Читать книгу Осторожно: студенты! Неуклюжий и полторашка - Миранда Грин - Страница 5

– И в какой момент вы собирались мне об этом рассказать? – у двери медблока стояла Оксана Грозная. – Почему я о произошедшем узнаю случайно, когда меня вызывают посреди ночи из-за очередного “утопленника”?

Федор и Мирослава переглядываются и осторожно пожимают плечами. Они честно собирались сказать, просто – позже. Но судьба решила, что о таких неприятностях близких нужно предупреждать сразу, потому что иначе будет риск подорвать доверие. Грозная-младшая стыдливо опустила глаза, ощущая, как кровь отливает от лица – родители позволяли ей многое, не слишком контролировали, потому что были уверены в благоразумии собственной дочери, поэтому каждая такая ситуация заставляла Миру чувствовать себя… скажем, очень не очень. Пусть она и была отцовской копией – и папиной дочкой, что уж тут – но это не означало привязанности только к одному родителю. Просто отношения с мамой были другими, строились на других принципах.

Пока девушка собирала слова в кучу, чтобы оформить их в какое-то подобие извинения, Оксана уже подошла ближе, стискивая дочь в крепких объятиях, и Мира поняла – не злится, испугалась. На душе от этого осознания стало еще поганее. И пусть формально Мирка уже была самостоятельной единицей, совершеннолетие у магов наступало в девятнадцать, достаточно долгий срок жизни – двести лет не были даже рекордом, ее собственная прабабка разменяла уже третье столетие – давал им некоторую инфантильность. В принципе, в возрасте ее родителей многие только начинали задумываться или о получении образования по магическому профилю, или о первом ребенке. Хотя сейчас средний возраст студентов и резко уменьшился, но Мира затруднялась сказать, с чем это связано.

– Я номер не вспомнила…

– Даже не удивила. Единственные цифры, которые вы оба помните – это коэффициенты в формулах, все остальное считаете неважным.

Мирка пожала плечами: что правда, то правда, отец как-то раз умудрился забыть, когда у него день рождения, что даже по ее меркам было из ряда вон выходящим событием. Близкие к этому факту относились снисходительно, благо, что у Федора с датами проблем не было, и инквизитор, по доброте душевной, не иначе, заблаговременно напоминал о важных событиях то Ивану, то его дочери.

Из-за двери показался патрульный инквизитор, с которым Грозная-младшая приехала в отделение, Василий, тихим покашливанием привлекший внимание Грозной-старшей. Та еще раз осмотрела дочь, убедилась, что цветом лица та больше не сливается со стеной, да и вообще подает больше признаков жизни, и вышла. Мира снова осталась в компании Федора и местной медички. Кажется, ее звали Альбиной, но Мира не запомнила, тогда все усилия уходили на сохранение “состояния стояния”. Инквизитор мягко погладил мелкую магичку по волосам, неожиданно хмурясь. Привычный мышиный цвет словно чуть потемнел, будто тонкий слой пыли сдули. Но в неярком освещении ему могло и показаться, так что обнадеживать девушку проявлением большей склонности именно к собственно боевой магии пока не стал. Тем более, что в дверях мелькнула голова Оксаны:

– Мира, пойдем, расскажешь, что случилось, и поедешь отлеживаться. Федь, захватишь к себе? Хочу, чтобы она под присмотром была.

– Без проблем.

– А отец? – Мирослава вышла за матерью, надеясь, что не слишком заметно вписалась плечом в дверной проем.

– Должен быть на пути в “заповедник”. Во сколько у тебя первая пара? Успеешь?

– Нам ко второй, еще и высплюсь, если все это не затянется, – она аккуратно ухватилась за материнский локоть.

– Не должно. Тут даже при всем желании тебе какие-то претензии предъявить нельзя. Вот если бы ты его чем-нибудь приложила…

– У меня была такая мысль. Но решила не связываться. Не была уверена, что две драки подряд – хорошая идея.

А еще был риск не рассчитать силы. Утопленников или брали живьем, используя исключительно физические методы и ряд заклинаний, однозначно неспособных дать какие-то побочные эффекты, или устраняли на месте. Чаще, конечно, последнее, если такие зависимые доходили до стадии неадекватного поведения, значит, последствия уже необратимы. Впрочем, жалеть о них обычно уже было некому – на слезы подсаживались не в поисках эйфории, а в поисках забвения, они приглушали эмоции, делали мир нечетким, неярким, тихим, словно сквозь толщу воды. Столкнувшись с таким впервые, тогда – только в теории, Мира была в шоке. Кажется, ей было двенадцать или что-то около того, и отец долго и вдумчиво разговаривал с ней, в том числе, о том, что иногда кажущаяся жесткость – на самом деле милосердие.

