Читать книгу 12 членов. Часть III. Испытание - Мисс Асти Синг - Страница 4

Утро седьмого марта. Оно пришло. Оно настало. Оно возвещает о начале важного, нового периода. Оно вдохновляет своим солнечным светом, запахом весны, суетой мужчин, красотой женщин. Единственный день в году, когда основная масса женщин раскрывает самих себя, зачаровывая мужчин, радуя Создателя. Единственные сутки, когда в Мире, в природе оба пола становятся на свои места, ведут себя согласно замыслу высших сил. Это мой день. Один из моих календарных дней. Ещё рано. В девять нужно быть на проходной магического Белого здания. Нервничаю. Приятные переживания. Сегодня интуицией запланированы важные дела, предчувствуя всю силу надвигающихся событий. Ещё ряд шагов на пути к счастью в личной жизни, профессии, в моей любимой организации, коллективе. Чувствую нарастающее напряжение. Волнительное, похожее на ожидание доставки подарка, фактической покупки машины, существенной ожидаемой премии в конце года. Когда-нибудь у меня будет эта самая премия без обманов, отговорок, увиливания.

Вставай, радость моя. Вставай, моя красавица. Сегодня мы будем сиять, блистать, восхищать.

…

Едем с Шефом в его белой машине после совещания в Аппарате. Настроение у обоих серьёзное.

– Как тебе? Прониклась?

– Нормально. По итогам встречи, общению в кулуарах поняла, что нам с проектом И нужно ускориться.

– Верно. Собирай установочное совещание, пинай коллег в ведомстве по ФЭО. Что ещё?

– Ратификация. Идеальный вариант – одновременно успеть с конкурсом, разместиться, получить ратификацию обоих документов.

– Много ещё по ратификации?

– Много. От нас там мало зависит. Всё, что требовалась, сделала в лучшем виде. Скоро начнутся обсуждения в Совете, в комитетах, палатах. Тогда снова активность увеличится.

– Контролируешь?

– Контролирую. Люди нужны. Срочно нужны люди. Особенно в «переговорный» блок проекта.

– Понял. Разберусь. Узнай расписание у Директора на эту и следующую неделю.

Молчим.

– Как согласуют ФЭО, сразу пиши. Созовём установочное совещание.

– Поняла. Сделаю.

Погода солнечная. Настроение праздничное.

Подъезжаем к нашему Замку.

– Выходи. Скоро буду.

– Хорошо.

Юбка узкая. Не ожидала, что в ней трудно быстро ходить. Учимся ходить женственно неторопливо.

Поднимаюсь на лифте, разглядываю в большое зеркало лифта второго подъезда свою причёску, волосы забраны внутрь по нижнему овалу головы. Получилось а-ля каре. Нравится.

Выхожу из лифта. Охранники улыбаются. Приятно. Иду в наш кабинет, стараюсь держать спину ровно.

Коллеги, проходящие навстречу, улыбаются, здороваются. Мы сблизились за время моей работы. С трепетом в груди открываю дверь кабинета, солнце из окон брызжет мне в глаза. Кулибин уже на месте. Проплываю мимо него. Он резко вскакивает со своего места с бумагой в руке. Останавливаюсь перед его столом. Улыбаюсь.

– Привет.

– Привет. Нужна от тебя сводка по согласованию ФЭО в министерстве денег.

– Понял, сделаю.

Сажусь на своё место, улыбаюсь.

– Ты сегодня сияешь.

Замечает своим грубым голосом Полкан.

– Праздник.

– Работать не хочется?

– Отчего же. Ещё как хочется. Лови момент. Лови подъём и в дело.

– Когда ваши новенькие выходят, куда сажать будете?

– За крайний стол у шкафа, где чайник, и рядом со мной слева. А что?

– Хотел ещё одного своего пересадить сюда.

– Согласуй этот вопрос с Шефом. У нас вот-вот горячка, ахтунг начнётся.

Замечаю краем глаза настороженное выражение лица Кулибина.

Минутная пауза. Жители кабинета приступили к своей работе. В чат аськи стучится Кулибин.

– Ты сегодня очень красивая.

– Спасибо (Улыбаюсь)

– Кушать хочется. На обед пойдёшь?

– Сегодня, да.

– смайлик улыбка

– Во сколько и куда?

– Место выбери сама, где-нибудь через полчаса.

– Договорились.

Держи границы, соблюдай границы. Вы коллеги. Точка. Вопросы о личной жизни не задавать, работу за обедом не обсуждать.

– Вот это место, All Time bar. Меню на ланч вкусное.

– Готова идти?

– Да. Выхожу первая.

– Давай.

– Коллеги, я на обед.

– Приятного.

Беру сумку, из шкафа пальто, выхожу в коридор. Суета, смех, запах цветов и шоколадных конфет, духов, лака для волос. Восхитительно.

Дверь распахивается, выходит Кулибин, возбуждённый, активный.

– Идём.

Молча киваю, спокойно улыбаюсь.

Мы идём молча. Постоянно здороваюсь с проходящими мимо коллегами.

– Выйдем через второй подъезд?

– У меня пропуска на него нет.

– У меня есть. Пропустят.

Заходим в лифт. Двери Otice бесшумно закрываются. Устройство едет вниз.

– В нём тоже плохо?

– Меньше.

Чувствую давящую головную боль в области лба, расплывающуюся к вискам, пульсирующую в висках. Прижимаюсь головой к стенке лифта. Лифт останавливается, двери открываются. Осторожно выхожу из него, чтобы не упасть. Пол «едет». Он открывает передо мной тяжёлую со стеклом дверь тамбура выхода в вестибюль второго подъезда перед турникетами. Прижимаю карту к турникету, киваю, он проходит вперёд, сразу иду за ним. С улыбкой прохожу мимо постового уверенной походкой. На ступенях лестницы одеваемся.

