Читать книгу Минтака. Искры тумана - Мила Гейбатова - Страница 4

Их убили. Убили. Убили. Все еще звучало в моей голове, когда часом позже я сидела в кабинете Родрика и пила какой-то вонючий успокоительный сбор по настоянию своего жениха. Опоздала. Это ужасно. Мне кажется, выражение лица Кристины, такое прекрасное и одухотворенное, будто бы она всего лишь задумалась о чем-то своем, будет преследовать меня еще долго. А этот парень, Крейг, он же вообще не при чем, он всего лишь выполнял свою работу. Неудачно весьма в итоге. Такое впечатление, что они даже не сопротивлялись, будто бы не ждали подвоха от внезапных гостей. Ведь Крейг вполне мог успеть позвать на помощь, у стражников свои каналы связи, насколько я понимаю. Но не позвал. Еще остается большой вопрос – как именно эти неизвестные злоумышленники попали в это крыло. В те двери, через которые прошли мы с отцом, совершенно точно больше никто не входил. Хм, сколько загадок, однако. Интересно, следующая в списке я? Или, быть может, Родрик? Наверное, все же я. Хотя на месте этих товарищей я бы сменила цель, все-таки Кристина не добилась своего, и ее саму пришлось убирать. Странно, но я абсолютно спокойна, даже несколько отрешена. Неужели эта бурда так действует?

– Скажи мне на милость, Лола, что вы там делали с твоим отцом? – задал мне, наверное, уже в третий раз вопрос раздраженный Родрик.

– Ох, – вздохнула я тяжело, – я же уже сказала, что. Я почувствовала, что с девушкой беда, а папа предложил помочь. Вот мы и пошли проверять, но опоздали.

– И мою охрану ты заставила поверить в то, что у вас есть особое разрешение, да? – голос моего жениха не предвещал ничего хорошего, вот только я никак не могла понять, что он на меня-то взъелся.

– Совершенно верно, я им внушила, что нам можно пройти.

– Великолепно, просто великолепно!

– Да что ты злишься!? Я никак не пойму! У тебя такая реакция, словно это мы убили там всех. Если бы твои люди справлялись лучше, или кто-то больше доверял шестому чувству невесты, возможно все было бы по-другому! – не выдержала и вспылила я.

– Ах, так значит это я теперь во всем виноват, да?

– Нет, не ты. Но и не я!

– А ты в курсе, что охранники с измененным сознанием не могут быть достоверными свидетелями?

– Почему? Что не так? Я же память им не стирала, – осторожно заметила я, все еще не понимая, куда клонит Родрик.

– Ты еще и память умеешь стирать!?

– Не знаю, не пробовала, я и факты подтасовывать впервые пробовала, – вжала я голову в плечи.

– Я тебе скажу, что не так. Находясь под воздействием твоей воли, они просто-напросто не запоминают происходящее в данный момент времени. Так что Джон очнулся и зафиксировал в своей голове картинку, где вы с отцом стоите над заключенной и ее стражником. Надеюсь, понятно, куда я клоню? – едва сдерживаясь, процедил мой возлюбленный.

– Э, типа мы и есть главные подозреваемые на роль убийц? – выдавила я, глупо хлопая ресницами.

– Типа да.

Ничего себе. Вот это попали. Не, ну в целом все логично. Правосудие, оно же везде и всюду страдает отсутствием широты мышления. Как там я где-то читала, как правило тот, кто нашел труп, и есть убийца. Н-да, если местные товарищи думают также, то это очень плохо.

– Послушай, но это же бред! Зачем мне убивать Кристину!? Я и так могла дождаться ее наказания, она ведь уже за решеткой сидела. Да и потом, я же очень хотела ее разговорить, помнишь? Я до сих пор уверена, что за ней кто-то стоит.

– Я понимаю, но ситуация не самая радужная складывается, – Родрик наконец-то заговорил спокойным голосом.

– И что, ты теперь нас с отцом возьмешь под стражу?

– Не говори глупости! Но хотя бы один свидетель того, что вы тут не при чем, нам бы, конечно, не помешал.

Я старательно напрягла голову, ведь забыла же что-то важное. Точно!

