Читать книгу Небесный замысел любви. Фантом любви. Книга третья - Милена Лакузье - Страница 4

Сказка о любви Милы закончилась. Сказки все заканчиваются, но её сказка была трагичной, а вот закончилась ли?

Для неё будущее было в её прошлом…

Прошлое не отпускало Милу, оно стало для нее, как путеводная звезда в жизни, являясь к ней во снах. Вначале ей это было странно, потом удивительно, потом очень волнительно.

СНЫ являлись к ней всегда неожиданно и что было странно, просыпаясь, она четко помнила сон, как будто это было наяву, память воспроизводила все ясно, и она не забывала эти сны. А другие сны, что касались ее настоящей жизни, работы, когда она просыпалась, как-то быстро забывались и она часто не могла даже вспомнить, что конкретно ей снилось, они быстро стирались из ее сознания.

А сны её прошлого были ясными и не стирались из ее памяти, они были «особенными», в них снился Грант. Сны были разные по восприятию: в одних снах он говорил с ней тихим голосом, и она четко и ясно понимала, что это ОН. Она не видела его, а чувствовала своим сознанием, ни капли не сомневаясь, что это ОН. Она чувствовала, ощущала, знала, что это ОН. В других снах ОН являлся к ней образом, этот образ был его лицом, она видела его грустным, спокойный взгляд его проникал в самое ее сердце. Ясный, тихий голос, фигуры его она никогда не видела. Он говорил всегда только о ней, она всегда удивленно воспринимала его слова и чувствовала осознанно свое удивление. Во сне она понимала своим сознанием, что это сон, что она во сне слышит его и разговаривает с ним. И это было просто удивительно. Ее сердце всегда учащенно начинало биться и волноваться, щемить, потом она просыпалась в волнении и ловила себя на том, что ее ощущения, волнения продолжались уже наяву, а сознание воспроизводило его слова, и в задумчивости она вспоминала подробно свой сон, переживая его заново, и анализируя его содержание.

В других снах она вступала с ним в диалог, и он отвечал ей на ее вопросы. Только в этих «особых» снах, так она их про себя называла, она вела диалог. И всегда ее сопровождало понимание, что это сон, но это понимание не прерывало сон. И самое удивительное было то, что все эти «особые» сны всегда потом сбывались.

ВСЕГДА!

На протяжении всей ее жизни без него, на протяжении 48 лет.

Первый сон приснился ей через два с половиной года, как ЕГО не стало. Потом они снились с разной периодичностью, их было не мало и не много, ОН – Грант, всегда предупреждал её, что произойдет с ней. И потом эти сны всегда сбывались. Как это могло быть? Но это было в ее жизни. И это её шокировало.

Она рассказывала эти свои «особые» сны только родителям, они всегда грустно слушали ее, мать крестилась, удивленно смотрела на дочь, тихо приговаривая: «Господи! Как такое может быть? Господи, спаси и сохрани мою дочь».

А отец всегда внимательно слушал дочь, курил, потом задумчиво говорил: «Грант очень любил тебя, дочка, и он стал твоим Ангелом-Хранителем».

У нее наворачивались слезы, которые она пыталась изо всех сил сдерживать, сжимая скулы. Она быстро уходила в другую комнату, туда где она могла быть одна.

Если в комнате была сестра, она молча выходила, ни о чём не спрашивая её, она всё понимала.

И тут слезы, как река, прорвав плотину её внутренней силы, прорывались и её тело содрагал поток горьких слёз утраты её не проходящей первой любви. Её никогда никто не трогал. Поток слёз заканчивался, всегда по-разному во временных отрезках. Без сил она выходила с опущенными воспаленными глазами, с опухшим лицом, шла быстро в ванную комнату и подставляла лицо под струю холодной воды. Вода облегчала её состояние, приводила её в чувства, возвращала к реальной жизни. Все молчали, всегда молчали, переживая за дочь и сестру. Да что можно было сказать? Все всё понимали.

Родители тихо обсуждали, вспоминая историю любви дочери. Потом всё возвращалось в русло реальной жизни и шло своим чередом.

Первые два года её жизнь протекала с мыслью: «Изменилось все вокруг и все не нужным стало вдруг. Солнце встречаю его не любя, день провожаю не любя. Мир не к чему мне, мир не к чему мне без тебя. Без тебя, без тебя, для чего мне мир огромный. Без него, без него для чего мне мир без него?»

Из ее жизни ушли подруги, с которыми училась четыре года и это было безболезненно для нее. Ушел престижный институт и это тоже было безболезненно для нее. Боль потери любимого затмевала все жизненные процессы ее жизни, все было ей безразлично.

Потом боль души стала стихать.

ВГИК, как ЕГО не стало, Мила бросила. Она не пошла на экзамен, постоянно думая о НЁМ и волнуясь за него. Второй экзамен не сдала, да как же можно было сдать его, если все её думы были только о НЁМ. А потом она получила ту телеграмму, которая остановила ее жизнь… и как потом не уговаривал ее Виктор восстановиться, она не слышала ничего. У нее не было сил тогда учиться и с кем-то общаться. Она тогда словно окаменела, ничего не воспринимала, полностью замкнулась, ушла в себя, оборвала все связи с друзьями, знакомыми, все напоминало о НЕМ, ей было очень больно говорить о НЁМ. Она не хотела выслушивать сочувствий, расспросов.

