, – громко проговорил я, приближаясь к валяющемуся противнику и чувствуя, как жжёт кожу, чернея, жемчужина. – Поединок на глазах императора, дуэль, где ты прячешься за чужую ж… спину. У тебя, я смотрю, складывается превратное впечатление о границах дозволенного. Ну, сейчас я обозначу эту грань почётче!

Никто не кинулся меня оттаскивать, никто даже слова не сказал – все лишь сомкнули вокруг нас кольцо. А на лице Жоржа я увидел самый настоящий ужас. Ну да, это тебе – не магическая драка. Ни у кого не сработает глобус-индикатор, не прибегут наставники и преподаватели. Курсанты из белых слышали оскорбление и сочувствием к Жоржу не пылали. Ну а курсанты из чёрных… Что ж, полагаю, они ждали, что Юсупов встанет и наваляет мне по первое число. Я ведь сам задал тон драки – без магии. А значит, у Жоржа есть все шансы проявить себя с лучшей стороны.

Справедливости ради, Жорж отнюдь не был хиляком вроде Мишеля. Как и подобает аристократу, он с детства не чурался физических упражнений и внешне ничуть мне не уступал. Так что драка должна была происходить более-менее на равных. Если не брать во внимание крохотный нюанс: я-то не Костя Барятинский. Я – Капитан Чейн, у которого реального боевого опыта – как у дурака махорки, и который уже успел заточить нынешнее тело под себя; так, чтобы им было удобно пользоваться для достижения своих целей.

Все эти мысли – ну, кроме последней, – совершенно отчётливо промелькнули и на лице Жоржа. Он вскочил и моментально встал в боксёрскую стойку. И ведь правильно встал! Колени чуть согнуты, локти прикрывают корпус, кулаки – голову. Кто-то из белых магов хихикнул. Ну да, для тех, кто не разбирается, может выглядеть забавно. Белых-то магов боксу вряд ли обучают.

Жорж не стал ждать следующей атаки – перешёл в нападение сам. Я, отзеркалив его стойку, уклонился от пробного удара левой и едва не прощёлкал прямой правой. В скорости Жорж мне точно не уступал!

Сделать что-то корпусом я уже не успевал, пришлось задействовать руки. Левой я хлопнул по кулаку Жоржа, уводя его в сторону. Жорж равновесия не потерял, тут же отпрыгнул и закружил вокруг меня. Прищуренные глаза ощупывали мою стойку, выискивая слабое место.

– Неплохо, – подбодрил я соперника. – Брал уроки у госпожи Алмазовой?

Расчёт сработал. Жорж, побагровев от ярости, кинулся в атаку, раскрываясь, как цветок под солнцем. Я бы мог свалить его подсечкой, но, раз уж у нас тут вроде как бокс, решил не ломать хотя бы этих условных границ. И, улучив момент, влепил Жоржу отличный хук с правой.

Даже стойка Жоржу не помогла – он опять рухнул на пол, прямо под ноги Кристине.

– Вставай! – сказала та ледяным тоном. – Ты – чёрный маг, Жорж! Мы не проигрываем белым на полях сражений!

То ли застонав, то ли зарычав, Жорж поднялся. Его явно вело – голова кружилась. Может, я вообще у него в глазах двоился. По-хорошему – прекратить бы этот балаган, да только кто меня теперь послушает…