– Родрик! Я знаю! Тот парень, который с папой сюда попал, он же совсем рядом находится. Так вот, он нас видел, меня-то уж точно, и слышать должен был.

– С ним уже разговаривают, – устало проговорил мой жених. – Ладно, Лола, иди ты, наверное, в нашу комнату, отдохни, а я подумаю, как нам быть дальше. Только именно в комнату! Шляться, где попало, не смей!

Я неохотно встала из удобного кресла, в которое, казалось, уже напрочь вросла. Но у выхода вспомнила, что о самом главном мы так и не поговорили.

– Родрик! А почему тебя не волнуют действительно важные вещи? Ведь ее убили не просто так, хотели избавиться, чтобы она чего лишнего не выболтала. А значит, я была права, и это не просто акция ревнивой подружки. И совершенно точно Кристина не ждала подвоха, слишком спокойное лицо у нее было, радостное даже немного. А значит, это ее же сообщники ее и убили. Видимо боялись, что мы сможем выпытать у нее их имена.

Мой жених ничего не ответил, лишь молча смотрел на меня. Так и не дождавшись какой-либо еще реакции, я покинула его кабинет.

Родрика я в тот вечер так и не увидела больше. Благодаря ударной дозе успокоительного отвара я вырубилась за считанные секунды, стоило лишь прилечь.

– Ммм, кто-то решил исправиться за вчерашнее невежливое поведение, да? – промурлыкала я, ощущая сквозь сон поцелуи в шею.

– Можно и так сказать, – не отрываясь от меня, пробормотал Родрик. – Я пришел, а ты уже спишь, проснулся, а ты все еще спишь. Вот и не удержался, тем более ты такая милая, когда лежишь, такая хрупкая и нежная.

– А в обычное время, значит, не такая? – повернулась я к любимому и лукаво улыбнулась.

– Ну почему же, такая, – ответил мой жених, перемещаясь к ключицам. – Когда молчишь во всяком случае.

– Что? А ты вообще тогда никогда не милый! Ясно!? – притворно возмутилась я от его слов.

– Ясно, ясно, – не стал спорить Родрик, опускаясь все ниже и ниже по моему телу.

Аах! Мне кажется, я никогда не перестану удивляться тому, насколько мне с ним хорошо, настолько мы оба гармонируем друг с другом, словно бы чувствуем кожей мысли и чувства друг друга. Во время близости мы будто бы сливаемся в один удивительно синхронный организм, и это безумно восхитительно.

– Знаешь, я ведь с тобой согласен, просто не хотел это обсуждать у себя в кабинете, поскольку теперь все под подозрением, – сказал много позже Родрик, когда мы вдоволь насладились друг другом и просто лежали, обнявшись.

Я бездумно чертила узоры рукой на его безупречном торсе и даже не сразу поняла, о чем собственно речь.

– Серьезно? – оторвалась я от своего занятия и взглянула в глаза любимому.

– Абсолютно, – кивнул тот. – Все пытался вчера составить список наиболее вероятных подозреваемых, кому удачная попытка Кристины принесла бы наибольшую выгоду, но так ни к чему толком и не пришел. Слишком слабый мотив мне видится. Зачем тебя убирать, все равно ведь я никого другого от этого не выбрал бы.

– Знаешь, я вчера тоже немного думала, пока лекарства меня окончательно не добили, и я практически на сто процентов уверена, что истинная цель не я, а ты. Через меня подкосить тебя. Больше я смысла не вижу, я и впрямь здесь фигура не высокая, – я слегка пожала плечами.

– Хм, возможно в этом и есть резон, – спустя несколько минут раздумий выдал наконец Родрик. – В любом случае, за неимением каких-либо улик мы не можем выдвинуть кому бы то ни было обвинения.

– Но ведь твои люди работают? – спросила я с надеждой.

– На месте преступления не оказалось не единой зацепки, провернули все четко и аккуратно, в высшей степени. Этот парень, Арон, подтвердил, что видел и слышал вашу компанию, но больше никто мимо него не проходил.

– А что если он врет? Что если его подкупили чем-нибудь? Свободу пообещали?

– Могли, – с легкостью согласился Родрик, – но через охранников тоже никто не проходил. Я их всех лично проверил. Кстати, эпизод с вами в сознании Джона тоже отобразился, я был не прав.

