Читать книгу Victoria - Миная Хельн - Страница 2

ххх

«Жизнь всё расставит по своим местам. И каждый будет там, где должен быть».

Вот только стоит ли воскладывать всю ответственность на жизнь, а самому, как будто не при делах, умывать руки? А потом вальяжно сердиться на то, что жизнь всё устроила не так, как хотелось.

Я устала строить себе жизнь сама. Так и так всё рушится, как карточный домик. Будь то строитель я или жизнь – исход один: недовольство результатом.

Опять сижу на развалинах того «карточного домика», который с таким усердием выстраивала пять лет. Всё разрушено. Фундамент тоже – в пух и прах.

Я уже не плачу. Щёки стянулись от солёных дорожек. Безразлично удаляю фотографии на телефоне из папки «любовь», не останавливаясь ни на одной. Хотя нет, не безразлично, – опустошённо. Внутри такая глухая пустота, что если сказать что-нибудь, раздастся эхо в ответ, как из колодца. На последней фотографии рука дрогнула и вместо того, чтобы удалить фото, открыла его на весь экран.

Наша первая фотография. Я любила фотографироваться. С ним. Он не любил фотографироваться. Вообще. Однако мне с первого раза удалось запечатлеть его улыбку. Была ли она счастливой или это моё воображение рисовало счастье там, где его и в помине не было? Пока я не была готова ответить на этот вопрос.

Сжимаю ни в чём не повинную технику в ладони и, стиснув зубы, швыряю в стену.

Почему он так поступил со мной? Я только научилась доверять мужчинам после прошлой неудачной попытки. И опять обожгла свои крылья – наивный мотылёк, прилетевший на свет, который оказался костром.

Тишину в моей пустой квартире разрушил звонящий телефон, который упал экраном вверх. Работает. Только экран разбит. И сквозь трещины пробивается – вам звонит «Любимый».

Смотрю на телефон, но трубку брать не собираюсь.

Экран тухнет, телефон замолкает. Через минуту раздаётся повторный звонок. От того же абонента. Я опять игнорирую. После звонка приходит сообщение «прости…». Следом за ним второе – «возьми трубку».

И не подумаю. Я становлюсь на телефон ногой и давлю до треска. Экран гаснет. Ни в чём не повинная техника не подлежит ремонту.

В принципе, как и я. Я тоже сломана. Раздавлена. А в чём повинна я?..

ххх

Двумя часами ранее.

Я бы хотела сровняться со стеной, раствориться, стать невидимой, но только бы не видеть того, что предстало моему взору. Я даже не могла зажмуриться – веки не слушались.

Просто застыла и смотрела.

Мой «любимый» лежит, запрокинув руки за голову. Блондинка с пышной грудью плавно двигается на нём, в такт его движениям. Типичная измена. Как в фильмах.

Мне бы тихонечко развернуться и уйти. Но в критических ситуациях я становлюсь неуклюжей, как панда. Попятившись назад, я ударяюсь спиной об открытую мною же дверь и громко выругиваюсь.

Две пары глаз смотрят на меня.

Я разворачиваюсь и бегу к машине.

Зря, очень зря, он имел привычку не закрывать входную дверь. Его добрый лабрадор не подал голоса, не предупредив хозяина о вторжении постороннего человека. Конечно, для лабрадора я была не посторонней. Я была невестой его хозяина. На пороге он облизал мне руки. Я, поцеловав его в холодный нос, поднялась в комнату хозяина и бесшумно открыла дверь. Хотела сделать сюрприз. Но сюрприз ждал меня…

На обратном пути, пробегая мимо лабрадора, я не попрощалась с ним и получила вслед громкий упрёк – обиженно гавкать он умел. Но мне уже было всё равно.

Хорошо, что машина завелась быстро. Хоть ключи и выпали из рук и в цель я попала только с третьего раза, громко чертыхаясь.

Уже в зеркало дальнего вида отъезжая я заметила его, машущего рукой, без рубашки и в расстёгнутых брюках.

Только захлопнув дверь своей квартиры, я позволила эмоциями выйти из себя через слёзы.

ххх

Про измену знаю не по наслышке. Отец изменил матери, а больно было мне. Его измену я тоже видела воочию. Пораньше отпустили со школы – вот и застала отца в таком же положении, в котором был мой будущий муж два часа назад.

Я тогда была в седьмом классе. Моя детская психика не была готова к таким зрелищам. Оказывается, взрослая психика тоже не была готова к подобному. Только сейчас я не поведусь на «прости…» и «только не говори маме».