Со своими подружками из техникума она тоже оборвала связь, тогда ведь не было мобильных телефонов, а дома у нее не было городского телефона.

Оборвав связи, ей было легче, только музыка ее успокаивала. Вачика и Бориса она больше не видела. Вернувшись из северной Осетии, она превратилась в камень. Борис приходил к ней дважды, она не выходила, вскоре они уехали из посёлка.

Она не была человеком, она словно «умерла». Она так много долго молча плакала, что родители уже боялись за ее здоровье, давали ей успокоительные разные настойки и молча ждали, когда она выплачет слезы своего горя. Тетушка Дуся заботливо тихо передавала старшей сестре, матери Милы, успокоительные таблетки. Ее жизнь состояла из работы в библиотеке технического вуза, где она работала, дома и музыки. ВСЁ.

Но сколько бы ночь не длилась, всегда наступает день. Всё когда-то кончается и слёзы заканчиваются, горе отступает, сердечная рана зарубцовывается и только сны, эти «особые сны» возвращали потоки её слёз, всегда возвращали их на протяжении всей её жизни. С одной разницей – по длительности потоки слёз были короче.

Сны и слёзы о потери ЕГО не отпускали Милу на протяжении нескольких десятилетий.

Она начала ходить в церковь и ей всегда там становилось легче, душа успокаивалась, сердце входило в свой спокойный рабочий ритм, внутренняя тяжесть исчезала и в голове наступал покой. Она молча ставила свечи, а затем усаживалась на лавочку и, созерцая иконы, освобождалась от внутренней тяжести.

Как же кратко рассказать о её жизни? Я ведь не писатель и в написании моей трилогии не было корректоров и редакторов книги.

Я рассказчик необыкновенной истории любви, свидетелем которой пришлось мне быть. Попробую всё изложить кратко и понятно, уважаемый читатель, по дневникам, которые Мила вела кратко на протяжении жизни. Не перегружать вас незначительными подробностями событий жизни героини, ведь моя задача рассказать о существовании в реальной жизни непознанного.

ЕГО волшебная любовь, как птица Феникс, пройдя потусторонний мир, таинственно вещала многократно ее судьбу на протяжении жизни без него. И крест ЕГО, подаренный ей на прощанье, давал защиту, спасая от ударов, ее судьбы. И всё, что обещал ОН ей, когда-то, говорил ей уходя, всё сбывалось в жизни у неё.

Но всё по порядку, а было это так:

К ней приехал, вернувшись из армии, Мишка, тот парень из её родной деревни, один из трех братьев, который дрался из-за неё несколько лет назад. Он писал ей все это время. Мила отвечала ему, потом вернувшись из отпуска, когда они с Грантом назначили свадьбу, она написала Мишке, что она встретила замечательного парня, влюбилась и приняла его предложение выйти за него замуж. Она пожелала Мишке – другу своей юности, всего хорошего, любви и просила больше ей не писать. Он замолчал, а потом стал изредка все же ей писать и вот прислал письмо и просил о встрече с ней. Мила приехала на встречу, на ВДНХ.

Но её уже совсем не интересовал Мишка и его рассказы о деревне, о нём, о старшем брате, она была словно не живая. Мишка пытался её вернуть к жизни, она ничего не рассказывала ему. На его вопрос, как ей живется замужем, грустно ответила, что она не замужем, свадьбы не было, её любимый разбился. Всё. И попросила больше не задавать никаких вопросов на эту тему, она отошла от него, чтобы справиться со своим состоянием и не расплакаться, потому что любое напоминание о НЁМ, вызывало у нее поток горьких слёз.

Мишка, поняв её состояние, не подходил к ней, потом купил им шоколадное мороженное и молча поднес ей и ей стало легче, холодное, вкусное мороженное вернуло её в реальную жизнь. Это было их последнее общение, поблагодарив Мишку за все, она пообещала вскоре приехать в деревню, на том и расстались.

Больше в деревню она не приезжала.

Отслужив армию, к ней пришел Володя Разуваев, подарил на её двадцатилетие фотоаппарат. Он возмужал и всё также влюбленными глазами смотрел на Милу, звал её погулять. О Гранте ничего не спрашивал, видимо знал или не знал, Мила не уточняла. Она слушала его равнодушно, вначале отказывалась от его подарка, но по настоянию Володи все-таки его приняла. Гулять с ним, как он её не уговаривал, не пошла. Больше они не виделись.

От Наташи Симоновой потом узнала, что он переписывался всё это время с Олей, она его ждала, вскоре они поженились. Мила восприняла эту новость спокойно. Мария Федоровна всё время напоминала дочери о нём и просила не отталкивать парня, узнав о его свадьбе, расстроилась, уж очень он ей был симпатичен.

Сашку Масловского она не видела, от той же Наташи она потом узнала, что он попал в тюрьму за очередную драку, больше она его никогда потом не видела.

Наташа Симонова работала в торговле, в её жизни всё не сложилось, она спилась и её выселили за 101 километр, это она узнала позже, будучи уже замужем.

Вот так с уходом Гранта распались все её юношеские связи.