– А есть какой-то другой вход в то крыло?

– Нет. Не знаю. Мне он неизвестен во всяком случае. Но там сейчас работают люди, будем надеяться, что-нибудь да найдут, – мрачно ответил мне жених.

Мы оба замолчали, погрузившись в мысли о том, кто же это мог быть. Я поежилась. Ведь теперь получается, что любой человек может оказаться именно тем, кто всадит тебе нож в спину. Да, дела.

– Лола, послушай. Я долго думал, тебе с отцом лучше переехать в дом к одной из семей мирного населения. Здесь в корпусе слишком много народа, и как показал печальный опыт, я не в состоянии их всех удержать под контролем.

– Что!? Нет! Ни за что! Я тебя здесь одного не брошу! А что если именно этого и добиваются злоумышленники!? По одиночке нас прикончить гораздо легче, чем когда мы вместе. И потом, ты был так уверен в своих людях, а в итоге кто-то совершил нападение и убийство прямо у тебя под носом, можно сказать! С чего ты взял, что в семье мирного жителя на меня никто не сможет точно также напасть?

– Что ж, ладно, есть разумное зерно в твоих словах. Пока не будем впадать в крайности. Но никаких одиночных тренировок или посиделок где бы то ни было! И еще, одень, пожалуйста, этот кулон и не снимай его никогда, даже в душе! Ничего ему от воды не будет, а мне спокойней.

Родрик достал из кармана брюк небольшой плоский камень молочного цвета с пробитой в нем маленькой дырочкой, через которую была вдета веревочка.

– Извини, не драгоценная цепочка, у нас тут с этим туго, когда-нибудь, когда победим республику, восполним тебе недостаток украшений.

– Да ладно тебе, ерунда какая, очень красивый кулон, мне нравится.

Я ничуть не кривила душой, для неизбалованной девочки из трущоб и подобное простое украшение казалось драгоценным.

– Самое главное, что этот кулон способен всегда сообщить мне, где ты находишься и еще немаловажно, что с помощью него ты сможешь сообщить мне, если тебе вдруг срочно понадобится моя помощь. Я знаю, у тебя однажды уже получалось и без всяких технических заморочек позвать меня, но так мне будет спокойнее.

– Хорошо, не волнуйся, уже надеваю!

– Отлично, тебе к лицу. А теперь самое главное! Предложение я сделал, а кольцо так и не подарил. Прости меня, пожалуйста. Совсем я одичал здесь, пока тебя не встретил, не сразу такая простая, но важная мысль пришла мне в голову.

– Да ладно, не страшно, ты не обязан, – пробормотала я в смущении.

– Как это не обязан? Еще как обязан!

– Ну если тут у вас такая напряженка с драгоценностями, где тебе кольцо взять, – еле слышно отозвалась я.

– Нет, для тебя у меня весьма необычное кольцо, оно гораздо лучше каких-то там примитивных украшений республики. Дай мне свою руку. Вот так, вроде подошло. Ты же не передумала становиться моей женой? – лукаво спросил Родрик.

– Что? Нет, конечно! Как тебе такое только могло в голову прийти. Красивое очень, – я затаила дыхание, рассматривая с благоговением изящное колечко с красным камнем причудливой формы.

– Это наше фамильное кольцо, то немногое, что мне удалось взять из дома в память о матери. Отец говорил, что дед получил его в качестве свадебного подарка для бабушки от кого-то из членов самой великолепной десятки. Возможно даже, что камень таит в себе неизвестный потенциал, но ни бабке, ни матери так и не удалось его пробудить. Кто знает, может, у тебя получится, ты очень непростая девушка, Лола Янберг.

Следующие несколько дней с моего лица не сходила счастливая улыбка. Я чуть ли не все время любовалась подаренным кольцом и теперь уже с особым трепетом думала о себе, как о невесте. Никогда раньше не замечала за собой подобной глупой сентиментальности и легкомысленного витания в облаках, но, видимо, кольцо на том самом пальце, полученное от любимого человека, кого угодно превращает в легкую восторженную девушку. Раньше ведь у меня вообще не было никаких украшений, даже чего-то наподобие такого кулона, вот теперь голову и снесло.