В тот раз я молчала долго. Думала, что во благо. Думала, что сохраняю семью. Мама только несколько лет назад узнала о том, что я видела в тот день. Как-то в один из наших с ней совместных вечеров я выпила лишний бокал вина и призналась ей о своей тайне.

К слову, папа ушёл от нас, когда я заканчивала одиннадцатый класс, так и не дождавшись моего выпускного. Маме я рассказала о его измене, когда мне было двадцать три. Мама простила меня и сказала, что не я виновата. Я ведь думала, что сохраняю семью… Только я себя не простила. Хуже, чем узнать об измене, это ничего не знать и продолжать доверять человеку.

Моя собственная семья разрушилась даже не успев создаться. Разрушились пятилетние отношения. И моё вновь обретённое доверие к мужчинам.

ххх

На работу на следующее утро я вышла в таком состоянии, будто ночью у меня кто-то умер, и я рыдала. Под глазами говорящие синяки. Глаза красные – от слёз и бессонной ночи.

У меня, действительно, кто-то умер. Это было моё сердце.

Открыть своё «детище» мне не удавалось – руки тряслись, ключ не попадал в замок. За спиной уже стоял мой верный друг и надёжный помощник – моя правая рука – Глеб.

– Ты что там копаешься? Зрение от счастья потеряла? – Усмехнулся он над моими попытками открыть дверь.

Я повернулась к нему лицом и протянула ему свой ключ. Он ахнул. Видимо, всё было написано у меня на лице.

Глеб открыл дверь, но табличку на двери не поменял.

Я спряталась за барную стойку и стала делать себе кофе. Но, думаю, вряд ли даже крепкий кофе приведёт меня в порядок.

Глеб прошёл за стойку следом.

– Что стряслось? Кто-то умер? – Он оттолкнул меня от кофемашины и сам сделал мне кофе.

Я отрицательно помотала головой и, сделав первый глоток обжигающего напитка, выложила ему все события прошлой ночи, точнее – прошлого вечера.

Глеб слушал меня молча, ни разу не перебил. И в конце моего рассказа лишь сказал:

– Чего и следовало ожидать.

Я не стала защищать своего несостоявшегося супруга, как делала это раньше, и уткнулась лицом Глебу в плечо. Он приобнял меня за плечи.

– Иди домой, я справлюсь.

– Ты хочешь отправить меня в пустую квартиру на растерзание мыслей?! – Взмолилась я.

– Я хочу отправить тебя поспать! – Фыркнул он, но уже знал, что бесполезно – я никуда не уйду. – Такой рожей всех посетителей распугаешь, – закатил глаза Глеб.

– Сейчас допью кофе и заштукатурюсь.

Видимо, выглядела я, действительно, неважно.

Пока я приводила себя в призентабельный вид, Глеб протёр книжные полки, столики и бар. Открыл кассу и сменил табличку.

– Получше будет. – Глеб взглянул на меня, оценив мой видок, и добавил: – А я выскажусь по этому поводу вечером.

Я кивнула.

ххх

Наверное, пора рассказать немного о себе и о своём «детище». Имя моему книжному кафе – Victoria. Меня тоже зовут Вика. Только кафе я назвала не в честь себя.

Как-то в молодости прочитала книгу французской писательницы, имя которой в памяти не отложилось, а вот название книги запечатлелось навсегда. «Счастливые люди читают книжки и пьют кофе». Так называлось кафе, которым владела главная героиня. В нём можно было выпить кофе и почитать книгу. Я, которая была поглощена своим хобби, загорелась похожей мечтой. Моё хобби было лишь хобби, но я так желала стать писателем, а не просто писать в стол. Издавать свои произведения и знать, что кто-то читает их, кому-то они интересны. А потом открыть книжное кафе – гибрид книжному магазину и кафе-бару, в котором можно сразу начать читать приобретённую книгу (или же принесённую с собой) и выпить кофе (или вино). Так же я хотела, чтобы в этом кафе читали и мои книги.

Три года назад я, упёртая по характеру, осуществила свою мечту, у меня появилась моя Victoria, моя первая победа в жизни. И, ко всем моим радостям, она пользовалась успехом. К тому же, там читали и мои книги.

О том, как я назову своё «детище», я тоже знала почти от истоков самой задумки. Повторюсь, не в честь себя.

В той же молодости у меня был любимый человек. С ним я познакомилась в весьма печальных для его семьи обстоятельствах.

Его младшую сестру жестоко убили. Это было громкое дело. Историю показывали по телевизору. После просмотра программы, в которой рассказывали про это зверское преступление, я нашла его в социальных сетях и мы стали общаться. Потом у нас завязались отношения. Почему я затронула эту историю? Потому что его сестру звали так же, как и меня. Именно в её честь я решила назвать своё «детище». Оно появилось у меня уже после расставания с её братом…

Мы остались друзьями и продолжаем общаться и по сей день.

