Читать книгу Всё начинается с женщины - Мирраслава Тихоновская - Страница 7

Глава 1

В череде серых будней тот день мог пройти незамеченным, если бы не поворот в мыслях Ларисы Павловны – женщины достаточно молодой на вид, но в то же время получившей от жизни немалый опыт.

«День не задался с утра. Это верный признак того, что все усилия будут напрасной тратой нервов, и дальше всё пойдёт наперекосяк. Да, но, если всё время оглядываться на обстоятельства – не сдвинешься с места. Тебе не надоело быть рабой обстоятельств? Не пора ли взять бразды правления в свои руки?» – Думая так, Лариса Павловна решила всё-таки продираться сквозь частокол препятствий. Она взяла телефон и набрала номер.

– Аллё! – ответил басовитый мужской голос на другом конце линии.

– Понимаете, у меня ремонт, рабочие двигали мебель и случайно задели старинный шкаф, зеркало выпало и разбилось. Зеркало маленькое, но старое. И почему-то никто не хочет взяться за эту работу. А мне очень жалко расставаться с семейной реликвией.

Она старалась объяснить свою ситуацию как можно подробнее, чтобы этот человек, войдя в её положение, помог ей. Ларисе Павловне казалось, что обладатель такого приятного низкого баритона – человек отзывчивый, он не должен отказать.

– Антикварными зеркалами мы не занимаемся. Поезжайте на Вишнёвую, там скорее сделают то, что вам надо.

– Ну уж нет! Они меня послали к вам, сказали, что только Петрович сможет помочь. А вы посылаете к ним. Нет, я сейчас приеду!

Она с досадой бросила трубку и стала собираться.

«Ну и ну, что за вид, – подумала она, посмотревшись в зеркало. – Ехать через весь город, пугая народ? Да, но у тебя есть оправдание – ремонт. Ремонт ремонтом, но при чём тут прохожие, которые будут шарахаться, увидев этакое чучело? Так, где косметика?» – Коснувшись кончиками пальцев накрашенных губ, растушевала помаду по скулам и подбородку. Теперь в зеркале на неё смотрела благополучная молодая дама. – «Загляденье! – похвалила она себя. – Вот навела красоту, и на человека стала похожа». Довольная своим видом, она надела пальто, эффектно обернув палантином ворот.

По указанному адресу под названием «строение» оказался огромный железный ангар. Подёргав за ручку железной двери, она вошла внутрь, где оказалось неожиданно тепло, уютно и богато от всевозможных зеркал, золочёных рам, стеклянных столиков, витрин и витражей. На столе, заваленном бумагами и образцами разноцветных стёкол, стояла зеркальная табличка с выгравированной надписью БОСС. За столом сидела женщина неопределённого возраста в заячьей безрукавке.

– Слушаю вас, – не сводя глаз с монитора, сказала она посетительнице.

– Я звонила по поводу заказа зеркала в шкаф.

– Давайте размеры.

– Я уже объясняла по телефону вашему сотруднику, что мне надо.

– Подождите минутку, позову Петровича. – Сотрудница удалилась в недра цеха.

Лариса Павловна разглядывала огромное, искусственно состаренное зеркало, когда перед нею появился крупный мужчина с усами Семёна Будённого.

– Вот смотрите, – она кивнула на состаренное стекло, – можете, когда надо, а меня посылаете куда подальше.

Он узнал этот молодой голос, настойчиво просящий о помощи. Однако она была не так молода, как можно было подумать, судя по голосу. Женщина бальзаковского возраста с яркими глазами. Она была значительно старше, чем показалось по телефону.

– Никто не хочет от целого полотна маленький кусок отрезать. Получается слишком дорого. Вот и отказывают, – миролюбиво объяснил Петрович.

– Вы тоже отказываетесь?

– Нет-нет, – поспешно сказал он, – Лариса Павловна, мы всё сделаем. Сам займусь вашим заказом. Я знаю, как сделать бюджетно.

