Читать книгу Нарисованная реальность. Путь к неизбежности - Мила Тевс - Страница 3

Мила первый раз летела на самолете. Ее немного укачало, но в целом полет прошел нормально. Два часа в воздухе и вот они уже приземляются в аэропорте города Сьюпириор. Там их ждала машина из соседнего маленького городка Ашленд, в котором им теперь предстояло жить. Когда Мила вышла из аэропорта, она встала в ступоре: вокруг был лес. Она оглянулась кругом, но везде было то же самое. Отец окликнул ее уже стоя у машины. Езда от аэропорта до их нового места жительства заняла еще полтора часа. Пустое шоссе, сугробы по краям дороги и непроглядный и нескончаемый лес: вот что она видела в окно машины все это время. Маленький город встретил Милу и ее отца холодным, пронизывающим ветром и полным отсутствием осадков, хотя снега вокруг и так хватало с лихвой. Над городом светила почти полная Луна, заливая безлюдные улицы серебряным светом. Машина остановилась у небольшого уютного домика. Как потом узнала Мила, это была гостиница. Дело в том, что в их новом доме совсем не было мебели. Мила зашла в номер, огляделась и подошла к окну. К ее удивлению там ничего не было: ни леса, ни домов, ни даже дороги. Просто огромная территория, покрытая снегом.

– Папа, – позвала она Джона. – Что это?

– Это озеро «Верхнее», – ответил Джон. – Летом тут удивительно красиво! Но до лета еще далеко, а сейчас пора ложиться спать.

Миле очень хотелось принять душ, но сил хватило только на то, что бы переодеться и лечь в кровать. Она запрыгнула под одеяло и тут же уснула.

Небольшой дом, окруженный деревьями, гараж, задний двор и сарай: здесь теперь жила семья Вебстер. На первом этаже размещалась кухня, гостиная с камином и чулан. На втором – две спальни и ванная. Мила поднялась по лестнице наверх и зашла в свою новую комнату. В два раза меньше, чем раньше. Она вздохнула и поставила сумку на пол. Следом за ней вошел Джон.

– Ну, как тебе?

– Она и пустая-то маленькая, а что тут будет, когда привезут мебель? – повернулась к отцу Мила.

– Моя комната не на много больше, – ответил Джон. – Зато в гостиной есть камин! И лес близко.

– Он тут везде близко, – пробубнила Мила. – Если ты не заметил, то этот город вообще стоит в лесу! А тут всегда так мрачно?

– Нет. Просто погода плохая. А когда выглядывает солнце, становится очень красиво.

– Что-то верится с трудом. А когда будет мебель?

– Когда мы ее купим, – улыбнулся Джон. – Тут была какая-то мебель, но она тебе бы не понравилась.

– Понятно.… Ну, а вода-то хоть есть? И свет.

– Конечно. Располагайся! – выходя, сказал Джон.

Мила обошла комнату и подошла к окну. Вид выходил на задний двор.

«Ничего особенного, – подумала Мила. – Везде только снег. И деревья…»

Вдруг, на нее накатила такая тоска, что руки сами собой потянулись к новенькому смартфону, который ей подарили на Рождество. Ей так захотелось поговорить с Амелией…

– Отлично! – воскликнула Мила. – У меня еще и батарейка села!

– Да? – выглянул из своей комнаты Джон. – Поставь на зарядку.

Мила тяжело вздохнула и спустилась на первый этаж. В доме было холодно. Сразу видно, что здесь давно никто не жил. Весь дом был грязный и как будто заброшенный. Мила попыталась развести огонь в камине, но без опыта это сделать трудно. Тогда она просто села на старый диван, стоявший напротив камина – это единственная мебель, которая осталась в доме. Через несколько минут вниз спустился Джон.

– Может, в магазин съездим? – спросила Мила. – Мне нужна кровать и это как минимум!

– Да, надо. Пошли, – обнял дочь за плечи Джон.

Выйдя из дому, они пошли в центр, чтобы сесть на автобус, который шел в соседний город. Идти было не очень далеко, но Мила успела замерзнуть. Настроение совсем испортилось. Видимо, те теплые вещи, которые она с собой взяла, не совсем то, что надо было.

– Мне холодно, – пробубнила Мила, надевая на голову капюшон. – Я замерзла.

– Да, здесь тебе не Нью-Йорк. Это все-таки север! Немного осталось, – улыбнулся Джон.

– Оптимист, – обижено отвернулась она от отца.

Придя на место, Мила поняла, что настроению еще есть куда падать: перед ней стоял облезлый, покореженный от холода и старости автобус. Он был непонятного цвета, так как краска в некоторых местах облупилась и ее место заняла ржавчина.

– Я туда не зайду, – попятилась назад Мила.

– Почему? – удивился Джон. – Вполне приличный автобус. Ну, немного помятый, но он же на ходу!

Мила метнула в отца грозный взгляд. Джон улыбнулся и пошел в автобус. Мила не двинулась с места. Зайдя, он оглянулся и сказал.

– Обратно мы поедем на машине.

– Обещаешь? – недоверчиво спросила Мила.

– Торжественно клянусь, – поднял он правую руку и засмеялся.

Мила поежилась, но все-таки зашла в автобус. Внутри было не так страшно, как снаружи. Хоть кожаные кресла потрескались, но все, же были мягкими и теплыми. Двери закрылись, и автобус тронулся, издав оглушительный рев. Кроме них в автобусе ехало еще несколько человек, но, как показалось Миле, звук услышала только она, или другие к нему уже привыкли. Автобус, пошатываясь, выехал на шоссе и, набирая скорость, поскакал по дороге. Он именно поскакал, так как на каждой кочке или попавшем под колеса камне автобус подбрасывало вверх. Мила вжалась в кресло и вцепилась руками в отца. Джон тоже ощущал видимый дискомфорт, но все же чувствовал себя более уверенно, чем дочь.

Через два часа ада в трясущемся и рычащем автобусе, Мила заметила табличку: добро пожаловать в Сьюпириор. «Стоило вчера отсюда уезжать, чтобы сегодня вернуться», – подумала Мила. Еще двадцать минут, и автобус остановился на вокзальной площади. Когда открылась дверь, Мила медленно расслабила руки и выпустила рукав куртки Джона. Осторожно оглядываясь, она начала вставать, все еще держась за спинки сидений, и только выйдя из автобуса, облегченно выдохнула.

– Если ты не сдержишь свое обещание, я тебя возненавижу, – злостно прошептала Мила, глядя на отца. – У меня кружится голова, меня тошнит и до сих пор трясет. Я в этот драндулет больше не сяду. Я лучше здесь останусь.

Джон рассмеялся, похлопал дочь по плечу, и они отправились на стоянку искать такси. Уже сидя в машине, Мила успокоилась и почти расслабилась, но ее до сих пор потряхивало. Такого в ее жизни еще никогда не было. Миле этот город показался довольно милым, по сравнению с Ашлендом. Хотя и тут она находила много странностей. Город состоял из отдельно стоящих улиц, соединенных лентами дорог. Вот такси заехало на очередную улицу, состоящую из магазинов, банков и кафе. Машина остановилась в самом конце улицы, напротив большого магазина. Это был автосалон. Зайдя внутрь, они начали выбирать машину. Было решено купить не новую, а подержанную машину, но в хорошем состоянии. Продавец посоветовал им несколько моделей, и Джон остановился на Шевроле Blazer LS серебристого цвета.

Оформив все бумаги, продавец предложил Джону сразу забрать машину. Выйдя на улицу и сев в свою «новую» машину, семья Вебстер решила проехаться по этой улице и посмотреть какие магазины здесь есть.

– А откуда у тебя деньги на машину? – поинтересовалась Мила у отца.

– У меня были кое-какие сбережения. Я рассчитывал потратить их на покупку дома, но раз нам его предоставили даром, я решил купить на них машину. Хотя, насколько мне известно, мне должны выделить полицейскую машину.

Через несколько домов Джон заметил мебельный магазин и остановился возле него. Выбрав нужную мебель, они отправились домой. По пути им несколько раз приходилось останавливаться и спрашивать дорогу. Несмотря на указатели, в этой паутине дорог, оказалось, очень легко потеряться.

Дома их ожидала колоссальная уборка. Мила взяла на себя второй этаж, а Джон надолго застрял в чулане, где нашел много странных предметов. Какие-то старые веники из трав и пузырьки с замутившимися жидкостями. Джон не рискнул их открывать и просто отправил все на мусорку. В своей комнате Мила обнаружила на потолке какие-то звездочки и кружочки. Она попробовала их отодрать, но тщетно. В комнате Джона она нашла старую, запыленную тетрадь с записями на незнакомом ей языке.