Где-то через год произошла неожиданная встреча в метро от которой она вздрогнула…

Она ехала уставшая домой с работы, в метро, на Курской, сделав пересадку на Таганскую линию, она задумчиво стояла на перроне, народу, как всегда, было много. Она не стала толкаться и, пропустив народ, решила ехать в следующем вагоне. Народ набился в вагон, как селёдка в бочке, и вдруг он увидела Темира. Он держался за поручень в вагоне и был задумчив и вдруг тоже увидел её. Он расширил глаза, не веря, что это она, потом узнав её, ринулся к двери, но… не успел, двери захлопнулись. Он бурно воспринял это, ударив кулаком в дверь, и что-то прокричал…

Мила во все глаза смотрела на него, не зная, как себя вести. Подошёл следующий вагон, подумав, она не стала его ждать, она понимала, что Темир обязательно вернется сейчас на эту станцию, она вошла в вагон и уехала…

Приехав домой, она нашла в ящике письменного стола тот конверт, который Темир ей положил незаметно, когда она стояла у обрыва, в Осетии, когда он спас ее. В конверте лежала его фотография, красивое мужское лицо серьезно смотрело на неё, она перевернула фотографию и прочитала: «На память Людмиле. Я всегда буду помнить тебя».

Мила нахмурилась и задумчиво подумала: «Странно, мы встретились случайно тогда… хотя он с бабушкой постоянно вечером бродил по лесу, он сопровождал бабушку, из уважения к ней, когда она собирала растения. Но фото подписано, откуда он мог знать, что встретит меня?.. Странно, очень странно, хотя не все ли равно мне».

Подумав о нем еще немного, она убрала его фотографию вновь в конверт и положила в стопку с письмами. Эта встреча с Темиром была рано для неё, она была ещё не в состоянии спокойно говорить о пережитом. Если бы эта встреча состоялась позже, когда она успокоилась и рана потери любимого хотя бы стала зарубцовываться, она подождала бы Темира и встреча их состоялась бы. Но… не судьба.

Мила переписывалась с матерью Гранта и всегда, читая её письма, у нее наворачивались слезы. Иногда от её имени писал младший брат Гранта, Володя. Мила читала её письма всегда одна, перечитывая их, не обсуждая ни с кем. Но мать спрашивала тихо о них, Мила коротко отвечала и, сжав скулы, складывала письма в свой ящик письменного стола.

Мать Гранта, эта маленькая, хрупкая женщина, потерявшая в течении двух месяцев двух сыновей и мужа, стойко держалась, при последней их встрече сказала ей: «Ты молодая еще и выйдешь замуж, но ты не забывай нашего Гришеньку, он очень любил тебя».

Мать и братья всегда называли его Григорием, а отец, когда был сердит называл его Грантом. И только Мила всегда называла его Грантом, так как он ей представился при их знакомстве и потому что ей и ЕМУ нравилось его настоящее имя, данное при рождении и по паспорту.

Мила, отработав три года в библиотеке технического вуза, по настоянию Валентины перешла работать в библиотеку Педагогического института, в котором училась сестра, чтобы ближе ездить к дому. Шёл третий год, как ЕГО не стало, жила без интереса, как робот.

И вот однажды в библиотеку института, где работала она, весной, в день ее рожденья вошли два высоких интересных парня, поздравили с днем рождения и преподнесли ей цветы. Не понятно, откуда они узнали об ее дне рождении? По-видимому, от сотрудников библиотеки, там помимо Милы работало всего три человека. Парни были симпатичные, жизнерадостные и вскоре зазвучали шутки, смех, гитара и много, много разных анекдотов.

Один из них – темноволосый, симпатичный, модно был одет: темно-зеленый пиджак в мелкую полоску, темные брюки, светло зеленая рубашка с галстуком и красивые темно-карие глаза, внимательно смотрел на нее. Он шутил и улыбался ей, играл на гитаре и тихо пел, глядя на нее и все сразу обратили на это внимание, кроме Милы, ей было всё равно.

Затем он галантно проводил ее до остановки. Она смотрела на него колючими глазами, и легкая усмешка играла на ее губах. Парень, как оказалось, временно работал в том же институте в ТСО – техническом отделе, за ним бегали многие девчонки, работавшие в институте, как рассказывали Миле сотрудники библиотеки. Он стал ежедневно заходить к ним в библиотеку и через месяц неожиданно сделал ей предложение, повел к родителям своим знакомиться.

Мила молчала и думала: «Так быстро замуж? Нет. Я не люблю его и замуж не хочу и не пойду».

Она смотрела на него колючими глазами и отказала, а он совсем не обращал внимания на ее отказ. Он был любезен с ней, внимателен и настойчив в своем желании на ней женится.

А она сердито сопротивлялась, как могла. На майские праздники парень все-таки уговорил ее познакомиться с его родителями. Она робко согласилась.

И вот Мила пришла к нему в квартиру.

