Читать книгу Минтака. Искры тумана - Мила Гейбатова - Страница 3

Я немного беспокоилась, как воспримет отец новость о том, что я теперь не одна, и не просто встречаюсь, как с Дейлом, а в прямом смысле живу с парнем на столько старше меня. И хотя мне уже исполнилось семнадцать лет, что по нашим меркам означало совершеннолетие и свободу распоряжаться собственной жизнью самостоятельно, я все равно очень беспокоилась.

– Здравствуйте, Эдгар, – протянул руку отцу Родрик как всегда спокойно и уверенно. – Меня зовут Родрик. Я рад, что вам удалось бежать и передать сообщение Лоле, мы успели как раз вовремя.

– Здравствуйте, молодой человек, и я очень рад, что все получилось, как нельзя лучше, – сдержанно кивнул папа с любопытством разглядывая одного из предводителей повстанцев.

Мы с отцом сидели, обнявшись, разговаривать мне не хотелось, и я умиротворенно слушала своих дорогих мужчин.

– Нам всем о многом стоит поговорить, но для начала, пожалуй, прибудем на место, да и вам нужно дух перевести. Между прочим, как вам удалось пройти сквозь стену? Неужели они не запечатали все ходы?

– Представьте себе, нет, – ответил отец с улыбкой и поведал нам кратко о своих приключениях.

На базе первым делом взяли под стражу молодого парня, который был с папой.

– Только, пожалуйста, не будьте с ним излишне жестоки, этот парнишка не виноват не в чем. Ему просто не повезло оказаться в неподходящее время, в неподходящем месте. Да он даже до конца не осознавал все это время, что я помог ему прийти к решению побега вместе со мной, умело играя на банальном юношеском максимализме и неуемном желании проявить себя, – тепло отозвался мой родитель о своем вынужденном спутнике.

– Не в моих принципах применять силу к безоружному человеку, однако о каком таком юношеском максимализме вы говорите, не понимаю. Парень уже давно не подросток, – в своей обычной слегка пренебрежительной манере отозвался Родрик, рассматривая молодого нежданно свалившегося офицера республики.

– Не все люди внутренне соответствуют своему возрасту, – мягко заметил папа. – Я вижу, что вы, Родрик, наоборот, мудры не по годам, этому юноше до вас очень далеко.

Мой суровый парень хотел было что-то еще сказать, но в последний момент передумал. Возражать на такой хороший комплимент как-то не с руки.

– Ладно, я сейчас распоряжусь по поводу этого вашего необычного друга, а Лола пока проводит вас, Эдгар, в столовую, вам обоим не помешает подкрепиться. А я сразу же, как освобожусь, постараюсь присоединиться к вам.

Я слегка кивнула Родрику и потянула папу за руку в противоположную сторону. Если другие и удивились нашему лаконичному прощанию, то вида не подали. Мы с их грозным начальником договорились заранее, еще когда летели за отцом, что сообщать о наших близких взаимоотношениях родителю будем вместе. Вернее будет сказать, Родрик так решил, и он же и будет вести разговор. А я просто не стала спорить, да и зачем?

Столовая произвела на отца сильное впечатление. Я лишь усмехнулась про себя по-доброму, то ли еще будет, папочка.

– Тебе здесь нравится, дочка? Чувствую, что нравится.

– Да, очень. Но можешь меня особо не расспрашивать на тему противостояния республике, что наши планируют делать с противниками, да и вообще. Родрик тебя лучше введет в курс дела. Я, сказать по правде, занимаюсь тут праздным бездельем – тренируюсь понемногу, книжки читаю. Ты знаешь, моя память стала практически феноменальной, это так здорово на самом деле! – восторженно поделилась я с отцом подробностями своей жизни.

– Я очень рад за тебя, Лола, правда, очень. Ты, я заметил, близко общаешься с их предводителем? – как бы между прочим добавил отец.

Я молча кивнула и покраснела. Ничего не могу с собой поделать, эмоции выдают меня моментально.

– Неоднозначный он человек, совсем неоднозначный, – задумчиво проговорил родитель. – Такой молодой и уже такая ответственность.

– Он не один, с ним еще двое заправляют тут всем, хотя их почти не видно за работой. У меня такое ощущение, что их больше волнует праздный отдых, чем общее дело, – возмущенно фыркнула я.

– А тебе нравится этот Родрик, да?

– Он и тебе понравится, вам стоит только узнать друг друга поближе. Да, Родрик совсем не душка, да и не стремится быть таким, но он, правда, очень хороший человек, поверь мне, папочка, – ушла я от прямого ответа.

Дальше наш разговор плавно перешел на трущобы и на происходившие там события после моего исчезновения. У отца накопилось столько новостей, что я еще долго охала и ахала, даже когда мы вышли из столовой и неспешно побрели в один из внутренних двориков, так полюбившихся мне.

