Читать книгу Предатель. Мы (не) твои - Мила Гейбатова - Страница 14

Отчего–то с утра я все оставила в плоскости «я знаю, что вы знаете, что я знаю», но сейчас вдруг показалось важным узнать наверняка. Как далеко простирается влияние двух мажористых семеек, или справилась одна? И почему снова обо мне, простой смертной, вспомнили? Так плохо на островах? Жених и там сбегает? Или все же виновата третья семейка, отпрыск которой должен работать на моем месте.

– Вам известен ответ на этот вопрос, Маргарита, – начальник хмурится и окидывает меня недовольным взглядом, – вы не поймаете меня и не запишите ничего компрометирующего. У нас сокращение штата, и с вами поступили очень щедро. А теперь прошу на выход!

Хм, раз известен ответ, то точно Мирошниченко или Волчанские. Думаю, все же первые, вряд ли Жанна способна провернуть подобное без своего папеньки, все–таки крутой он, а не она. Она лишь дочь влиятельного родителя, сама по себе никакими достижениями не обладающая.

А родители Волчанского обо мне как будто забыли с тех пор, как их сынок выбрал жизнь без них. Более благородные? Или вернулся домой и ладно?

– Все, Роман Константинович, теперь точно ухожу. Не стоит так нервничать, я не записываю наш разговор на диктофон, это был вопрос исключительно для себя, чтобы не мучаться душевными терзаниями. Всего вам хорошего, Роман Константинович.

– И вам, Маргарита, и вам. Зайдите, пожалуйста, за трудовой книжкой в кадры, был бы признателен вам, если бы в отделе вы озвучили причину увольнения по личным обстоятельствам.

– Обязательно зайду, – произношу вместо прощания и выхожу из кабинета начальника.

А вот говорить что–то в отделе я не буду. Я там для одной разлучница, для другой ведьма, для третьей всего по чуть–чуть. Пусть Роман Константинович сам рассказывает, что хочет, может даже пару нарушений трудовой дисциплины мне приписать. Какая разница, если и на работе я никому не нужна, одни предатели вокруг. Не то чтобы я надеялась на что–то, но неприятное ощущение в душе не прогоняют даже щедрые выплаты.

Вместо того, чтобы пойти сразу домой, сворачиваю в торговый центр и бесцельно брожу внутри, чувствуя, как вокруг бурлит жизнь, но все мимо меня. Дохожу до кинотеатра, всерьез задумываюсь о том, чтобы взять билет и посмотреть какой–нибудь фильм, но в очереди перед терминалом мои глаза натыкаются на воркующие парочки и группы весело переговаривающихся между собой людей, и я передумываю.

Поспешно выхожу обратно в общий зал торгового центра и тороплюсь на выход, понимая, что мне нет места на этом празднике жизни. Это у других людей Пятница! У меня же просто пятница, обычный день недели, восьмой по счету, когда я узнала, что я одна, и последний, когда я имела официальное трудоустройство. И дальше уже некуда откладывать с решением насущных проблем.

Выхожу на улицу и иду пешком к дому, здесь двадцать минут всего, район хорош не только близостью к парку, но и к обязательным атрибутам цивилизации. Жаль переезжать, но такая большая квартира мне одной ни к чему, да и нельзя бездумно тратить деньги.

Пожалуй, единственное полезное и не уничижительное из того, что заложила мне в голову моя мама, это как раз экономное отношение к финансам, какие бы они не были. Не в последнюю очередь поэтому я прекрасно себя чувствовала и до начала совместного проживания с Демидом.

Прохожу мимо пиццерии и решаю отметить завершение моего первого официального трудоустройства. И ужинать надо чем–то, деваться некуда.

– Маргарита, здравствуйте, вы сегодня одна? Что будете? – заказ принимает знакомая девушка–официант.

– Да я теперь всегда одна, – слова слетают с языка с легкостью, чего не скажешь о душе. – Давайте попробуем пиццу с морепродуктами, никогда ее не ела, будучи не одна.

У меня принимают заказ, а через пять минут возвращается все та же официантка с пирожным и стаканом латте, сверху которого нарисовано сердечко.

– Что это? Я же не заказывала! – испуганно открещиваюсь.

– За счет заведения, чтобы не грустила! – подмигивает мне Катя, это имя значится на беджике официантки. – Я же вижу, что ты без колечка, значит, совсем все плохо. Все мужики козлы, – философски заканчивает она и уходит обслуживать другой столик.

Чувствую себя растроганно от заботы совершенно чужого человека и с удовольствием отпиваю из большого стакана. Кофе и пирожное оказываются выше всяких позвал, и я решаю компенсировать их стоимость чаевыми.

Правда, когда Катя приносит мне мою пиццу с морепродуктами, я резко передумываю, так как от одного только запаха только что съеденное пирожное и кофе подкатываются к моему горлу.

– Она ужасно пахнет! Несвежая! – восклицаю я, прикрывая рот ладошкой и стараясь дышать через раз.

– Нет, ты что! У нас с этим строго! – обижается Катя.

– Точно тебе говорю, это уже третий раз на неделе, когда я определяю несвежую рыбу. Первые два съеденное вообще сразу выходило наружу, сейчас еще ничего, держусь.

– Только рыбу? – прищуривается официантка.

– Да, причем по запаху, я ее не успеваю попробовать, – согласно киваю.

– Душечка, кажется, тебя нужно поздравить! Ой, и не кофе тебе надо было нести, а чай, ведь кофе тебе теперь нельзя.