В кабинете, на котором девушка с ухмылкой рассмотрела имя собственной матери, ее ждала все та же пара патрульных и незнакомый инквизитор, исходящий от которого запах ладана и воска на миг вышиб воздух из груди, заставил задержать дыхание.

– Итак, Мирослава Ивановна, – инквизитор сверился с бумагами на столе. – Расскажите о событиях сегодняшней ночи.

– Я вышла побегать, – Мира аккуратно опустилась на предложенное место, машинально прикрывая бок рукой. – У меня проблемы со сном на новом месте, мне обычно помогает. Уже собиралась заворачивать во двор, когда со мной поравнялась машина.

– А дальше? – инквизитор странным взглядом смерил стоящую за спиной дочери Оксану.

– ”Девушка, а вам не страшно? А поехали кататься”, потом вылез, начал за руки хватать.

– И Вы атаковали.

– Что? Нет! – Грозная-младшая подавилась воздухом. – Я вырвалась и побежала во двор, попала почти под колеса Вашим патрульным. И мои слова, кстати, подтверждает тот факт, что сигналка на потолке молчит. А Вы, кстати, могли бы перестать пытаться продавить меня “Смирением”.

– Значит, мне не показалось, да, Вадим? Мира, иди, тебя уже ждут. Утром не геройствуй, не станет легче – отлежись. А я пока тут закончу.

Девушка напряженно посмотрела на мать, кожей ощущая ее раздражение. Ухо нервно дернулось. Кажется, она слышала про какого-то Вадима-инквизитора, но слишком давно. Хотя, как показывает опыт, мир тесен, столица может и является городом-миллионником, но занятых на негражданских специальностях магов и инквизиторов наберется от силы под сто тысяч при населении Рева в пять миллионов. Естественно, если считать только людей, с нежитью различной степени разумности – раза в три больше, но подавляющая часть предпочитала прятаться в непроходимых лесах, считая человека слишком опасным, непредсказуемым и проблемным соседом.

За дверью кабинета, куда Мирославу вывели все те же патрульные пятнадцатого отделения – из кабинета Грозной-старшей их сдуло сразу же, даже сама Мира не рискнула бы оставаться рядом с матерью в состоянии такого холодного бешенства – ее уже ждал Федор. Инквизитор косился на дверь с крайне понимающим взглядом, впрочем, недовольства по этому поводу он явно не испытывал.

– Я могу ее забирать?

– Да. Не думаю, что возникнут еще какие-то вопросы. У вас удивительно смелая и крепкая духом крестница, брат Федор, – Василий смерил взглядом привалившуюся к стене Миру. – Впрочем, теперь я понимаю, что есть в кого. А еще она крайне похожа по описанию на ту магичку, на которую жаловались ваши подопечные…

Федор устало прикрыл глаза, Мира дернула губами, прекрасно зная, что за закрытыми веками тот их закатил, ну или усердно давит это желание. Но от него явно ждали ответа, так что мужчине пришлось отреагировать хотя бы коротким:

– Позорники.

– Вот и я так считаю. Опустим даже тот момент, что их отметила девчонка, полтора метра в прыжке с табуретки, – Мира хмуро сверкнула глазами, – так еще и одна – двоих.

– Мы пойдем, – Федор перебил коллегу. – Кажется, кто-то сейчас по этой стене уползет.

– Я превосходно себя чувствую, – Грозная и правда чувствовала себя неплохо, не считая жуткого желания упасть в кровать хотя бы на пару часов, спонтанная прогулка все-таки принесла результат, ради которого и затевалась.

И все-таки подставленное плечо Миру обрадовало. Воздух уже едва различимо пах приближающимся утром, так что больше четырех часов сна у нее вряд ли получится выкроить, даже если уснет прямо в машине инквизитора. Но лучше уж так. Магичка рухнула на заднее сиденье под понимающим взглядом и тут же провалилась в вязкую, похожую на мед дрему. И все же тело успевало реагировать, упираться рукой в переднее сиденье, когда был риск побеспокоить глубокий рубец на боку при особенно крутом повороте. Благо, что вел Федор аккуратно, Мира среагировала всего-то пару раз. А к приезду во двор и вовсе отключилась окончательно, не чувствуя, как ее аккуратно поднимают на руки, словно больного щенка.