Никаких новых зацепок по поводу убийства Кристины и Крейга так и не обнаружилось. Поиски второго входа/выхода также пока не увенчались успехом. Родрик ходил сам не свой, а меня жутко тянуло самой отправиться на поиски улик и второй двери, ну очень уж подозрительно выглядело то, что такие технически развитые и весьма неплохо оснащенные личности совсем ничего не могут найти. Но пускать меня куда бы то ни было никто, конечно, не собирался. А поскольку людей в крыле для преступников сейчас толпилась целая куча, провернуть предыдущий фокус тоже не было никакой возможности.

– А почему Матус с Кейном не озабочены этим делом так же, как и ты? – спросила я Родрика как-то вечером.

Подозрения по поводу этих двоих начали закрадываться у меня уже давно, на самом деле, наверное, с самого начала. Просто я подавляла интуитивные мысли и пыталась опираться на логику, но, как показывает опыт, практически всегда зря.

– С чего ты взяла, что они не озабочены? Озабочены, так же, как и я, так же, как и мы все. У нас общее дело, Лола.

– Не знаю, у меня давно сложилось такое впечатление, что ты один работаешь за всех, – нахмурилась я.

– Тебе так кажется, потому что ты со мной только общаешься, вот и все. Среди нас троих давным-давно поделены полномочия и распределены обязанности. Они занимаются своими делами, а я своими. Если мы все начнем дружно сидеть над одним и тем же, то кто же тогда сделает остальное.

– Я понимаю, – произнесла я медленно. – Между прочим, а за что такое отвечают Матус с Кейном, если не секрет?

– Да не секрет, конечно. У нас как-то сразу так повелось, что я ответственен за внутренний порядок, а они больше занимаются внешними делами. Организация вылазок на территорию республики и все такое – это на их совести.

Почему-то от этих слов мое сердце забилось сильнее, но что именно в словах Родрика заставило меня забеспокоиться, я так и не смогла понять.

– Милый, послушай меня, пожалуйста. Вот только не надо сразу нервничать, хорошо? – решила я зайти с другой стороны. – Я знаю, вы все дружны, выступаете за одно дело и так далее, но просто представь на одну минуточку, какие должны быть у человека возможности, чтобы с легкостью провернуть нападение, убийство, а потом еще и замести все улики? Да и дверь вторая из того крыла, если она, конечно, существует, кто мог ее организовать? Потайной выход – это не такая простая штука, чтобы раз и появилась по малейшему желанию.

– Я понял, куда ты клонишь. И сам над этим уже задумывался, если бы не одно но – это я руководил постройкой, я тщательно отслеживал каждую дверцу, каждую щелочку и так далее, я, не Матус с Кейном, понимаешь? Это меня нужно подозревать.

– Хорошо. Я поняла. Но у моей интуиции эта парочка вызывает большие вопросы и сомнения, просто имей ввиду, – сказала я в итоге, поджав губы.

– Не переживай, любимая, я со всем разберусь, – Родрик наклонился и нежно поцеловал меня в губы. – Но я совсем не хочу, чтобы твою прелестную головку терзали подобные мысли, оставь это мне, хорошо? А про интуицию твою я учту, я знаю, что с ней нужно считаться.

Я только фыркнула. Больше мы к этой теме не возвращались.

Вопреки опасениям моего драгоценного жениха никто больше никаких поползновений в мою сторону не делал. Наоборот, люди даже как-то вроде бы примирились ко мне. По крайней мере откровенно негативных эмоций я больше не чувствовала. Такое положение вещей не могло не радовать, несомненно, но оно заставляло снова возвращаться к моему предположению о том, что основной целью являлась не я.

Спустя примерно неделю Родрик пришел в весьма приподнятом настроении.

– Собирайся, милая! У меня для тебя сюрприз. Следующие два дня мы с тобой проведем не здесь, – воскликнул он торжественно.

Пока я гадала, что же так могло обрадовать моего обычно серьезного жениха, и куда это мы отправляемся, Родрик сам покидал часть вещей в сумку и объявил, что больше нам ничего не понадобится.

Крайне заинтригованная я вышла вслед за любимым из комнаты и молча побрела за ним по пустынным коридорам в это позднее время. Вопросов я решила не задавать, не хотелось портить себе сюрприз, да и зачем? Захочет что-то пояснить, сам все скажет. Так что путь наш лежал в молчании.

