Читать книгу Женщина к 8 марта - Мира Форст - Страница 6

Я попала в какое-то очень хорошее место, потому что спалось мне в этом доме прекрасно. Даже после самого ужасного восьмого марта, случившегося в моей жизни. Сосново-еловый запах, проникающий в комнату через едва приоткрытое окно, создает особую атмосферу. Всегда любила лес, и сейчас рада, что провела ночь не в гостиничном номере, а в этом коттедже.

Засыпая, я боялась пробуждения. А, проснувшись, улыбаюсь. Странно, но я думаю не о предательстве Рената и хамстве дочери, а о мужчине с синими глазами. Наверное, это шоковое состояние и позже меня накроет депрессией. Ну и пусть. Пусть это случится позже, а сейчас мне хочется как-то отблагодарить хозяина дома. Он ведь не станет возражать против горячего завтрака? В моей голове полно рецептов – от самых простеньких на скорую руку до шедевральных, сложносоставных блюд.

Еще перед сном я раскрыла чемодан, собранный дочерью – мизерная часть моего гардероба, но пижама и домашний костюм там были. Так что я вылезла из уютного кокона мягкого одеяла и босыми ступнями пошлепала в ванную комнату, в доме тепло, и ноги совсем не мерзнут.

Умываюсь и долго смотрю на свое отражение в зеркале. В моем возрасте уже нельзя обходиться без увлажняющих кремов и умелого макияжа. Но вся моя косметика, баночки и тюбики с кремами остались в распоряжении Ларисы. Предполагаю, она все попросту выкинет.

– Надеюсь, Дима не подумает, что видит перед собой не ту женщину, что подогнали ему друзья накануне, – слабо улыбаюсь я и решаю, что выгляжу не так уж плохо. Моя кожа все еще гладкая, небольшие морщинки лишь в уголках глаз. Ресницы черные и пушистые сами по себе. И зря Зифа Гейдаровна настаивает на короткой стрижке, длинные локоны молодят меня.

Снимаю пижаму и облачаюсь в плюшевый коричневый костюм со смешной аппликацией мультяшного оленя. Давно заметила, этот олень неизменно способствует позитивному настрою. Костюм привез Тимурчик из Лиссабона, но покупала его для меня моя невестка, с которой мы прекрасно ладим. И дело не только в том, что не живем рядом, просто жена сына пришлась мне по душе с первого дня нашего знакомства. Я вообще очень довольна выбором детей своих вторых половинок. У Ани тоже замечательный молодой человек. Костик. Воспитанный, добрый парень. Дочь не оправдываю, и после ее поступка искренне считаю, что она не заслуживает Костю.

Спускаюсь на первый этаж. В коттедже тихо, только сквозь приоткрытую коридорную форточку слышно, как капает с сосулек. Вчерашняя промозглая погода сменилась на солнечную, от снега рассыпаются искры, а птичий щебет кажется игривым и веселым.

Я нерешительно заглядываю во все комнаты.

– Дима оставил меня тут одну? – разговариваю вслух, так как очевидно, что Донского в доме нет.

Легкое недоумение сменяется пониманием. Сегодня же рабочий день. Ему надо работать. Он просто не стал беспокоить гостью и сообщать о своем уходе. Похоже, я вызвала у него доверие, раз он не испугался оставить почти незнакомку в своем добротном и не бедном доме. И почему меня тревожит встреча с этим мужчиной? Разве я не должна лить слезы по Ренату, с которым провела бок о бок много лет? Вместо слез и успокоительных изучаю содержимое холодильника и кухонных шкафов, размышляя, чем бы вкусным накормить Дмитрия.

Когда вынимаю из духовки сырный пирог и переворачиваю на сковороде бифштексы, улавливаю легкий щелчок дверного замка и мужскую поступь. Я чувствую, что это Дима вернулся, потому что мое сердце бьется, как у школьницы перед первым свиданием.

Мысленно приказываю себе успокоиться и выхожу в коридор.

– Привет, – улыбается он одним уголком губ, перемещая взгляд с моего лица на прикольного оленя. – Вкусно пахнет.

– Я готовлю. Как и обещала, – не могу не смотреть на цветы в его руках. Это гиацинты. Малиновые, розовые, сиреневые, синие, белые – перемешаны между собой и перевязаны цветной широкой лентой.

Стараюсь не завидовать той, кому он их подарит. Не мимозу, не тюльпаны, а гиацинты. Это ведь как-то особенно?

– Я подумал, все-таки восьмое марта, – неловко говорит он и протягивает букет мне. – Пусть у тебя останутся не только плохие ассоциации.

Я тронута до глубины души. Ни на секунду ведь не представила, что цветы для меня, а тут такой сюрприз.

– Вот только я не подумал, что вазы-то в моем доме нет, – хмурится лицо Димы.

– Ведро есть. В ванной видела, – разглаживаю своими словами складочку на его переносице.

– Точно. Я сейчас принесу, – снимает он ботинки и кожаную куртку.

– Я думала, ты уехал на работу, – иду за ним следом, так и держа в руках цветы.

– Решил, что могу позволить себе задержаться, – взял он пластиковое ведро и наполовину наполнил его водой.

– Ты большой начальник? – случайно касаемся мы пальцами, когда я ставлю цветы в воду.

– Большой, – с легким прищуром смотрит он на меня.

– Я так и подумала, – чувствую рядом с ним себя легко. Больше никакой неловкости.

– Вера, давай, позавтракаем и поедем ко мне на фирму, – широким шагом направился он к кухне, а я расстроилась, все-таки не доверяет оставаться мне одной в доме. Но следующие его слова меня удивляют настолько, что едва не упускаю жарящиеся бифштексы.

– Хочу предложить тебе работу, – спокойно сказал он.

Глаза щиплет от благодарности, прикрываю волнение хлопотами по накрыванию стола. Режу пирог, включаю электрический чайник.

– Дима, мне надо тебе кое о чем сказать, – сажусь за стол, не глядя ему в глаза, чувствую его пристальный взгляд на себе. – Мне очень нужна работа, но тебе может не понравиться мой диагноз. Из-за протанопии я сорвала выгодную для холдинга Рената сделку, он тогда очень рассердился на меня. А Аня до сих пор стыдится того случая.

– Что такое протанопия? – его по-прежнему спокойный голос придает мне уверенности, и я выкладываю все, как есть.

– Полная слепота к красному цвету. Я не могу отличить красный от зеленого. Когда вижу что-то зеленое, то не могу быть уверена, на самом ли деле оно зеленое. Не все, но определенные оттенки зеленого видятся мне светло-серым, так что с этим цветом тоже проблема. Потому я больше не вожу машину.

– Вера, ты говоришь о дальтонизме? – не удалось провести Диму умным словом.

– В общем…, да, – закусила я губу. – Просто говорить о себе, как о дальтонике не очень приятно, поэтому я предпочитаю говорить более непонятным словом. Протанопия – это одна из форм дальтонизма, та, которая как раз у меня.

– Подожди…, – потер Дима подбородок. – Ты сказала – больше не водишь машину. Разве дальтонизм не наследственная особенность зрения?

– В большинстве случаев – да, – знала я, наверное, все до последней мелочи о своем недуге. – Но бывает приобретенное, как у меня. После травмы зрительного нерва. Мне делали операцию, так что вижу я хорошо, да вот только… такие последствия.

Я переживала, он сейчас спросит, что за травма у меня была, но об этом я не могла рассказать, слишком личное и болезненное, а врать Дмитрию не хотелось.

Он спросил о другом.

– Как ты сорвала мужнюю сделку, и почему твоя дочь стыдится этого?