– Точно не латынь и не французский, – полистав тетрадку, решила Мила. В школе она изучала эти языки и сразу бы отличила их.

Наконец, закончив уборку и почувствовав жуткую усталость, Вебстеры решили завершить насыщенный день в кафе недалеко от дома.

– А тут вполне прилично кормят, – заметила Мила.

– Да, мне очень нравится это место, – ответил Джон. – Я тут несколько раз бывал. А на днях мы с тобой навестим моего старого друга Ричарда Лептона. Мы вместе начинали работать. Потом я останавливался у него, когда был в командировках. Очень хороший человек. Кстати, он может устроить нам экскурсию по лесу. Он знает местные леса вдоль и поперек. У него есть сын. Правда, он постарше тебя, но все равно вы будете учиться в одной школе.

От этих слов Милу слегка бросило в дрожь. Всю жизнь она училась в школе, где были только девочки, а сейчас ей предстоит ходить в обычную школу и даже возможно сидеть за одной партой с каким-нибудь парнем. В этом, конечно, нет ничего особенного, но для Милы это был весьма серьезный шаг.

Придя домой, Джон развел огонь в камине и достал из коробки электрический чайник и стаканы. Весь оставшийся вечер они сидели перед камином и разговаривали. Кровать им так и не привезли, так что Мила устроилась на стареньком диване, а Джон лег на полу, настелив куртки.

Наутро привезли часть мебели, и весь день семья Вебстер разбирала вещи. К вечеру привезли мебель для кухни, и Мила начала расставлять по местам кухонную утварь. В одной из коробок она увидела странную вещицу: шкатулку в виде кленового листа. Но она никак не открывалась.

– Что это? – спросила Мила у отца.

– Это шкатулка твоей мамы. Где ты ее взяла?

– Нашла в коробке с посудой.

– Хм.… Дай-ка посмотреть.

Джон покрутил шкатулку в руках, но открыть не смог.

– Тут нужен какой-то ключ, – присмотревшись, пробубнил он. – Может, можно ее взломать…

– Не надо, – остановила его Мила. – Не надо ничего ломать. Пусть останется так. Это всего лишь пустая шкатулка.

Улыбнувшись, Джон отдал шкатулку обратно дочери. Мила убрала вещицу в карман и продолжила разбирать вещи.

После столь продуктивного дня сил для приготовления ужина просто не осталось, и на семейном совете было принято решение вновь поужинать в кафе. В кафе вечером бывает много народу, но в этот раз практически никого не было. К их столику подошел человек в старой куртке, кое-где порванной, как показалось Миле, не просто от старости, а при помощи чего-то очень острого. На голове у него была потрепанная шапка, а на носу очки с толстыми стеклами. Огромные кирзовые сапоги доходили ему до колен, а из-за пояса торчал топор. Мила непроизвольно вжалась в стул, когда этот человек навис над их столиком. Его рука потянулась к Джону и щелкнула того по лбу. Джон резко поднял голову и тут же рассмеялся.

– Ричард! – вскочил он на ноги. – Ричи – старый плут!

– Джонни… – протянул человек в очках. – Сколько лет!

– Да, – обнимая старого друга, сказал Джон. – Ну, года два мы уже не виделись. Хотя я приезжал, но мне сказали, что ты ушел в лес. Я, правда, ничего не понял, но больше мне никто ничего объяснять не захотел. Интересный у тебя прикид.

– Да. Я же теперь лесник, – ответил Лептон, снимая свою шапку и усаживаясь за стол. Его редкие светлые волосы намокли и висели сосульками.

– И давно?

– Да вот уже как раз года два. Нашего старого лесника загрызли звери, вот я и пошел на выручку. Ты же знаешь, я люблю лес. Кстати, сегодня нашли тело нашего Эдисона. Слышал?

– Да, – помрачнел Джон. – Я только вчера приехал, а уже неприятность. У вас тут с полицией напряг?

– Еще какой, – откинулся на спинку стула Ричард. – Все боятся. В лесах появилась агрессивная стая волков.

Его взгляд скользнул за спину Джона, и он увидел Милу.

– Ну, да ладно. Что мы все о делах, да о делах, – махнул рукой Ричард. – Это, наверное, твоя дочка?

– Да! Это Милена. А это мистер Лептон. Помнишь, я говорил тебе о нем вчера?

– Да папа, я помню. Приятно познакомиться.

– Взаимно, юная леди. Джон много мне про тебя рассказывал. А сколько тебе лет, Милена? Какое красивое имя!

– Шестнадцать. И можно просто Мила.

– Чудесный возраст! А ты знаешь, что сокращать свои имена нехорошо. С отрезанными буквами ты теряешь силы. Тем более, что это имя тебе так идет!

Мила на автомате улыбнулась и уставилась в свою тарелку. Она не очень любила имя Милена, считая его слишком официальным и пафосным, но слова мистера Лептона, почему-то несколько смутили ее. Есть совсем расхотелось, и она просто тыкала вилкой в недоеденный салат. Старые друзья болтали, не замечая ее еще полчаса. Потом Мила встала и оделась.

– Ты куда? – спросил ее отец.

– Я сильно устала, а мне еще пастель стелить. Я пойду домой.

– На улице уже темно. Посиди пару минут, и поедем вместе.

– Я дойду сама. Дорогу я уже запомнила. А вам надо пообщаться. Я понимаю. До свидания, мистер Лептон.

– До свидания, Милена, – ответил он с улыбкой.

Мила открыла глаза и резко села на кровати. От быстрого подъема у нее закружилась голова. Она провела рукой по лбу: лоб был мокрым, как и волосы, и одежда у шеи.

– Опять кошмар, – тихо сказала Мила самой себе. – Всего лишь сон. Это только сон…

Она легла на подушку, но как только закрывала глаза, перед ней появлялось страшное лицо с большим бородавчатым носом и красными глазами.

«Гоблин, какой-то, – подумала Мила. – Или тролль. Жуть!».

Она уставилась в потолок и заметила, что он весь светится, как звездное небо. Она вспомнила, что накануне видела на потолке какие-то звездочки и поняла, что это они сейчас светятся. Спать ей расхотелось, и она зажгла настольную лампу. В тусклом свете ночника по комнате поползли тени и скрылись где-то в районе окна. Мила достала из-под подушки свою тетрадь с рисунками, а из тумбочки карандаш. Открыв тетрадь на чистой странице, она начала рисовать того монстра, которого сейчас видела во сне.

«Ну, и жуть», – подумала она, глядя на то, что у нее получилось. Небольшая лысая голова, огромные уши, маленькие злые глаза с прожилками капилляров и большой, крючковатый нос, на котором красовалась куча бородавок, а самая большая и противная была на самом кончике носа и казалась его отвратительным продолжением. От кровожадной улыбки бросало в дрожь, а на выдающемся вперед подбородке торчал длинный толстый волос. Мила вздрогнула и закрыла тетрадь. На этот раз она положила ее в тумбочку, и опять легла на подушку. Интересно, но когда она рисовала то, что ей снилось, особенно кошмары, сон больше не повторялся. Из-за стенки раздался громкий храп: папа дома. Мила взглянула на часы – четыре часа утра. Она не стала выключать свет совсем, а только приглушила его. Дрожь не покидала ее, но все же она решила еще немного поспать. Она закрыла глаза и вспомнила того юношу, которого видела недавно во сне. Его глаза четко стояли перед ней, но остальное лицо она не видела. Но ей хватило и этого. Вот только жаль, что ее сны черно-белые. Незаметно она уснула.

На следующий день Мила собралась прогуляться по городу. Погода была великолепная! Наконец-то из-за туч выглянуло солнце и весь город, густо покрытый снегом, засиял. Включив музыку в подаренном «Сантой» смартфоне и не забыв дома тетрадь, Мила спустилась на первый этаж.

– Я точно тебе сегодня не нужна? – спросила она у Джона перед выходом еще раз.

– Нет, – улыбаясь, ответил он. – Если только ты не хочешь почистить от снега задний двор.

– Нееет, – протянула Мила. – Ладно, я ушла. Буду часа через три. Думаю, этого времени хватит, чтобы обойти весь город и еще выпить пару кружек кофе.

– А ты уверена, что тебе не нужна компания? Не заблудишься?

– Нет. Как раз посмотрю, есть ли тут художественный салон. У меня краски кончаются.

