Читать книгу Горящая тень - Мишель Пейвер - Страница 2

– Пошла прочь! – рявкнул Гилас.

Валявшаяся в грязи кабаниха бросила на него сердитый взгляд, но даже не подумала встать. Вместе со своими детенышами она наслаждалась отдыхом на берегу ручья и не собиралась уходить из-за какого-то тощего мальчишки, которого, видите ли, одолела жажда.

Холодный восточный ветер пронесся по горному склону, раскачивая чертополох и задувая в прорехи на тунике Гиласа. Мальчик едва не падал от усталости; ноги стерты в кровь, а бурдюк с водой опустел еще вчера вечером. Надо как-то подобраться к источнику.

Гилас прицелился из рогатки. Камешек звонко шлепнулся о кабаний огузок. Зверюга даже не вздрогнула. Гилас протяжно вздохнул. И что теперь?

Вдруг кабаниха торопливо поднялась, дернула хвостом и кинулась наутек. Поросята следом. Паренек присел на корточки и укрылся за терновым кустом. Чего испугалась кабаниха?

В этот момент ветер стих, будто его и не было. От зловещей, напряженной тишины у Гиласа волоски на загривке встали дыбом. Вдруг откуда ни возьмись появился лев. Сбежав по склону, замер в двух шагах от того места, где прятался Гилас. Мальчик затаил дыхание. Зверь так близко, что до Гиласа доносится теплый терпкий запах его шкуры. Слышно даже, как оседает пыль, поднятая могучими лапами. Рыжевато-коричневая грива едва заметно колышется.

Гилас молча молился. Только бы лев его пощадил!

Между тем хищник повернул массивную голову и уставился на мальчика. Золотистые глаза ярче Солнца. Заглядывает в душу Гиласа и видит его насквозь: так же пловец видит камешек на дне сквозь прозрачную воду. Гилас понял: животное чего-то от него хочет. Мальчик должен что-то сделать, но что? Загадка.

Лев вскинул голову, принюхался – и снова устремился вниз. Одним прыжком перемахнул через валуны, беззвучно приземлился и исчез среди зарослей. Остался только терпкий запах и следы огромных лап.

Ветер задул с новой силой, швыряя пыль в глаза. Гилас встал. У него до сих пор дрожали колени.

Львиные следы у ручья наполнились водой. Гилас опустился на берег возле отпечатка размером с его голову. Всем известно: попьешь из следа льва – сил прибавится. Гилас наклонился, отхлебнул. Вдруг получил мощный удар в спину и растянулся на земле. Чей-то голос произнес:

– Сила – это хорошо, но удача лучше.

– Куда нас везут? – ныл мальчишка рядом с Гиласом.

Все молчали. Да и что говорить, если не знаешь ответа?

На палубе корабля яблоку негде упасть. По обоим бортам к веслам привязаны рабы, с одной стороны десять и с другой столько же. Они сидят съежившись, а мимо прохаживаются восемь жирных надсмотрщиков, и у каждого хлыст с медным наконечником.

Волны подбрасывают корабль так, что доски скрипят. Пленники жмутся друг к другу. В тесноте не развернуться. Запястья саднит, ошейник из сыромятной кожи натирает шею, голову напекло. Два дня назад один из работорговцев остриг Гиласа коротко – волос почти не оставил.

– Откуда? – рявкнул работорговец, отобрал у мальчика все добро и умело, недрогнувшей рукой связал Гиласа.

– Сдается мне, мальчишка в бегах, – заметил второй работорговец и полез Гиласу в рот, проверяя зубы. – Эту породу сразу видно.

– Значит, ты у нас беглый? А с ухом что? В ваших краях так воров метят?

Тот ответил мрачным молчанием.

Мальчик попросил одного пастуха отрезать ему мочку уха. За это Гилас отдал последний кусочек золотого браслета, подаренного Пиррой. По разрезу на мочке узнают Чужаков. Ходить с этой приметой опасно.

– По глазам вижу – вопрос понял, – сказал тот, что пониже ростом. – Стало быть, акиец. Откуда родом? Из Аркадии? Из Мессении? Из Ликонии?

– Какая разница? – проворчал второй. – Главное, что парень крепкий. В пауки сгодится.

«Как это – в пауки?» – пронеслось в голове у Гиласа.

Кто эти люди? Одеты в туники из грубой шерсти и плащи из промасленной овчины. На Воронов не похожи – скорее на крестьян. Но что, если они служат Воронам? Тогда работорговцы ни в коем случае не должны узнать, кто он.

Волна швырнула брызги мальчику в лицо, выводя из раздумий. Паренек рядом застонал, а потом его вырвало Гиласу на колени.