На улице свежо, шумно, радостно.

– Где это место?

– Прямо через Тверскую, в конце Камергерского. Не была там. Новое для меня место. Хочу посмотреть.

Идём рядом друг с другом, второй раз перехожу на сторону слева от него.

– Второй раз меня обходишь.

– Удобнее идти слева.

– Этикет нарушаешь?

Улыбается.

– Нарушаю. Ничего поделать с этим не могу.

Смотрим на лица друг друга. Состояние полупьяное, как после двух бокалов Мартини Бьянко. Ясность смазана, пространство теряет чёткие контуры. Трудно мыслить. Трудно сосредоточится. В фильмах часто показывают героев, оглушённых взрывной волной, попавших глубоко под воду без снаряжения. Именно так себя сейчас чувствую.

– Здесь.

– Ты уверена?

– Уверена. На двери написано All Time.

– Точно. Не заметил. Осторожно.

Открывает передо мной дверь. Захожу. Приятное помещение с кирпичными стенами с развешанными кое-где картинами и фотографиями, расставленными чёрными круглыми и квадратными столами, такими же стульями, красными креслами, белыми кожаными диванами вдоль стен. Оглядываюсь. Показываю рукой направо.

– Сядем сюда.

– Как скажешь.

Помогает снять пальто. Сажусь на диван. Он напротив.

– Сразу закажите?

– Попозже. Мы на ланч.

– У нас действует акция, шестой ланч в подарок.

– Интересное меню, разнообразное. Удивительно. Обычно ланчи скудные, скучные.

Улыбается.

Официант возвращается.

– Выбрали?

– Да.

Мы делаем заказ. Официант с улыбкой уходит.

Молчание. Рассматриваю его сильное лицо. Пытаюсь представить его в детстве, юности, старости. Ничего не выходит.

– Расскажи что-нибудь?

– Что?

– Что хочешь.

Улыбаюсь, ёрзаю. Ловлю его взгляд на вырезе блузке в области декольте.

– Приятное место. Музыка не навязчивая.

Улыбается.

– Потрясающие крепкие, белые зубы. Редкость.

Не ведись, не ведись.

– Любишь кино?

– Люблю.

– Какое нравится?

– Под настроение…

Вот она точка отсчёта, с которой окунулась с головой в беседу, забыв о времени, обязанностях, своём статусе. Осторожность ещё теплится, ещё придерживает за локоток.

– Ты говорил, что у тебя двое мальчишек. Они с тобой?

Ёрзает.

– Неееет, с мамами.

Стараюсь скрыть удивление.

– Да, так вышло.

– Любовь есть любовь.

Он мрачнеет.

– Сменим тему. Не хочу сейчас об этом говорить.

– Сменим.

Молчим, смотрим друг на друга.

– Вкусная еда. Люблю вкусно поесть.

– По тебе не скажешь.

– Вкусно же, не много.

– Какой кофе предпочитаешь?

– Под настроение. Иногда чёрный, иногда капучино, иногда амаретто или ирладский.

– Девушка, посчитайте нас, пожалуйста, и будьте добры два капучино.

– Мы успеваем?

– Куда торопиться. Седьмое марта. Работа стоит. Если тебе нужно бежать…

– Не нужно. С радостью выпью кофе в твоей компании.

Он облегчённо улыбается.

Официант приносит счёт, кофе. Поворачиваю подносик с зажимом к себе. Он перехватывает мою руку. Поворачивает его к себе.

– Ты угощаешь?

– Сегодня праздник.

– Тогда в следующий раз угощаю я.

– Как скажешь.

– Ооо, вкусный кофе. Очень.

Он весь ланч смотри на меня. Нравится чувствовать его мягкий взгляд на себе. Его средиземноморский загар здорово подчёркивает его красивые, умные, карие, внимательные, грустные глаза. Интересно, они когда-нибудь улыбаются, светятся от счастья.

– Идём?

– Хочешь уйти? Уже.

– Пора.

Возвращаемся.

– Ты бросила курить?

– На ходу не хочется. Придём. Схожу, покурю. Стараюсь реже курить.

Он улыбается.

У него красивая, открытая улыбка.

– Пойдём через третий, ближе.

– Покажу, тайный ход. Называется шестой.

– Покажи.

Мы заходим в третий подъезд, спускаемся по ступеням вниз, попадаем во внутренний двор. Идём наискосок. Заходим в другой подъезд. Поднимаемся на лифте.

– Ого, мы вышли в подъезде, где курилка. Думала, он тупиковый.

– Живой и активный. Не жди меня. В одно место надо.

Молча киваю, прохожу в кабинет. Раздеваюсь. Замечаю сумку Шефа на его столе. Значит вернулся.

Сажусь на своё место. Переобуваюсь. Включаюсь в работу.

Возвращается Шеф, спрятанный под кипой минибукетов из тюльпанов, с целлофановым пакетом на руке с торчащими из него цветными пятнами. Сваливает всё это на свободный стол напротив меня.

– Уффф. Бойца сегодня не будет?

– Не будет.

Бурчит Полкан.

– Зови своих подружек.

Вопросительно смотрю.

– С кем ты общаешься по проектам, РИ, из ДЭФ, кто там ещё.

– Ааааа, поняла.

Поднимаю трубку. Зову всех своих девчонок в кабинет таинственным голосом. Шеф пустился в рассказ о реакциях девушек из приёмной Заммина.

– Этот где?

– Здесь он, здесь. Отошёл.

– Это ты его на обеде потеряла. Сегодня трудился с утра.

