Читать книгу Зима с сюрпризом. Сherchez le manuscrit, или Ищите рукопись - Милена Стилл - Страница 7

Когда приехала полиция, напряжение в тесной прихожей достигло апогея.

Агния требовала, чтобы охранник немедленно снял наручники с её мужа. А тот категорически отказывался это делать, говоря, что пусть начальство разбирается, а его дело маленькое.

Нюра потирала забинтованную голову и всё время скулила от боли и страха, говоря, что не видела, кто ударил её.

Но когда старшина полиции задал вопрос, а не пропало ли что-нибудь в музее, вот тут все встрепенулись. Женщина в валенках, как оказалось, она была дежурным администратором в этот день, тут же побежала в гостиную, и уже оттуда все услышали крик: «Украли! Украли рукопись!»

Старшина поморщился и, достав телефон, связался с дежурным, чтобы тот прислал следственную группу в Мелихово.

– Так, не будем терять время, – садясь за стол контролёра и раскрывая папку, сказал он. – Граждане, приготовьте ваши паспорта.

– Пусть сначала этот нехороший человек извинится передо мной и снимет наручники, – зло глянув на охранника, сказал Дмитрий.

Старшина, не обращая внимания на претензии, снял тёплую шапку с кокардой и положил её на стол. Потом пригладил волосы и обратился к охраннику:

– Итак, расскажите, что здесь случилось.

– Я был в будке у входа со Степанычем, – нервничая, начал рассказывать он. – Вдруг зазвонил телефон, я ответил. Мужик в телефоне сказал, что кто-то напал на контролёра Нюру в чеховском доме. Ну я и побежал сюда. По дороге встретил Васильевну. Мы вбежали в дом, видим этот, – охранник кивнул в сторону Димы, – стоит с дамочкой, а Нюрка с пробитой головой на полу лежит. Ну я и обезвредил его.

– Хорошо, – произнёс старшина. – А теперь ваша версия, – обращаясь к Дмитрию, сказал он, фиксируя всё в протоколе.

– Мы всей семьёй приехали в Мелихово, чтобы отдохнуть от московской суеты и показать детям усадьбу Чехова, – начал излагать свою версию Дима. – Когда мы рассматривали картины в комнате сестры Антона Павловича, то услышали крик Нюры. Я пошёл посмотреть, что случилось, и увидел её с окровавленной головой на полу. Над столом у вас висит бумажка с телефонами, вот я и набрал «охрану». А дальше вы уже слышали.

– Вы сказали, что всей семьёй приехали. Так, а кто ещё был с вами? – продолжил допрос старшина.

– Наши дети, – не выдержала Агния, присоединившись к разговору.

– И где же они в данный момент? – удивлённо спросил старшина.

– Я попросила их уйти, пока обрабатывала рану и бинтовала голову Нюре.

Услышав это, Нюра вдруг снова начала всхлипывать и подвывать.

Но полицейский проигнорировал её всхлипы и строго сказал:

– Я не понял. А где дети?

Агния распахнула дверь в кабинет Антона Павловича и коротко сказала:

– Здесь.

Старшина, женщина в валенках и охранник как по команде ринулись в кабинет.

Картина, которую они увидели, кажется, потрясла их не меньше, чем лежащая на полу пострадавшая контролёрша.

На диване, обитом тёмно-зелёным велюром, рядком сидели одинаковые беленькие девочки и черноволосый мальчуган, который был старше их в два раза.

Женщина в валенках вдруг снова начала кричать. Просто кричать, не произнося ни слова. Дети, испугавшись, сначала замерли, а потом девочки заревели во весь голос и бросились к маме.

А мальчик подбежал к отцу и уткнулся ему в живот. Так как руки у Димы были закованы, он опустил голову и начал тихо успокаивать сына. Игорёк держался до последнего, но тоже не выдержал и заревел.

В этот момент дверь в прихожую отворилась, и в помещение вошли медики из подъехавшей «скорой помощи» и следственная группа.

Васильевна сразу перестала орать, но дети продолжали громко всхлипывать.

– Что здесь происходит? – сурово спросил седовласый мужчина и достал удостоверение. – Капитан Голованов, следственный отдел.

Васильевна, придя в себя, впервые за всё время начала говорить, а не орать:

– Товарищи, это что же такое делается? Как эти дети посмели сесть на диван самого Чехова? Мы не позволяем такой фамильярности никому, даже сотрудникам музея.