– Вот спасибо, – буркнул тот.

Мальчишка вяло огрызнулся в ответ.

Стараясь не обращать внимания на запах рвоты, Гилас снова уставился на Море. Судно с низкой осадкой. Если мимо поплывут дельфины, он их сразу заметит. Но пока не видел ни одного. Гилас вспомнил Духа: дельфина, с которым подружился прошлым летом. Но Духу лучше в стае. С родными он счастлив и свободен. Остается утешаться этими мыслями.

А что делается на далеком острове Кефтиу? Может, Пирре удалось-таки сбежать? Девчонка – дочь Верховной жрицы. Живет в роскоши, но как-то заявила, что не задумываясь отдала бы все богатства в обмен на свободу. Тогда Гилас решил, что у Пирры с головой не в порядке. Но теперь понял, о чем она говорила.

В опасной близости от низкого борта воду разрезал плавник. Акула взглянула на мальчика неподвижными черными глазами и ушла на глубину.

«Так вот почему тут нет дельфинов!» – понял Гилас. Море кишмя кишит хищниками.

– Уже седьмая. А ведь недавно отплыли, – произнес мужчина, сидевший по другую сторону от мальчика, которого укачало.

Нос у говорившего сломанный, вправлен криво. Карие глаза смотрят настороженно. Должно быть, много бед повидали.

– Почему акулы к нам привязались? – проныл мальчишка.

Мужчина пожал плечами:

– Если раб умирает, тело бросают за борт. Легкая добыча.

Щелкнул хлыст. Жирный надсмотрщик ударил мужчину по щеке.

– Не разговаривать! – рявкнул толстяк.

Кровь стекает рабу на бороду. Выражение лица осталось прежним, но что-то в его взгляде говорит: с удовольствием выпустил бы кишки из этого волосатого брюха.

Судя по Солнцу, корабль с рассвета держит курс на юго-восток – а значит, уплывает все дальше от Акии. У Гиласа зла на себя не хватает. Один раз зазевался – и все труды насмарку!

«Прости, Исси», – мысленно обратился он к сестре.

Знакомое чувство вины давит на совесть тяжелым камнем. У Гиласа сохранилось всего одно воспоминание о матери, и в нем она просит сына позаботиться о сестренке. Единственная просьба, и ту не выполнил!

Когда на Гиласа и Исси напали Вороны, мальчик увел их от сестры. Но потом Исси пропала. Гилас даже не знал, поняла ли она, что брат нарочно отвлекал черных воинов. Или думает, он спасал свою шкуру, а ее бросил?

С тех пор прошел год. Узнать удалось только одно: возможно, Исси в Мессении, западной части Акии. Прошлым летом Гилас сел на корабль, но судно сначала плавало с острова на остров, потом встало на якорь на севере, в Македонии. Слишком далеко…

Восемь месяцев Гилас брел через эту чужую, незнакомую землю. Крестьяне глядели на него как на врага, собаки злющие… Всю дорогу прятался и от тех и от других. Не с кем было даже словом перемолвиться. А с Исси не соскучишься: характер – огонь, с утра до вечера рот не закрывается… Но образ сестренки со временем поблек. Теперь даже лицо припомнить трудно. Это пугает Гиласа больше всего.

Должно быть, мальчик задремал. Разбудил его обеспокоенный ропот пленников – впереди земля.

В алом сиянии заката Гилас разглядел громадную черную гору, высоко вздымавшуюся над Морем и окутанную облаками. Верхушка почему-то плоская, будто какое-то божество снесло пик в припадке ярости. Внизу раскинулась гавань. Песок угольно-черный, по сторонам – изогнутые горные отроги. Бухта похожа на хищную пасть. Вот корабль проплыл между двух «челюстей». Кричат морские птицы, откуда-то доносится стук молотов. Даже пахнет здесь странно – как будто тухлыми яйцами.

Выгнув шею и уставившись на западный отрог, Гилас заметил на гребне дымящиеся костры. С противоположной стороны на крутом горном склоне возвышается массивная каменная стена, сплошь утыканная факелами – ни дать ни взять всевидящие очи. Наверное, крепость здешнего вождя. Из такого орлиного гнезда весь остров видно как на ладони. Здесь не спрячешься.

– Что это за место? – прохныкал все тот же мальчишка.

Лицо у мужчины с перебитым носом загорелое, но при виде берега он побелел как полотно.

– Талакрея. Нас отправят в шахты.

– Что такое шахты? – спросил Гилас.

Мужчина повернулся к нему, но тут надсмотрщик схватил мальчика за ворот и рывком поставил на ноги.

– Еще узнаешь. Тебе там до конца своих дней вкалывать.