Сарказм Полкана как всегда утончён.

Улыбаюсь.

В кабинет заходят группой прекрасные молодые женщины нашего теремка. С удивлением смотрят на меня. Шеф радостно приветствует их, провожает к столу с цветами, цветными «нечто» в прозрачных шуршащих пакетах.

– Выбирайте, что нравится. Здесь парео, платки, шарфы. Весна, лето, солнце.

Девушки смущены, ошарашены. Скромно смотрят на всё это. Задумчиво поглядывают на меня. Ловлю взгляд коллеги из ДЭФ. Взглядом показываю «бери, не стесняйся, подарок».

– Ты уже выбрала?

Выхожу из-за стола.

– Возьму этот букет с фиолетовыми и жёлтыми тюльпанами, этот красно-синий с переливами пакет.

– Это парео.

– Чудно. Лето скоро, дома ходить удобно.

Улыбаюсь. Атмосфера разрядилась. Женщины освоились. Быстро схватили, что приглянулось. Скромно поблагодарили Шефа. Незаметно удалились.

Началась переписка в почте «Что это было?». Мой ответ всем «Человек, он, добрый, впечатлительный, щедрый. Решил порадовать в свойственной манере». Коллеги внемли моему искреннему ответу. Приняли его. Переварили. Рабочий день продолжился.

Дверь широко распахивается, в кабинет входит Кулибин. Его настроение моментально меняется, заметив Шефа на своём месте. Он тут же сжимается, уходит в себя, гасит все эмоции. Удивительно, раньше не замечала такого перехода, перемены состояния. Настораживает. Слегка пугает. Холодок пробегает по позвоночнику. Леденящая тишина. Солнце вторит – прячется.

…

Мы таки взяли двух бойцов, практически одновременно. Односельчанин легко прошёл внутриведомственное «сито». С девушкой пришлось повозиться. Согласование её кандидатуры сначала вышло отрицательным. О чём деликатно уведомила её. Однако внутренний сверчок побудил инициировать процедуру её найма повторно. Моя настойчивость возымела положительный результат. Долговязый, худой молодой мужчина, с детским лицом, специфическими кривыми манерами, замкнутый и тихий, легко погрузился, вник в работу. Он перебрал папки на полках по спортивному проекту в своём порядке. Мы сразу договорились, что на нём техчасть. Нужен контент, проекты писем по отчётности. Коллеги из региона, коллеги из министерской команды охотно его приняли, нашли родственную душу. С девушкой приходится возиться. Функции помощника включают работу, требующую внимательности, чёткости по срокам, тактичности. Она проседает. Списываю на малый опыт, стресс. Много работаю с Кулибиным, внешними партнёрами по проекту И. Сейчас период, когда полностью занята работой по существую-постигаю технические, технологические особенности, логику бизнеса процесса. Приходится читать много специфической литературы, перечитывать более внимательно принятые международные документы, содержащие технические нюансы. Да, они верхнеуровневые. Однако в них заложена основа. Прекрасный ликбес по навыку «читаем между строк». Межведомственная, внутриведомственная работа, рабочие встречи с инженерами, технарями показала мои провалы в данной области. Задело за живое. Экономику проекта схватила сразу, моя стезя, проявила тонкости, мастерство оперирования цифрами, деньгами. Встречи, встречи, протоколы, споры, листы согласований, презентации, доклады. Проект И открылся для меня с новой стороны. Голова пухнет. Шеф отошёл на задний план. Учусь техчасти тихо, самостоятельно. Опыт показал, что его слова «Зачем тебе это нужно? У тебя другие функции и задачи. Замкни на Кулибине. Он тебе на что?» выступают существенным демотиватором, вгоняющим в тоску, грусть.

– Шеф, мы готовы. Можно назначать установочное совещание. Кого зовём?

– Какое установочное совещание?

– Помните, мы говорили, как денежное ведомство согласует ФЭО, собираем установочное совещание.

– Уже! Получилось.

– Да, мы сделали это.

– Готовь бумагу на директора, бумагу на Заммина.

– Через СЭД прогонять?

– Нет, пока только мне.

– По итогам вставим в регулярную отчётность?

– Погоди с этим…

– Докладные будут сегодня вечером либо завтра утром.

– Не торопись. Хорошенько всё обдумай.

– Окей.

…

Конечно, моторчик внутри гонит сделать быстро, без заминок. Увы. Научилась понимать, что моё «вечером/утром» выльется в вечер следующего дня. К руководству попадёт ещё спустя сутки. Руководство вызовет Шефа ещё через два дня, а то и через пять. Научилась заполнять временной лаг оттачиванием управленческих навыков. Устаю в три раза больше, чем год назад. По-другому. Более осознанно, плотно. Чётко понимаю, чувствую, что по каждому проекту, фазе проекта проседает, по какой причине, что нужно с этим делать или к кому идти. Каждый раз после освоения, возникает что-то новое, требующее вникания. Дома только сплю и просыпаюсь. Обеденные перерывы – отдушина. Нас стало больше. Мы ходим уже вчетвером, а то и вшестером. Кулибин много шутит. Стала замечать, что сильно сблизилась с ним, доверяю больше, чем надо. Готова двинуться дальше. Обратная сторона – споры с Шефом стали чаще, стала напористее в отношении него, посвящаю только в те вопросы, где его безукоризненная убедительность действительно нужна. Он ругается на взятую девушку. Ругает за дело. Косячит на элементарных вещах, например, с авиабилетами. Доверия она по-прежнему не вызывает. Держу себя в руках, усмиряю порыв сделать работу за неё. Шеф стал чаще появляться в министерстве на своём месте. Сначала это раздражало. Особенно его придирки к официальной переписке по проекту И. Это мой проект, на 80% затянула на себя. Понимаю, что без его присутствия проект развалится. Он имеет своеобразную власть над руководством, внешними партнёрами, потенциальными исполнителями. Смирилась. Когда хочется заорать, выступить, стискиваю зубы, иду курить, рассасываю леденец.