– А вот и я, – подошел к нам сзади Родрик, ненавязчиво приобняв обоих за плечи. – Пленничек наш сидит в тепле и уюте, не переживайте, Эдгар, можете к нему заходить, я не против, но только не способствуйте побегу.

– Я это прекрасно понимаю, – прохладно отозвался отец.

– А я предлагаю пройти вон к тому красивому дереву, там чудесная цветочная полянка, да и любопытные уши нам не помешают.

Теперь папа и Родрик поменялись местами – Родрик был сама любезность и доброжелательность, буквально изнутри сочился радостью, отец же вел себя холодно и несколько отстраненно.

– Итак, Эдгар, чего долго ходить вокруг да около, я люблю вашу дочь, мы уже некоторое время как вступили в близкие отношения и даже живем вместе. Сообщаю вам все сразу в лоб, чтобы другие случайно не шокировали искаженными рассказами про нашу совместную жизнь. Понимаю, Лола моложе меня, но это все ерунда. Нам хорошо вместе, и это главное. И пользуясь случаем, раз уж семья наконец-то воссоединилась, прошу у вас разрешения вступить с вашей дочерью в брак, – вот так вот четко и уверенно закончил свою речь мой дорогой сожитель.

Сказать, что у меня отвисла челюсть, это ничего не сказать. О предложении вступить в брак я слышала впервые, до этого ни малейшего намека не проскальзывало ни в одном нашем разговоре об этом вопросе. Да и не хотелось мне.

Родрик, конечно, как всегда себе не изменяет – сам все за двоих решил и даже не подумал поинтересоваться моим мнением. Наверняка был уверен, что я и так соглашусь. Но вот даже не знаю, с одной стороны мне польстили его более чем серьезные намерения по отношению ко мне, а с другой – так это же всегда все решения будут приниматься без моего участия.

– Хм, даже так, – проговорил задумчиво отец. – Не скажу, что я сильно удивлен, по душевному состоянию дочери я давно понял, что тут у нее наверняка созрела любовь-морковь, но чтобы все настолько серьезно. Быть может, спросим сначала у Лолы, что она думает по этому поводу. Судя по ее ошарашенному виду, она тоже впервые слышит о браке.

– Спасибо тебе, папочка! Хоть кто-то здесь вспомнил обо мне.

Я благодарно кивнула отцу и внимательно взглянула на Родрика. На его лице не проступило ни тени смущения или вины. Невозмутимый и уверенный в себе, мой… муж. Ммм, как волнительно звучит, но все же он ведь и впрямь и дальше будет так поступать, просто потому что он взрослый, сильный и умный, а я маленькая и наивная. Оно мне нужно?

Не знаю. Совершенно точно, Родрик не тот человек, которым можно помыкать, он никогда не прогнется под кого бы то ни было. Он не мой мягкий отец, который тоже между прочим рано обзавелся семьей. И в итоге их брак распался. Мать разочаровалась в совместной жизни с ним, с нами. Но это совсем не показатель того, что меня будет ожидать тоже самое. Я другая, да и Родрик другой.

Я снова внимательно взглянула на своего избранника. Он так и не сказал мне ни слова – оправдания не в его стиле. Но глаза, глаза ведь не лгут, они не зря являются зеркалом души каждого человека. А они мне как раз говорят, что этот человек любит меня безумно, и даже, думаю, гораздо сильнее, чем я его. Скорей всего, мне никогда не удастся больше встретить человека, который вот так вот смог бы меня полюбить.

Если я скажу сейчас нет, если начну возмущаться и качать права, как капризный ребенок, нет, он ничего плохого не скажет, сделает вид, что все нормально. А сам снова закроется в свой непроницаемый панцирь, из которого я его с таким усердием достаю по чуть-чуть. Так неужели мне трудно сделать приятное этому заботливому мужчине, тем более, что это не будет мне стоить ничего, мы же и так уже живем, как муж и жена. А значит, ничего фактически не поменяется. Да и не так плохо в конце концов, когда рядом с тобой сильный мужчина, способный принимать решения и нести ответственность за нас обоих. А воспитать у него привычку – советоваться со мной заранее, так я всегда успею, у нас вся жизнь впереди как никак. Более мягким же уже получилось сделать, и это, значит, получится.

Я улыбнулась и кивнула.

– Хорошо, мой домашний тиран, я согласна.

– Ура! – закричал всегда сдержанный Родрик, вскочил на ноги и начал меня радостно кружить.

– Если Лола хочет, я противиться не буду, – сказал отец, когда мы наконец немного успокоились и присели обратно.

