Читать книгу Князь Барятинский 3. Чёрный город - Василий Криптонов, Мила Бачурова - Страница 4

Я открыл глаза, мгновенно выдернув себя из транса, и поднял голову. Увидел Мишеля. Его всклокоченная голова торчала над перегородкой. Было темно, но благодаря своему особенному зрению я сразу заметил, что физиономия у Мишеля – несчастнее не придумаешь.

– Что случилось? – резко спросил я.

– Что ты делаешь? – одновременно спросил Мишель.

– Вообще-то есть правила приличия, – сказал я, не в силах скрыть раздражения. – То, что между нами нет глухой стены, ещё не значит, что нужно заглядывать, когда тебе заблагорассудится. Я тренирую энергетические каналы.

– Ох, извини, – ещё больше сник Мишель. – Я… Я не подумал.

– Проехали, – смягчился я. – Ты чего такой кислый?

Мишель оглянулся, будто опасаясь, не подслушивает ли сосед, так же высунувшись над перегородкой, но всё было чисто.

– Костя, завтра у Аполлинарии Андреевны именины!

– А, да, – вспомнил я.

– Ты что – забыл?! – вытаращил глаза Мишель.

Подумаешь, забыл про именины своей «невесты». Большое дело! Ну ладно, хорошо, стыдно, стыдно. И так голова вечно забита, как помойный бак. А тут ещё праздники какие-то…

– Не забыл, а запамятовал, – буркнул я.

– У меня беда! – Мишель чуть не плакал. – Я раздобыл для неё подарок, но после того, что она сказала сегодня за завтраком…

– А что она сказала за завтраком?

Мишель вытаращился на меня, как на внеземную форму жизни. Господи, да вот ещё я не забивал себе голову всем тем, о чём трещит, не умолкая, Полли! Это ж всё равно что учить наизусть радиопередачи. Кстати, не самое глупое сравнение – учитывая, что Полли тоже время от времени проигрывает музыку, встречаясь со мной.

– Она ведь собиралась отказаться даже от кофе со сливками!

– Ну, сегодня – да, – согласился я. – А завтра решит, что ей необходимо в день выпивать четыре литра молока альпийских коз.

Но Мишель меня не слушал. У него голова была забита переживаниями.

– Я уже купил Аполлинарии Андреевне подарок, – с убитым видом продолжил он, – а теперь вижу, что этот подарок будет просто издевательством, глумлением, плевком в лицо…

– Тихо-тихо! – Я встал и потянулся, разминая кости. – Что же ты ей купил такое? Жёлтый билет?

Мишель побледнел:

– Да как ты можешь?..

– Да я-то много чего могу, – буркнул я. – Мне не понятно, как подарок, сделанный от души, может быть плевком в лицо. Показывай, что там у тебя.

Мишель показал. Я хмыкнул, держа в руках коробку шоколадных конфет. Судя по золотым вензелям, качеству упаковки и надписи «ручныя работа» – весьма недешёвых.

– И что не так? – спросил я.

– Ну как же ты не понимаешь! – Мишель за перегородкой аж подпрыгнул. – Аполлинария Андреевна ведь решила… следить за весом!

Я буквально за язык себя поймал, чтобы не сказать, что вес в Аполлинарии Андреевне сосредоточен строго в тех местах, где он более всего уместен, и, как по мне, ничего в этих местах корректировать не нужно. Хорошо, что поймал. А то дело бы закончилось дуэлью. Самой идиотской дуэлью за всю историю этой славной традиции.

– Беда, – согласился я. – И что думаешь делать?

– Я не знаю! Думал, может быть, ты посоветуешь.

Н-да, ситуация – за гранью маразма. У меня спрашивают совета, как ловчее охмурить мою невесту. Ну, сам затеял, самому и расхлёбывать. Чего с них со всех взять…

– Ладно, – сказал я, – давай меняться.

– В смысле?

– Ты мне – конфеты, а я тебе… Погоди!

Пусть я и запамятовал о том, что именины у Полли завтра, но подарок выбрал заранее, ещё в прошлый свой визит в город. Посоветовавшись с Надей, купил изящную золотую брошку. Некоторые курсантки позволяли себе неброские украшения, и на это наставники и преподаватели смотрели сквозь пальцы.

– Но это же целое состояние! – ахнул Мишель, открыв коричневую бархатную коробочку. На атласной подкладке лежала брошь в виде стрекозы, с телом из янтаря.

– Да ну, какое там, – поморщился я. – Не забивай голову.

– Но…

– Слушай, Мишель! – не сдержался я. – Дают – бери! Бьют – уби… эм… Беги! Не усложняй ситуацию, в общем.

«…она и без того идиотская», – закончил мысленно.

– Но я не могу… Это ведь не мой подарок…

– Господи, ну напиши ещё стихи!