– Отправил тебе в почту список участников, кого нужно позвать, адрес места проведения. Сама ничего не делай. Отправь в Институт. Пусть подготовят все бумажки.

– Во сколько завтра выезжаем?

– Скажу завтра. Перепиши себе куда-нибудь имена, фамилии, должности, телефоны. Письмо удали.

– Кулибин едет?

– Обязательно.

– Односельчанин?

Шеф смотрит на меня, думает.

– Думаю, ты права. Возьми ка его тоже. Со временем им заменим Кулибина.

Внутри меня что-то оборвалось, упало вниз, прострелив холодной волной в пальцы рук и ног.

– Что скажешь на это?

– Скажу, что решение зависит от нужд проекта.

Шеф похолодел в лице. Его миму не назовёшь выразительной. Сейчас лицо отчётливо показало страх, холодное оцепенение.

– Пугаешь ты меня. Пугаешь.

Легко улыбаюсь. Правильно.

…

Установочное совещание проходит в офисе одного из потенциальных исполнителей. Соблюдена максимальная осторожность, конфиденциальность. Поехала вместе с Шефом. Остальные своим ходом. Чувствую его настороженность, максимальную сосредоточенность. Эмоции в сторону. Максимум внимания, запоминания, диктофон наготове, максимум оценки. Концентрация – 100%.

Нас встречают, провожают в конференц-зал. Огромное помещение с амфитеатром. Посередине внизу стоит длинный стол. Сбиваюсь со счёту по количеству стульев. Вижу коллег из транснациональной организации. Заинтересованная сторона. Вот этот высокий, сомнительный персонаж с возрастом за пятьдесят с плавающим голосом настораживает. Он идеолог системы, бывший таможенник. Его повадки, манеры, интонация, мимика, положение глаз и рук на встречах, реакции в переписке побуждают держать ухо востро, постоянно находиться в напряжении. Никакой конкретики ни в чём. Дурное предзнаменование. Дурное. Трудный человек без индивидуальности. Кожей чувствую, что авторитет его сомнителен.

– Готова?

– А, да.

Шеф трогает меня за предплечье.

– Ты чего так вздрогнула, испугалась. Не бойся. Всё нормально будет.

– Задумалась.

Улыбается.

– Пишешь?

Киваю.

– Умница. Потом пришлёшь. Садись рядом.

Само собой.

– Уважаемые коллеги. Давайте начинать. Прошу за стол.

Толпа двинулась к длинному переговорному комплексу.

– Только уполномоченные обсуждать, принимать решения лица. Остальные в амфитеатр, пожалуйста. Нас будет слышно. По итогам начальники информацию до вас донесут.

Желающих стало существенно меньше. Шеф, я садимся лицом к амфитеатру, лицом к коллегам.

– Где Кулибин?

– Опаздывает.

– Долго ещё.

– В здании уже.

– Ох, как с ним тяжело. Ничего потерпи. Скоро заменим его.

В состоянии терминатора, поэтому его слова воспринимаются нейтрально.

– Включила?

– Киваю.

– Тогда начали.

В помещение забегает Кулибин. Глазами показываю ему место справа от меня.

Он садится. Пытается завести со мной непринуждённую беседу. Крепко сжимаю его руку, подавая сигнал сосредоточится, слушать, высказываться по существу, когда требуется.

– Просьба отключить мобильные телефоны совсем, иные устройства. Всё, что обсуждается в данной комнате, на данной встрече остаётся между нами. Достигнутые решения принимаются, исполняются. Если есть потребность дополнительно обсудить, инициируйте встречу, будем встречаться.

– Кто ответственный?

Послышалось с амфитеатра.

– Терпение. Просьба поднимать руку. Высказываться, задавать вопросы в конце основной части.

Погнали.

Дааааа, пропиарил, так пропиарил. Удивительно услышать от Шефа столь высокую оценку моей работы, статуса в проекте. Сегодня он в ударе. Излагает чётко, без воды, конкретно. Вы снова в ТОПе, мой, уважаемый Шеф. Позиции в моих глаза восстановлены. Даже больше. Очки возросли. Брависсимо.

Самые тяжёлые три часа в жизни подходят к концу. Стартовала часть обсуждения. Кулибин рисует забавные смысловые картинки в блокноте. Отвечаю в той же манере.

– Коллеги, мы уже превысили лимит на обсуждение. Давайте закругляться. По всем вопросам к коллегам. По техчасти с Кулибину. Дальше в индивидуальном порядке.

Собравшиеся стали расходиться.

– Ты когда собираешься?

– Подожди, пожалуйста, сейчас дообсужу.

Мы усечённой группой – Шеф, Кулибин, односельчанин, парочка ребят из интеграторов, идеолог и его подручные перемещаемся за малый стол. Кулибин обречённо вздыхает.

– Расслабься. Тут быстро.

Уложились в полчаса.

Шеф отводит меня в сторону.

– Так, я поехал. Запись завтра скинь. Сейчас отдыхай. Да, поняла, что произошло сегодня?

– Да, мы дали затравку. Дальше пусть дерутся.

– Ох, боюсь я тебя, боюсь.

– Учусь у Вас. Расту.

– Дай, да Бог. Дай, да Бог.

– Пропесочь, пожалуйста, односельчанина. Объясни, что у нас нет своего мнения. Мы высказываемся от имени ведомства, высказываем позицию. Отжёг, так отжёг.