Весть о нашей импровизированной помолвке разлетелась со скоростью света. Меня вот всегда поражало, как быстро все тайное становится явным в любом коллективе, существующим бок о бок в ограниченном пространстве. И это при том, что Родрик явно никого не посвящал в наши планы, он от природы своей неболтлив, со мной вообще никто не контактирует, можно сказать, а отец – человек новый и не обросший еще какими-либо знакомствами здесь. И тем не менее все только и судачили, что о нашем поспешном решении. Были у меня, конечно, подозрения по поводу того, кто мог нас слить, но никаких доказательств не было.

– А Матусу и Кейну ты сообщал о том, что предложил мне выйти за тебя официально замуж? – спросила я как-то вечером, когда мы остались вдвоем.

– Да, им я говорил. Не собирался сначала, но они меня как всегда разозлили своими идиотскими шуточками и подзадориваниями, так что я не выдержал, сказал.

– Ясно, – я поджала губы, больше ничего объяснять не надо было.

– Милая, ты расстроилась, что ли? – Родрик привлек меня к себе. – Не надо, слышишь? Может, оно и лучше, что так все получилось. Все равно ведь рано или поздно все бы узнали, так что какая разница.

– Разница есть, Родрик! Общее неведение продлило бы мое спокойное существование на этой базе! А теперь каждая девица от мала до велика прожигает во мне дыру, как только видит на горизонте! Понятия не имею, чего они все в тебе нашли! Ведь вон, есть еще Матус с Кейном, вполне себе миловидные и холостые, тоже весьма перспективные женихи, – возмущалась я.

– А что же ты во мне нашла тогда, юная леди? – мой жених в кои-то веки улыбался, а не рычал от ревности. Явный прогресс на лицо.

– Нет, я-то совсем иное дело, со мной же ты другой, милый, нежный, ласковый. У нас с тобой мощная химия, в конце концов! А с другими ты колючка. А эти двое, наоборот, обходительны и приветливы ко всем особям женского пола. Хм, – задумалась я над вышесказанным, – а ведь в этом, наверное, и кроется разгадка всеобщей дамской ненависти ко мне. Пока ты был недосягаем для кого бы то ни было, они могли утешать себя, что дело не в них, а теперь стало ясно, что в них. Хотя нет, ты же встречался с девицами и до меня.

– Лола, сладкая моя, может отложим этот пустой разговор на потом как-нибудь, а? – Родрик, абсолютно не обращая на мой возмущенный вид, нежно покусывал мое ушко, попутно играя с моими волосами. – В конце концов ты у нас телепат, а твой отец еще и психолог неплохой. Давай, ты с ним доразвиваешь эту тему, а потом со мной поделишься вашими умозаключениями, хорошо?

– Ты вообще-то тоже телепат! Хоть и работаешь по-другому, – но мои справедливые доводы были прерваны страстным поцелуем в губы.

Вот же хитрюга! Всегда знает, как меня отвлечь!

После таких настойчивых ласк желание спорить и сопротивляться отпало само собой, и я полностью растворилась в нашей с Родриком связи.

Вот, кстати, еще один неоспоримый плюс в браке с моим домашним тираном – наши с ним занятия любовью, это нечто неописуемо восхитительное. Томно рассуждала я про себя, лежа после. Родрик уснул, устал бедненький, а на меня вот напало лирическо-восторженное настроение. Но, признаться по правде, мне и с Дейлом не было плохо. Не так, конечно, как сейчас, но и не отвратительно. Помнится, сестра того же Дейла жаловалась мне в порыве откровенности, что испытывала положительные эмоции от близкой связи с противоположным полом лишь с двумя своими парнями, а их у нее на тот момент побывало уже ого-го сколько. Наверное, мне просто везет. Да и чувства играют большую роль, определенно.

На следующий день все-таки произошло чрезвычайное происшествие. Я, наверное, подсознательно ожидала какую-нибудь неприятность, ходила настороженная. Но поскольку моя интуиция была сбита с толку огромным количеством народа, резко воспылавшим ко мне личной ярой неприязнью, не смогла заранее определить, откуда ожидать подвоха.

– Ах ты ж, сука! – донесся до меня резкий противный крик, а следом пред мои очи явилась и сама хозяйка нелицеприятного высказывания. – Думала, за книжками спрячешься, святошу из себя строишь!? Ходишь вся такая не при делах, мол, я не при чем. Тяжело же тебя было застать одну.

Только я хотела возразить, что здесь не одна, с отцом, он просто отправился в дальнюю секцию на поиски какой-то жутко редкой и ценной книги по анатомии, как мне прямехонько в голову полетело нечто большое и круглое, похожее на черный металлический шар. Среагировало скорей мое тело, чем я сама. Пока я только додумывала в своей голове, откуда она вообще взяла этот шар, подсознание соединилось напрямую с телом и управляло им, исключая в этой цепочке шокированное, а потому практически бесполезное сознание. Таким образом, когда от моего любимого кресла, на котором я сидела буквально секунду назад, остались одни лишь щепки, я пребывала целая и пока что невредимая в совершенно ином месте.