Зазвонил сотовый.

– Да. Я занят. Освобожусь – позвоню. Не знаю. После работы. Говорю, за-ня-т. Не знаю, не знаю. Я тебе сам позвоню.

В дверь зашёл новый клиент.

– Что у вас?

– У меня, знаете, э… вы можете продать мне шесть винтиков, таких, специальных?

– Если очень надо, ждите. Посидите на диванчике, пока я с заказчицей занимаюсь. – Петрович показал в сторону и стал чертить на листе прямоугольник, затем обвёл его рамкой фацета.

– Вот, вот, мне уже нравится. – Похоже, она не шутила.

– Но это ещё не всё, чем можно украсить зеркало. Посмотрите в каталоге образцы рисунков. – Он удивлялся сам себе: такой предупредительный, учтивый. – Можно оживить, по контуру бросить цветочные виньетки.

– Нет-нет, только не это, – оборвала она Петровича. – Все эти цветочки напоминают мне памятники.

– Ха-ха-ха! – заржал клиент, считая замечание удачной шуткой. Петрович расплылся в улыбке.

– Поверьте, я в этом знаю толк, семь памятников поставила своим близким, – сказала она серьёзно. Улыбки мгновенно слиняли с их лиц.

– Знаете, я с детства люблю цветные стёклышки. Помните, как секретики устраивали. Найдёшь цветное стёклышко, выроешь ямку, положишь туда цветочек, красивую пуговку, накроешь стёклышком и зароешь это сокровище, чтоб никто не нашёл. И ходишь потом с таинственным видом, храня эту тайну от всех.

– Хотите, мы можем вам витраж сделать?

– Витраж, это, конечно, очень красиво. Но где его в простой московской квартире установить? Ему нужно пространство. Это в загородном доме можно украсить витражом большое окно. А ещё я видела, как раз у ваших конкурентов на Вишнёвой: стеклянная перегородка в выставочном зале вся в объёмных воздушных цветах – техника какая-то новая. Необыкновенно красиво. Наверное, бешеных денег стоит.

– У меня предложение, давайте сразу убьём двух зайцев. – Он перевёл на неё взгляд.

– Чем вам зайцы не угодили? Я вам их в обиду не дам.

– Я фигурально.

– Следите за своей речью. Русский язык богат, есть из чего выбрать.

– Я сам вам привезу и установлю.

– Ой, нет. У меня ремонт, беспорядок, деньги кончились, рабочие и уехали. Недоделок уйма осталась.

– Делов-то! Пришлю своих ребят, они за день наведут вам порядок.

– Не надо ребят.

– Да ладно, я сам приеду, посмотрю, что у вас там такое.

– Знаете… – Почувствовав расположение Петровича, она разоткровенничалась неожиданно для себя. – С некоторых пор я стала самостоятельной. Поверьте, в этом что-то есть. Только не подумайте, что я на жалость напрашиваюсь. Наоборот. Испытания, если не убивают, то делают нас крепче. Не надо меня жалеть. Я – самодостаточная. В жалости не нуждаюсь. – Сказала и, обернувшись, посмотрела на Петровича как бы сквозь вмиг выросшую невидимую стену.

«Зря вы, барышня, стенами отгораживаетесь, – подумал Петрович, – невинность из себя строите. Знаем мы таких самодостаточных. Это вы на людях хорохоритесь, а по ночам от одиночества рыдаете в подушку».

Сотрудники недоумённо переглядывались: о чём это они говорят, какое отношение это имеет к делу? Шеф вёл себя так, как будто кроме него и клиентки рядом никого не было.

– Смотри, чёй-то с нашим Петровичем, как павлин перед ней хвост распушил! Кто ж такая? Может, актрисулька из сериалов? Или просто из старых знакомых, только не родственница.

Все знали, что у Петровича нет никого, кроме сына.