Небольшая двухкомнатная квартира в обычном девятиэтажном панельном доме, маленькая шестиметровая кухня, изолированные комнаты, маленькая ванная комната и крохотный, но изолированный туалет (в квартире Милы туалет с ванной были совмещены, что было очень и очень неудобно в жизни). Ей бросилась в глаза маленькая спальня родителей – немецкий спальный гарнитур, две полуторные кровати стояли напротив друг друга, покрытые красивыми атласными салатовыми, очень красивыми покрывалами. На покрывалах были изображены павлины в живописном саду, такой красоты Мила раньше не видела, на подушках были наволочки с таким же, но другим изображением павлинов в саду, вся эта красота составляла как бы одну композицию. Маленькая тумбочка с красивой небольшой настольной лампой, разделяла кровати. Над кроватями висели огромные до потолка красивые ковры. На торшере стояли различные красивые шкатулки и фарфоровые фигурки, в углу, за дверью стоял письменный стол, который вскоре стал единственным разрешенным местом для Милы, но тогда она об этом ещё не знала. Большой платяной, лакированный шкаф заканчивал обстановку этой уютной и красивой спальни, на полу лежала бордовая ковровая дорожка. Красивая портьерная ткань и очень нежная белая тюль прикрывала окно. Мила мысленно сравнила их скромную комнату с этой комнатой и только вздохнула.

Парень пригласил её в маленькую кухню и предложил ей выпить холодного с изюмом кваса. Выпив квас, Мила огляделась – холодильник ЗИЛ, серого цвета колонка и такого цвета буфет, маленький столик около окна, скромный, но приятный чешский кухонный гарнитур. Парень, вышел, послышались голоса…

Мила вспомнила, как пришел Грант свататься к её родителям и как она ему давала тоже холодный самодельный квас. Этот квас тоже был самодельный, но совсем другой, более ядрёный, настоянный на изюме…

Парень, немного взволнованный, вошёл на кухню, как-то задумчиво посмотрел на нее, взял за руку и сказал тихо: «Пойдем. Ты только не обращай внимания на мать и не иди на конфликт. Она у меня с характером. Все перемелется и будет хорошо. Главное, что я люблю тебя».

– Может быть не надо нам знакомиться? – робко произнесла Мила.

– Надо. Мы же уже пришли. Всё, пошли, смелее, трусиха.

Они вошли в гостиную – в углу книжный шкаф, забитый красивыми книгами, это сразу бросилось Миле в глаза, красивые новые корешки книг. Разложенный диван, покрытый бордовым ковром, на стене над ним висел большой тоже бордового цвета ковер. На полу пушистый бежевый мягкий ковер. Светло бежевый чешский торшер со стеклянной тумбочкой, в которой на двух полках были представлены морские ракушки больших размеров и морские засушенные живности, которые ее парень, как потом узнала Мила, сам доставал в разных морях. Парень занимался подводным плаванием, закончил спортивную школу. Красивый секретер был просто забит хрусталем, Мила не видела раньше так много хрусталя в одном месте. Даже у Виктора, а у него была зажиточная семья, она не видела в одном месте столько хрусталя. Два кресла, большой стол, накрытый красивой импортной скатертью, телевизор на такой же, как в спальне, маленькой тумбочке. Люстра из разноцветного богемского стекла.

Мила оглядела комнату, посмотрела на парня, в комнате никого не было и тут штора отодвинулась и с балкона вышел крепкого телосложения с сединой мужчина, за ним стояла с нахмуренным лицом женщина, с темными карими глазами, крашенными, каштановыми волосами с легкой химической завивкой. Взгляд у женщины был твердый, пронизывающий и сердитый. Мила внимательно, посмотрев на мужчину, поразилась, насколько отец парня был похож на актера Евгения Матвеева. Бывает же такое.

Родители внимательно оглядели её, отец поздоровался, мать промолчала. Парень с Милой присели на диван, родители расположились в креслах и начался допрос-расспрос: где она живет, кто у Милы родители, какое у них образование, есть ли у нее родственники, кто они, какое у нее образование, почему она хочет замуж за их сына и т. д. и т. п. Никакой доброжелательности и в помине не было, отец парня был сдержан, мать все время хмурилась. Мила, выдержав расспросы, была спокойна и как-то равнодушна к этим чужим людям. Парень волновался, держал ее за руку и все время помогал ей отвечать на вопросы и часто одергивал мать, когда та начинала придираться к ответам Милы. Через час Мила с парнем ушли, никакого чаепития по поводу знакомства с девушкой единственного сына не было.

Весь разговор был направлен на то, что Мила ему не пара, из бедной простой семьи, без образования, родители ее рабочие люди. А они за границей долго жили при посольстве. Мила сразу поняла, что в семье был большой достаток и важность, хозяин семьи был полковником КГБ, мать его заведующая закрытой аптекой, как рассказывал ей парень.

Мила и не стремилась попасть в их семью, чем и успокоила его родителей, сказав с усмешкой:

– Да вы не волнуйтесь, я совсем не претендую на вашего сына и замуж за него не собираюсь. Пришла только потому, что он меня просто уговорили к вам прийти, вот и всё. До свидания. Живите спокойно.

– Вот и хорошо, – улыбнулась язвительно мать, Мария Владимировна.

Мила грустно улыбнулась, встала и пошла одеваться. Парень вспыхнул, что-то сказал матери и ушёл вместе с Милой.