– Стихи? – совсем обалдел Мишель.

– Угу. Вся ночь впереди. Только рифмы сам ищи, ладно? Уж в этом обойдись как-нибудь без моего участия. И, пожалуйста, не вслух. Я – спать.

И я демонстративно принялся расстилать постель. Когда повернулся вновь, головы Мишеля над перегородкой не было. Зато на потолке над его комнатой виднелось пятно света от какой-то простенькой бытовой магии. Вскоре послышалось шуршание карандаша по бумаге. Я только головой покачал. И где мои шестнадцать лет… А, да. Вот же они.

***

Беспокойство о лишнем весе не помешало Полли навернуть кусок торта со взбитыми сливками, украшенного фигурками из шоколада и марципана, который появился в нашей столовой неизвестными путями. Я сильно сомневался, что местных поваров озадачили такой сложной выпечкой. Скорее уж произведение кондитерского искусства доставили по приказу госпожи Нарышкиной-старшей.

Как ко всему этому относятся наставники и преподаватели, выяснить тоже не получилось. Они подозрительно быстро исчезли из столовой.

– Слабости, – сказал Андрей, понуро тыкая ложечкой доставшийся ему кусок.

Разрезала торт лично именинница, и куски получились очень разного размера. Тем, что выпал на долю сурового аскета Андрея, можно было спасти от голодной смерти пару африканских деревенек.

– Да ладно, иногда можно, – сказал я. – Главное, чтобы правило и исключение не менялись местами.

– Я говорю не о себе, а о тех, кто по долгу службы должен блюсти строгие порядки в Академии, – возразил Андрей. – Официально никаких празднеств, кроме академических, тут проводиться не должно. Однако когда среди курсантов – отпрыски самых знатных родов, приходится на многое закрывать глаза. Не поощряют, но и открыто не возражают… Послушай, я, наверное, ускользну тихонько. Мне здесь не место.

– Полли расстроится.

– Ты полагаешь? – скривился Андрей. – Действительно думаешь, что она заметит?

С его стороны тут не было никакого «интересничанья», он правда хотел слинять, но при этом не испортить отношений с именинницей. Как-никак, мы все работали в одной команде на Игре, и это нас некоторым образом связывало.

– Не знаю, – честно признался я. – Но возможно.

Андрей вздохнул, однако тут же взял себя в руки. Изобразил улыбку, чтобы не было похоже, будто он присутствует на похоронах.

Я же на самом деле не мог сказать, как отреагирует Полли на его отсутствие. Могла не заметить, могла тут же удариться в слёзы. Её импульсивная натура была в должной степени непредсказуемой.

Моё внимание привлекал мучающийся Мишель. Полли как-то незаметно устроила из небольшого торжественного ужина, проходящего в полусекретной обстановке, полноценный приём в свою честь. «Гости» рассредоточились по столовой, а виновница торжества вдохновенно порхала от группки к группке, поддерживая светскую беседу.

Мишель ни в какую группку не вошёл, а кроме того, судьба постоянно располагала его так, чтобы в поле зрения своей возлюбленной он не попадал. Хотя очень старался. Эта гонка без правил продолжалась уже минут пять.

– Ты ведь не собираешься на ней жениться, – сказал вдруг Андрей.

Я непроизвольно вздрогнул, огляделся. Поблизости не было лишних ушей, но всё же я незаметно поставил завесу от подслушивания.

– Скажу тебе по секрету: я вообще пока не собираюсь жениться.

– В таком случае, с твоей стороны было бы благороднее прямо сказать об этом Полли, а не пытаться свести её с Мишелем. На мой взгляд, разумеется. Извини за то, что вторгаюсь в приватность.

– Я не давал Полли никаких обещаний.

– И, тем не менее…

– Андрей! – вздохнул я. – Не капай на мозги, а? Может, я её таким образом испытываю. Когда мы закончим академию, мне действительно понадобится создать семью. И я бы хотел, чтобы моей избранницей была женщина, на которую я смогу положиться, как на самого себя.

Сказав это, я понял, что сказал правду. Не было у меня никакого предубеждения против Полли. Ну, кроме, разве что, того крохотного нюанса, что я был больше, чем в два раза, старше её. А так – на Игре она себя проявила просто великолепно, в качестве боевого товарища вполне себе работала. Внешностью её бог уж точно не обидел, ровно как и положением в обществе. Так что через пять лет – как знать?..

Но не сейчас. Уж точно – не сей-час.

– Мысль разумная, – признал Андрей. – Хотя воплощение, на мой взгляд – не очень. Ты не будешь возражать, если я приглашу Полли на танец?

– С чего бы мне возражать, – проворчал я. И опомнился. – Погоди. Ты думаешь, будут ещё и танцы?!