– Да ладно, я все сериалы смотрю. Нет там такой. – Бухгалтерша, надев очки, взяла бумаги и, подойдя к столу босса и вперившись в заказчицу пристальным взглядом, протянула бумаги Петровичу. – Подпиши.

– Некогда, видишь: занят.

– Подпиши – и я пойду.

Чтобы отвязаться от надоедливой мухи, Петрович нехотя быстро поставив загогулину, поднял глаза. Бухгалтерша по-прежнему бестактно разглядывала посетительницу.

– Знакомое лицо, а не припомню, где вас видела, – соврала она.

– Не знаю, я человек не публичный, – ответила Лариса Павловна. «Хорошо, что хотя бы подкрасилась. А то сидела бы сейчас пугало-пугалом. В парикмахерскую что ли сходить, постричься, маникюр сделать», – подумала она.

Глава 2

Как и обещал, Николай Петрович приехал в свой выходной день и, оценив фронт работ, сразу же принялся за восстановление порядка.

Если бы его спросили, ради чего эти старания, он вряд ли бы смог вразумительно ответить. От одиночества, окружающего его со всех сторон, он, владелец мелкого бизнеса, спасался на работе, подолгу задерживаясь, взваливая на себя чужие обязанности, лишь бы не чувствовать себя ненужным. С тех пор как овдовел, а прошло без малого десяток лет, и единственный сын переехал к своей жене, он чувствовал себя безмерно одиноким, и старался заполнить эту пустоту. Он боялся подумать, что произойдёт, когда мастерская получит станки с программным управлением, а вместе с ними придут молодые специалисты, и ему в ближайшей перспективе придётся передать бразды правления им.

– Не надеялась, что вы приедете и собственноручно станете исправлять чужие ляпы, – сказала Лариса Павловна.

– Ну как же, если обещал – надо делать. И потом, я же знаю, что лучше меня никто не сделает. Опыт, знаете ли, его, как говорится, не пропьёшь. – Николай Петрович стал рассказывать, как построил в деревне рубленый по старинке большой дом и хотел переселиться туда всей семьёй. Думал, как раньше под одной крышей будут жить три поколения его рода. А ничего из задуманного не удалось. Уже и дом был в основном построен, да заболела жена, и жизнь пошла под откос. Так и стоит дом недостроенным, никому не нужный.

У двух случайно повстречавшихся людей нашлись общие темы, сблизившие их.

– Что за место? Далеко это? – поинтересовалась она.

– В пятидесяти километрах отсюда, удобно добираться: недалеко от железной дороги и автотрасса рядом. Чудное место на окраине деревни. С одной стороны, прямо к дому подступает лес, а с другой – поле васильков. Лес пахнет грибами, а в доме – яблоками. – «Ещё немного, и польются стихи», – удивляясь сам себе подумал Николай Петрович.

– А яблоки покупные, что ли? – шутливо спросила она.

– Что вы! Свои, да какие! Яблони остались от бывших хозяев. Их старый дом я снёс, а сад, которому уже лет тридцать, цветёт, плодоносит и радует.

– Как я обожаю грибы, их запах! Люблю и собирать, и готовить, и есть.

Он посмотрел на неё и – была ни была – предложил:

– А хотите, поедем туда за грибами, за яблоками? Денёк проведём на природе?

Она постаралась вспомнить, когда последний раз была за городом. Все эти европы-азиопы заслонили настоящее, что близко сердцу.

– Заманчивое предложение, но – не смогу. Не подумайте, это не из кокетства. Я бы с удовольствием вырвалась на природу, тем более вы так ярко описали, что я представила эти запахи и воздух, солнце, струящиеся сквозь окошки, скрип половиц. Но не могу: мне собак оставить не на кого.

– Что, так много собак?

– Да нет. Две – одна старенькая, другая маленькая.

– А мы их с собой возьмём, пусть тоже подышат свежим воздухом. Да вы ни о чём не беспокойтесь, я всё устрою самым лучшим образом. На охоту пойдём.