– Да, поняла.

– Деликатно.

– Разумеется.

– Но убедительно.

Киваю.

– Коллеги, до скорого.

Уходит.

Минут двадцать общаюсь со случайными собеседниками, обмен контактами, визитками, многозначительными взглядами, полуфразами, полурепликами, понимаемыми на интуитивном уровне и сложившемся опыте.

Не вижу Кулибина. Паникую. Смиряюсь, что поеду одна.

– Вам вызвать такси.

Интересуется партнёр по спортивному проекту, претендующий на участие в проекте И.

– Не знаю. Давайте, спустимся сначала.

Отвратительный полу стеклянный лифт нового образца приводит организм в состояние вибрации.

– Устали.

– Чуть-чуть. Привыкла.

Выходим из лифта. Два пропущенных звонка от Кулибина.

– Коллеги, до скорого. Простите, нужно ответить.

– Да, да, конечно. Рады встрече.

– Взаимно.

Выхожу из офиса. Прохладный воздух приводит в чувства. Ноги обретают твердь. Сердце стучит в привычном ритме. Голова гудит, но уже не тошнит, боль в висках, лбу, носу, горле ушла. Особенно радует отсутствие режущей боли в ушах. Перезваниваю Кулибину.

– Привет. Ты где?

– На парковке. Жду тебя.

– Вышла из офиса. Не вижу тебя.

Поворачиваюсь вокруг своей оси.

– Иди вперёд.

– Иду.

– Видишь меня. Машу рукой.

Парковка расплывается. Вожу головой.

– О, вижу. Иду.

Быстрыми шагами направляюсь к нему. Он ожидает в прямой позе, руки в карманах. Нависает.

– Долго ждёшь?

– Не очень. Садись.

Придерживает дверь с пассажирской стороны. Сажусь. Достаю воду из синей сумки. Пью жадными глотками. Голова по-прежнему кружится. То холодный, то горячий пот бегает по позвоночнику в области шеи, больно ударяясь о затылок. Смотрю в зеркальце. Зрачки то сужаются, то расширяются.

– Ты как?

Делаю кистью жест «comme ci – comme ça», болтая ладонь, растопырив пальцы параллельно земле, из стороны в сторону.

– Куда везти?

– К ближайшему метро.

– Ты домой?

– Да, домой.

– Подвезу. Диктуй адрес.

Резко поворачиваю голову в его сторону. Молча смотрим друг на друга.

– Ты усталая. Не бросать же тебя.

– Спасибо тебе огромное.

Ловлю себя, что начала расслабляться, обмякать. Стоп! Замри. Плохое решение. Плохо. Очень плохо. Скверно.

Диктую адрес. Забивает в навигатор. Трогается.

– Расслабься.

– Сейчас никак. Устала. Дома в горячей ванне.

Он специфически напрягается, поправляет брючину.

– Есть хочешь? Ехать долго. Пробки есть.

– Не, не хочу. Заснуть могу.

– Ну и спи. В лес не увезу.

Ухмыляется.

Забавный он.

При всей его милоте последнее время, в редких моментах его толстая отчётливая тень отступает. Всё остальное время эта стена сводит меня с ума. Там не скелеты в шкафу. Там кладбище динозавров, болото и топь.

Умолкни. Наслаждаюсь поездкой.

Мы вяло о чём-то болтаем. Медленно уплываю в сон.

– Хорошо водишь. Мягко, уверенно, чётко.

– Машина хорошая. Бывшая постоянно ругалась на то, как вожу. Укачивает?

– Она была не права. Ага.

– Поспи.

Засыпаю, ощущая его покровительство. Он сейчас давит. Давит как самец давит на самку. Его давление иного рода. В нём нет агрессии. В нём чувствуется упоительная сладость.

– Приехали. Просыпайся.

– Уже? Сколько времени.

– Много времени. Много.

– Спасибо тебе огромное. Здесь я живу. На кофе не зову.

Улыбаемся.

– Потом как-нибудь?

Мигает глазами.

– Да, потом. Пока.

– Пока. Пиши.

– Обязательно.

Поднимаюсь в этот раз по ступеням к себе домой. Лифт сломался. Дома подруги ещё нет. Ванная и сон.

…

– Масик, привет. Ты спишь?

– Я, й-я, уже не, не сплю.

Вскакиваю, сажусь на кровать. Подруга стоит в тёмной комнате, только свет из коридора подсвечивает очертание её фигуры.

– Что-то случилось?

– Не, ничего. Соскучилась. Вино красное будешь?

– Буду.

– Иду открывать.

Накидываю платье с запахом. Выхожу в коридор. Свет режет глаза, отдавая темнотой в глубине головы. Вяло прохожу на кухню, сажусь на свой привычный стул. На столе стоит тарелочка с сыром, хлебом, вино разлито по старым бокалам.

– Как у тебя?

Мнусь с ответом.

– Работы много. Ничего особенного. У тебя как?

Машет рукой.

– Давай, выпьем за нас.

– Давай.

Чокаемся. Смакуем аромат, вкус сухого, испанского вина.

– Мммм, это какое?

– Шираз.

– Прикольный вкус. Выглядишь усталой.

– Поверь, ты ещё хуже.

– Дааааааа…

Её поза, мимика, интонация, жесты говорят о глубоком женском раздумье.

– Совет твой нужен. Совет твоей интуиции.

Принимаю позу внимательного слушателя.

– Винни написал.

– Испания?

– Ага.

– Чего хочет?

– Встретиться…

Вопросительно смотрю, концентрируюсь в области груди и солнечного сплетения. Тепло, пульс откликаются на зов именно в указанных областях.

– Маюсь. Рассказывала про него.

– Да, помню. Странный персонаж.