Вскоре мы вышли из основного здания и очутились в одном из внутренних двориков. Солнце давно уже село за горизонт, но ночь была звездная, так что недостатка в освещении мы не испытывали. Еще ни разу не гуляла по местным окрестностям ночью. Воздух был пропитан запахом всевозможных растений, окружавших корпус, но сейчас он был как будто бы более ощутимым чем днем. Не знаю, в чем именно дело, возможно, ночью все по-особому раскрывалось и не таило в себе загадок, а, возможно, все дело банально в отсутствии отвлекающих факторов. Ведь в это время суток ты идешь в полутьме, и ничего тебя не отвлекает от вдыхания ароматов – ни солнце, ни окружающие виды, ни другие люди. По-моему, лишь ночью можно почувствовать полное единение с природой. Но это только мое субъективное мнение.

Я так и не имела ни малейшего представления о том, куда мы направляемся. До сих пор плохо изучила окрестности базы повстанцев, но мне казалось, что все внутренние дворики, подобные этому, являются тупиковыми и не имеют выхода дальше. Но я могла и ошибаться несомненно.

Совсем скоро мы с Родриком подошли к неприметной калитке на противоположной стороне двора. Сама бы я ее совершенно точно не заметила, даже днем. Снаружи оказалась узенькая тропинка, а по бокам от нее заросли колючих кустарников.

– Осторожно, Лола, они могут поранить. Не бойся, они скоро закончатся. – запоздало предупредил меня Родрик.

– Да я уж поняла. Они хоть не ядовитые, я надеюсь? – спросила я с некоторой обреченностью в голосе.

– Поранилась все-таки? Нет, не ядовитые. Давай я гляну, вдруг серьезно.

Родрик осторожно взял мою руку и всмотрелся в порез. А по всему моему телу прокатилась целая толпа мурашек. Ммм, хоть бы моя реакция на прикосновения этого человека никогда не изменилась.

– Да нет, вроде бы ничего страшного. На всякий случай давай сразу промоем водичкой, я как раз взял с собой.

Родрик откуда-то достал небольшой лоскут ткани, слегка смочил его из фляги и аккуратно приложил к моему порезу.

– Вот и все, – он нежно поцеловал мою раненную руку и отпустил.

– Ах, – только и смогла сказать я.

– Маленькая моя, мне тоже очень хочется продолжить, поверь мне, тем более такая романтика вокруг – звезды, природа, теплый ароматный воздух, но давай все-таки доберемся до места назначения сначала, а то в противном случае мы рискуем заночевать в этих самых колючих кустарниках, – в глазах Родрика играли смешинки.

– Не преувеличивай свою власть над моим телом! – произнесла я и, гордо вскинув подбородок, ринулась вперед по тропинке.

– Быть может, все-таки я первый пойду, Лола. Я ничего против не имею, но ты же понятия не имеешь, куда нам дальше сворачивать, – через некоторое время произнес мой жених.

Поскольку он был абсолютно прав, мне ничего не оставалось, как молча пропустить его вперед.

Тропинка и впрямь довольно быстро закончилась, а с ней и жуткие колючие кусты. Теперь перед нами простирался обширный цветочный луг. Чуть поодаль внизу виднелись небольшие дома, где обитали те немногие мирные жители-повстанцы.

– Мы идем к одной из семей, живущих отдельно? В те дома? – не выдержала и спросила я.

– Не совсем. Мы оставим их справа от себя, а сами заберем немного левее, к реке.

Ага, мы, значит, идем к реке. Как будто мне это прояснило все в голове.

И вот еще примерно спустя полчаса, когда я уже собиралась вслух рассуждать на тему долгих ночных прогулок и своего отношения к ним, мы наконец-то пришли.

Нашей целью оказался небольшой, но величественный двухэтажный дом. Река и впрямь шумела совсем рядом, дополнительно создавая романтическую атмосферу.

– Прошу, дорогая моя. Это наше с тобой гнездышко на ближайшие два дня точно. Здесь нам никто не должен помешать, – лицо Родрика счастливо сияло.