*

– Вашу мать… проспала, – простонала Мира, едва рассмотрела будильник напротив кровати. – Ну, зато выспалась.

– Я позвонил твоему куратору, можешь спать дальше, – в дверях мелькнул Федор, уже одетый в служебное черное. – Думал, не проснешься так рано. Как ты себя чувствуешь?

– Как медуза.

– На чешуйке, – он замолчал, думая, стоит ли говорить, не оторвет ли ему Оксана голову, но посчитал, что Мире стоит знать, – была смесь слез с образованным в теле “утопленника” ядом. Тебя лихорадило почти сутки. Благо, ты достаточно сильно любишь жизнь. Оксана хотела обойти момент со слезами, но я считаю, что ты имеешь право знать.

– Плохая шутка.

– На руки посмотри, ты с капельницей полежать успела, хотя уже через пару часов и радовала медиков ударным возвращением в норму. Так что сегодня и выходные отлежишься. Все, что в холодильнике найдешь – твое. И не делай такое лицо, Мира. Я прекрасно знаю, что ты хочешь сказать.

– Ненавижу болеть! Можно я хоть на улицу выползу?

Одного красноречивого взгляда хватило, чтобы Мира поняла: куковать ей здесь до вечера воскресенья. Тем более, что на руках действительно нашлись уже почти зажившие следы от игл. Инквизитор вздохнул, опускаясь на край разложенного дивана, немного времени у него еще было. Грозная тут же вцепилась в локоть и села, прижимаясь к плечу. Мужчина аккуратно погладил ее по спутанным волосам, стараясь по возможности разобрать пряди. На тактильность посторонних она всегда старательно фыркала, но Федор посторонним не был, являясь фактически кем-то вроде некровного родственника. Из-за этого даже запах ладана, характерный для всех инквизиторов, не ощущался таким тошнотворным.

Вообще, ее всегда это забавляло. Как в местных инквизиторах смешался эффект от магических аномалий Рева, отдельные навыки от Собирателей Огневищенска и ощутимая часть от инквизиторов Нулевого уровня. Собственно, на последних местный орден и был замешан, несколько столетий назад по времени Нулевого их инквизиторы попали на магические уровни, но в итоге сами обрели неполноценное магическое тело. А получилось то, что получилось. Вот только природная неприязнь к магам и нелюди никуда не делась.

– С чего он так на меня взъелся?

– Вадим? – инквизитор сразу понял, о ком идет речь. – Он всех магов не любит в принципе, а “утопленник” еще и из наших был. Ладно, волчонок, мне пора. Организм тебе, конечно, почистили, но постарайся не напрягаться магически хотя бы пару недель. А сейчас и от бытового колдовства воздержись. Не хотелось бы последствий.

Он поцеловал Миру в лоб. Своих детей у Федора не было, а склад души требовал кого-нибудь опекать, так что тянущему его за собой магу инквизитор не особо сопротивлялся, особенно когда расслышал про жену и ребенка. А потом так привязался к мелкой проблеме, что переводился на новые места следом за Грозными.

Мирке очень хотелось по-детски повиснуть на мужчине, но она прекрасно понимала – служба есть служба, и возмущаться по этому поводу бесполезно, тем более, что даже ребенком она была крайне самостоятельным, сказался образ жизни семьи, да и окружение всегда было таким же. Правда, в пустой квартире неизменно становилось скучно, так что даже простужаться она старалась как можно реже.

– Книжный шкаф тоже в твоем распоряжении, найдешь, чем себя развлечь. Если что – я на связи.

– И это меня радует. Я, наверное, отосплюсь тогда за последнюю неделю. Если отвечать на звонок не буду – не пугайся сразу, дядь Федь.

Инквизитор хмыкнул, кивая. “Детское” обращение явно говорило, что досталось Мирославе от души и сил храбриться у нее уже нет. Так что мелкую магичку он решил не напрягать, опрокидывая обратно на подушку и плотнее укутывая одеялом. Сонное сопение слух уловил практически сразу, стоило только выйти за дверь комнаты.

*

Воскресенье наконец-то доползло до нее, потому что безделье растягивало время в непрерывную жвачку, липнущую ко всем поверхностям, бесконечную. Мира даже с тоски откопала на полках у Федора задачники по теории магии и основам алхимии, коротая дни за повторением изученного и расширением знаний – этого издания у нее не было, а теория в нем оказалась расширенная.