Парень был неумолим в большом желании на ней женится, улыбался и никого не слушал. И вновь его родители кричали, умоляли, объясняли:

– Сынок, любимый, опомнись, она тебе не пара! Кто она такая? Девчонка из рабочей семьи. Ты обалдел совсем? – кричала его мать, – да тебе всего 20 лет, зачем тебе женится? Она, что беременная? Я дам ей денег…

– Нет, ты что, ма? – возмущался сын. – Она девушка строгих правил, я ее даже не целовал еще, – улыбался он. – Ма, не кричи, этот вопрос для меня решен. Я женюсь только на ней. Я ее люблю, меня накрыло море чувств. Всё, вопрос решен!

Все были против его стремительного желания на ней женится – родители его, и она сама. Вначале парень учился на дневном в институте связи, затем перевелся на вечерний факультет, хотел зарабатывать сам, устроился временно в институт, школьный друг устроил и тут увидел Милу и его накрыли чувства, а ведь у парня девушек хватало и в институте, да и школьных подруг.

В июне, после окончания летней сессии, родители быстро отправили сына в санаторий, подальше из Москвы и подальше от этой Людмилы, чтобы остыл, так думали родители. Но для парня, их сына – это была не преграда, он дважды в неделю приезжал на свидание к Миле и все время объяснял, уговаривал ее, чтобы она стала его женой, потому что он ее любит, а родители никуда не денутся и смирятся и приводил в пример, что все его друзья переженились.

Три раза в загс он приводил ее, чтобы подать заявку, а она думала… и все же убегала. Она не могла решится связать свою жизнь с этим парнем, она не чувствовала той духовной близости, которая у нее была с Грантом. У нее не было той трепетности при прикосновении его к ней, не было той силы притяжения к нему, которая была с Грантом. Она была спокойна с ним, ей просто было приятно с ним и всё.

И вот ей снится сон: «Я пришлю тебе парня, он будет любить тебя всю жизнь, ты узнаешь, что он от меня, он будет очень хотеть, также, как я, женится на тебе».

Мила в волнении проснулась и сразу вспомнила эти слова любимого Гранта, что он говорил ей когда-то, при их последнем свидании в посёлке, словно в шутку. Она тогда в испуге посмотрела на него: «Ты что такое говоришь?» – Увидев её слезы, он обнял её и отшутился. Она вспомнила тот их разговор, слезы потекли рекой. Она видела во сне ЕГО образ, видела ЕГО грустные глаза, сразу узнала ЕГО тихий голос, сон был такой явный, что всколыхнул её сознание, её душу, сердце так щемило от проснувшейся боли потери любимого, что просто выбил её из реальной жизни и вернул ее в прошлое, такое счастливое и родное для нее.

– Но почему он мне приснился? Приснился именно сейчас, когда я решаю важный для себя вопрос: выходить ли мне замуж? – думала Мила.

Рассказав о парне родителям, она тихо и грустно повторяла: «Я не люблю его и замуж не пойду. Что он ко мне привязался, не пойму».

Мать, переживая за дочь, часто твердила: «Гранта не вернешь, что поделаешь, дочка. Судьба его была такая. Выходи замуж, ты уже не девочка… я чувствую это своим материнским сердцем, хоть ты и молчишь все время. Хорошо, что не осталась с животом, а то, чтобы делали? – вздыхала Мария Федоровна, молчала задумчиво, потом твердо добавляла. – Парень влюбился в тебя, сразу замуж позвал. Выходи замуж, он один в семье, из зажиточной семьи и он любит тебя, раз так быстро позвал тебя замуж. Стерпится – слюбится, так издревле на Руси говорят, не ты первая и не ты последняя, без любви замуж. Ты любила и что получилось?»

Отец только курил и долго молчал, а потом сказал: «Решать тебе, жизнь продолжается, дочка».

Миле исполнилось двадцать два года и вот в её жизни появился этот москвич, этот парень. А парень стал приезжать к ней один, с друзьями, познакомился с Валентиной, и все вместе ходили на карьер загорать, в лес. В общении он был непринуждённым, веселым, знал много анекдотов, с ним было легко и приятно. Сестре он понравился, и они быстро подружились.

Мила всё думала и размышляла, и впервые кратко рассказала парню все о НЁМ, о Гранте и об их любви.

Парень слушал, не прерывая, потом сказал: «Не грусти. Я буду любить тебя больше, чем он. Буду на руках носить тебя я, – подхватил ее на руки и закружил, потом заглянул в ее глаза и тихо произнес. – Стань моей женой, мы будем счастливы с тобой. Я люблю тебя».

Обнял и нежно поцеловал ее. Ей понравился его поцелуй. Но решиться выйти за него замуж она не могла.

И вдруг ей захотелось в Осетию, к ЕГО семье, к ЕГО матери, это желание пришло так неожиданно, что просто накрыло её с головой. И здесь как будто специально она получила на работе премию и, купив билет на самолет до Тбилиси, сказав родителям, что едет на выходные на экскурсию, она полетела в Осетию.