– Ничего себе, ты же могла меня убить, – ошалело пробормотала я, радуясь, что мои внутренние способности вовремя проснулись и спасли нерадивую хозяйку.

– Я и собиралась это сделать!

Глаза девушки горели безумием, в них было столько ненависти и неприкрытой злобы, что я невольно отшатнулась назад. Она намеренно не закрывала свое сознание или же попросту не могла его закрыть в таком неадекватном состоянии, но эти омуты чуть было не затянули меня в себя. Я вздрогнула, возвращаясь обратно, и больше старалась не встречаться с девушкой взглядом.

– Послушай, Кристина, давай ты сейчас попробуешь взять себя в руки, и мы спокойно поговорим! – попыталась я успокоить ее.

– Нам не о чем говорить, я и так слишком долго тянула, хорошо, добрые люди помогли прийти к единственно верному решению, – ответила мне разъяренная фурия и снова зарядила в меня снарядом.

В этот раз увернуться оказалось проще, и шар попал в стойку с книгами, часть из которых попросту превратилась в пыль. Нет, ну книги-то тут при чем!? Надо уводить отсюда эту ненормальную, а то нам так скоро читать будет нечего по ее милости.

– Это все из-за Родрика, да? – спросила я осторожно, пытаясь отвлечь от очередного метания снаряда. Между прочим, где она их умудряется брать!?

– А то ты сама не знаешь, – зло выплюнула девица. – Я бросила ради него всех! Свою семью, друзей, перечеркнула всю свою идеальную жизнь, только чтобы последовать за ним на край света! И что теперь!? Он женится на тебе!

В этот раз я не увернулась, когда она понеслась на меня и схватила за горло, повалив на пол. Слишком меня затронули ее слова, захотелось узнать, так ли это на самом деле. И я попросту потонула в черной бездне ее души, тронутой безумием.

Очнулась я в своей кровати. Неожиданно. Голова гудела, словно внутри нее происходил ураган, грозивший выйти наружу через уши. О, водичка, весьма кстати, я словно целый месяц не пила, так во рту пересохло. Ах, как же хорошо, только мало.

– Очнулась? Наконец-то! – воскликнул Родрик, в его голосе проскользнуло явное облегчение.

– Ну да, наверное. А вода есть еще? Очень пить хочется почему-то.

Парень встал и налил мне воды из графина.

– Нет-нет, оставь здесь, на тумбочке, я точно еще захочу. Спасибо. А чего ты не на службе? Сколько времени? – поинтересовалась я.

– По-твоему я мог тебя бросить после того, что случилось?

– Ммм, а что случилось? – по обеспокоенному взгляду Родрика, поняла, что что-то из ряда вон выходящее. Пришлось как следует покопаться в своей голове в поисках ответа. – Ах, да, точно. Так сумасшедшая девушка, больше всего на свете желающая превратить меня в пыль с помощью своих чудо-шариков, мне не приснилась, да?

– Нет, – парень тяжело вздохнул и опустил глаза, а я впервые заметила, каким уставшим выглядит мой Родрик. – Это все моя вина, ты была права, когда заводила разговор о всеобщей реакции, о том, что нужно было все скрывать.

– Стой! Успокойся, пожалуйста! Не нужно себя винить не в чем, слышишь? И потом, в чем там я права? Я, когда заводила разговор, и в самых ужасных фантазиях не предполагала, что какая-нибудь девица отреагирует столь убийственно, в прямом смысле этого слова. Так что не надо сокрушаться, и потом, все же обошлось, – убеждая Родрика, я и сама почувствовала прилив сил.

– Обошлось лишь благодаря твоему отцу, даже думать не хочу, что было бы, не окажись он в библиотеке, – парень содрогнулся от нехороших мыслей, а мне стало его нестерпимо жалко, как же так, впервые вижу его таким сокрушающимся. – Сейчас, когда я только нашел тебя, мы нашли друг друга, потерять тебя было бы, было бы…

– Не надо, милый, я все поняла, – мне стало жутко неуютно, не знаю почему, но такие вот грустные душещипательные откровения не люблю слушать, не по себе как-то становится. – Все хорошо, Родрик, я здесь, с тобой. Иди ко мне поближе что ли.

Впервые из нас двоих я выступала сильной успокаивающей стороной, непривычно очень.

– Так, а что сделал отец? – постаралась я перевести разговор в менее душевное русло, да и любопытно стало, ведь я отчетливо помнила, что во время нашей потасовки с Кристиной, папа не появлялся.