– Вы охотник? – подозрительно зыркнула она на него.

– Что вы, как можно зверушек обижать, я имею ввиду охоту на грибы.

Глава 3

– Сын! Это папа, – сказал Петрович, не зная, с чего начать разговор.

– Па, чё случилось?

– Сы́нку, пойди навстречу своему старому родителю, дай на время свой танк в обмен на мою ласточку. – Что? Да вот хотел на время свою… обменять на твой танк, – стараясь подбирать слова из молодёжного сленга, пояснил Петрович.

– Что, батя, на рыбалку собрался? Неужели твоим корешам всё-таки удалось сдвинуть тебя с места? Конечно, ради такого случая дам, но только с одним условием: не вздумай его мыть. Я как собрал его, ни разу не мыл. – Речь шла о «доведённом до ума» отечественном джипе УАЗ-ПАТРИОТ на усиленной подвеске, с колёсами чуть ли не от трактора, покрытым толстым слоем брони из дорожной грязи.

Николай Петрович подал машину к заранее оговорённому времени и поднялся в квартиру, чтобы вынести сумки. Лариса, держа на руках пёсика Кузю, другую собаку вела на поводке. Выйдя из подъезда, она обвела двор взглядом, пытаясь угадать, которая из множества машин поджидает её.

Ей не могло прийти в голову, что видавший виды, стоящий напротив неё мощный джип принадлежит Николаю Петровичу. Сверху лобового стекла белой краской от руки было написано «На Берлин!», сзади «Спасибо деду за Победу!», по бокам «Полная Чухлома».

– Это шутка? – сверкнула она глазами, считая, что её разыгрывают.

– Какие шутки? – на полном серьёзе ответил Петрович. – Это мой напарник, с которым мы преодолели тысячи километров, колеся по просторам родины. – Он похлопал рукой по капоту вездехода, как будто это была живая лошадь. А «Полная Чухлома» – это автопробег по такому бездорожью, какого нигде, кроме как в Костромской области, да в ноябре месяце, не сыскать.

– Господи, страшнее тарантаса я в жизни не встречала. Такое чудище ещё поискать надо! – сказала она, не скрывая иронии.

– Его действительно зовут Зверюга. – Петрович улыбнулся. Как и задумывалось, ему удалось произвести впечатление.

Потрясающий вид автомобиля дополнял внутренний антураж. Вся кабина была залеплена наклейками в том же духе и здесь всё было предусмотрено для дальних путешествий.

Глава 4

– Не верю глазам: сруб из кругляка, изба как в сказке: «А в домике этом жили три медведя». Всю жизнь мечтала летом жить в таком настоящем бревенчатом доме, – сказала Лариса Павловна, обводя взглядом стены, потолок, окна. – Тем более, когда есть всё необходимое для жизни. Быт в деревенском стиле: русская печь, самовар на дровах, чугунки и глиняные крынки. Всё настоящее и такое родное! Если заняться, вполне получится приличный дом, – размечталась она. – Сюда, рядом с печкой, просится лежанка, на пол – ковры-вязанки, где-то их, наверное, ещё ткут. Печь выложить изразцами, будет красиво. А можно и так оставить, живое тепло огня само по себе создаёт уют.

«Какой большой, основательный, добротный дом, и такой же как его хозяин сиротливый и безрадостный», – думала она, поднимаясь по лестнице наверх, где по идее должна была находиться спальня, и остановилась в замешательстве.

Отгораживающая комнату стеклянная перегородка цвета розового шампанского, вся в воздушных цветах, была в точности такой, какую она видела на Вишнёвой. Лариса чуть не ахнула: «Красота!», но сдержала себя. Итальянский гламур в русской избе был просто неуместен. Представление о гармонии, согласованности не позволяло ей восторгаться таким безвкусным смешением стилей. Она решила лучше смолчать, чем очень обидела Николая Петровича.