– Говорит, что не может забыть. Скучает.

– Секса он хочет. Хочешь ли ты секса, и с ним?

– Отличный вопрос. Давай ещё.

– Ага, после первой и второй перерывчик небольшой.

Молчим. Смотрим друг на друга. Щурюсь. Чувствую её. Чувствую её волнения, сомнения, смятение. Она ищет ответ. Боится ответа. Любого.

– Ты к нему что-нибудь чувствуешь?

Она вскидывает волосы, поднимает лицо, вздыхает носом, закуривает. Прикрываю кухонную дверь.

– Много всего.

– Гештальты нужно закрывать. Он зовёт в конкретное место или…

– Или, ничего не понятно.

– От встречи вреда не будет. Может наоборот отпустит. Увидитесь, поболтаете. Поймёшь, что давным-давно чувств нет, остались фантазии, воспоминания, образ человека.

– Верно.

– Секс случится. Тоже польза.

– Напишу ему.

– Погоди. Уже поздно. Лучше утром.

– Думаешь?

– Конечно. Ты сама много раз спасала меня от подобной глупости.

– Хорошо, что мы друг у друга есть. Своевременно даём друг другу вселенский пиздюль.

– Ой, дай.

Чокаемся.

– Он, что-нибудь ещё рассказывал?

– Например,

– Нуууууу, не знаю… Про личную жизнь, работу.

– Не, не рассказывал. Я и не спрашивала. Просто предложил встретиться. В Москве проездом на несколько дней.

– Сходи, повеселись.

– Мы, можем потом заехать сюда?

– Конечно. Без вопросов. Это твой дом.

– Спасибо, тебе, Масик за понимание.

Встаём, обнимаемся. Садимся обратно.

– Расскажи, что у тебя с этим кренделем.

Стеснительно улыбаюсь. Смахиваю крошки.

– Знаешь… не пойму. Работаем вместе. Слаженность есть, понимаем друг друга. Сегодня подвёз после тяжёлого совещания. Шеф нервничает, глядя на наше общение. Короче, сумбур.

– Ты сама, что чувствуешь? Что барометр говорит?

– В том-то и дело, что барометр в постоянном напряжении. Когда мы наедине или в замкнутом пространстве, барометр сходит с ума. Плюс мозги, как будто отшибает. Его биополе блокирует мыслительный процесс. Приходится сильно напрягаться. В два раза сильнее, что бы сконцентрироваться.

– Странно… Ты боишься его?

– Неее. Меня волнует, что загадка. Вот это для меня опасно и интересно.

– Да, ты любишь загадки разгадывать.

– Мысль есть, не засланный ли он казачок. Не играет ли он в ту же игру, что вначале играла я.

– В смысле?

– Шеф посоветовал сблизиться с ним, что бы наладить человеческий контакт. Помнишь, рассказывала, как ссорились с ним, постоянно игнорировал мои поручения, опаздывал, срывал сроки, раздражал.

– Да, помню. Вы срались как молодожёны.

– Ну вот, сделала в рамках делового общения, чуть-чуть смягчилась. Результат в работе прекрасен.

– Однако переписка начала выходить за пределы дела.

– Постой, зачем ему с тобой сближаться?

– Выведать секреты по проекту, узнать нужную инфу.

– Он же и так крутиться в ведомстве постоянно, слышит всё, о чём ты беседуешь с Шефом.

Ухмыляюсь.

– Найн. Он слышит и видит только то, что ему нужно видеть как исполнителю по подготовительным работам перед конкурсом.

– Кто ему платит?

– Без понятия. Этими вопросами Шеф занимается. Предполагаю, что работодатель, организация-предположительный исполнитель по проекту, какой-то его части. Тут ещё всё мутно, мутно.

– Ты к нему что-нибудь чувствуешь?

– Интерес. Он интересует меня как личность, человек, собеседник.

– Слушай, в Мире полно примеров успешных служебных романов. Вдруг, он тот самый.

– Не знаю. Не хочу об этом думать. Мне кажется у него есть подруга, стабильная и постоянная с далеко идущими планами.

При этих словах мой внутренний сверчок активно засветился, обдал теплом в груди, улёгся спать.

– Точно, так и есть.

– Ты это наверняка знаешь?

– Чувствую.

– Выясни и спи спокойно.

– Пробовала. Он уходит от ответа.

– Задай вопрос в лоб.

– Вариант. Ничего не теряю. Геморроя станет меньше.

– Помнишь историю с зеленоглазкой?

– Помню.

– Они разные. Совершенно разные.

– Тебе виднее. В любом случае, если секс случится, значит, так надо.

– Не, не готова. Правда, не готова. Раны ещё болят.

– Тогда просто общайся.

– Самое верное на данный момент.

Молчим.

– Спать?

– Да. Завтра рано вставать.

– Люблю тебя.

– Я тебя тоже.

Утро вечера мудренее.

…

Просыпаюсь на час позднее обычного. Подруга уже ушла. В комнате витает позитивная, оптимистичная атмосфера. Пахнет её духами. Нащупываю телефон. Отключаю будильник. Здравствуй ещё один день. На телефоне сообщение вчерашней даты от Кулибина «Как самочувствие?» В животе жужжит, мотылёк махнул крылышками, вылетел через животик. Улыбаюсь. Хлопаю себя по бедру. Стоп. Это коллега любезно поинтересовался. Быстро собираемся, много работы. Сегодня ещё одного допсотрудника принимать в нагрузку к Кулибину. Память быстро восстановила рослую фигуру упитанного мужчины с растительностью на лице, узкими противными глазками, нахальным голосом, отвратительно огромными руками, постоянно потеет, норовит ухватить за что-нибудь. Закрываю лицо руками. Это чудовище будет сидеть рядом со мной. Рядом со мной. Мотаю головой. Может он человек хороший, профессионал, полезен для проекта. Плюс сидит между мной и Кулибиным, следовательно живой щит от его флюид. Превосходно.