– Вот это вряд ли, – пробубнил Джон. – Но, ты все-таки посмотри. Если заблудишься, спроси у прохожих дорогу. Здесь на такой вопрос реагируют куда проще, чем в Нью-Йорке.

– Ладно, разберемся.

И Мила, помахав рукой, вышла за дверь.

Маленький город встретил ее достаточно тепло. Из административных зданий Мила увидела только больницу, полицейский участок и школу – трех этажное серое здание, окруженное забором. Кроме этого было еще несколько супермаркетов, магазинов с одеждой и кафешек. Еще Мила встретила довольно много церквей, у некоторых были свои частные школы. Чтобы купить крупную мебель, машину и тем более профессиональные краски нужно было ехать в соседний, более населенный и развитый город, куда они ездили накануне. Что поразило Милу, так это то, что город находился практически в лесу. Деревья были повсюду. Как же это все не похоже на Нью-Йорк, в котором она выросла. На улицах было полно детей, играющих в снежки. Все прохожие здоровались друг с другом. Но вот что ее раздражало, так это постоянные вопросительные взгляды, скользившие по ней и удивленный шепот за спиной.

Мила зашла в небольшое придорожное кафе и села за самый дальний столик в углу.

«Как надоели эти взгляды», – думала она.

Заказав кофе, Мила достала из сумки тетрадь и начала рисовать сидящего за соседним столиком старичка с кружкой пива и гамбургером. Отчего-то он показался Миле похожим на домового, и она пририсовала ему бурную шевелюру и зачем-то хвост. Потом она посмотрела на то, что у нее получилось и ей это не понравилось. Она вырвала страницу из тетради и, смяв ее, кинула в стоящую на столе пустую пепельницу. Она делала так крайне редко. Обычно ее удовлетворяли ее рисунки, но тут ей показалось, что это неправильный рисунок, ненастоящий. К этому времени старичок уже освободил столик и на его место села шумная компания старшеклассников. Эти образы Милу не интересовали, и она обвела взглядом зал, в поисках новой жертвы для рисунка. В кафе было полно народу, но никто ей больше не приглянулся. Тогда она взяла в руки карандаш и стала по памяти рисовать детей, которых видела на улице. Маленькие эльфики – так она их видела. Маленькие заостренные ушки, раскосые глаза, а за спиной серебристо-зеленые крылья. Пейзаж проезжающих мимо машин ей тоже не нравился, так что она перенесла их на заснеженную поляну в лесу.

– Извини, – раздался над головой приятный мужской голос. – Можно к тебе подсесть? А то все столики заняты.

Мила подняла голову и увидела над собой высокого, широкоплечего парня с темными коротко стрижеными волосами. «Спортсмен», – подумала Мила, а вслух сказал:

– Да, конечно.

Парень улыбнулся, оголив идеальные жемчужно-белые зубы, и присел напротив нее.

«Точно спортсмен, – опять подумала она, когда парень снял куртку. – И какой-то слишком идеальный. Если нет внешних недостатков, значит, они сидят внутри». И она снова погрузилась в рисование.

– Меня зовут Брендон, – представился парень. – Брендон Старзен.

Мила подняла на него удивленный и при этом равнодушный взгляд, скептически приподняв левую бровь.

– Я рада.

– Приятно, – хихикнул Брендон. – А ты не скажешь, как тебя зовут?

– Милена Вебстер, – неохотно представилась она в ответ.

– Вебстер, Вебстер… – повторил задумчиво Брендон. – О! Ты, наверное, дочь нашего нового шерифа! – воскликнул он на все кафе. Люди за столиками притихли и повернули на них головы.

– Тише, – попросила его Мила. – Зачем же так кричать. Да, да.

– Не столь давно наш шериф ушел в отставку и его место временно занял сержант Эдисон. Но его тело вчера нашли на границе города. Мэр в шоке. Никто не хочет занимать его место. В местной полиции работают одни трусы. Лесник и тот отважнее. Мэр с нетерпением ждал приезда твоего отца, ведь он уже приезжал к нам несколько раз. Мэр решил, что именно он должен занять место шерифа и придать сил нашим ребятам, так что теперь начальником местной полиции будет Ричард Вебстер.

– Какое долгое, но познавательно повествование, – с небольшим прищуром посмотрела на него Мила. – А откуда ты все это знаешь?

– Мой отец работает в администрации округа. Он начальник службы безопасности мэра.

– Ммм, – протянула она, поднося к губам кружку с кофе. – Тогда понятно.

– Как тебе наш город? – спросил Брендон, постоянно улыбаясь. Его холодные голубые глаза внимательно изучали Милу.

– Нормально, – равнодушно ответила она, ставя кружку обратно на стол. – Тихий, спокойный, маленький…

– Ну, да. Это не Нью-Йорк, – засмеялся Брендон. – Зато у нас везде природа, свежий воздух.

– Да. С этим трудно спорить, – хохотнула Мила. – Правда, у меня от такого количества свежего воздуха по ночам кошмары.

Брендон опять улыбнулся и оглянулся на сидящих рядом старшеклассников. Как поняла Мила, он был из их компании и просто подсел с ней познакомиться. Компания за соседним столиком постоянно что-то обсуждала и тихо смеялась.

– Тебе не кажется это глупым? – неожиданно спросила его Мила, продолжая рисовать.

– Что? – округлил он глаза.

– То, что ты считаешь себя просто неотразимым. С чего ты взял, что сможешь с моей помощью укрепить свой авторитет в компании друзей.

Она подняла на него глаза и внимательно посмотрела. Когда она злилась или была чем-то недовольна, цвет глаз становился насыщеннее и ярче. Рот Брендона слегка приоткрылся, а светлые глаза неуверенно скосились в сторону. Было видно, что он что-то придумывает, но больно уж медленно он это делает.

– О чем ты говоришь? – наконец, опять расплылся в улыбке Брендон. – Я просто подсел к тебе, потому, что нет свободных мест. И вообще, с тобой что, нельзя познакомиться?

– Ну, почему же, – закрывая тетрадь, ответила она. – Можно. Но, видимо, не тебе.

Мила встала, взяла свои вещи и вышла из-за стола. Она рассчиталась с мужчиной за барной стойкой и ушла. Как только за ней закрылась дверь, кафе содрогнулось от хохота. Группа старшеклассников, к которым относился и Брендон, просто подняли последнего на смех. Брендон пулей вылетел из кафе и, запрыгнув в свою большую машину, тут же уехал.

– Примат, – тихо сказала Мила, когда мимо нее на большой скорости пронесся джип Брендона.

Домой идти не хотелось, и Мила пошла в центральный парк. Посреди парковой площади, куда вели четыре аллеи, стояла большая елка, украшенная самодельными игрушками. Вокруг нее стояли скамейки. Елка была настоящая, древняя и от того очень высокая и пушистая. Мила подошла и села на одну из скамеек. В парке было много народу. В основном дети. Вокруг стоял шум от их радостных криков. Рождественские каникулы! Возможность так весело проводить время выдается не часто. Мила посмотрела на резвящихся детей и вспомнила, что не закончила свой рисунок. Она достала тетрадь, положила ее сверху на сумку и продолжила рисовать маленьких эльфиков на заснеженной поляне. Вдруг она услышала какой-то шум над головой. Она не стала обращать на него внимания, решив, что ей показалось. Кто может шуметь на елке в центре города? Но через минуту над головой опять раздался шум, затем треск, а потом ей на голову упала шишка.

– Ай! – воскликнула Мила, трогая рукой ударенный затылок.

Она подняла голову и заметила между ветвями тень, которая тут же исчезла.

«Может, это белка?» – подумала Мила.

Затем она нагнулась и подняла упавшую на нее шишку: обычная маленькая шишка, но удар был сильный, будто в нее целились и со всей силы кинули этой шишкой. В кармане раздалась вибрация.

– Алло.

– Мила, ты где? – спросил голос Джона.

– В парке, – ответила Мила, опять разглядывая елку.

– Все нормально? Ты не потерялась?

– Да где тут теряться-то? Я скоро уже буду. Примерно через полчаса.

