Читать книгу Одолжение себе - Мила Маравская - Страница 3

Дорога домой абсолютно ничем не запомнилась. Полная пустота в душе и голове. Тихая музыка в салоне автомобиля, а за окном – люди, спешащие домой, бесконечные огни улиц и машин, и вся эта обыкновенная городская суета пятничного вечера была изящно приукрашена медленно падающим декабрьским снегом.

«Вот, сейчас приду домой и наревусь до обморока! – со спокойной грустью думала она, уже подъезжая к дому. – Но, откуда такое спокойствие? Я что, уже давно была готова к такому финалу?!» – спросила она себя, скривив губы в неком подобии полуулыбки. И сама же ответила на свой вопрос:

«Да, тот холодок, который пробежал между нами примерно полгода назад, после моего возвращения из той злополучной поездки…» – на ее глазах выступили слезы. Она поспешила взять себя в руки, сказав себе уже совершенно спокойно, и как бы констатируя: «А пропасть между нами становилась все шире и глубже …» – отогнать мрачные мысли никак не получалось.

«И почему это, так удивительно тихо? Ах, да… мобильник отключен!» – и она вздохнула с явным облегчением.

Поворот ключа в замочной скважине потребовал от нее каких-то дополнительных усилий и сопровождался неприятным лязгающим звуком. Это было довольно странно. Но несколько десятков лишних секунд мучения с замком явно того стоили, потому что за этой, к удивлению не желавшей сегодня открываться дверью, был ее дом – милый дом, столь желанный и любимый, особенно в конце изнурительной рабочей недели.

«Неделька выдалась – блеск! Особенно финал!» – подумала она уже почти без эмоций.

– Да, открывайся же ты! – с легкой долей раздражения добавила она уже вслух.

Ее небольшая квартирка «не очень далеко от центра», была для нее, пожалуй, единственным уголком в этом обезумевшем от собственного ритма городе, который неизменно гарантировал ей не только свет, тепло и иные коммунальные удобства, но и физическое и душевное спокойствие, а порой и уединение. Вот именно это и было в данный момент самым желанным!

Усталость валила с ног, а нервное напряжение сегодняшнего «дивного вечера» давало о себе знать легкой дрожью в руках. Последние душевные силы стремительно покидали ее, а измотанное недельной суетой тело каждой его клеточкой желало скорейшего расслабления и отдыха.

Дверь, наконец-то, открылась. Полоса наружного света упала на пол и стену прихожей. Она с облегчением перешагнула через порог и закрыла за собой дверь. В полной темноте она повернула внутренний замок правой рукой, в то время как левая уже сбросила сумку с плеча и потянулась к выключателю.

– Не нужно включать свет! – неожиданно раздался из комнаты негромкий, но очень знакомый женский голос.

– Мама?! – невольно вздрогнув, спросила она темноту. – Что ты здесь делаешь?! – она не столько удивилась, сколько почувствовала легкую досаду и раздражение, которые были вполне оправданными, так как общаться с кем бы то ни было у нее не было сейчас ни малейшего желания. А уж тем более с мамой!

Послышался тихий бархатистый смех:

– Ну, нет… Я – не мама! Или … уж точно не твоя!

Сейчас она уже и сама поняла это. Неприятный холодок скользнул где-то в районе затылка и торопливо побежал по спине. Смесь недоумения и тревоги окатила ее холодноватой волной. В висках опять застучало, а непослушная рука как парализованная застыла где-то на полпути к выключателю. Следующий вопрос, который автоматически сорвался с губ, был вполне логичным для данной ситуации:

– Тогда кто? – в ее интонации не было, пожалуй, ничего, кроме усталости и раздражения. – И что здесь делаете?!

Голос, явно смягченный улыбкой на губах, ответил ей с еще более знакомой интонацией:

– Рада буду тебе ответить на все вопросы! Проходи в комнату!

«Где-то здесь за шкафом у меня стоит бейсбольная бита – подарок старого друга «отбиваться от поклонников», – быстро подумала она, но произнесла:

– Видимо, нужно включить свет и тогда все само собой разъяснится! – и снова попыталась нащупать выключатель.

– Мысль, конечно, хорошая, но делать этого не нужно! Правда! – прозвучал все тот же голос из темноты, и его такая знакомая интонация, как ей показалось, была не менее дружеской и миролюбивой. – Не волнуйся, пожалуйста, иди сюда, присядь в кресло. Надо поговорить! – доброжелательно и в то же время требовательно произнес этот знакомый голос.