Он, чтобы угодить и удивить её, приложил немало усилий. Ему стоило большого труда выпросить у своего конкурента выставочную панель, которая была элементом интерьера. За это непомерно дорогое стеклянное заграничное полотно Петрович дал слово во что бы то ни стало расплатиться. А ещё нужно же было перевезти его, поднять на второй этаж, установить и при этом успеть к приезду высокой гостьи. А она даже бровью не повела. «Что у них там на уме, у этих женщин? Стараешься, из кожи лезешь, а в ответ – тишина», – огорчился Николай Петрович.

День прошёл в хлопотах по минимальному обустройству быта. Оставался ещё один день.

– А завтра я за грибами пойду, – напомнила о своих планах Лариса.

– Только не одна. Здесь лес непростой.

– Волшебный? Колдовской?

– В лесу змеи водятся, а ещё местные говорят, там леший бродит.

– Что, и русалка на ветвях сидит?

– Лариса Павловна! Я не шучу.

Настал вечер. Она вошла в спальню, поманив Кузю пальцем и закрыв за собой дверь.

Петрович сидел на диване, как морж на тумбе, слегка вытянувшись вперёд и уставившись в стеклянное панно, сквозь которое струился мягкий свет. По движению тени нетрудно было догадаться, что она делает: вот подошла к кровати, присела на краешек, включила ночник. Спальня осветилась мягким золотистым светом. Она подошла к шкафу, достала стопку белья, застелила постель, тщательно расправляя все складочки. Снова присела на краешек кровати и стала переодеваться в пижаму.

Он непроизвольно сглотнул. Ночник погас. А Петрович, весь превратившись в слух, сидел, ожидая продолжения.

Просидев так некоторое время, он понял, что «кина не будет». Подложив диванную подушку под голову, он повалился на бок и накрылся пледом.

– Ну вот, Старуха, и нам с тобой определено место. Иди, что ли, ко мне, будем спать вместе. – Он похлопал ладонью по сиденью дивана. Собака, дожидавшаяся приглашения, от радости завиляла хвостом, забравшись на диван и свернувшись клубочком, устроилась у его ног. «Всё понятно», с горькой смесью чувств думал Петрович. Однако, оценив достигнутое за, в общем-то, непродолжительное время, он решил, что сможет ещё многого добиться. Если захочет.

А Лариса долго не могла сомкнуть глаз. Мысли кружились вокруг дома, он прямо-таки захватил её. Ей хотелось вдохнуть в него тепло, уют, душу, пробудить его к жизни. Смолистый запах дерева пробуждал воображение. Она представила, что за чугунной заслонкой трещат в печи дрова, в палисаднике ступить некуда от буйства цветов. И, засыпая, видела оживший дом с банькой и дровницей у амбара.

Глава 5

Забрезжил рассвет. Лариса проснулась выспавшаяся, отдохнувшая, с чувством наполненности жизненной силой, как будто несколько суток проспала. Она сладко потянулась, и недолго думая, оделась и вышла на терраску.

Пахло утренней свежестью. «Пока не жарко, можно по дороге зайти недалеко в лес, посмотреть с краешка, может повезёт, найду грибочков», – подумала она и вернулась в дом. Сняла с гвоздика куртку, нашла маленький ножичек, взяла ведёрко. У порога увидала резиновые сапоги Петровича. «Большеваты», – подумала она. Действительно, на подошве значился сорок пятый размер. Не раздумывая, она влезла в них прямо в своих тапках. Покрыв голову платком, оставив и собак, и Петровича одних, вышла из дома.

Просёлочная дорога вела в лес. Пройдя несколько метров, Лариса заметила с правой стороны от дороги в ельнике на высоких мшистых кочках целые семейки маслят. Ходить, проваливаясь ногами между «подушек», поросших мхом, было боязно – под каждой ёлкой могла оказаться змея. Но с каждым шагом ведёрко наполнялось скользкими крепенькими шляпками маслят. Не прошло и десяти минут, как она вошла в лес, а ведёрко уже наполовину было наполнено. И всё же страх наступить на змею или быть укушенной в руку заставил вернуться на дорогу.