Мила отключила телефон и сунула его обратно в карман. В наушниках заиграла быстрая музыка и Мила, засунув тетрадь в сумку, встала и неспешным шагом направилась в сторону дома. Пройдя несколько шагов, она выронила перчатку. Нагнувшись за ней, она краем глаза увидела в растущих вдоль аллеи кустах что-то маленькое, похожее на человечка. Но, когда она повернула голову, кусты вновь были пусты. Чтобы совсем убедиться в том, что ей это все привиделось, Мила поднялась и медленно пошла к тому кусту, где только, что видела человечка. Присев, она начала разглядывать ветки, но не увидела ничего особенного, кроме двух глубоких отверстий в снегу. Она хотела внимательнее их рассмотреть, но тут над головой раздался голос.

– Что-то потеряла?

Мила резко подняла голову и врезалась затылком в нависшие над головой ветки. Она и не заметила, что практически залезла под этот куст. Снег с веток упал ей на волосы, засыпался за шиворот. Она начала выползать из-под куста и зацепилась волосами за ветки.

– Сегодня явно не мой день, – пробубнила Мила, выпутываясь из приставучего кустарника.

Снег под курткой таял, стекая холодной струйкой вниз по спине.

«Как мокро, – подумала она. – И стыдно».

Тут она почувствовала, что кто-то тянет ее назад и вверх. Наконец, оказавшись на ногах, она взглянула на своего спасителя. Перед ней стоял симпатичный молодой парень со светлыми волосами, чуть выше ее ростом. Его серо-зеленые глаза лукаво смотрели прямо на нее. Губы скривились в насмешливой улыбке.

– Ты в порядке? – спросил парень.

– Да, – выдавила Мила.

Он поднял руку и начал стряхивать у нее с головы снег. Опомнившись, Мила начала отряхиваться и, наконец, вытащила из-под куртки ком снега.

– Что ты там искала? – взглянул на куст парень.

– Да так, перчатка выпала.

– Что, прямо в кусты? – еще шире улыбнулся парень.

– Что-то типа того, – немного смутилась Мила

– Понятно. Что-то я тебя в нашем городе раньше не видел.

– А, что, ты знаешь всех, кто здесь живет?

– Ну, городок у нас маленький, а память у меня хорошая, так что, да, я знаю всех, по крайней мере, на внешность. Тем более что ты же должна еще учиться в школе. А там я знаю всех. Особенно старшие классы.

– А может я еще не в старших классах, – прищурилась Мила.

– Если бы ты вообще, хоть раз в школе появилась, я бы тебя запомнил. У меня память на лица феноменальная! Ты новенькая. Давно приехала?

– Пару дней назад, – сдалась Мила. – Я пока здесь никого не знаю, кроме какого-то примитивного придурка по имени Брендон.

– Так сразу и на Старзена наткнулась, – засмеялся он. – Не обращай на него внимания, он и его компашка большое исключение из правила нашего города, – провел он рукой по голове Милы, стряхивая остатки снега. – Меня, кстати, Калеб зовут. А тебя?

– Милена.

– Красивое имя.

– Спасибо… Я вообще-то тороплюсь, – сказала Мила.

– Может, тебя подбросить?

– Нет. Наверное, нет.

– Да, брось. Я не кусаюсь. Тем более, на улице холодно, а у тебя под курткой снег. Замерзнешь ведь.

Мила немного подумала, и все же согласилась.

– Вот и отлично! – обрадовался Калеб. – Моя машина стоит вон там.

Они пошли к парковке возле парка.

Остановив машину у дома Милы, Калеб сказал.

– Может, оставишь мне свой телефон?

– Как-нибудь в следующий раз.

И, улыбнувшись, она вышла на улицу. За спиной раздался сигнал машины, но оборачиваться она не стала.

– Ты здесь всего третий день, а уже поклонника завела, – встретил ее у двери отец. – Кто это?

– Парень. Он спас меня от кустов и снега, – снимая куртку, ответила Мила.

– Не понял. Это как?

И Мила рассказала ему про свои приключения.

– Ты не умеешь спокойно жить, да?

– Это скучно, – улыбнулась Мила. Потом встала, чмокнула отца в щеку и побежала в свою комнату.

Закрыв за собой дверь, Мила упала на кровать и уставилась в окно. За сегодняшний день столько всего случилось. Надо все хорошенько обдумать. Но как собрать все мысли в кучу и расставить их по местам? Амелия говорила: «Если не хватает слов – рисуй, а если их слишком много – записывай». Мила встала с кровати, подошла к столу у противоположной стены и взяла из ящика чистую тетрадь. Упав обратно на кровать, она открыла первую страницу и уставилась на чистый лист. Сейчас она чувствовала себя слюнтявой героиней какого-нибудь сериала, которой не с кем было поговорить, и она просто выливала свои жалобы в дневник. Как говорится, бумага все стерпит… Наконец, она решилась написать хоть несколько слов.

«Привет тетрадь!

Я впервые начинаю вести подобные записи и еще не очень ориентируюсь в написании мемуаров».

Тут раздался стук в дверь. Мила резко закрыла тетрадь.

– Можно? – заглянул в комнату Джон.

– Да, конечно.

– Тут такое дело, меня вызывают в участок. Что-то случилось. Так что думаю, до вечера меня не будет. Прошу вечеринок в мое отсутствие не устраивать и в приключения не ввязываться.

– Хорошо, сэр, я постараюсь, – улыбнулась отцу Мила.

– Ладно, я поехал, – и Джон вышел из комнаты.

Мила любила оставаться одна. Весь оставшийся день она возилась на кухне, готовила овсяное печенье. В пять часов на улице уже почти стемнело, а Джона еще не было, и она решила позвонить ему. Но как только взяла в руки телефон, ей пришло сообщение: «Не жди меня. Буду поздно. Новые товарищи решили отметить мое назначение. Целую. Папа».

– Понятно, – улыбнулась Мила.

Она взяла тарелку с печеньем, пакет с соком и отправилась в свою комнату. Там она везде расставила свечи: большие, маленькие, разных цветов. Потом зажгла их, потушила свет и села на пол возле кровати. Протянув руку к тумбочке, Мила нажала кнопку на своем ноутбуке, и из колонок полилась тихая приятная музыка. Затем она положила на колени тетрадь с незаконченным рисунком, взяла с тарелки печенье, и продолжила рисовать. Дети получились, как живые. На какое-то мгновение Миле показалось, что один из них посмотрел на нее и подмигнул. Мила отложила тетрадь и осмотрела комнату. Тени от предметов сливались, складываясь в причудливые картинки. Немного фантазии и можно было увидеть целый мир в тенях. Вот на кусте (из ручек в подставке) сидит бабочка (ножницы в той же подставке). Одно колыхание пламени свечи, и вот бабочка уже забила крыльями. Еще мгновение и она полетит. Недалеко от этой картинки образовалась другая: будто маленький гном с крючковатым носом вылезает из своей норы. Его колпак съехал на лоб, а носы туфель загнуты вверх.

Мила улыбнулась, взяла еще одно печенье и откинула голову на кровать. По потолку тоже гуляли тени, но больше похожие на размытые кляксы. Но вот одна тень у окна обрела четкие очертания маленького человечка с крыльями за спиной. Человечек побежал по потолку на другую сторону, где стояла кровать Милы, но, не доходя всего метра до стены, завис прямо над шокированной девушкой. Мила удивленно следила за этой странной тенью. Затем опустила голову и посмотрела, что же может двигаться у нее в комнате. Но, не найдя ничего подходящего, опять взглянула на потолок. Тень все еще была там. Человечек протянул ручку и указал на окно. Мила посмотрела туда, но ничего не увидела. Тень поманила ее за собой и скользнула к проему в стене. Не веря собственным действиям, Мила встала и подошла к противоположной стене. Отдернув шторы, она выглянула на улицу. На небе сияла полная Луна. Весь задний двор был залит этим серебряным светом. Снег, который так и не убрал Джон, казалось, горит белым пламенем. Мила заметила посередине этой снежной поляны тени разных размеров. Они плясали по кругу, как бы поклоняясь Луне. Мила в шоке коснулась пальцами губ и поняла, что стоит с открытым ртом.

– Не может быть, – произнесла она.

Затем она закрыла глаза, сжав их покрепче, и через несколько секунд вновь открыла. Тени исчезли, но на белоснежном снегу остался протоптанный круг. Она отошла от окна и посмотрела на часы: ровно 22:00. «Как быстро бежит время», – подумала она. Мила решила не ждать Джона, а лечь спать, тем более что глаза у нее начали слипаться с невиданной силой. «Когда я успела так устать», – опять подумала она. Она переоделась, задула все свечи, легла в пастель и тут же провалилась в сон.

За окном крупными хлопьями повалил снег и через несколько секунд задний двор вновь стал абсолютно ровным и нетронутым.