Он открыл дверь, зажег свет и пригласил меня войти. Внутри убранство оказалось гораздо веселее, чем в основном корпусе. Там с красками были явные проблемы, тут же стены отдавали приятным персиковым оттенком, пол был коричневым, а потолок почему-то насыщенного синего цвета. Этот факт поразил меня больше всего. Но красиво, правда, красиво. Не создавалось впечатления перебора или ощущения излишне неуместной смелости в выборе декора. В этом доме бело-серые тона попросту не прижились бы.

Мебель была тоже под стать – ярких оранжевых, желтых и салатовых оттенков. Тем не менее она не выглядела дешевой, немного вычурной, да, но не дешевой.

– Эм, здесь, конечно, немного своеобразные расцветки, эксперимент в некотором роде после строгих помещений на базе, – в голосе Родрика мне послышалось абсолютно не свойственное ему смущение.

– Здесь здорово! Мне очень нравится! Всю жизнь хотела, чтобы меня окружали такие яркие краски. Это тоже твоя затея? – сказала я воодушевленно, ничуть не кривя душой.

– В общем-то да. Я ж говорю, эксперимент. Просит душа иногда чего-то эдакого, – скромно отозвался мой жених.

– Тебе нужно срочно уходить из предводителей повстанцев и заниматься строительством и интерьерами, – весело заявила я.

– Да, знаю. Я этим и занимался раньше, – серьезно ответил Родрик.

Я взглянула на него внимательно. Почему-то мне в голову раньше ни разу не приходила мысль о существовании у Родрика жизни до вступления в повстанческие ряды. Ну то есть я знала, конечно, что он родился и вырос в городе в семье далеко не последнего человека республики, но это и все, что было в моей голове о той самой жизни до. Как глупо и эгоистично с моей стороны. Мы всегда как-то больше разговаривали о сегодняшних событиях. Обо мне мой жених благодаря своему дару узнал очень много еще в первую нашу встречу и лишь изредка задавал уточняющие вопросы на ту или иную тему. А я… А я, выходит, только и знала, кто является отцом моего принца, вот, собственно и все. Н-да, невеста года прям-таки. Жгучее чувство стыда и вины накрыло меня с головы до ног, и чтобы не увязнуть в нем еще сильнее, я решила немедленно наверстать упущенное.

– Скучаешь по прежней жизни? – осторожно спросила я.

– Да как тебе сказать, иногда бывает, да. Это естественно, по-моему. Я ведь не с самого раннего детства готовился пойти против воли отца, наоборот, довольно долгое время я слушался его во всем, он был для меня авторитетом.

– Что же изменилось потом?

– Многое. Так сразу и не объяснить, – Родрик замолчал ненадолго, а я решила, что он не ответит, но потом все же продолжил. – Самой основной причиной несомненно являлась неприкрытая правда о том, что на самом деле великолепная десятка нас всех умело использует в своих целях, управляет как марионетками. И те, кто живут в городе, имеют даже меньше свободы и права выбора нежели чем жители трущоб, как бы парадоксально это не звучало. Да, да! И не смотри на меня такими удивленными глазами.

– Нет, ты, наверное, ни разу не был там, откуда я родом. Мы не имеем никакой свободы выбора, мы все лишь пытаемся выжить в жестких условиях, созданных для нас республикой. О каком праве выбора идет речь? Да если бы я осталась в трущобах, по окончании школы меня едва ли ожидала хоть мизерная возможность получить какую-нибудь приличную красивую профессию, вроде той, что была у тебя, и найти работу!

Родрик немного задумался, словно бы тщательно взвешивая и подбирая следующие свои слова.

– Не кипятись, Лола. Если смотреть с этой точки зрения, то да, ты права. Но я имел ввиду скорее духовную свободу, нежели материальную, понимаешь? В городе постоянно нужно осматриваться по сторонам, не делаешь ли ты чего-то неугодного, не нарушаешь ли один из основополагающих принципов великой республики, а иначе тебя твой же сосед сдаст с превеликим удовольствием, пожаловавшись в компетентные органы. Чтобы пойти учиться на выбранную профессию, тебе необходимо пройти кучу тестов и проверок, которые совсем никак не связаны с твоим выбором, нет, все они целиком и полностью направлены лишь на проверку тебя, как на достойного члена республики. Любой, кто чем-то отличается, кто способен нестандартно мыслить и выражать свое мнение, опасен. А вдруг он завтра пойдет на улицы и посеет смуту в умы недалеких подконтрольных людей. Что тогда будет?