По левой стороне рос обычный лиственный лес. Здесь осинки чередовались с берёзками. Издали внимание Ларисы привлекла к себе яркая оранжевая шляпка подосиновика. Он как будто ждал именно её. Нагнувшись к нему, она заметила по сторонам ещё несколько грибов. Шаг за шагом она углублялась в лес, срезая их у корешка. В одном месте ей попались на глаза три красавца мухомора. Лариса, не устояв, подошла к ним, выказала восхищение их красотой и пошла дальше.

В какой-то момент она обратила внимание, что не слышит ни лесных птиц, ни деревенских петухов, ни гула проходящей рядом с деревней автострады, ни шума электричек. Ей стало не по себе. Было ощущение, что её накрыл невидимый купол. Она пошла назад, чтобы снова выйти на дорогу. Ей казалось, что она шла в нужном направлении. Да и не так далеко она зашла в лес, углубилась от дороги всего метров на десять. Усталость стала давать о себе знать. Ведёрко, такое небольшое, теперь казалось тяжеленным.

И тут Лариса заметила три знакомых мухомора, которых она оставила далеко позади. «Я что, хожу по кругу?» – спросила на себя. Она стала присматриваться, стараясь замечать оставленные следы, приметы, находила собственноручно обрезанные ножки грибов, знакомые кустики черники. Она продолжала идти вперёд и через несколько минут ей снова встретилось семейство мухоморов.

«Что это, неужели леший водит? А кто же ещё? Тебя же предупреждали». Ей стало жутко. Лариса была в таком замешательстве, что не могла ни думать, ни плакать. Не было сил идти дальше, не было смысла идти по кругу. «Что делать? Кричать? В заколдованном лесу, где даже щебета птиц не слышно? Как вырваться из этой ловушки, когда тебя никто не слышит, когда никто даже не догадывается, где тебя, шальную бабу, искать. Ну чего тебя сюда принесло?»

Вдруг раздался резкий звонок. Лариса вздрогнула от неожиданности. В кармане куртки звонил телефон. «Это Коля!»

– Лариса Павловна, мы вас потеряли.

– Коля! – у неё потекли слёзы.

– Лариса Павловна! Что вы молчите? – обеспокоенно спросил он.

– Я не молчу, я пла́чу.

– Что случилось? Где вы?

– Я действительно потерялась. Я в лесу. Пошла по дороге, сначала ходила по ельнику, а потом перешла на левую сторону, хожу по кругу. Знаю, что дорога рядом, а выйти не могу.

– Лариса Павловна! Стойте там на месте, никуда не ходите. Мы сейчас придём за вами.

Казалось, время остановилось. Можно было подумать, что прошло несколько часов, прежде чем она услышала радостный лай своих собак, бросившихся ей навстречу, и увидела своего спасителя, запыхавшегося, с испариной на лбу.

– Коля! – Она повисла у него на шее.

– Лариса Павловна! – сказал он укоризненно, обнимая её. – Лара! Ларочка! Обещай, что больше никогда без меня в лес не пойдёшь.

– Торжественно обещаю никогда в жизни, ни за что на свете без тебя в лес не ходить!

Глава 6

Собираясь на пару дней, никто не представлял, настолько быстротечно время, не думал, что двух дней им будет мало.

– Жалко, так быстро пролетели два дня, – сказала Лариса, в душе ругая себя за бездарно растраченное время.

– Так мы можем остаться подольше.

– Правда? – обрадовалась она. – А как же твоя работа? Ты же незаменимый человек…

– Незаменимых нет. Моя зам-ша спокойно обойдётся без меня. Позвоню, дам ЦУ и останемся хоть до осени.

– Ладно. Ещё бы на пару денёчков, но только если это возможно.