– Ставлю двести отжиманий на то, что будут.

– Двести отжиманий для тебя – не проигрыш.

– Твоя правда, – подумав, согласился Андрей. – Тогда так: если танцев не будет – я таки съем этот кусок торта.

– Принято, – кивнул я и убрал магическую завесу.

Сам со своим куском торта уже разделался. Это истинным отпрыскам аристократических родов нужно было себя ограничивать. А я в душе всё ещё был Капитаном Чейном, командиром повстанцев. И для меня калории были не врагами, а друзьями. Есть возможность перекусить – используй её. Чёрт знает, когда в следующий раз доведётся.

Кроме того, обмен веществ в моём молодом теле происходил с головокружительной быстротой, и за фигуру уж точно переживать не приходилось. Скорее наоборот – обильное питание помогало набирать мышечную массу.

Я подошёл к столу поставить тарелку, как вдруг с якобы пустого стула донёсся знакомый низковатый голос:

– Не очень-то вы любезны, господин Барятинский.

Я дёрнулся и уставился на стул.

Нет, это была не невидимость. Скорее что-то вроде отвода глаз. Я просто до сих пор упорно не замечал сидящую на стуле Кристину с подарочной коробкой на коленях – а это совсем на меня не похоже.

– Используете магию на территории академии, госпожа Алмазова? – буркнул я. – Разве это не против правил?

– Это – родовая защитная магия, – очаровательно улыбнулась Кристина. – Кого-то она защищает от падения с высоты, кому-то помогает быть незаметным. Занятно, господин Барятинский: от вас куда проще укрыться в людном месте, чем в ночном саду.

– У вас прекрасно получается и то, и другое, – холодно сказал я и бросил на стол звякнувшую тарелку. – Что вы тут делаете, госпожа Алмазова?

Кристина вскинула брови:

– Не знала, что для посещения общей столовой нужно сначала получить приглашение госпожи Нарышкиной или её жениха.

– Вы не ответили на вопрос.

Глаза Кристины нехорошо сверкнули:

– Да с чего ты взял, что я собираюсь отвечать на твои вопросы? – прошипела она. – Кто ты такой?

В этот момент меня тоже немного перемкнуло, и я, наклонившись к ней, в тон ответил:

– Я – тот, кто через несколько лет будет решать судьбы чёрных магов. Рассчитывать, сколько из них нужно держать на цепи, чтобы соблюсти баланс, а сколько можно спокойно списать по статье «утилизация». Цепь у меня, к слову, уже есть. И ты с ней знакома более чем близко.

Кристина побледнела. Пожалуй, в первый миг она даже испугалась, но тут же взяла себя в руки и покраснела от ярости. Ещё секунда – и, возможно, вцепилась бы мне в лицо зубами и ногтями, а то и шарахнула чем-нибудь магическим. Но тут раздался радостный крик Полли:

– Подарки! Пришло время дарить подарки, господа!

Взяв себя в руки, Кристина потянулась куда-то назад и вдруг сунула мне коробку конфет, полученную от Мишеля.

– Не забудьте свой подарок, господин Барятинский, – сказала она голосом, пропитанным ядом. – Полагаю, это – максимум, на который рассчитано воображение белых магов, чтобы получить расположение девушки?

– Белым магам нет нужды покупать расположение девушек, – парировал я. – Девушки падают в наши объятия, подчиняясь своим собственным желаниям. Вам ли не знать, – и отвернулся.

Шагал к Полли, погружённый в грустные мысли. Ну вот… Собирался же всем улыбаться, наводить мосты! А Кристина, между прочим, с гарантией состоит в кружке заговорщиков. «Манифест», найденный у неё в комнате – материальное тому подтверждение.

То, что на собрании, за которым я наблюдал, своё присутствие Кристина никак не обнаружила, не означает, что её там не было. Я ведь, строго говоря, никого из заговорщиков не видел в лицо, только слышал их голоса. А Кристина могла сидеть, не подавая голоса. Она и вообще-то не слишком разговорчива. А могла на собрании вовсе не присутствовать. Если Кристина – и есть тот самый внедренный агент, если это никакой не преподаватель и не наставник, то в таком поведении нет ничего удивительного. Подпольную деятельность она ведёт по всем правилам – скрытно, лишний раз не высовываясь.

Эх-х. А вот сам-то я только что дал маху. И то, что Капитан Чейн – не разведчик, а боец, – слабое оправдание. Задача поставлена, время на подготовку было. Но Кристина застала меня врасплох, и пожалуйста – Костя Барятинский, с его подростковым гонором, взял верх над Капитаном Чейном. Прав был дед: это работа не для обычных курсантов. Надо взять себя под контроль, причём – жёстко.