– Хм, отец мне говорил, что из-за чего-то подобного и началось противостояние с десяткой и их приближенными. Что часть людей с вживленными в них чипами думали лишь то, что вложили в их голову, а остальная часть просекла это и не захотела подвергаться той же участи.

– Все верно, – кивнул Родрик.

– А ты, – у меня перехватило дыхание, – без чипа?

– Естественно, – рассмеялся мой жених, – иначе как по-твоему я бы здесь оказался? И мой отец тоже мыслит и рассуждает своей головой, с той лишь разницей, что ему нравится его высокое руководство, он прямо скажем фанатеет от их принципов и идей, а я вот нет. На этой почве и случился основной конфликт. Само собой, он начался не в одночасье, а копился годами. Да и я, думаю, давно понимал, что на самом деле из себя представляет руководство республики во главе с десяткой, но долго не хотел вытаскивать эти мысли и знание наружу, все искал положительные стороны, должны же они у всех быть. Но в итоге так и не нашел.

– А какая еще была причина? Ты сказал, что это основная.

– Да из реальных объективных причин это одна единственная. Все мое недовольство так или иначе было направлено на политику внутри республики. Второй причиной можно назвать разве что вовремя припозднившийся подростковый период. Знаешь, я всегда рос абсолютно непроблемным ребенком – всегда первый во всем, ни с кем не задирался, на уроках беспрекословно выполнял необходимое. Еще бы я вел себя по-другому, с таким отцом как у меня даже у непроходимого тупицы не было бы выбора. Но мне повезло, интеллектом я обделен не был, так что и быть первым было не столь сложно, в спорте, правда, сложнее проходилось. Единственным моим недостатком в глазах общественности была вечная угрюмость и нежелание лишний раз контактировать с окружающими, что сохранилось и до сих пор. Только с тобой я могу позволить себе снять с себя все маски и оковы.

Родрик нежно улыбнулся мне и осторожно погладил мою щеку. Такие простые действия, а они тут же вместе со сказанными словами заставили меня внутренне разомлеть и заликовать.

– А потом у нас с отцом однажды возник неприятный разговор на тему того, что я прям-таки жизненно обязан бросить все свои увлечения и дела и присоединиться к нему в его работе, – продолжил тем временем повествование мой возлюбленный. – Видите ли, с моим даром ему удастся больше детей привести к десятке.

Последний слова были сказаны с такой горечью, видимо, воспоминания о том нелегком разговоре с отцом до сих пор отравляли его душу.

– Знаешь, – начала я осторожно, – а ведь он был прав, твой отец. Тебя бы я не смогла обмануть, как дрона.

– Знаю. – коротко ответил Родрик. – Но это все неважно. У нас с отцом тот разговор на самом деле возникал не единожды, но лишь в последний раз его слова прозвучали как угроза и обвинение. Все это ерунда уже. Я теперь здесь, с тобой, и это единственное, о чем я хочу сейчас думать.

– Эм, и ты просто все бросил и подался сюда, да? – порывисто спросила я, желая продолжить тему.

– Если кратко, то да. Наконец-то мое подавляемое годами подростковое бунтарство взяло верх. Если подробно и обстоятельно, естественно в один день мне не удалось бы провернуть такое. Ведь я не хотел уходить с пустыми руками в никуда, на тот момент я мало что знал об уцелевших повстанцах, мой отец все же не военный, да и плана у меня не было. Но об этом обо всем как-нибудь в другой раз! – остановил дальнейший расспрос Родрик. – Пошли, наверняка уже все остыло, пока мы тут с тобой предавались воспоминаниями о былом.