…

– Доброе утро, коллеги.

Вхожу в кабинет. Новый сотрудник уже обосновался на своём месте.

– Рада Вас видеть.

– Здравствуйте.

– Перейдём сразу на «ты».

– Не вопрос, как будет удобнее.

Голос. Его голос, впивается в голову. Так надо. Важно, что бы слова оратора, переговорщика застревали.

– Шеф обрисовал задачи, функции, правила?

– В общих чертах. Нужны твои дополнительные комментарии.

– Чудно. Правильно понимаю, что межведомственной перепиской ты не занимаешься?

– Правильно.

– Основная задача согласование на внутренних и внешних встречах с руководителями высокого и высшего ранга, стимулирование «твоего» руководства.

– Всё верно.

– Просьба, после каждой встречи отправляй, пожалуйста, мне в почту выжимку, о чём договорились в какие сроки, кто исполнитель.

Он делает пружинящий жест рукой. Смотрит на меня исподлобья. Омерзительный взгляд. Стискиваю зубы, интуитивно стягиваю шарф на груди.

– Будет саммари?

– Договорённость, что всё отправляю Шефу.

– Ладно.

Звонко отрезаю я.

Замечаю за плечами Бабая хихикающего лицом Кулибина.

– Просьба, всё-таки плотно работать с Кулибиным по фактическим документам, особенно по архитектуре, бизнес-процессу, подсистемам, которые делаем первыми. Это важно, что бы во всей команде оставалось единое понимание, сведения о происходящем в проекте. История с лебедем, раком и щукой плохо отразится на нас всех. Имею виду абсолютно всех.

– Понял. Задачи на сегодня есть?

– Только те, что обрисовал Шеф, плюс нужно пересмотреть ФЭО согласно новым вводным. Они у тебя есть?

– Есть.

– Бюджет внутри нужно перегруппировать по годам, дополнить эффектом по каждому году и в общем, прописать чётче средства реализации. Плюс готовить уже реальную документацию по конкурсу. Нам надо размещаться. Успеть до мая. Потом будут проблемы.

Бабай внимательно на меня посмотрел.

– За работу. Добавляйся в скайп.

– Как скажешь.

– Тебе ноут, комп нужен?

– Не особо.

Достаёт из коричневого, кожаного портфельчика свой ноут.

– По пропускам это к кому?

– К Помощнице.

– Симпатичной, грудастой при входе?

– Именно. У неё есть имя.

– Какие мы серьёзные.

Молчу. Закидываю в рот очередной леденец холс.

Чувствую настойчивое внимание Бабая. Оно давит, голову начинает сжимать изнутри и снаружи, давление поднимается от горла, сковывает челюсть, ползёт выше. Момент… и овладевает всей головой. Пульсирующая едкая боль блокирует макушку, разливается по затылку, спускается вниз по шее, давит на плечи, заставляя их согнуться вперёд.

– Тебе плохо?

Пишет Кулибин.

– Да, воздуха не хватает.

– Кофе?

– С удовольствием.

– Прямо сейчас?

– Да.

Блокирую компьютер. С трудом выбираюсь из-за стола, опираюсь о него. Беру горсть монеток из шкатулки, раньше используемой для хранения сигар. Досталась от коллеги в РО. Иду быстрыми шагами в коридор. Прижимаюсь пятой точкой к стене. Дверь открывается, выходит Кулибин.

– Ты очень бледная. Жутко смотреть.

– Давление упало.

Мы идём молча на четвёртый этаж привычным маршрутом.

– Скажи что-нибудь.

– Да, да, сейчас кофе возьмём, сядем на диваны.

Радуюсь мраку четвёртого этажа, его отстранённости от суеты третьего. Забрасываю монеты в автомат, заказываю кофе с какао. Кулибин смотрит на меня. В его позе куча вопросов, калейдоскоп эмоций. Так плохо, что он воспринимается периферийным элементом. Медленно, аккуратно достаю стаканчик с напитком из автомата. В той же манере опускаюсь на диван. Сгибаюсь пополам. Двумя руками подношу кофе ко рту, вдыхаю аромат. Делаю маленький глоток. Морщусь. Напиток обжигает. Кулибин садится рядом на перпендикулярную секцию мебели.

– Расскажешь, что случилось?

– Сама не понимаю. Голова резко заболела.

– Часто у тебя такое?

– Такое редко. Голова болит перманентно с различной степенью и вариациями.

– Когда-то угробил кучу денег, что бы выяснить, почему болит моя.

Поднимаю глаза, смотрю на него с интересом, надеждой.

– Ответа нет.

– Оу.

– У тебя глаза сейчас заблестели и погасли.

– Хочешь шутку?

– Хочу (Улыбка),

– Улыбаешься. Хорошо.

Разговор полился стройным живым, прохладным ручейком, превращаясь в полноводную реку, где живность – эмоции, чувства, оттенки звуков, берега – мы.

– Ты хороший, внимательный. Что стряслось? Почему женщины с тобой так обошлись?

– Печальная, долгая история. Расскажу, как-нибудь.

– Ты начни, мы никуда не торопимся.

– Точно хочешь знать?

Киваю.

Границы между нами стёрлись. Доверяю ему. Он кажется близким, родным, притягательным. С каждым словом в его истории проникаюсь к нему всё больше, постепенно забывая о своей печальной истории, забывая о терзающей головной боли. Он открывается. Оказывается он не такая упёртая сволочь, каким представляла его.