– Сегодня Новый год и я хочу, чтобы у нас была елка, – сказала Мила, раскладывая по тарелкам завтрак.

– Где же я возьму елку? – удивился Джон.

– А ты оглянись хорошенько: вокруг один лес. Я думаю, никто не будет против, если ты срубишь одну маленькую елку.

– Сомневаюсь, что никто. Здесь, вообще-то запрещена вырубка деревьев. Тем более молодняка.

– Ну, хоть пару веточек достать можно? Я бы их украсила.

– Хорошо, я попробую что-нибудь найти, но вообще-то здесь Новый год отмечают на главной площади вокруг уже наряженной ели. Все вместе.

– Это которая в парке стоит?

– Да. Там бывает очень весело. Может, и мы ко всем присоединимся?

– Не знаю. Смотря, как сильно будет холодно на улице. Да и я никого тут не знаю еще… Сомневаюсь, что мне может быть весело.

Мила поставила перед отцом кружку с кофе и села за стол.

– Кстати, с завтрашнего дня я официально вступаю на должность шерифа.

– М! Поздравляю. И какая территория теперь будет под твоим надзором?

– Весь округ Ашленд. Не так много, как ты могла подумать.

– Мы останемся здесь?

– Конечно. А, что, ты хочешь переехать подальше в лес?

– Нет. Я думала, что мы переберемся в город побольше. Хотя бы в Сьюпириор. Мне там больше нравится.

– Не вижу необходимости. Здесь отличная школа, чистый воздух и очень добрые люди.

– Которых всего восемь с небольшим тысяч, – пробурчала Мила. – Город, похожий на деревню, комната, размером с лифт – я к такому не привыкла. Когда я иду по улице, на меня все глазеют и шепчутся за спиной. У меня начались кошмары и галлюцинации. Может, я уже схожу с ума? Где тысячи огней по ночам? Где рев сигнализации под окнами вместо будильника? Где люди, не боящиеся и не стесняющиеся самовыражения? И почему здесь все улыбаются, но глаза у всех грустные?

Мила швырнула вилку на стол, и та, отскочив, упала на пол с жалобным лязгом. Джон внимательно посмотрел на дочь и заговорил.

– Ты хочешь вернуться на Стетен-Айленд? Хорошо. Я сегодня же пойду и напишу рапорт об увольнении, и мы поедем обратно. Но что мы там будем делать? В старую школу тебя не возьмут уже потому, что у меня не будет денег платить за твое обучение и тебе придется идти в обычную школу, такую же, как здесь, если не хуже. Я долго не смогу найти работу. У меня уже не тот возраст, и меня даже с хорошей рекомендацией не возьмут на высокооплачиваемую должность.

– Я не прошу тебя увольняться, – перебила его Мила. – Я просто не понимаю этот мир. Мне тяжело и ты должен меня понять. Как только мы сюда переехали мне начали сниться всякие монстры, я вижу, как тень бегает по потолку и зовет меня с собой. Это нормально? Сомневаюсь. Люди вокруг какие-то странные. Я, конечно, с ними близко не знакома, но это же видно невооруженным глазом. Они несчастны. Улыбки лишь отвлекают взгляд. На самом деле в глазах у них тоска. Свежим взглядом это видно лучше. Это слишком желтое солнце, этот слишком белый снег: все как будто идеальное, но в тоже время не настоящее. Как будто это нарисовали и оно ожило. Как нарисованная реальность! Это как сон, который пересматриваешь на второй раз.

Джон молча смотрел на дочь и не знал, что сказать. Он чувствовал свою вину в том, что с ней происходит. Джон очень обрадовался этому переводу. Он его ждал, откладывал деньги на новый дом, который в итоге им подарил мэр, перед отъездом он продал свою машину и на эти деньги они сейчас живут. Джон всегда думал, что Мила не любит Нью-Йорк, что будь у нее возможность, она бы сбежала из этого города куда-нибудь подальше. Но, видимо, он принимал свои желания за ее. Это он никогда не любил Нью-Йорк, а рвался подальше в леса, туда, откуда он в буквальном смысле этого слова вышел. Его семья жила в заповеднике, отец следил за животными, за тем, чтобы не вырубали деревья. Все детство он провел в прекрасных местах и не знал большего счастья, чем ходить с отцом на рыбалку, но потом отпустить рыбу обратно в реку, оставив себе только одну-две штуки на обед. Потом заповедник закрыли, и семья Джона переехала в небольшой город, где он выучился на полицейского, встретил девушку, влюбился, у него родилась дочь, и в тот же год он потерял любимую. Она пропала, ушла и не вернулась. Потом ее тело, якобы нашли, но опознать его было очень сложно. Не выдержав горя, Джон вместе с Милой и Амелией переехал на Стетен-Айленд, где со временем он дослужился до капитана полиции. Но он никогда не считал Нью-Йорк своим домом. Он специально выбирал такие глухие места, как этот город, для командировок, чтобы насладиться природой, вдохнуть полной грудью чистый, прозрачный воздух, полюбоваться лесами, озерами, которых в этом штате было очень много. Он думал, что Миле понравится это место, как и ему. Но, видимо он ошибся, как это часто бывает с родителями, которые уделяют слишком мало внимания своим детям и, соответственно, слишком мало о них знают.

– Послушай, – заговорил Джон. – Я понимаю, что тебе тяжело, но подожди пару месяцев. Мы обживемся, у тебя появятся друзья. Тебе здесь понравится, вот увидишь. Здесь очень хорошие люди.

– Да я и не говорю, что они плохие. Здесь что-то в воздухе. Какая-то атмосфера парит над всем городом. И что-то странное происходит со мной. Ведь эти кошмары неспроста. Я реально вижу странные вещи.

– Если уж на то пошло, ты никогда не была обычным ребенком. Ты всегда видела больше, чем остальные. Логического объяснения я этому дать не могу, но все в жизни не просто так, – он улыбнулся дочери, и принялся за завтрак.

Позавтракав, Джон отправился в участок, а Мила осталась украшать дом. В еще не до конца разобранных коробках она нашла мишуру и длинную гирлянду. Мишуру она пока оставила, а вот с гирляндой вышла на улицу и начала обвивать ею крыльцо. До верха она не доставала, так что пришлось вытащить на улицу табурет. Крыльцо было покрыто тонким слоем льда, и табуретка стояла не устойчиво, но Мила рискнула все же залезть на нее, ведь так хотелось украсить дом. Может хоть это придаст новогоднее настроение. Но только Мила начала обкручивать верхнюю балку гирляндой, как табурет предательски подскользнулся, и она полетела вниз. Мила даже сообразить ничего не успела, как оказалась в чьих-то руках.

– Ты в порядке? – спросил приятный мужской голос.

Парень поставил ее на ноги. Мила повернулась к нему и застыла. Он был выше ее на целую голову, черные волосы блестели на солнце, а большие глаза цвета горького шоколада смотрели на нее с неопределенными чувствами. Там был и интерес, и удивление, и что-то еще, чего Мила понять не смогла.

– Ээй, – позвал ее парень и помахал перед лицом рукой. Мила очнулась.

– Да, со мной все хорошо. Большое спасибо.

– Я рад, что смог помочь, – улыбнулся он. – Ты не ударилась? Зачем ты вообще туда залезла?

– Я хотела украсить крыльцо, – на автомате ответила Мила.

Она не могла оторвать от него глаз. Парень явно был старше ее, но сейчас это не имело никакого значения. Таких людей она не встречала никогда. В нем привлекало все: его светлая кожа, его бархатистый взгляд, его улыбка и даже его веснушки, которые слегка выделялись на лице.

– Понятно. Давай я тебе помогу. Я и без табуретки достану.

Он подошел и обмотал верхнюю балку гирляндой, затем проделал все тоже с оставшейся свободной стойкой.

– Вот и все.

– Спасибо еще раз, – улыбнулась она. Мила не очень-то любила мужское внимание, считая его излишним в ее возрасте, но сейчас у нее в голове вообще не было никаких мыслей.

– А мистер Вебстер дома? – спросил парень.

– Нет. Его нет. Может что-то передать? Или пройдите в дом, подождите его. Он скоро должен уже вернуться.

– Нет, спасибо, я, пожалуй, пойду. Будь аккуратнее. Еще увидимся!

Он улыбнулся, подмигнул ей и пошел прочь от дома. Мила постояла минуту, поняла, что стоит, и смотрит в никуда, застыдилась и ушла в дом.