Не успела я задать вопрос о том, что такое там могло остыть, как мой жених подвел меня за руку к овальному столу, накрытому белоснежной кружевной скатертью и сервированному на две персоны. Тут же стояло несколько блюд – тушеное мясо с картофелем в горшочках, овощной салат и фрукты. Ничего особенного, но все очень полюбившееся мне. Так же в дополнение ко всему прочему рядом с каждой из двух тарелок стояли фужеры причудливой формы, я впервые такие видела. Снизу они были весьма пузатыми, к середине сужались, а затем снова расширялись, чтобы у верха вновь немного сузиться. И все это интересное великолепие крепилось на высокой тоненькой ножке. В общем красота. Пить в них полагалось, видимо, вино, насколько я могла судить о бутылке, стоящей на столе.

– Ммм, Родрик, милый, это романтический ужин? – спросила я счастливо. – Это и есть твой сюрприз, да? Вернее, его продолжение. Мне очень нравится! Это так, так волнительно! Так восхитительно! Никто никогда ничего подобного для меня не делал, я даже не думала, что подобное возможно в реальной жизни, а не только в книжках. Я не могу описать словами, что все это для меня значит, – от переполняющих душу эмоций я начала говорить сбивчиво и, кажется, совершеннейшую ерунду, но, к счастью, Родрик быстро прервал меня.

– Тшш! Все хорошо, я вижу, что тебе нравится. Не стоит пытаться абсолютно все выражать словами, для некоторых вещей они лишние. Давай просто наслаждаться моментом.

Тихим, но уверенным голосом проговорил мой жених, проникновенно смотря мне в глаза. Он подошел так близко, что его горячее дыхание щекотало меня, распаляя и без того чувствительную кожу. Я положила свою руку ему на грудь и почувствовала, как под ней учащается его сердцебиение, а зрачки тем временем расширяются все больше. Вслед за ним или одновременно, я не знаю точно, мое дыхание также участилось, а пульс начал набирать новые обороты. Даже воздух вокруг, казалось, был сплошь пронизан электрическими импульсами от наших тел, которые мы по-прежнему почему-то сдерживали внутри.

Ай, в печь этот ужин с вином, желание соединиться прямо сейчас гораздо сильнее и в сто крат важнее.

Не знаю, кто из нас первый сделал такой желанный и правильный шаг навстречу, кто первый приблизил наши губы друг к другу, чтобы они наконец соединились в единое целое, как и было им предназначено природой, казалось, за много лет до нашего существования. Только за стол мы в ту ночь уже так и не сели.

Одежда вихрем полетела с наших тел, мы практически не отрывались друг от друга, так и передвигаясь в страстном поцелуе, который ни я ни Родрик не желали прервать. Внезапно под нам оказалась кровать. Думаю, это Родрик нас сюда направил, я ведь пока плохо ориентировалась в этом цветном домике. И тут его губы оторвались от моих и начали опускаться все ниже и ниже по шее, от чего у меня сорвался протяжный стон. Но внутри одновременно поселилось чувство утраты, будто бы меня лишили некоего важного органа.

– Нет, не сегодня, – едва слышно пробормотала я, притягивая лицо своего жениха обратно к своему и снова жадно впиваясь в его рот.

Вот, теперь все хорошо, как и должно быть. Пронеслась мысль в моей голове. Родрик не стал сопротивляться, ему, как мне показалось, сегодня тоже жизненно необходимо было вкушать мои губы.

Наши руки тем временем продолжали бесстыдные ласки. И если Родрик и раньше не стеснялся ласкать меня везде, где ему только захочется, то я сегодня впервые осмелилась взять его там, в паху. Теперь уже с уст моего возлюбленного сорвался длительный протяжный стон. Приняв такую реакцию за одобрение, я продолжила ласки все смелей и смелей, чувствую всю крепость и твердость своего жениха.

Но долго инициативу мне не дали проявлять. Совсем скоро Родрик убрал мои руки, не позволяя им больше касаться его там, и довольно резко и грубо вошел в меня. Раньше он всегда действовал осторожней, словно боялся причинить мне боль, а сегодня будто бы наконец перестал сдерживаться. От этой мысли и его действий я пришла в неописуемый экстаз. Мне и раньше было очень хорошо с Родриком, но именно сегодня стало безумно хорошо.

Потом мы еще долго лежали уставшие, потные, но как никогда прежде счастливые. Не знаю, что это было – особая магия домика или полнолуние, только эта близость вывела наши отношения на новый невероятный уровень. Я даже не во всех книжках встречала такое. Это было нечто недостижимое и очаровательно прекрасное.