– Он сразу понял, что дело дрянь, но кинулся не вас друг от друга оттягивать, а выбежал в противоположную дверь за подмогой.

– Эм, весьма благоразумное решение, наверное, – почему-то такой выбор собственного родителя неприятно резанул по сердцу.

– Не стоит на него обижаться, он и впрямь поступил так, как было лучше на тот момент для тебя. Он не боец, а значит, не помощник и не защитник тебе, на что способна ты, он тоже знает, поэтому и был уверен, что у тебя есть все шансы продержаться, пока не прибудет помощь, – кинулся защищать моего отца Родрик. Ну хоть от хандры отвлечется, и то хлеб.

– Да, возможно. Но ты бы так не поступил, будь там хоть сотня таких Кристин, и даже если бы я была лучшим бойцом на твоей базе, – усмехнулась я беззлобно.

– Нет, не поступил бы, – после минутного раздумья признал парень.

–Да ладно, это все неважно, ну поступил и поступил. Возможно мне тоже стоит взять на вооружение подобное поведение в случае чего, – примирительно согласилась я. – А что с Кристиной-то?

– Взята под стажу, – мрачно выдал Родрик и снова начал впадать в хандру.

– А что с ней будет? Надеюсь, не смертная казнь? У вас тут как вообще поступают в подобном случае? Жаль девчонку, очень жаль.

– Жаль!? Да она тебя убить хотела! Между прочим, зачем ты залезла в ее голову!? Подсознание Кристины тебя засосало, было очень трудно привести тебя в чувство. Но ты не могла не чувствовать этой опасности, явно намеренно полезла, – возмущенно проговорил Родрик.

О, а вот это уже мой жених, узнаю.

– Ну знаешь ли, не каждый день к тебе приходят девицы с заявлением, что жизнь свою положили на благополучие твоего избранника, а взамен не получили ничего, и даже обратно к маме с папой вернуться не могут.

– Да, есть такое дело. Не думал я, что у Кристины все настолько серьезно ко мне, иначе бы силой заставил оставаться дома. Но она уверяла, что разделяет мои ценности, хочет идти со мной бок о бок к великой цели, строить лучшее будущее для наших детей.

– Для ваших детей!?

– В смысле для всех детей в целом, отдельно моих, отдельно ее, вообще для всех детей.

– Думаю, в голове у Кристины были все-таки именно ваши общие дети, я видела. Собственно, специально и полезла к ней, чтобы выведать подробности, – я вздохнула. – Но не стоит себя винить в ее судьбе, каждый из нас волен сам рушить собственную жизнь. Я видела, ты ей в вечной любви не клялся, жениться не предлагал и так далее. Зная тебя, рискну предположить, что ее громкие заверения о следовании великой цели ты принимал за чистую монету.

Мы оба замолчали. Я все также поглаживала руку Родрика, а он сидел неподвижный, словно статуя.

– Ты знаешь, а ведь она не виновата в своем поступке, – вспомнила я кое-что.

Парень посмотрел на меня как на умалишенную, наверное, решил, что мне все-таки что-то важное повредили.

– Нет, послушай! Во-первых, в ее словах промелькнула фраза о том, что, мол, хорошо, что добрые люди подсказали единственно верное решение, или как-то так. А во-вторых, Родрик! Я была в ее голове, ее безумие вызвано искусственно кем-то извне, она не сама по себе такой стала, я точно знаю. Подумай лучше, кто тут на базе умеет внушать мысли и эмоции?

– Хм, теоретически ты да я, да мы с тобой. Вот отец твой еще появился с неплохими зачатками телепатического дара, – усмехнулся мой жених.

– Да нет, тут, я думаю, гипноз мог сыграть неплохую роль. А гипнозу могут обучиться не только телепаты, достаточно уметь располагать к себе жертву.

– Не знаю, что и сказать тебе, Лола. Но одно могу пообещать наверняка, когда она окончательно придет в себя, мы ее допросим на эту тему с особым пристрастием.

– Не надо с пристрастием, просто позовите меня и все.

– Ага, как же! Позволю я своей невесте снова контактировать с этой ненормальной! – тут же вскипел Родрик.

– Милый, она уже не опасна, и я же не одна там буду, с тобой, – ласково убеждала я парня. – Согласись, силовые вмешательства могут стереть ее память или даже навсегда повредить мозг девочке.

– Не велика потеря! – воскликнул Родрик, но уже гораздо менее уверено.

– Возможно, но нам же важно докопаться до истины. Ведь если я права, то это не просто спонтанная акция слетевшей с катушек бывшей ревнивой подружки, а целенаправленная тщательно спланированная попытка меня убить, а это уже действительно серьезно.

