Читать книгу Поэзия опыта. Poetry of expirience - Милана Смоленская - Страница 31

10 июня 2013

– Мне? – переспросила Милана.

– Ей?

Антоний посмотрел на Владислава, в компетентности которого ничуть не сомневался до последней пары минут. Завещание было зачитано в присутствии обоих наследников и стало для них полным сюрпризом.

– Да, всё верно, – кивнул Владислав. – Милане Георгиевне Смоленской переходит контрольный пакет акций «Строй-Инвеста».

– Whoa! Are you kidding me?! – громко уточнила американизированная Милана. – Tony is the boss25. Он всех строит.

– Антонию переходит Maybach и…

– Антонию переходит бизнес, – твёрдо сказала Милана.

Владислав удивлённо посмотрел на неё.

– Милана Георгиевна, вы вправе распоряжаться своим пакетом, как считаете нужным.

– Тогда я немедленно перепоручаю его Антонию, – сказала Милана и обратилась к брату. – Tony, say something.26

Антоний смотрел в окно. Ситуация казалась ему в высшей мере отвратительной для осмысления и недостойной комментариев. Король справедливости… Как метко ты отметила, сестрёнка. Его последней волей была эта насмешка.

Он чувствовал, хоть это и казалось глупым, что даже смерть деда не стёрла проклятую грань, с рождения разделявшую его с сестрой. Милана воцарилась в статусе любимейшего ангела и возглавила главное дело жизни деда, а он… Он был удостоен чести получить деньги на поддержание своей демонической сущности.

– Милана Георгиевна, дослушайте, пожалуйста. В вашу собственность переходит шале в Альпах, дом в Одинцовском районе, квартиры на Кутузовском проспекте, Тверской и Новинском бульваре, а также на Невском проспекте в Санкт-Петербурге. Частный самолёт переходит в совместную собственность с Антонием Георгиевичем.

– А мой номер в отеле? – сухо осведомилась Милана.

Антоний взглянул на неё.

– Что? – переспросил Владислав.

– Мой номер в отеле остаётся за мной?

– Сеть отелей Смоленских переходит в собственность Али ибн-Рашида.

– Выселил, – процедила Милана.

– Вам крупно повезло, Милана Георгиевна, если так можно выразиться, – сказал Владислав, отложив документ. – Дело в том, что во вторник ваш дед намеревался изменить завещание, в результате чего вы не могли бы распоряжаться своим имуществом, будучи незамужней.

– Повезло? – воскликнула Милана.

– Извините, – тут же исправился Владислав.

– Это всё? – спросил Антоний.

– Да, – подтвердил Владислав.

– Нет, – возразила Милана.

– Пойдём, – сказал Антоний, поднимаясь со своего места.

– Завтра я приду к вам, – пригрозила Милана, не вставая с кресла. – В восемь.

– Завтра я… – начал Владислав, но под давлением взгляда Миланы набрал своего секретаря.

– Марина, завтра в восемь есть клиенты?

В ответ прозвучал энергичный женский голос:

– Да, Владислав Семёнович. Кириличев.

– Перенеси на среду.

– That’s better!27 – кивнула Милана и, довольная собой, покинула кабинет впереди брата.

В полном молчании они вышли из здания, сопровождаемые телохранителями. Серый спёртый воздух улицы ничуть не прояснил мысли.

– Давай заедем к Генке? – предложила Милана, как ни в чём не бывало. – У него на Тверской есть ресторан.

Антоний посмотрел на неё. В золотых Ray-Ban и ослепительно белом брючном костюме она излучала поистине голливудскую уверенность.

– Давай я тебя сфотаю, – предложил он.

– Сейчас?

Чётко очерченные брови Миланы вспорхнули над золотой оправой очков.

– Да, лучше сейчас. Там ещё никого не было с таким бездумно счастливым лицом, – сказал Антоний, глядя в золочёные глаза сестры.

– Где? – непонимающе моргнула она.

– В списке «Forbes».

Милана белозубо рассмеялась, вызвав у Антония резкий приступ раздражения. Ангел сияет искрящимся солнцем. Ангелу всё так легко достаётся.

– Тони, ты же понимаешь, что никто в здравом уме не доверит мне управлять строительным бизнесом!

– Ты оглохла или вконец отупела? – спросил Антоний, остановившись у своего Роллса. – «В здравом уме и трезвой памяти», Милан.

Сестра замерла, напуганная его резким тоном.

– Мне не нужна эта доля, – тихо сказала она. – И недвижимость тоже не нужна. Только мой номер в отеле, а его у меня больше нет.

– Вот так трагедия, – фыркнул Антоний.

– Да что с тобой? – спросила она.

Он посмотрел на неё, не находя подходящих слов, чтобы выразить своё состояние, так напоминавшее детский раздрай семнадцатилетней давности.

Должен принять всю полноту горькой неудачи. Хотя радостней всего чувствовать ответственность за успех. Всё просто. Факты безразличны и холодны в своей юридической убедительности, но нахлынувшие эмоции выключают трезвый расчёт и здравый смысл.

Два рублёвых миллиардера молчали друг напротив друга, установив между собой двухметровую дистанцию и былую границу непреодолимых разногласий. Антоний в чёрном деловом костюме и Милана – в белом. Телохранители привычно безмолвствовали, прислушиваясь к шуму проезжавших по шоссе машин.

– Поехали к Смирнову в ресторан? Поговорим там, – снова предложила она.

– У меня есть работа, Милана, – сухо напомнил Антоний. – У тебя, кстати, тоже.

– Тони, я не хочу. Я хочу, чтобы ты руководил компанией, – почти взмолилась Милана.

– А я не хочу твоих подачек, поняла?

Чувства, облачившиеся в слова, не лгали. Милана, услышав искренность, кивнула и гордо развернулась на своих сверхвысоких каблуках.

– Ты куда? – спросил Антоний.

Но она, не оборачиваясь, быстро отдалялась от него. Слишком заметная в своём белом костюме, слишком яркая для серого дня, слишком богатая для спокойной жизни. Антоний проводил её долгим взглядом и сел в свой Rolls-Royce. День, начавшийся с триумфа, стремительно омрачился за полчаса.

То, что не высказал я, сильнее того, что сказал. У нас с ней по-прежнему несопоставимо разная цена успеха и поражения. Но это было cлишком дорогое напоминание.