ххх

За барную стойку я встала сама, не перекладывая всю работу на Глеба и не давая себе возможности думать о чём-то другом, кроме работы.

Люди заглядывали в моё кафе часто. И больше ради интереса, а потом оставались и читали. В выборе напитков я не распылялась: оставила только вина (которые любила сама – поэтому белых вин в меню не было), все виды кофе и максимально чая (по этому был спец Глеб, он сам завозил, заваривал, рекламировал и подавал), соки и воду.

Что касается книг, то личную библиотеку я начала собирать давно. Всё, что собрала – присутствовало здесь для чтения, не на вынос. Остальные книги, для продажи, закупала на свой вкус и руководствуясь популярными. Так же здесь жили мои книги. Как на продажу, так и для чтения.

Неотъемлемой атрибутикой кафе были сборники стихов трёх моих любимых поэтов: Есенина, Цветаевой и Рождественского.

По субботам я сдавала кафе в аренду для проведения творческих вечеров. Иногда проводила свои творческие встречи, но редко. Я старалась держаться в тени.

Моё книжное кафе открывалось в 12:12 и жило своей творческой жизнью до рассвета. Почему в 12:12? Я не люблю утро. И не люблю нули.

Моё кафе не было рассчитано на перекусы. Причина тому – уважительное отношение к процессу чтения. Не понимаю, как можно что-то есть и при этом читать. Можно наслаждаться чашечкой любимого чая или бокалом вина, перелистывая страницы книги. Но ни в коем случае не употреблять пищу при чтении.

ххх

Она стала нашим первым посетителем сегодняшнего дня. Часы показывали 13:31, когда она плавной походкой, постукивая тонкими каблуками по паркету, подошла к барной стойке и присела прямо напротив меня на высокий стул.

– Интересно… – Протянула женщина, стягивая с рук чёрные бархатные перчатки.

Я приветливо улыбнулась, пододвигая к ней карту с напитками.

– У вас есть белое вино? – Даже не взглянув в карту, спросила она.

– Только красное. – Я даже не извинялась. Это мой выбор. Это моя территория. Это мой рай.

– Стакан воды без газа, пожалуйста. – Она не выглядела расстроенной.

Я подала воду.

– Виктория. – Прочла мою карточку на груди и уставилась прямо в глаза. – Это ваше кафе?

Я кивнула.

– Могла и догадаться, – усмехнулась. Мол, не оригинальное название в честь себя.

Я не стала оправдываться, выжидая дальнейшего развития событий.

Она сделала несколько глотков из своего стакана.

– Что посоветуете прочесть? – Безразлично обвела взглядом книжные полки.

– Здесь? Либо хотите продолжить чтение за дверью кафе? – Я не подхалимничала.

Она посмотрела на меня заинтересованно. Её забавляла моя прямолинейность.

– Я пройдусь?

Я кивнула.

Пока эта самовлюблённая особа изучала мои книжные полки, в кафе подошли постояльцы. Приветливо улыбнувшись мне, они подошли к Глебу за кофе.

Стали подтягиваться посетители. Постояльцы брали кофе и уединялись с книгами в любимых местах. Новенькие изучали атмосферу и подходили к Глебу за кофе и книгами. Алкоголь никто не заказывал в обеденное время в середине недели. А я стояла на винной части бара.

Женщина вернулось с моей книгой и (видимо не зная, что автор стоит перед ней) положила её передо мной.

– Возьму эту. Понравилось название.

Я молча пробила и отдала чек.

– Здесь?

– И ваше любимое вино. За вон тот столик, – она указала рукой на самый дальний столик за ширмой и грациозно направилась туда, прихватив с собой чек и перчатки.

Я наполнила бокал красным сухим из Чили. Глеб одарил меня строгим взглядом. Мол, не на работе и не в такое раннее время.

«Не для себя!» – Одними губами ответила я и указала в конец зала.

Я принесла ей вино.

– Оплата на выходе. Если захотите ещё вина…

Она не дала мне закончить.

– Я успела прочесть пятнадцать страниц. Моя интуиция меня не подвела. История превосходна. Я заметила, что это не единственное произведение этого автора на ваших полках. Вы расскажете мне что-нибудь… о ней? – В её глазах заиграл огонёк. Она ждала моей реакции.

– Расскажу. Когда вы прочтёте данную историю. – Мой тон смягчился. Мне льстило, когда восхищались моими произведениями.

Она улыбнулась.