На это мой горячий жених ничего не смог возразить.

Выйти самостоятельно из комнаты мне удалось лишь через несколько дней. Физические повреждения были незначительными, да и уровень медицины на базе повстанцев ненамного уступал уровню в городе. Да, это вам не трущобы, в который раз подумала я. Но настолько близкое соприкосновение с воспаленным разумом оставило куда более долгие последствия. Оказывается, глубоко растворяться в сознании другого человека может быть опасно – рискуешь навсегда потерять путь домой, в свое тело. Но я всего этого не знала, это вообще был мой первый опыт такого вот полного погружения.

Родрик пытался приставить ко мне охрану на то время, пока вынужден был заниматься своими обязанностями, но я отбилась от подобной чести. Меня и без того все не любили, не думаю, что мудрым было бы эту ненависть подогревать. По-хорошему, не помешало бы, наоборот, как-то если не завоевать всеобщую любовь и симпатию, то хотя бы перейти на нейтральный уровень восприятия остальными жителями базы. Но как это сделать, я понятия не имела. Подобный опыт у меня напрочь отсутствовал. Это Дейл, не я, был всеобщим любимчиком, при чем без каких-либо видимых на то усилий.

Тем не менее в первый же день моей долгожданной вылазки из комнаты за мной увязались сразу два человека. Конечно же, мой отец. Это было вполне логично и ожидаемо, если бы он не сделал этого, я бы почти наверняка обиделась на него. А вот вторая нежданная личность меня удивила – ею оказалась не в меру общительная помощница Родрика Жанин. Она успела вызвать мое раздражение уже спустя пять минут нашего общения своим безумно полезным и захватывающим рассказом о том, как она в последний раз смешивала различные средства для окрашивания, чтобы получить такой ультрамодный цвет. Как будто я была в курсе всех этих дурацкий тенденций, или хотя бы как будто они меня интересовали.

– Слушай, Лола! У меня есть один лак для ногтей, цвет – закачаешься! Естественно, все по самым последним современным веяниям. Так вот, мне он не очень, оттенок кожи слишком живой, жизнерадостный, а тебе будет как раз! – продолжала все также мило щебетать это воздушное создание, портя мне завтрак.

– Намекаешь на то, что у меня трупный вид? – мрачно поинтересовалась я, тщательно пережевывая кашу, чтобы не сорваться на крик посреди столовой. Тогда уж точно сочтут сумасшедшей истеричкой, не удивлюсь, если свои собственные версии нашей потасовки с Кристиной построят.

– Нет! Что ты! Ты просто немного бледненькая, вот и все, – улыбнулась Жанин во все свои тридцать два зуба.

Хотя у такой супер-пупер навороченной красотки, отслеживающей все современные тенденции в индустрии красоты, почти наверняка где-то там внутри в челюсти должен иметься дополнительный третий ряд зубов, просто на всякий случай, мало ли что.

– Между прочим, во многих книгах по художественной литературе, привезенных великой десяткой с их родной планеты, встречаются упоминания о том, что бледность кожных покровов и полное отсутствие загара говорит о принадлежности дамы к кругам аристократии. Лишь слуги да рабы, трудящиеся в поле, были загорелыми, – решил вступиться за меня отец.

– Да? Кхм, как интересно. Хорошо, что мы живем не по этим примитивным книжкам, – ничуть не впечатлилась заявлением красотка Жанин.

– Ничего себе примитивным! Ты в своем уме!? Ты вообще в своей примитивной жизни хоть одну книгу-то прочитала? Я имею в виду не заметки из индустрии моды и красоты! Вот уж кто точно примитивен здесь, так это ты! – все-таки я взбесилась и всерьез наехала на девушку, можно сказать не за что.

И конечно же, в столовой сразу воцарилось прямо-таки гробовое молчание, всем было интересно послушать наш конфликт, а вдруг еще и драка будет, вот же потеха получится!

– Ладно, Жанин, ты это, не бери в голову, хорошо? Не знаю, что на меня нашло, нервы, наверное. Ты вовсе не примитивная, и жизнь твоя не примитивная, просто другая, вот и все. Но насчет книг ты не права, уж извини. Не нам с тобой судить о чужой культуре, равно как и не мне определять уровень твоей, – сдержанно ответила я уже без крика, но достаточно громко, чтобы окружающие могли услышать, а после этого резко удалилась из столовой. Поела, называется.

Пару минут я шла, культивируя в себе раздражение на весь окружающий мир, пока не поняла, что кто-то упорно меня преследует. К моему огромному облегчению этим кем-то оказался папа, а не безголовая помощница моего жениха.

– Иди уже рядом, чего плетешься в конце, – буркнула я исподлобья.