Через пару часов приехал Джон, и они вместе продолжили украшать дом уже внутри. Оказывается в коробках, которые стояли в гараже, было много новогодних прибамбасов, так что дом получился очень нарядным. Елку раздобыть так и не получилось. К тому же выяснилось, что Джону сегодня всю ночь придется быть на площади. Так что Мила решила к нему присоединиться, хотя настроения знакомиться со всем городом у нее не было. Но встреча Нового года в одиночестве ее привлекала еще меньше.

– Праздник начинается в девять. Там будут различные конкурсы, выступления местных талантов, а чтобы не замерзнуть, там будут раздавать горячий чай и булочки.

– Знаешь, я не очень люблю самодеятельность, так что я приду к одиннадцати.

– Хорошо, но мне надо быть там уже в восемь. Мы организуем охрану мероприятия. А в двенадцать будет пущен салют. Я буду возле сцены.

– Ладно, я тебя найду, – сказала Мила и ушла в свою комнату.

«Не понимаю, откуда столько ажиотажа вокруг Нового года. Да и новых поселенцев здесь встречают не очень-то приветливо. Эти бесконечные разглядывания, перешептывания уже изрядно бесят. Не обращай внимания – легко сказать. Не получается. А какие тут самоуверенные парни! Или это у меня такой безобидный вид, что ко мне все подходят? Или это просто так заведено, знакомиться с новыми жителями? Не знаю. А тот парень, который сегодня спас меня от сотрясения мозга – кто он? Он не представился и не спросил, как меня зовут. Спросил только про папу, что я, кстати, забыла ему передать. Не выходит у меня из головы. Увижу ли я его еще раз? А может быть сегодня? На елке? Я обязательно приду».

Мила закрыла дневник и убрала его в тумбочку. Она перевернулась на спину и уставилась в потолок. Кто же он был? Почему она не спросила его имени? Почему не уговорила остаться и подождать? И почему он никак не выходит из головы? Столько вопросов и ни одного ответа. Его образ стоит перед глазами, как только их закрываешь. Глаза, как же они были знакомы Миле. Но она раньше его не видела. Никогда. Она бы запомнила его. Стук в дверь.

– Да, – отозвалась Мила.

– Мила, я поехал в участок. Оттуда сразу на площадь, жду тебя там.

– Хорошо, – не отрываясь от потолка и своих мыслей, ответила она.

– Ты придешь?

– Да, конечно.

– Хорошо. До встречи.

И Джон ушел. Мила полежала так еще минут десять, затем встала и пошла в ванную. Открыв кран, она налила в заполняющуюся емкость пену и села на край, ожидая, когда вода наберется. Раздевшись, она медленно залезла внутрь, привыкая к высокой температуре. Мила не любила прохладную или просто теплую воду. Она всегда делала ее горячее, чем того требовали врачи. Полчаса в такой ванне возвращали ее в жизнь даже после больших потрясений и переживаний.

Выйдя из ванны, Мила взглянула на часы: уже шесть.

– Сегодня я что-то задержалась, – сказала она вслух. – Надо перекусить.

И с этими мыслями Мила спустилась на первый этаж. Порывшись в холодильнике, она нашла сыр и ветчину. Сделав бутерброд, она пошла в зал и села на новый диван, который стоял напротив камина. Затем она решила развести огонь в камине. Джон учил ее, как делать это быстро, но у нее еще не очень хорошо это получалось. Наконец, справившись с поставленной задачей, Мила вспомнила, что у нее мокрые волосы, и что надо бы их высушить. Лениво поднявшись, она побрела в комнату за феном и косметичкой, и спустилась обратно. Красилась Мила редко, но сегодня, же праздник, а значит, есть вполне законный повод, немного навести красоту, хоть папа и против этого. Мила не торопясь высушила волосы, которые тут же завились в аккуратные локоны. Эта особенность ее волос Милу всегда удивляла, но это было весьма удобно. Довольно быстро накрасившись, она воткнула в уши наушники, включила любимую группу Evanescence и стала просто смотреть на огонь и мечтать о чем-то.

По своей натуре Мила была мечтательным человеком. Постоянно летала в своих фантазиях, иногда не способная сосредоточиться на простейшем занятии. Но, как правило, ее мечты рушились также быстро, как и строились. Как замок из песка размывается водой, так и ее фантазии разбивались о серые будни и непонимание. Но она сильно не расстраивалась, потому что у нее появлялась новая фантазия. Таким образом, она защищала себя от одиночества.

Час пролетел незаметно. Дрова в камине уже прогорели, оставив после себя тлеющие угли. Мила сидела на полу возле камина и ворошила их кочергой. Тут зазвонил ее телефон. На дисплее отобразился незнакомый номер. Мила удивилась, но все же приняла вызов.

– Алло.

– Мила, это я, – заговорил в трубке папин голос.

– Что за номер?

– Это номер моего помощника. Мой телефон сел. Слушай, у меня к тебе дело: я забыл дома свой новый значок шерифа. Никак не могу к нему еще привыкнуть. Не могла бы ты выйти пораньше и принести мне его? Например, где-нибудь к десяти. Тебе хватит времени?

– Хорошо, я подойду.

– Вот и отлично! Пока!

Мила поспешила в свою комнату и начала выгребать вещи из шкафа. Выбрав подходящую одежду, она переоделась и уже собралась уходить, как вспомнила, что совсем забыла про значок, который просил принести ее Джон. Одним прыжком преодолев расстояние между их комнатами, она схватила значок и поспешила вниз, молясь, чтобы на улице было тепло.

Выскочив на улицу, Мила остановилась, чтобы взглянуть на часы: без двадцати десять. Чтобы не опоздать, придется бежать. Мила застегнула куртку, надела капюшон с пушистым мехом и побежала в центр города. Погода действительно улучшилась, хотя это не помогло Миле бежать быстрее. Она постоянно скользила и даже несколько раз упала на повороте. Поднимаясь после очередного падения, она попыталась схватиться за нависшую над ней ветку, но опять подскользнулась и упала на спину.

– Устала, – сказала вслух Мила.

Она уставилась в небо и ждала оттуда помощи. На небе не было ни облачка, кругом светили тысячи звезд. Она никогда не видела столько звезд в Нью-Йорке! Так она пролежала с минуту, и тут над ней зависло знакомое лицо.

– Загораем?

– Почти, – ответила она. – Встать не могу. Скользко.

– Давай помогу, – он обошел ее и протянул ей руки. Мила схватилась за них, и он резко поставил ее на ноги.

– Спасибо, Калеб, – поблагодарила его Мила.

– Да не за что, – улыбнулся он. – Куда ты шла?

– На площадь. Меня там папа ждет.

– Мне тоже туда. Пойдем вместе.

Мила улыбнулась, поправила съехавший капюшон, и они пошли дальше. По дороге Калеб заметил, что Мила вся в снегу и начал ее отряхивать. Мила опять подскользнулась и уже начала падать, но Калеб подхватил ее.

– Не привыкла я к такому гололеду, – пробубнила она. – А вообще, это довольно весело.

– Это еще что, – радостно заговорил Калеб. – Вот вытащу тебя как-нибудь покататься на коньках на озеро. Вот это будет весело.

И, разговаривая, они подошли к площади.

Мила и не знала, что в этом затерявшемся в лесах городе живет столько людей. Площадь была полна народу, и было видно, что веселье продолжается и дальше в парке: вдоль аллей выставили палатки с напитками и угощениями, повсюду сверкали бенгальские огни и слышался задорный детский смех. У главной елки стояла сцена, на которой выступали местные дарования. Миле надо было найти отца, но в такой толпе это сделать было практически невозможно.

– Ого, сколько тут людей, – присвистнула она. – Я думала, городок меньше…

– Город и, правда, маленький, но сегодня же новый год, к кому-то приехали родственники, а кто-то сам вернулся с заработков из другого города. В общем, здесь где-то треть приезжих.

– Ясно. Мне надо найти отца, но что-то я сомневаюсь, что это будет легко.

– Ну, так позвони ему, – пожал плечами Калеб.

– У него телефон сел…

– А вы не договаривались о месте встречи?

– Он говорил что-то про сцену… Но это же на другом конце толпы! Боюсь, меня раздавят и вынесут потоком мое тело к его ногам.

– А ты забавная, – улыбнулся Калеб. – Пойдем, я проведу тебя.

Они вместе медленно двинулись сквозь толпу. Мила старалась не отставать от провожатого, но тут на сцене появилась какая-то явно популярная в этом городе группа, и люди вокруг Милы начали активно двигаться под звуки, отделив ее от Калеба. Прошло буквально несколько секунд, и Мила уже не видела его, а люди вокруг толкались, подпевая игравшим музыкантам.