Прилетев вечером в пятницу в Тбилиси, она купила билет на поезд до Орджоникидзе, ехать ей надо было около 13 часов в общем вагоне, но ей было все равно, какие были билеты, такие она и купила. Положила конверт с адресом в кошелек, села в поезд, она ехала совсем одна и, устав от волнения, когда села на свое место, быстро уснула. Проснувшись, она в ужасе увидела, что ее сумка была разрезана и у нее украли кошелек. От этого она вошла в ступор, перерыв всю сумку и не найдя кошелька, она как бы отключилась, не зная, что делать. Пассажиры никто ничего не видел, поохали и этим дело и закончилось. Без денег и без адреса, она вышла на перрон, не зная, что делать…

Что это было, то ли знак ее судьбы, то ли чистая случайность она не знала. Доехать до дома Гранта она так и не смогла, адреса не помнила, и денег не было.

Но судьба сжалилась над ней: ее пожалела одна молодая пара, обратившая на нее внимание. Она сидела на лавочке в каком-то сквере и тихо плакала, не зная, что делать. Молодой парень-осетин с девушкой подсели к ней и спросили, почему она плачет, узнав, что с ней случилось, парень тут же, не раздумывая, успокоил ее, пообещав ей помочь. Они наскребли с девушкой денег только на обратный билет до Тбилиси, они были студентами и посадили её в поезд. Как она доехала до Тбилиси Мила не помнила.

Приехав в Тбилиси вечером, она не знала, что дальше делать. Побродила по красивому городу, утопающего в зелени, вспомнила, как Вачик несколько лет назад был расстроен, что не удалось ей показать его город и вот она увидела его Тбилиси. Из окон звучало много грузинской музыки, люди были достаточно доброжелательны и на их лицах было много улыбок, она присела на лавочку, совершенно ничего не чувствуя от пережитых волнений. И тут к ней подсел парень, грузин, житель Тбилиси и стал к ней «клеиться». Мила, как всегда, вначале настороженно не захотела с ним знакомиться, пересела на другую скамейку, но парень, видя ее расстроенный вид, не ушел и через некоторое время вновь подсел к ней.

– Почему ты сидишь здесь одна, уже поздно? Девушке не стоит сидеть вечером одной. Где ты живешь?

– В Москве.

– Ничего себе! В гости приехала и заблудилась?

– Не доехала.

– И что случилось?

– Украли в поезде кошелек с деньгами и адресом гостей.

– Неприятная история. И что же будешь делать?

Мила отрешенно пожала плечами. Парень внимательно смотрел на нее, видимо соображая.

– Знаешь, что поехали ко мне домой? Ты, наверное, есть хочешь?

Мила одарила его презрительным взглядом: «Благодарю за гостеприимство, но нет. Я никуда с вами не пойду».

– Что так и будешь здесь сидеть? Это, между прочим, для одной русской девушки небезопасно, ты об этом подумала?

Мила вздрогнула, испуганно посмотрела на него: «Нет».

– Вот то-то и оно, что не подумала. Русские, вы такие беспечные люди.

– А вы специалист по русским? – усмехнулась Мила.

– Я учился в Москве, закончил московский полит тех и изучил русских.

– Русские, как и грузины, все разные люди и не стоить делать поспешные выводы о людях. Порой видимое, вовсе не отражает действительность и человека, – задумчиво произнесла Мила.

– Правильно говоришь. Значит ко мне не поедешь?

– Нет.

– И сколько ты будешь здесь сидеть? И что ты здесь высидишь, подумала?

– Подумала. Пожалуйста, подскажите мне где здесь милиция?

Парень расширил глаза: «Зачем тебе милиция?»

– Догадайтесь сами.

– Тебе не надо ехать в милицию. Ты мне нравишься, и я тебе помогу, не бойся я ничего тебе не сделаю, – он улыбнулся.

В итоге парень купил ей билет на самолет до Москвы, дал ей немного денег, как он сказал – на такси до дома, и на воду. Они побродили по ночному Тбилиси, он ее покормил, напоил, был вежлив и Мила успокоилась, ушла та тревога и испуг, который поселился, когда она поняла, что осталась одна в чужой стране без денег и без адреса дома Гранта. По настоянию Милы он дал ей телефон своего друга, чтобы она смогла отдать ему деньги для парня. На прощание в аэропорту, он поцеловал ее, что Миле не понравилось и она, нахмурившись, сказала ему:

– Не надо этого делать, мне неприятно.

– Ты мне нравишься, и я хочу с тобой дружить. Я прилечу в Москву при первой возможности. Ты только не пропадай, дай мне какой-нибудь телефон для связи с тобой.

Мила дала ему рабочий телефон.

Она вернулась благополучно домой и никому ничего не рассказала, была расстроена, что все получилось у неё неудачно.

Парень прилетел через месяц в Москву, позвонил ей на работу, они встретились. Мила отдавала ему деньги, но он, как она не просила, не взял их. Через месяц он вновь прилетел в Москву и ей позвонил, назначил свидание, но она не пошла. Он еще и еще раз звонил ей на работу, но по ее просьбе ему ответили, что она заболела, а домашнего адреса, как он просил дать ему, они незнакомым людям не дают.

Сон, где Грант говорил ей, что пришлёт ей парня, который будет любить её и также, как ОН, будет хотеть жениться на ней, четко запомнился ей и не выходил из головы какое-то время.

Мила поняла, что этот сон ей подсказывал, что этот парень послан ей не просто так. Вот почему он так быстро решил женится на ней, буквально через месяц повел её знакомиться со своими родителями. И, что было вначале так странно для нее, теперь стало понятным и ясным для её понимания.