– Я захватил закуски, – отец потряс небольшим контейнером у меня перед носом. – Ты так резко убежала, даже не дала доесть спокойно, но, к счастью, у них есть услуга на вынос.

– Серьезно? – я изогнула бровь в удивлении. – Никогда не пользовалась, даже не слышала о таком.

– Эх, молодежь, молодежь.

– Все сильно плохо выглядело, да? – спросила я удрученно, когда мы вышли на улицу и присели на травку чуть поодаль от основного здания.

– Да нет, не сильно, – ответил отец, старательно жуя бутерброд. – Но лучше, конечно, подобным образом как можно реже выделяться, особенно в твоем положении.

– Да знаю я все! Прекрасно знаю и понимаю. Но эту дуру разве можно терпеть!? Родрик вообще головой не думал, когда ее ко мне отправлял, сам он не больно-то вежлив с ней.

Мы помолчали немного, каждый в раздумьях о своем. Эх, что ж мне так тяжело с ними язык общий находить-то! Уже во втором обществе я занимаю какую-то особую обособленную позицию, и оба раза, как будто не по моей вине. А может, в этом и есть моя ошибка, может, это я как раз-таки и виновата. Не умею, да и не хочу, что уж греха таить, заводить дружеские контакты, от того и страдаю. Ладно когда сама, а то ведь и близким перепадает, получается. Хотя с Кристиной я совсем не при чем, ну кроме очевидного. Но ведь я с ней до этого не ругалась, ничего плохого ей не делала. Всего лишь увела у девушки жениха. Тут же услужливо подсунуло мне мысль мое сознание. Вообще-то он сам увелся! Вот так всегда, вроде как мужчина самостоятельно сделал выбор, а все шишки потом почему-то катятся на новую избранницу. Хм. Я возмущенно фыркнула. Будто бы я его насильно гипнозом к себе привязала или еще чем.

Гипноз! Точно! Я же разговаривала об этом с Родриком. Кристина явно была под гипнозом, я знаю. И дело тут совсем нечисто. Да еще это смутное беспокойство все сильнее терзает в груди, но против чего или кого направлено предупреждение, не знаю. Нужно сейчас же идти к Кристине, надеюсь, смогу узнать, где ее держат. Я уже вскочила на ноги, как услышала требовательный окрик отца.

– Лола! Ты куда снова побежала? – воскликнул обеспокоенный родитель, с трудом поднимаясь на ноги.

– Ох папа! Совсем забыла про тебя, прости, пожалуйста. Но мне срочно надо! Прямо очень-очень срочно! Вот только я не знаю куда идти, – сникла я вдруг.

– Успокойся, объясни толком, что случилось, может я помогу.

Поколебавшись лишь секунду, я выложила отцу свою собственную версию причины нападения на меня бывшей подруги Родрика.

– Ты должен понять, ты же и сам можешь в головы залезать! – закончила я проникновенно.

– А Родрик не захотел рассмотреть твою версию событий? Он же вроде как тоже в головы способен залазить, – удивился отец.

– Ну как сказать не захотел, отказываться совсем уж он, конечно, не стал, но и с энтузиазмом тоже не воспринял. Да и дар его работает совсем по-другому, иначе чем у нас с тобой.

– Ладно, пошли уже что ли. Я знаю, где у них содержатся заключенные, по крайней мере парень, которому не посчастливилось увязаться со мной. Думаю, нарушители местного порядка тоже должны находиться где-то неподалеку.

Мы пошли обратно к зданию. Мне хотелось бежать со всех ног, настолько меня подгоняло нетерпение изнутри, и почему-то беспокойство разгоралось все сильнее.

– Лола, не стоит так нестись, – попытался утихомирить меня родитель. – Ты привлекаешь слишком сильное внимание. Не думаю, что твоему жениху понравится наша задумка.

– Ах папа, даже и не сомневаюсь, что не понравится, но у меня внутри буквально огонь разгорается, что-то не так! Ты понимаешь меня? Интуиция, она буквально кричит! – попыталась я выразить собственное внутреннее состояние.

– Так может нам не стоит никуда идти, – отец остановился вдруг как вкопанный.

– Да не со мной беда! А там, с ней! С Кристиной! – озвучила я вслух внезапную догадку и тут же поняла, что она абсолютно правдива.

К чести папы он больше не тратил время на вопросы, лишь коротко кивнул и сам ускорил шаг, на сколько этого позволяли приличия. Бежать мы все-таки не решились, слишком велика вероятность того, что нас остановят и не дадут добраться до цели.