Николай Петрович уверенной походкой направился в дом звонить на работу. Набрал номер своей заместительницы.

– Любовь Николаевна! – Его решимость куда-то подевалась, голос изменился до неузнаваемости. Ему предстояло объяснить своё отсутствие на работе, но так прямо он не решался сказать. – Это Николай Петрович.

– Николай Петрович, это вы? Вы заболели? По голосу слышу, вы простудились!

– Нет, что вы! То есть да. Я заболел. – Он задумался, что бы ещё добавить, но Любови Николаевне было достаточно и того, что Петрович заболел. Работая рядом с ним долгие годы, она знала его как облупленного, а после того как он овдовел, стала относиться к нему с особой теплотой и заботой.

– Поняла. Не беспокойтесь, если что-то сама не смогу решить, буду звонить вам. Да, вам врача вызвать? Нужно чтобы он выписал лекарства. А то знаю я вас, занимаетесь самолечением. А после работы заеду к вам, привезу лекарства.

– Куда привезёте? Я ж на даче, – ляпнул Петрович, и сразу пожалел о сказанном, дотошная Любовь Николаевна сразу же могла заподозрить обман.

– Всё! Отзвонился. Я свободен, во всяком случае, на неделю. – Довольный собой, Николай Петрович потёр ладони.

Теперь Ларисе предстояло объяснение с сыном.

Они и так перезванивались каждый день, но сейчас Лариса Павловна должна была как-то объяснить сыну происходящее. Ему вся это история была непонятна. Он звонил, интересовался, как дела.

– Всё отлично, – отвечала она. – Хочу ещё остаться на недельку. Представляешь, грибы пошли! Ты же знаешь, я обожаю грибы.

– А как там собаки?

– Нормально. Им здесь хорошо.

– Мам, давай я приеду, хотя бы продукты привезу.

– Не беспокойся, у нас всё есть.

Обрадованные предстоящим дополнительным отпуском, оба они успокоились и занялись каждый своим делом. Николай Петрович – по мужской части, а Лариса Павловна взялась хлопотать на кухне, придумывая яства из того, что было.

После обеда, утомлённая, она прилегла на кушетку и заснула.

Николай Петрович вошёл в комнату и замер на пороге от увиденной картины. Лара спала безмятежным сном. Непослушные волосы рассыпались по подушке. Лёгкий румянец проступил на щеках. Он засмотрелся на плавный поворот головы, на тонкую линию шеи, переходящую в округлость обнажённого плеча. Только теперь он мог без стеснения рассмотреть её лицо, этот крылатый разлёт бровей, застывшую полуулыбку в уголках волнующих губ, сомкнутые усталые ресницы. Он не мог оторвать от неё взгляда. Она была подобна богиням с бессмертных полотен. «Воплощённая Афродита», – прошептал Николай Петрович и, опомнившись, торопливо схватил смартфон, подошёл на цыпочках поближе, выбрал ракурс и пару раз щёлкнул.

Глава 7

Николай Петрович чувствовал, как от присутствия Ларисы Павловны возвращается к жизни. Он слышал её голос, эти её грудные нотки, как мягкие молоточки ударяющие по струнам его души, и сердце наполнялось радостью. Он готов был потакать ей во всём, лишь бы слышать этот голос, и боялся, что с окончанием отпуска потеряет её.

Она же фонтанировала идеями обустройства дома, но суждено ли им осуществиться, никому не было ведомо.

– А вот сюда в простенок просится картина. Надо подумать, какая. – Она смотрела на голые стены и видела перед собой готовый облик дома.

– Я знаю, какая, – «Афродита».

– При чём здесь Афродита? Не представляю.

Она пожала плечами.

– Николай Петрович! – Они оба постоянно переходили то на «ты», то, вдруг испугавшись сократившейся дистанции, возвращались к «вы». – А кто такая эта зам-ша?

– Любовь Николаевна-то? Давно со мной работает. В вопросах разбирается досконально. Я ей доверяю.