Мила подумала и грустно, не решительно дала парню согласие.

Парень уговорил её поступать в институт, поддерживал её. И она поступила в тот же институт, где училась Валентина, в педагогический, ей было всё равно где учится, она поступила на факультет психологии и педагогики.

Не смотря на сопротивление родителей его, свадьба все же состоялась осенью, в конце октября, на радость жениху.

Тетушка Евдокия ей сшила скромное белое платье из гипюра, как когда-то говорил Грант. Платье по тем временам смотрелось элегантно, красивая прическа, фата – невеста хороша, но только совсем не улыбалась почему-то, в отличии от жениха.

На свадьбе было много родственников, друзей со стороны жениха, было около восьмидесяти человек. Родителям, сестрам, родственникам Милы и Евдокии Федоровне понравился её свёкр, Владимир Федорович, он не был заносчив, хотя и очень отличался своей статностью от простого, не высокого ростом Сергея Илларионовича. И буквально никому не понравилась свекровь, Мария Владимировна, женщина заносчивая, горделивая, высокомерная.

На свадьбе, свидетель жениха – Виталик, после первых тостов в честь жениха и невесты, стал открывать бутылку шампанского и тут: то ли нарочно, потому что все обратили внимание на недовольную мину на лице матери жениха, то ли случайно, неизвестно, но Виталик направил горлышко бутылки на Марию Владимировну, и пробка вылетела прямо на нее, попала ей в плечо, слава Богу! Иначе бы Виталику не жить в тот день. И вдобавок струя прекрасного шампанского устремилась прямо в лицо недовольной женщины, умыв ее своими пузырьками.

Многие весело рассмеялись и кричали: «Это к счастью и на долгую память». – «Маша, не расстраивайся, это массаж лица». – «К счастью молодых, пусть их жизнь будет веселой».

Мила и Виталик, знавший нрав матушки друга, испугались. Жених так был счастлив своей свадьбой, что просто рассмеялся, не придав значения этому конфузу, но Мила видела лицо будущей свекрови и испугалась не на шутку.

Внешне все обошлось. Мария Владимировна, взяв себя в руки и выслушав шёпот мужа, приняла весёлое настроение гостей, отряхнулась, но потом жестко высказалась в адрес свидетеля сыну, да и самому Виталику гневно высказала, какой он безрукий и еще много чего, что чуть не привело к вспышке сына, защищавшего друга. Виталик извинялся тысячу раз и был спокоен. Мила быстро увела супруга танцевать, подмигнула своей свидетельнице, и та тоже быстро пригласила танцевать Виталика, который весь вечер больше не смотрел на мать жениха.

Между собой, шушукаясь, гости даже были, как будто, рады происшедшему не очень приятному инциденту с матерью жениха, видя ее единственную недовольную мину на лице.

Со стороны невесты из друзей была только свидетельница, сокурсница из техникума. Мила не поддерживала связи со своими подругами из техникума, когда Гранта не стало, она замкнулась в себе и оборвались все ее связи, только Виктор один остался около неё.

Свадьбу праздновали в ресторане в районе Москвы под названием Кузьминки. Родителям Милы пришлось занимать на свадьбу деньги. Второй день свадьбы, в связи с нехваткой денег, уговорили родителей жениха играть у них в поселке на квартире старшей сестры Милы Лиды, что очень не понравилось Марии Владимировне, свекрови Милы. Но свёкр уступил, чтобы не огорчать любимого сына, жених уговорил отца уступить, чтобы не огорчать любимую невесту. Так и порешили.

На свадьбу неожиданно приехали из деревни родственники Милы, на радость ее родителям и удивлению Милы.

В самый разгар свадьбы к ресторану подъехала машина цвета вишни, из нее вышли двое элегантно одетых молодых парня с красивыми букетами цветов. На них никто из гостей не обратил внимания, уже развеселившиеся гости, танцевали под живую музыку.

Когда Виктор подошёл к жениху и вежливо попросил разрешения, пригласив невесту на танец, жених весело посмотрел на Милу.

– Кто это? – тихо спросил, наклонившись к Миле, жених.

Мила удивленно раскрыла глаза и радостно улыбнулась: «Это мой друг», – встала, улыбаясь.

– Почему я его не знаю? – шутливо спросил жених.

– Виктор, откуда ты узнал? Я так рада видеть тебя.

– Привет, красавица. Вот вернулся, приехал к тебе и от соседей узнал о твоей свадьбе. Так неожиданно. Позволь познакомиться? Виктор, – внимательно посмотрел на жениха, – друг Людмилы.

– Сергей… муж Людмилы.

– Так позвольте пригласить невесту на танец?

– С удовольствием, – быстро ответила Мила и, не дожидаясь ответа мужа, вышла из-за стола.

К Сергею тут-же обратился его свидетель и празднование веселой свадьбы пошло своим чередом…

– Твои глаза не светятся радостью невесты, – тихо произнёс Виктор в медленном танце с Милой.

Она грустно посмотрела на него, захлопав глазами, потом пожала плечами.

– Зачем ты это делаешь?

– Жизнь продолжается, надо жить дальше, – тихо ответила она. – Я уже не девочка.

– Ты разве его любишь?

– Мама настояла, очень боится за меня я и уступила. Буду самостоятельной, возможно это к лучшему будет.