И родители, и крестный – Мирослава вполне охотно использовала этот притащенный с нулевого уровня термин – стабильно прозванивались раз в несколько часов, удивительно четко улавливая моменты, когда она не спала. Уже к вечеру пятницы реакция на звонок превратилась в “Все нормально. Поела. Не напрягаюсь, сплю. Пока”. К обеду в субботу пришло короткое “Уезжаем в заповедник, не теряй” от отца, из чего девушка сделала справедливый вывод: процесс идет, так что достанется всем, и “утопленникам”, и русалкам-мавкам, и тем, кто находится между ними. Вечером в тот же день вернулся Федор, обрадовавший Миру новостью о выходном, в компании медика, снявшего с Грозной целую паутину целительских заклинаний, внимательным взглядом окинувшего ворох нитей и довольно кивнушего: пациентка в порядке, волноваться не о чем, но нагрузки все еще рекомендуется оставить на минимуме. А после целитель еще и неприятную новость сообщил, о том, что шрам у нее все-таки останется. Одно радовало, шрам будет на не слишком-то видном месте.

– Я так понимаю, если бы со мной что-то случилось, он бы примчался даже при твоем отъезде? – Мира потянулась к стоящей рядом с кроватью чашке.

– А ты думаешь, мы бы оставили тебя без присмотра?

– Слабо в это верится. В понедельник-то мне уже можно будет выйти? Я скоро корни пущу!

– Можно даже сейчас. Иди в душ, потом пойдем тебя выгуливать, пока ты здесь не одичала.

Мира осторожно поднялась на ноги, достаточно плавно, чтобы не потемнело в глазах. Она точно знала, что в самом худшем случае к концу следующей недели последствия сойдут на нет, хотя мощные яды в ее организм еще не попадали, предсказать было нельзя. Вот родители, например, перенесли бы все это гораздо легче, в этом девушка была уверена. Отец Федор все вспоминает ей попытку “собрать” открытый перелом голыми руками прямо в том же лесу, но упускает один простой факт: такое отношение к собственному здоровью у нее не на пустом месте появилось. И пальцем ткнуть по этому поводу можно не только в биологических родственников. Инквизитор тоже любовью к целителям не отличался, пусть и не пытался, в отличие от Грозных, от них сбежать, если уж попадал в цепкие руки.

Переданная матерью сумка нашлась у двери ванной.

Вода немного прояснила голову, к ужину Мира уже практически пришла в себя, а на воздухе и вовсе жизнь заиграла нормальными, яркими красками. Инквизитор жил почти в том же районе, так что местность была знакомая, ничего такого, что заставило бы напрягаться от каждого шороха. А уж ошарашенные лица тех двоих, в чей конфликт с Хассом она влезла, и вовсе подняли настроение до небывалых высот, тем более, что Федор сразу понял причину этих выразительных взглядов.

– Они? Тогда, за гаражами? – он аккуратно придержал Миру за плечо.

– Угу. Они, – она не стала добавлять “Сам же наверняка знаешь”. – Интересно, а у магов ноют раны на погоду?

– Криво залеченные – с годами начинают. А так мы все-таки крепче обычных людей, да и медицина лучше. Не должно. А что? Что-то беспокоит? Бок ноет? – Грозной показалось, что запах пропитанной воском силы оседает на коже, въедаясь в нее.

– Да нет, просто любопытно…

Бок действительно почти не ныл, только при резких движениях напоминал о себе, так уж получилось, что и удар от инквизиторов-недоучек, и рана от чешуйки пришлись практически на одно и то же место, так что заполучить себе в пользование личную метеостанцию Мирослава вполне могла. Хотя что-то подсказывало, что вариант “криво залеченный” здесь не подходит.

Инквизитор осторожно потянул ее в обратную сторону, очевидно посчитав, что той не очень хорошо, а дальнейшая прогулка пойдет во вред. Мирославу неожиданная встреча вернула мыслями к однокурснику, возможно действительно огребшему дополнительных проблем из-за ее активности.

– Знаешь, как они оправдывались? “Лучше мы разберемся до того, как он окажется в заповеднике, со старшим братом вместе”.

– А старший? – Мира хлопнула ресницами, перебирая варианты.

– Полукровка. Без перекосов, в идеальном балансе. Хасс этот тоже полукровный, но тут вышел чистый маг, пусть и середнячок.

– Странно тогда, что на него так на курсе смотрят. Староста наша тоже полукровная – и ничего.

Федор пожал плечами: всякое бывает. Тут же не только на происхождение надо смотреть, сколько на характер и отношение к окружающим. В любом случае, Грозная сделала себе мысленную пометку присмотреться внимательнее.