– Молодая? Красивая?

– Любанька-то? Как вам сказать?.. – Петрович задумался, – с этой стороны он никогда на свою коллегу не смотрел. – Да вы ж её сами видели.

– Это такая очкастая, или та, что в заячьей жилетке?

– Да, в жилетке, – утвердительно кивнул головой Петрович, не понимая, при чём тут жилетка.

– А ты мог бы постоянно жить здесь?

– Не… Один? Нет.

– Коль, представь: на старости лет сидишь у печки, отгадываешь кроссворд.

– Я по-другому представляю. Ты будешь вязать, а я вышивать крестиком.

Лариса представила, как, сама сидя у печи, крючком вяжет ажурную скатерть и его, такого дородного, усатого дядьку, склонившегося над пяльцами, и рассмеялась.

– А-ха-хах! Ой, не могу! Это ж надо такое придумать! – Вытирая слёзы, она не могла остановиться. – Коля, какой ты у меня шутник!

Глава 8

Закончился отпуск. Готовясь к отъезду, они собирали урожай, снимая яблоки, стояли рядом. Он, протянул руку к её волосам: комарик запутался.

Она не ожидала, что только одним своим прикосновением он может всколыхнуть в ней все те чувства, которые хранила за семью железными дверями, никогда не показывая виду. Она не могла совладать с собой. Всё её страдание, горе, одиночество вырвались наружу потоком слёз. Она уткнулась головой в его плечо, всхлипывая. Он обнял её, не решаясь поцеловать. «Какая она худенькая, хрупкая, беззащитная, изнервничалась вся, издёргалась. Ну ничего страшного, я её откормлю, станет мягонькой и спокойной».

– Что ты, что ты! – гладил он её по голове, успокаивая – Я же рядом.

– Коля! – Она подняла на него глаза. – Ты знаешь, тебе нужно сбросить лишний вес. Предупреждаю: я займусь твоим здоровьем.

Сели в машину, оставляя за спиной несколько дней тихого счастья. Дорога, сколько бы не тянулась, неуклонно приближала их к дому, к прошлому, к одиночеству.

– Коля, – произнесла она, глядя перед собой на дорогу, – мне нужно кое-что сказать тебе. Только ты, пожалуйста, не обижайся.

«Ну вот и конец истории. А на что ты, Коля, надеялся?» – сказал он себе.

– Коля! Прости, но эта шикарная перегородка совершенно не вписывается в деревенский стиль.

– Не понял, ты о чём?

– Понимаешь, у меня проект в стиле «кантри». А эта перегородка, она хороша для будуара какой-нибудь мадам Помпадур. Понимаешь, для помпезных дур.

Николаю Петровичу нужно было время, чтобы прийти в себя. Он приглушил звук радио.

– Как скажешь. Ты лучше меня понимаешь в интерьерах. Хочешь, обставь комнаты на свой вкус. Ты теперь здесь хозяйка. А я на днях раскурочу стену и вывезу эту панель.

Эпилог

Близился Новый год. Николай Петрович готовил для Ларисы Павловны сюрприз. Он применил всё своё мастерство, старание и потратил уйму времени, чтобы из того её снимка «Спящая Афродита», увеличенного и распечатанного по пикселям, вышла стоящая картина в технике вышивки крестом.

Николай Петрович страшно волновался, ожидая, что скажет Лариса Павловна.

Лариса удивлённо подняла брови и, пряча в ладонях смеющееся лицо, промолвила:

– Пора готовиться к весне.

– А хочешь я ещё куплю тебе козу?

Она обвила его шею своими тонкими руками.

– Опять шутишь?

– Что ты! У меня самые серьёзные намерения.

– С тобой не соскучишься! Хочешь, чтобы я тебе из козьего пуха вязала носки? Тогда купи трёх, чтобы у них была компания, чтобы и им, и нам было весело. – И она засмеялась, представив себе, как это будет.