Полли между тем окружили подруги – как белые, так и чёрные маги. Несмотря на дух соперничества, друг друга маги разных цветов совсем не чурались. Однако придерживались принципа «дружба дружбой, а служба службой».

Дарили, в основном, книги. Не так уж много было разрешённых вещей в Академии, и никому из друзей не хотелось подставлять именинницу. Полли добросовестно ахала и говорила пару добрых слов по поводу каждого подарка. Я ею в этот момент восхищался. У меня бы кроме «спасибо» других слов не нашлось. Надеюсь, тут не обязательно устраивать пирушку в честь своих именин. Я бы, во всяком случае, предпочёл это избежать. Может быть, попаду в карцер накануне – было бы крайне удачно. И, кстати, при моём активном образе жизни – вполне реализуемо.

Я держался позади Полли, так что она меня не видела. Зато я прекрасно видел Мишеля, пошедшего в лобовую атаку. Лицо у него при этом было таким, словно он действительно нёсся один, размахивая саблей, на сомкнутые ряды противника. На месте Полли я бы, наверное, испугался и выставил Щит.

И-и-и – вот он, торжественный момент. Полли взяла коробочку с брошью и ахнула, как полагалось по этикету. Потом – развернула сложенный листок почтовой бумаги (у Мишеля элементарно не осталось времени на то, чтобы купить открытку) и пробежала написанный текст глазами.

Прижав листок к груди, Полли что-то сказала, от чего Мишель весь зарделся. Потом листок переместился в карман форменного платья, а Мишелю дозволили поцеловать руку. Ну, вроде бы неплохо прошло…

Полли поставила коробочку с брошью на стол, к остальным подарками, и повернулась ко мне.

– Поздравляю, Полли, – сказал я, небрежно протянув конфеты. – Желаю тебе всегда быть такой же краси…

Полли не дала мне договорить. Она взвизгнула, подпрыгнула и захлопала в ладоши.

– Костя! Это же мои самые любимые конфеты! Как ты узнал?!

…

На Мишеля я старался не смотреть. И без того чувствовал исходящие от него волны чернейшей и мрачнейшей безысходности. Эти волны, казалось, могли аннигилировать всю Академию, а может быть, и императорский летний дворец в придачу.

В добавок ко всему, зазвучала музыка. Тот самый невидимый оркестр, что сопровождал госпожу Нарышкину в моём присутствии. Благо, уже не каждый раз, а лишь в моменты сильных душевных переживаний. Вот как сейчас.

– Я знала, что вы любите музыку, Аполлинария Андреевна, – раздался вдруг совсем близко голос Кристины. – Думаю, мой подарок тоже придётся вам по сердцу.

С этими словами она поставила на стол коробку, перевязанную алой лентой. Полли с удивлением посмотрела на Кристину (музыка стихла), потом – на коробку.

– Благодарю вас, эм… Госпожа Алмазова. Прошу прощения, не знаю вашего отчества.

– О, вы можете называть меня просто по имени, – любезно улыбнулась Кристина. – К чему церемонии? Мы ведь все здесь в одинаковом положении и все должны быть друзьями.

Полли озадаченно переминалась с ноги на ногу. Кристина кивнула на коробку:

– Не хотите открыть?

– О, разумеется…

Сбитая с толку Полли развязала ленту, подняла крышку и ахнула. Я только хмыкнул. Внутри коробки находился портативный проигрыватель, на котором уже стояла пластинка.

– Но ведь… Это же… Нельзя? – полувопросительно сказала Полли.

– Помилосердствуйте, госпожа Нарышкина, – снова улыбнулась Кристина. – Неужели хоть кто-то, услышав музыку из вашей комнаты, заподозрит вас в нарушении? Особенности вашей родовой магии слишком хорошо известны.

Полли покраснела, а я отметил для себя тот факт, что Полли, оказывается, «музицирует», даже когда меня нет рядом. Интересный момент. И ещё более интересно, чем она при этом занимается?.. То есть… Нет, я ничего такого не имею в виду. Мне правда интересно, от чего зависит срабатывание магии. А ещё очень интересно, для чего на самом деле в столовой появилась Кристина. Неужели и правда захотела поздравить Полли – которую вполне явственно терпеть не может? Что-то я сомневаюсь…

Полли же интересовал совершенно другой вопрос.

– А что за запись на пластинке? – спросила она, разглядывая виниловый диск.

– Это джаз, – улыбнулась Кристина. – Очень модное музыкальное направление. Вы, вероятно, слышали…

– Конечно! – взвизгнул кто-то из девчонок. – Давайте, давайте же скорее поставим пластинку!

А меня тронули меня за локоть. Я обернулся и увидел Андрея. Он с торжественным видом продемонстрировал мне тарелку с нетронутым тортом.

– Правда! – воскликнула Полли. – Давайте послушаем музыку, господа! И начнем, наконец, танцевать!