– А мы, наконец, требуем прекратить издевательство над нами и нашими детьми, – прервав женщину, громко произнесла Агния. – Я требую немедленно освободить моего мужа и принести ему извинения.

Голованов посмотрел на старшину и попросил ввести его в курс дела. Тот быстро отчеканил то, что ему рассказали охранник с Дмитрием и показал протокол.

Капитан устало присел на стул, где недавно сидел старшина, и, посмотрев на охранника, коротко сказал:

– Сними браслеты.

Охранник быстро повиновался и освободил запястья без вины виноватого посетителя музея.

– Ну? – сверкая глазами и потирая затекшие руки, произнёс Дима. – Я не слышу извинений. Я вызвал охрану, моя жена оказала первую помощь пострадавшей, мои дети ничего не сломали и тихо сидели, пока здесь шли разборки. Поэтому я требую извиниться перед моей семьёй за причинённые неудобства. Как вы понимаете, мы могли бы уйти и оставить всё как есть, но мы этого не сделали.

– Я… это… не хотел. Мужик извини, что так получилось, – коряво произнося слова прощения, промямлил охранник.

Дальше всё пошло как по маслу. Голованов умело допрашивал свидетелей, эксперты-криминалисты осматривали место преступления и восстанавливали примерную картину происшествия, а медики оказывали помощь пострадавшей.

Когда всё, наконец, закончилось, следователь попросил взять у Агнии с Дмитрием отпечатки пальцев, чтобы исключить или, наоборот, включить их в число подозреваемых.

Детям эта процедура очень понравилась, чего нельзя было сказать об их родителях.

Несмотря на то, что с Гуни и Димы были взяты все необходимые сведения, следователь предупредил их, что на время следствия покидать Москву им не рекомендуется.

Медики забрали пострадавшую Нюру с собой, так как рана на голове требовала вмешательства хирурга и проведения томограммы головного мозга.

Когда Кондаковы-Беляевы вышли на улицу, было уже темно, хотя часы показывали только четверть шестого.

– Как же я хочу есть, – глубоко вдохнув свежего морозного воздуха, сказала Гуня.

– А я не верю, что этот кошмар закончился, – со вздохом облегчения произнёс Дмитрий.

– Дорогой, не будь так наивен, всё только начинается, – с горькой усмешкой констатировала Агния.

Уставшие дети молча плелись за родителями и, только выйдя за пределы музейной усадьбы, они побежали к машине, одиноко стоявшей на стоянке.

– Я предлагаю сначала подкрепиться, не зря же я набрала столько еды с собой, – сказала Гуня и открыла багажник.

Она быстро разложила на подносе бутерброды, котлеты, картошку и порезала овощи. Потом достала термос и налила всем горячего чая. Но холод и усталость вдвое сократили приятную трапезу, и дети попросились домой.

Отдав им пакет с печеньем и яблоками, родители усадили всех в автомобильные кресла, и они двинулись в обратный путь. Тепло в машине и негромкая музыка разморили уставших двойняшек, и девочки незаметно уснули. Только Игорёк безучастно смотрел в окно и думал о своём.

– Да, а так хорошо всё складывалось вначале, – не удержался Дима от реплики, крепко держась за руль.

– А ты не помнишь, – неожиданно спросила Гуня, – кто первый покинул дом Чехова: семейная пара или студент?

Дмитрий ответил не сразу. Вероятно, он сопоставлял в уме какие-то факты, но потом, будто рассматривая картину, которая всплыла у него перед глазами, стал озвучивать её содержание:

– Пока ты беседовала с контролёршей, мы прошли в Пушкинскую комнату и остановились напротив витражных окон. Я сделал там несколько фотографий. Мужчина с женщиной в это время вышли из гостиной и направились в спальню Чехова. Никакого студента я не видел.

– А был ли мальчик? – внезапно сказала Агния.

– И почему Нюра назвала его студентом? – добавил Дима.

Домой они приехали в девятом часу, совершенно уставшие и разбитые. Дети, выпив тёплого молока с мёдом, сразу же отправились спать, а Гуня с мужем, взбодрившись кофе, ещё долго не могли заснуть, ворочаясь в кровати, хотя усталость давала о себе знать.