Эх! Вот почему Родрик не верит безоговорочно моей интуиции, как отец. Конечно, папа растил меня, тренировал мой дар в том числе и знает лучше, на что я способна, поскольку уже не раз сталкивался, но все же… Почему-то мне кажется, что мой жених и в этом случае отнесся бы с изрядной долей скептицизма к моему развитому шестому чувству. Не потому что он вредный или считает меня бездарной, нет, совсем не поэтому. Просто себе он доверяет гораздо больше. А поскольку именно он контролировал заключение Кристины под стражу, расставлял стражу и так далее, то и не усомнился бы ни капли в своей правоте. Да и мы находились в месте, где он являлся чуть ли не одним из великолепной десятки для местного населения. А в своих людей и соратников Родрик верил безоговорочно, как я успела заметить. Тем больнее для него стало нападение на меня Кристины, в его голове просто физически не может никак уложиться такой кошмарный поступок в общине повстанцев. А уж подумать, что все на самом деле гораздо глубже, чем банальная ревность, и что к делу причастен кто-то еще, да не один! Ведь сказала же девушка, что «они» пообещали, «они», не «он» или «она». Нет, тут Родрик совсем не хочет менять свое мировоззрение и подозревать кого-то еще.

Странно даже, он такой сильный, умный, уверенный во всем. А тут проявляет слабость, на мой взгляд. Я бы совершенно точно подозревала всех, случись что-то даже в трущобах. Ну кроме разве что папы, да Дейла, да и госпожа директор милая женщина, да и. Стоп! Я делаю тоже самое, что и он, отсекаю от подозрений близких людей, несмотря на то, что чисто теоретически виноватыми могут оказаться и они с легкостью. Видимо, среди повстанцев он считал плохими лишь тех уродов, что напали на меня в зале для тренировок, но с ними сам же и покончил.

Внезапно мы пришли в совсем незнакомое мне крыло. Я так увлеклась своими внутренними рассуждениями, что даже и не заметила, как мы сюда добрались.

Освещение в коридорах было здесь гораздо приглушенней, люди теперь нам вообще не попадались, а сама атмосфера стала будто бы более мрачной и унылой. Хотя, возможно, все дело в моем неуемной воображении, ведь цвет стен здесь был абсолютно такой же, как и в других частях здания.

– Пришли почти, доченька! – сказал взволнованно отец.

– Стой! Кто идет! Это крыло, где содержатся преступники, вам точно не сюда, – добавил один из охранников у двери, узнав нас с отцом.

– Ох мальчики, мальчики. Боюсь, что нам именно сюда, – сказала я проникновенно, мгновенно устанавливая контакт и внушая, что нас нужно пропустить и проводить к Кристине.

– О, так у вас особое разрешение, тогда ладно, просим прощения. Джон вас проводит, – произнес один из них с затуманенным взором.

Искренне надеюсь, что мое вмешательство ни коим образом не скажется на мыслительных способностях бедняжки.

– А ты прям неслабо натренировалась здесь, я смотрю! – искренне восхитился отец.

– Спасибо, папа. Только это я не здесь натренировалась, у них тут вроде как кодекс чести, не влезать в голову и все такое, я и с этими была не уверена, вдруг защита какая стоит или еще что. Мои внутренние сверхспособности претерпели серьезные изменения в ту ночь на школьной дискотеке. Я бы сказала, что теперь это действительно сверхспособности, а не просто скромный дар.

Отец внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Правильно, совсем не время и не место.

Охранник шел впереди, папа сразу за ним, а я чуть отстала, напряженно прислушиваясь нет ли за нами погони, и смогу ли я в случае чего еще кого-нибудь убедить в том, что наше нахождение здесь вполне легально. Как вдруг я увидела его. Того парня, что был с отцом. Он снова лежал на кровати с закрытыми глазами. Я ведь уже видела его, смотрела вот так же, но тогда он находился в другом крыле. Значит, и его сюда переместили. Так странно, но мне было приятно видеть этого совсем незнакомого парня целым и невредимым, я словно старого друга встретила после стольких лет разлуки.

И снова он неожиданно открыл глаза, как и в прошлую нашу встречу. На его лице промелькнуло удивление, а потом будто бы понимание всей незаконности происходящего. Я почему-то смутилась и испугалась, что он может нас выдать, хотя с чего бы это, он же сидит под замком. И в порыве приложила палец ко рту, отчаянно прося незнакомца не выдавать нас.

Он сначала удивился, но быстро понял, что я хочу. Выражение его лица молниеносно сменилось на самодовольное и слегка насмешливое, и он едва заметно кивнул.

Вот же гад! Еще и смеется надо мной! Хотя от сердца немного отлегло, когда я поняла, что выдавать нас он не собирается.

– Лола, скорей сюда, – прозвучал сдавленно голос отца. – Что ты там застыла вообще!? Впрочем, неважно. Мы опоздали, дочка. Их уже убили.