– Калеб! – старалась перекричать музыку она. – Калеб! Ай!! – кто-то сильно толкнул ее, и она, запнувшись о чьи-то ноги, упала на землю.

Толпа плясала вокруг, не замечая Милу, которая старалась подняться, пока ее не затоптали. Тут чьи-то руки рывком поставили ее на ноги. Мила оглянулась, и встретилась взглядом с кареглазым красавчиком, которого видела утром. Парень лукаво улыбнулся ей и, отсалютовав на прощание, исчез в толпе.

– Подожди! – крикнула Мила, но было поздно.

– Милена! – из толпы вынырнул Калеб. – Я тебя потерял.

– А я потерялась, – чуть улыбнулась она ему.

– Пошли, – Калеб взял ее за руку, чем очень удивил Милу. – Чтобы опять не потерялась, – ответил он на ее вопросительный взгляд.

Двигаться сквозь толчею было сложно, но, не смотря на это, через несколько минут они все же вышли к сцене, где наткнулись на полицейское оцепление.

– Что дальше? – нагнулся к ней Калеб.

– Сейчас, – Мила отпустила его и подошла к ближайшему полицейскому, что-то спрашивая почти на ухо, так как музыка была очень громкой. Затем она вернулась к Калебу. – Туда, в конец сцены.

– Окей, – кивнул Калеб и, вновь взяв ее за руку, двинулся вдоль оцепления.

Мила подумала, что держать ее за руку здесь было уже не обязательно, но вырываться не стала. Впереди она наконец-то увидела отца. Она все же отпустила Калеба, и поспешила вперед.

– Папа! – подбежала она к нему. – А тебя нелегко найти.

– Ну, почему же, вот он я, возле сцены, как и говорил, – улыбнулся Джон.

– Меня тут чуть не затоптали. Спасибо моему провожатому – он меня вытащил.

– Может тебе лучше вернуться домой? – обеспокоенно спросил Джон. – Здесь действительно много людей. Я такого не ожидал.

– Нет уж, раз я сюда добралась, домой я уже не пойду. Я не хочу сидеть там одна, – упрямо мотнула головой Мила. К тому же, она надеялась вновь увидеть того кареглазого парня.

– Не беспокойтесь, шериф Вебстер, я пригляжу за ней, – раздался голос Калеба.

– Вы знакомы? – удивленно взглянула на отца Мила.

– Конечно. Я больше удивлен, что вы знакомы. Это же сын мистера Лептона. Помнишь, я говорил тебе?

– Да-да. Припоминаю.

– Привет. Про меня говорите? – вынырнул из толпы Ричард Лептон. – С праздником всех! Калеб, Милена, вы уже знакомы? Как это хорошо! Правда, ведь она красавица!

– Да, папа, правда, – посмотрел на Милу Калеб. Мила почувствовала, что краснеет и опустила голову. – Может, пойдем, выпьем горячего чаю? – спросил он ее.

Мила кивнула головой и, отдав отцу значок, который он просил ее принести, сделала несколько шагов прочь от сцены. Джон тормознул Калеба на мгновение.

– Ты уж присмотри за ней. Она здесь никого, кроме тебя не знает. Составь ей компанию. Ты славный малый, и мне бы хотелось, чтобы вы подружились.

– Конечно, шериф, – светло улыбнулся Калеб, и, догнав Милу, вновь взял ее за руку, и повел из толпы.

Быстро выбравшись на более-менее пустую дорожку, они подошли к лавочке.

– Подожди здесь. Я сейчас приду, – сказал Калеб и убежал.

Через пару минут он вернулся с двумя стаканами горячего сладкого чая.

– Какой сладкий, – проговорила Мила.

– Это специально, чтобы не замерзнуть. Говорят, надо пить именно сладкий чай.

– Ты давно знаешь папу? – спросила Мила.

– Они с моим отцом большие друзья. Я его знаю с детства. Потом он несколько раз приезжал к нам. Если бы ты сказала, что он твой отец, я бы никогда не поверил!

– Почему? – удивилась Мила.

– Вы совершенно не похожи. Как будто и не родственники. Или совсем дальние.

– Я на маму похожа, – ответила Мила. – Правда, она умерла.

– Да, я знаю…

– А где твоя мама?

– Она бросила нас с отцом и живет сейчас где-то в Малибу. Ей не нравился этот город, а отец сказал, что никогда отсюда не уедет.

– Почему?

– Дело в местных лесах. Они так затягивают в себя, что обратно уже не вырваться. В них скрыта какая-то сила. Но если у тебя жестокое сердце или ты таишь в душе зло, он не примет тебя. Как и мою маму. Так говорит отец, но я не очень верю в эти силы и энергии. Маме просто надоело жить в маленьком городе, и она уехала, оставив меня здесь, – Калеб опустил глаза.

– Прости. Я не хотела тебя расстроить.

– Все в порядке. Мне здесь очень нравится. У меня здесь друзья, школа, дом. Я тоже уезжать не хочу.

Посидев еще несколько минут, они решили пройтись по парку. Парк оказался большим и очень красивым, хотя деревьев в нем было больше, чем положено. Можно было подумать, что это просто проложенная в лесу дорога. Везде стояли фонари, освещая все своим теплым светом, висели указатели на центр. На одной лавочке, мимо которой они проходили, сидела компания подростков. Среди них Мила узнала одного парня. Это был Брендон, с которым она познакомилась в кафе. Общаться с ним она не хотела, поэтому сделала вид, будто не заметила его. Зато он заметил ее.

– Милена Вебстер! Дочь нового шерифа собственной персоной! – воскликнул он. – Какая встреча! А с тобой еще и Калеб Лептон, сын лесника!

Вся компания захохотала, сидя на лавочке. Было видно, что они выпили. Брендон подошел к Миле и потянулся обнять ее. Мила отпрянула от него и спряталась за спиной Калеба. Все они были старше ее на два года и казались ей непривлекательными в плане общения. А уж обниматься с Брендоном ей и вовсе не хотелось.

– Куда же ты убегаешь, – протянул к ней руки Брендон.

– Оставь ее в покое, – придержал его на вытянутой руке Калеб.

– Что? Оставь в покое? Вы это слышал? – обратился он к своим друзьям. – Оставь в покое. Я всего лишь хотел обнять ее в честь нашего примирения.

– Брендон, ты пьян, – выглядывая из-за спины Калеба, сказала Мила. – И я не собираюсь с тобой ни обниматься, ни примиряться. Извини, но нам уже пора. Мы спешим.

И она потянула за собой Калеба в сторону центральной площади.

– Куда же вы? – закричал вслед удаляющимся Брендон. – Мы же только начали общаться!

– С новым годом! – ответила Мила и прибавила шаг.

– Куда ты так бежишь? – немного тормозя ее, спросил Калеб, когда они уже скрылись за поворотом.

– Подальше отсюда, – ответила Мила.

– Ты идешь на площадь.

Мила резко остановилась и посмотрела на него.

– Почему ты со мной возишься? – спросила она. – Я же для тебя лишь ребенок. Хоть у нас разница всего в два года, я чувствую, что ты относишься ко мне именно так.

– С чего ты взяла это? – удивился Калеб.

– От тебя исходит волна заботы и волнения, как от папы, когда он за меня переживает. А ведь я для него всегда буду ребенком.

– А ты считаешь, что проявлять заботу и волноваться можно только за ребенка? Ты мне нравишься, с тобой интересно общаться и я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

– Ты говорил, у тебя есть друзья, – продолжила Мила. – Ты их любишь?

– Конечно. Я не знаю, что бы я без них делал. А почему ты спрашиваешь об этом? Такие странные вопросы.

– Просто. Мне интересно узнавать о людях что-то новое. У меня нет друзей, и никогда не было. Мне не о ком заботиться и волноваться. У меня порой складывается ощущение, что я вообще не вписываюсь в общество. В Нью-Йорке я не смогла завести ни одного друга. Я училась в лицее для девочек, где каждая только и умела, что хвастаться новыми шмотками. Им не было ни до кого дела, кроме себя и, видимо, я подхватила от них эту болезнь. Всю жизнь меня опекали так, будто сегодня последний день моей жизни, или, что меня кто-то хочет украсть. Амелия, моя тетя, не отходила от меня ни на шаг. Из-за этого я не ходила в садик, она всегда встречала меня у школы и провожала чуть ли не до самого порога. Я росла, как в инкубаторе и сейчас, когда я попала в этот мир, меня все вокруг пугает и умиляет одновременно. Это новое для меня ощущение заботы просто так.