– Так настаивала?

Мила утвердительно покачала головой, потом добавила: «Он меня любит… кажется».

– Я тоже тебя люблю, но за меня замуж ты не пошла, – усмехнулся Виктор.

– А ты меня и не звал, – с усмешкой парировала Мила.

Виктор остановился: «Не звал, потому что ты любила Гранта. Теперь зову. Выходи за меня замуж. Я тебя люблю, давно».

Мила удивленно посмотрела на него, потом отшутилась: «В следующий раз, опоздал».

– Я серьезно.

Мила нахмурилась и вновь вовлекла его в танец: «Не говори ерунды. У тебя Инга есть, она тебя любит, вы столько лет вместе».

– Я не люблю ее.

– Раньше любил, а теперь разлюбил?

– Гормоны брали вверх всегда, надо же было поддерживать здоровье, вот и все. Если бы любил давно бы женился, неужели ты это сама не понимаешь?

– Я не думала об этом.

– Людмила, зачем он тебе?

– Витя, я тебе уже ответила на твой вопрос, давай сменим тему?

– Людмил, ты делаешь ошибку. Выходи за меня, я сделаю тебя счастливой. Я серьезно.

– Перестань говорить глупости. Свадьба же…

– Давай убежим… незаметно, давай, я серьезно, Люда…

– О чём ты, Витя? Перестань говорить ерунду, причинить боль стольким людям? Нет, я не смогу. Я рада, что ты появился и приехал ко мне, мне как-то стало немного теплее, спасибо тебе.

– Разве я мог не приехать, – тихо отозвался Виктор.

– Мой жребий брошен, – вздохнула Мила, грустно посматривая на свою свадьбу.

– Людмила, какой жребий? Ты же не любишь его…

– Виктор, вы не долго танцуете с моей невестой? – раздался голос мужа.

– Разве долго? Вам показалось.

– Извините, но я уже соскучился по своей жене, – улыбаясь, муж протянул Миле руку и повел танцевать.

Виктор растерянно смотрел на Милу, она с опущенными глазами танцевала с мужем, больше она его не видела в тот день.

К Виктору подошел его друг, пошептавшись, они вскоре незаметно уехали.

Счастливая юность закончилась. Мила стала замужней женщиной.

Начался новый период её жизни.

Из Осетии пришла ей посылка с поздравлениями, фруктами и коньяком. Мужу очень понравился коньяк, он отличался от того, что продавался в Москве. А Мила, понюхав гранаты, сжала скулы – это был любимый фрукт Гранта. Читая очередное письмо от матери Гранта, украдкой смахивала слезы… Муж, видя ее переживания, деликатно молчал и не трогал жену в этот момент. Мила все письма хранила в коробке своего ящика письменного стола дома, у родителей, и это письмо она потом положила в коробку. Она всегда отвечала на письма ЕГО матери, как и в этот раз.

А потом в посёлок приехал брат Гранта, Георгий. Он захотел обосноваться в их посёлке. Мила была очень рада ему, попросила родителей, чтобы Георгий остановился временно у них, пока ему не дадут место в мужском общежитии. Родители с уважением относились к Гранту и не были против. Несколько дней Георгий ночевал у них, спал на раскладушке. Валентина поговорила с заведующей детским комбинатом, в котором работала, его взяли в комбинат на работу слесарем.

Через несколько месяцев, приехав в очередной раз к родителям (Мила была уже беременна), она случайно встретилась с Георгием. Они остановились на улице, Георгий как-то грустно посмотрел на её большой живот, поговорили. Мила заметила взгляд Георгия, он время от времени, смотрел на девушку, которая шла из детского комбината, увидев его, она остановилась и, разговаривая с другой девушкой, поглядывала на Георгия. Мила заметила его смущение и, улыбаясь, спросила про девушку. Георгий смущенно ответил, что это Лида, работает воспитательницей в младшей группе детского сада, и они начали с ней встречаться. Мила оглянулась, внимательно посмотрела на девушку, они встретились взглядами, и она увидела изменившееся лицо девушки. Лида смотрела на нее как-то недоброжелательно и у Милы появилось чувство тревоги, не поняв своего состояния, она продолжила разговор с Георгием. Он сказал ей, что ему не очень нравиться здесь и он скорее всего уедет назад в Осетию, он волновался за мать и Владимира, младшего брата, как там они одни без него. Поговорив, они расстались.

Через пару недель, приехав к родителям, Мила спросила у сестры про Георгия, Валентина ответила, что она его не видела, говорят он уехал.

Родители сделали перестановку мебели, начали делать ремонт в квартире и попросили забрать ее свои книги и тетради. Мила, забирая книги, не обнаружила коробку со своими письмами, спросила у сестры где они. Валентина сердито ответила, что она выбросила их, что письменный стол забит не нужными вещами. Мила расстроилась и поссорившись с сестрой, почему она без ее разрешения выбросила ее письма, уехала. Так у нее не осталось никаких адресов ее юности: ни адреса родных Гранта, ни адреса Алима, ни адреса Темира.

Больше Георгия она не видела и письма из Осетии перестали приходить…

Можно закрыть глаза на то, что видишь,

но нельзя закрыть сердце на то, что ты чувствуешь.