– По-го-во-рить?! – возмущенно выдавила она с нажимом и, повысив голос. – Да, поговорить – это то, что мне нужно сейчас больше всего! – с явным сарказмом заметила она, пытаясь, все же, определить принадлежность голоса и место нахождения выключателя на стене.

Этот в целом весьма приятный женский голос определенно не принадлежал ни одной из ее подруг или знакомых, в этом она была совершенно уверена. «Тогда, кто это?!» – спрашивала она себя и не находила ответа.

В следующей волне накативших на нее эмоций доминировал, скорее, праведный гнев: «Кто же эта особа, явившаяся без приглашения, проникшая в ее дом неизвестно каким способом, и к тому же испытывающая ее терпение, да еще и в полной темноте!?» – мысли промчались одна за другой.

– Понимаю, не лучшее время для разговоров …– спокойно и даже с сочувствием в голосе ответила незваная гостья.

В эту минуту больше всего удивляло другое – ее собственная реакция на данную ситуацию. Она вовсе не была напугана, не ощущала ни малейшей опасности или угрозы. В таких знакомых интонациях голоса незваной гостьи доминировало дружеское расположение, а тональность была ласковой и несколько извиняющейся.

Поэтому, вероятно, ее рука еще несколько секунд назад безрезультатно нащупывавшая на стене выключатель, теперь уже вполне послушно расстегивала молнию на сапоге, а другая продолжала раскручивать намотанный на шею шарф.

– Ну, хорошо, – уже, практически примирительно, с глубоким вздохом сказала она, – поговорим… и в темноте, если вам так удобнее?!

Приятный смех из комнаты зазвучал вновь:

– Поверь, так будет удобнее именно тебе! – с ударением на последнее слово ответила ей гостья из темной комнаты.

– Ну, это уже слишком! – резковато отозвалась она, почему-то снова наталкиваясь мыслью на бейсбольную биту за шкафом.

Тем не менее, она чувствовала, что давали о себе знать не только общая недельная усталость, но и эмоциональное напряжение сегодняшнего «очаровательного вечера», который окончательно выбил ее из колеи.

Желание расслабиться, удобно устроившись в любимом кресле, явно брало верх над сиюминутными импульсивными мыслями и эмоциями.

– Ладно, как скажете! – несколько раздраженно, но все же спокойно сказала она. – Вам повезло, что зимой вечера такие темные, иначе ваше инкогнито давно было бы раскрыто! – резюмировала она, снимая с себя пальто.

– Ты права! – ответила гостья. – Именно поэтому я и выбрала этот декабрьский вечер! Но… и не только поэтому, конечно! Видишь ли, – и снова зазвучал тихий смех, – извини, видеть ты пока меня, действительно не можешь! – как ей послышалось, гостья при этом довольно хмыкнула. – Но поверь, я для тебя не незнакомка, ты меня прекрасно знаешь! – голос из комнаты немного надломился, – ну, может быть не совсем меня…, в общем, мы с тобой давние знакомые!

– Да, похоже на правду! – ответила она, делая шаг в глубину комнаты по направлению к своему любимому креслу. – Тем более глупо сидеть в темноте, ведь голос ваш абсолютно точно кажется мне знакомым!

– В твоем кресле сижу я, садись в другое! – спокойно скомандовала гостья.

– Спасибо за заботу! – огрызнулась она. – Вы сделали все для того, чтобы мне было максимально комфортно в моем же собственном доме!

– Ну-ну, не сердись… – протянула гостья, – ты всегда была весьма язвительна, я совсем забыла об этом! – сейчас гостья явно улыбалась. – Извини, пожалуйста, но если бы не острая необходимость, поверь, я бы никогда не стала тебя беспокоить! Особенно сегодня!

«Театр абсурда! – подумала она с горечью, заходя в комнату. – Опять сюрпризы, ненавижу их!» – на секунду вернувшись мыслями к сегодняшней встрече в кафе, она постаралась отогнать неприятные воспоминания и спросила:

– Так, вы сами назовете себя или мне еще предстоит поломать над этим голову …в темноте? – подойдя к пустому креслу, она рухнула в него окончательно обессилившая.

– Давай, начнем все же не с моего имени! – предложила гостья.

– Ясно, имени у вас нет, а лицо покрыто особой чешуей, не переносящей искусственный свет?! – произнесла она устало, удобнее устраиваясь в кресле напротив гостьи.

Между ними было около пяти метров комнатного полумрака.