– Бедный ребенок, – прошептал Калеб. – Можно, я буду твоим первым другом?

Мила лишь улыбнулась и пошла вперед. Калеб пошел за ней. Через некоторое время они вышли к площади, где гулял город. Народу стало немного меньше. Это из-за того, что родители повели детей домой, укладывать спать. Мила взглянула на дисплей телефона.

– Одиннадцать, – сказала она вслух. – Что еще можно делать целый час?

– Давай просто посидим на лавочке. Концерт, вроде, неплохой. Ты не замерзла?

– Пока нет. Ну, лавочка, значит лавочка.

Они прошли и сели на освободившуюся лавочку с другой стороны елки. Через несколько минут к ним подошел мистер Лептон.

– Ну, детки, как дела? Чего не веселимся?

– Да как-то настроения нет, – с опаской взглянула на танцующую толпу Мила.

– А что же так? Сегодня же праздник! Новый год не каждый день бывает.

– Мы лучше тут посидим, – сказал Калеб.

– Ну, как хотите, – пожал он плечами. – Калеб, можно тебя на минутку?

– Да, – вставая, ответил он.

Мила уставилась на снег под ногами и задумалась. «Калеб очень внимателен ко мне, – подумала она. – Как старший брат. А этот противный Брендон… Чего он вообще ко мне привязался?» Она подняла голову и осмотрелась. Калеб с отцом стояли недалеко от нее и о чем-то бурно разговаривали. Мила отвернулась и устремила взгляд вглубь парка. Горящие повсюду огни освещали его, делая менее устрашающим, но не лишая его таинственности. Он будто манил Милу к себе, и она решила немного пройтись в одиночестве. Она встала и направилась по одной из аллей вглубь парка. Пройдя пару десятков метров, она оглянулась, но за ней никто не шел. «Хорошо, – подумала она. – Я хочу немного побыть одна».

Она шла по дороге, разглядывая высокие, старые деревья, прислушиваясь к звукам качающихся в высоте крон. Все это казалось ей каким-то сказочным, волшебным. Затерянный мир, скрытый под тенью лесов и шепотом снега. Она шла и шла вперед, ноги несли ее, и она не задумывалась, куда это может ее привести. Вокруг никого не было, но она не боялась. Наоборот, в душе был покой и смирение. Вот впереди мелькнула чья-то тень. Мила на мгновение остановилась, но любопытство взяло верх, и она решила все же пойти дальше. Тут что-то маленькое скользнуло в метре от нее и скрылось за деревом. Она повернулась и подошла к краю тротуара. Мила не побоялась ради своего любопытства зайти почти по колена в сугроб, чтобы заглянуть за дерево. Но там никого не было.

– Этот лес сводит меня с ума, – выйдя из сугроба, сказала вслух Мила. – Может, кто-нибудь объяснит, что тут творится?

Она не знала, зачем говорила все это вслух, но ждала ответа. Ее голос прозвучал так требовательно, что ответ должен был последовать, но кругом была лишь тишина. Разочарованно, Мила опустила глаза на дорогу и тут же заметила маленькую тень на сугробе. Она быстро подбежала к ней и присела, чтобы внимательно разглядеть.

– Я не сумасшедшая, – сказала она тени. – Но я тебя вижу, и значит, ты существуешь!

Тень съежилась, задрожала и хотела убежать, но Мила инстинктивно преградила ей путь рукой. По всей логике, тень должна была просто проскользнуть по руке, но она ударилась об нее и отлетела обратно. Мила открыла рот от удивления.

– Кто ты? Что же тут происходит?

Тень поднялась на ноги, отряхнулась и расправила спину. Это оказалась тень человечка с крылышками. Такая же, какую она видела в своей комнате.

– Это ты была в моей комнате? – тень молча стояла напротив лица Милы. – Ну, хоть кивни, что ли. – Человечек помешкал пару секунд, но все, же кивнул. – А кто ты? Почему ты выглядишь, как тень, но осязаемая? И вообще, что это все значит? Такого в жизни не существует! Не бывает такого!

– Какого такого? – раздался голос за спиной.

Мила резко встала на ноги и развернулась лицом к подошедшему сзади человеку. Это оказался мужчина в возрасте с тростью в руке. Гладко причесанные седые волосы, аккуратная бородка, аристократические черты лица, пенсне на носу, грациозная осанка: все выдавало его непростое происхождение или, как минимум, хорошее воспитание.

– Прости, дитя, я напугал тебя, – ласково проговорил мужчина. – Я просто услышал твои речи. Ты действительно видишь эти тени?

– Тени? – удивилась Мила. – Я видела только одну тень, но и та, видимо, уже скрылась.

Она решила, что глупо отпираться от того, что старик и сам прекрасно видел. А что, кстати, он видел? И кто он такой? Какой загадочный город. Но что-то здесь все равно не так. Что-то злое есть во всем вокруг.

– Ты же Милена, – продолжил мужчина. – Приехала к нам на днях из Нью-Йорка.

«Какая осведомленность, – подумала она. – Хотя, чего еще ожидать от такого маленького города».

– Да, это я.

– А меня зовут Яшман. Я живу на окраине города, и был бы очень рад видеть тебя у себя в гостях.

– Спасибо за приглашение, – вежливо улыбнулась Мила. – Но я еще очень плохо ориентируюсь в городе. Так что, может, как-нибудь в другой раз.

– Нам непременно нужно увидеться, – настаивал на своем старик. – Я ждал этой встречи многие годы.

– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, – попятилась от него Мила. – Но, сейчас мне надо идти. Меня ждут. До свидания.

И Мила побежала обратно к елке, где Калеб уже начал ее искать.

– Где ты была? – спросил Калеб. – Я думал, ты уже домой ушла.

– Я просто прогулялась недалеко. А кто такой Яшман? – тихо спросила Мила.

– Кто? – не понял Калеб.

– Яшман. Ты его знаешь?

– Откуда ты уже знаешь про старика Яшмана? – удивился он. – Это достаточно странный мужчина, который живет один в большом доме на окраине города. Он практически никогда не выходит из дому и тем более ни с кем не общается. Один раз кто-то его спросил, почему он так одинок, на что тот ответил, что ждет какого-то ребенка, который либо спасет мир, либо принесет в него хаос. Он явно не в себе.

Мила слегка искривила губы в полуулыбке и взглянула на часы: половина двенадцатого.

– Скоро Новый год, – сказала она.

– Ты не замерзла? – спросил Калеб, заметив, что у нее полные сапоги снега.

– Немного.

– Сиди здесь, я сейчас вернусь. Только больше никуда не отходи.

– Хорошо, – ответила Мила и села на лавочку. Она сняла левый сапог и стала вытряхивать снег, хотя он уже начал таить.

Калеб убежал, но в скорости вернулся с пледом и горячим чаем. Остаток времени они, разговаривая, просидели на лавочке. Без пяти минут двенадцать на площади заиграл оркестр, и все начали петь новогоднюю песню. На площадь притащили огромные часы и поставили их на сцену так, чтобы всем было видно время. И вот куранты начали бить полночь. Каждый удар часов отсчитывали хором люди на площади.

– Сейчас можно загадать желание, – сказал Калеб.

Мила подняла голову к звездному небу, закрыла глаза и прошептала так тихо, что Калеб ее не услышал.

– Я хочу все понять. Все, что меня так мучает последние дни. И то, что еще предстоит увидеть и узнать.

Прогремел последний удар, и Мила почувствовала на своем лице что-то холодное и мокрое. Она открыла глаза и увидела снег. Он падал большими, пушистыми хлопьями с чистого неба. Звезды ярко сияли, наполняя эту ночь волшебством и таинственностью. Мила посмотрела на Калеба. Он удивленно смотрел в небо и радовался снегу, как и все вокруг.

– С Новым годом! – воскликнул он и обнял Милу.

Она не ожидала такого, но тоже обняла его, уткнувшись носом в шею. Она почувствовала его аромат. Это была не туалетная вода, и не дезодорант. Это был его настоящий запах. Он был нежным, притягательным и немного сладким. Мила поймала себя на мысли, что он ей нравится.

Они сидели на лавочке и смотрели, как падает снег, как сверкают звезды, и как веселятся все вокруг. Мыслей не было. Была только радость. Необъяснимая и такая приятная.