Зрение постепенно адаптировалось к слабому освещению. Этот свет принадлежал окнам соседних домов, он кое-как пробивался сквозь плотные шторы, которые кто-то предусмотрительно задернул, не оставив даже малейшего просвета.

Но она, тем не менее, уже смогла различить в противоположном кресле силуэт женщины с собранными в высокую прическу волосами, изящную руку на подлокотнике, и темную длинную одежду гостьи, спускающуюся до самого пола. Однако, так как та сидела, откинувшись на высокую спинку кресла и спиной к окну, ее лицо было абсолютно неразличимо.

– Если позволишь, все по порядку: кто я есть, и зачем я здесь – вещи настолько тесно взаимосвязанные, что, полагаю, у тебя отпадут всякие вопросы, как только я тебе все объясню!

– Звучит многообещающе! – утомленным голосом на выдохе заметила она. – Но, начнем, все же, с того – кто вы есть?

– Прошу тебя, не злись! – попыталась успокоить ее гостья, – я не отношусь к разряду людей, приходящих без приглашения в пятницу вечером и испытывающих терпение хозяев разгадыванием шарад!

– Да-а?! А выглядит именно так! – мгновенно среагировала она.

– Прости еще раз! Наберись немного терпения и послушай меня несколько минут, не перебивая, и, надеюсь, ты все поймешь и сможешь извинить меня за это вторжение! – гостья сказала это со всей любезностью в голосе, на которую, вероятно, была способна.

«Видимо, меня ждет еще одно душераздирающее признание!» – с горечью подумала она и сказала:

– Хорошо, даю вам три минуты, но не больше! Я очень устала и не готова к долгому вечеру откровений не понятно с кем и в полной темноте!

Ее голос действительно звучал утомленно, но уют мягкого кресла, на которое она по привычке уже закинула уставшие ноги, и обволакивающее тепло квартиры, пусть даже и в практически полной темноте, вселили в нее спокойствие и благодушие по отношению незваной гостье.

«Пореву попозже!» – подумала она и печально улыбнулась самой себе.

– Постараюсь уложиться в три минуты! – более сухо и деловито ответила женщина из темноты. – Итак, ты меня хорошо знаешь, и пока этого достаточно! Называть свое имя я не буду, потому что к концу моего короткого рассказа необходимость в этом отпадет. Самое главное сейчас – это то, почему я здесь и именно сейчас!

– Прямо-таки, гора с плеч! – снова не удержалась от комментария она. – Ну, хорошо, я уже оценила важность момента, поэтому, если можно, давайте по существу!

– Конечно, спасибо! Времени, действительно, у меня не так много, поэтому начну с главного! – гостья сделала короткую паузу. – Я явилась сюда именно сегодня вечером, потому что… – гостья еще чуть помедлила. – У тебя сейчас именно такое эмоционально-психическое состояние, спровоцированное высоким градусом нервного напряжения, которое позволит нам без существенных проблем осуществить задуманный мной план и изменить твою жизнь к лучшему! – гостья старалась говорить спокойно, но волнение в ее голосе все же слышалось.

Если бы в комнате было светло, то таинственная незнакомка смогла бы увидеть полностью отвисшую нижнюю челюсть своей собеседницы. Затем саркастическая гримаса исказила утомленное лицо хозяйки квартиры, а улыбка, которая сейчас блуждала по нему, выражала только одну мысль, которую та и озвучила:

– Это еще что за бред?! Вы что, действительно, вторглись в мой дом без моего разрешения, только для того, чтобы нести всю эту нелепицу?! – отбросив всякие церемонии, спросила она металлическим голосом. – А кстати, как вы вошли?!

Гостья никак не отреагировала на ее резкий тон и, проигнорировав последний вопрос, быстро, но спокойно ответила:

– Я хотела бы попросить тебя об одном одолжении! – гостья заторопилась.

– А именно? – резко отозвалась она, почувствовав, что близится развязка интриги.

– Чтобы ты вернулась на полгода назад и исправила то, что тогда сделала! – гостья немного повысила голос и, еще больше заторопившись, добавила: – В противном случае это будет иметь для тебя только негативные последствия, потому что уже изменило твою дальнейшую жизнь, и поверь мне, не в лучшую сторону!

Но она уже не слушала, да и не желала слушать пророческие бредни неизвестно кого. Она ощутила себя участницей нелепого телешоу розыгрышей и волна праведного гнева захлестнула ее настолько, что она стремительно рванулась из кресла, чтобы положить конец этому бессовестному фарсу.