– Порозовела, лицо оживилось. Лучше?

– Лучше.

– Идём?

– Да (Улыбка),

– Спускайся, я за тобой.

Мы встаём. Смотрим друг на друга. Поворачиваюсь, кидаю стаканчик через спинку дивана, попадаю чётко в корзину.

– Метко.

Улыбаюсь.

– Увидимся внизу.

Захожу в кабинет. Сумка Шефа лежит на своём обычном месте. Его и Бабая нет. Превосходно. Есть время ударно поработать, разгрести дела, утилизировать накопившейся электронный и бумажный мусор.

За работой время летит, внешнее прекращает влиять, отвлекать, привлекать.

С чувством выполненного долга с облегчением направляюсь курить. Кулибин кидает на меня взгляд. Встречаемся глазами, улыбаюсь ими.

– На сегодня что-нибудь есть ещё?

– Нет, задачи прежние, сроки, отчётность у тебя всё есть. Работаем.

– Тогда я пошёл?

– Иди.

– Справишься?

Киваю.

Чувствую спиной внимание Полкана. Поворачиваюсь у двери к нему.

– Курить пойдёшь?

– Да, нет. Тоже потихонечку собираться буду. Времени много.

– Тогда до завтра.

– И тебе.

В курилке в это время суток народу нет. Солнце за окном, садясь, окрашивает небо в оранжево-жёлтые тона с сероватым оттенком. Отражается в стёклах, особенно красиво его отражение в стёклах «колодца». Во дворе суетятся водители служебных машин, тщательно полируют своих подопечных, культурно выражаются, курят, ждут. Медленно затягиваюсь, держу дым, смакую вкус сигареты, выдыхаю. На лестнице послышались шаги в мою сторону. Шеф. Его походка, поступь, его дыхание.

– А, вот ты где.

– Даааа.

Промяукиваю я.

Он встаёт рядом. Озадачено закуривает, смотрит вдаль, отходит чуть в сторону, поворачивается ко мне.

– Торопиться нам надо, торопиться.

Внимательно смотрю на него.

– Как ты уже знаешь в мае выборы.

Киваю. Продолжаю слушать.

– Начнётся такое, такое.

– Известно, кто к нам?

– Не ясно, всё не ясно.

– Понятны причины особой суетливости, лёгкой паники в департаментах. Плюс ускорился процесс согласования по нашим проектам, особенно по спортивному. Много в СЭД нападало всяких «жгучих» документов. Доклад такой, сякой.

– Справляешься?

– Справляюсь. Качество выросло. Спасибо Вам за бойцов.

– Я то, что то. Всё ты.

Улыбается. Смотрит на меня, скользит взглядом. Знаю его коварную мимику, лоснящееся выражение лица. Инстинктивно делаю шаг назад, поворачиваюсь к окну.

– Бабая не трогай. Он совсем, совсем консультант. В СЭД его не пускай, доклады не показывай. Скользкий тип.

Киваю.

– Зачем тогда он нужен?

– Так надо.

Задумчиво вздыхает. Понимаю, что мой допрос Шефу сейчас не к чему. Ему нужна поддержка, исполнительность, безукоризненная документация.

– Контроль усилю. Держу ушки на макушки.

– Умница.

Молчим.

– Со следующего месяца у меня командировок много по обоим проектам. Смотри, что бы Помощница не косячила.

Напрягаюсь.

– Скинь всё, что у тебя есть по докладам для руководства. Завтра сходим познакомимся к главному по ДТС. Дядька своеобразный, древний, тематику ведёт лет двадцать.

– Хорошо. Встречу с ним согласовывать надо?

Улыбается.

– Не, он простой, из обычных.

Впервые вижу его задумчивость в такой степени. Явно озадачен. Наигранности нет. От него веет искренностью.

– Ладно, поехал я домой. Долго не засиживайся.

Киваю.

Он спускается вниз, я поднимаюсь наверх в дамскую уборную. Виски пульсируют. На этаже пусто, само собой поворачиваю голову на сдвоенные двери справа, чувствую глухие вибрации, иду дальше. В уборной устойчивый запах табака. Открываю кран, смачиваю кусочки туалетной бумаги, прикладываю к вискам. Легчает, прикрываю глаза.

– О, ты ещё здесь?

Приветствует женщина из приёмной ДЭФ, маленькая, худенькая, живая, всегда жизнерадостная. Ей около шестидесяти. Выглядит на сорок пять, по живости, гардеробу, голосу и речи ещё на меньшее. Наш теремок отличает собрание удивительных, самостоятельных женщин, знающих себе цену, знающих весь смысл слова «женственность», источающих её, пропагандирующих её.

– Да, перекур на дорожку.

– Давай, давай.

Уходит.

Смотрю на себя в зеркало, улыбаюсь. В лице есть изменения, какие не понимаю. Рот другой, скулы чётче. Похудела, наверное.

…

Обычные рабочие будни с традиционной профилактикой Шефа, включающей фразу «совсем страх потеряли», «это вам не шутки», «уволю всех», «срочно мне на стол…». Похихикиваем с Кулибиным. В чём Шеф абсолютно прав, так это по поводу Помощницы. Тупая, невозможно. Склоняюсь, что работа не её или не интересна. Снова накосячила с билетами, пакетом документов по командировке, снова пришлось разруливать самой в бухгалтерии. Много разговаривает по телефону на личные темы, чем раздражает всех в кабинете. Мои слова, разъяснения в устной, письменной форме в одно ухо влетают, из другого вылетают. Она сердится, насупивается, хлопает дверью, постоянно просит отгулы. Предупредила, что из зарплаты вычтут. Она игнорирует. Предчувствую разборки с ней по деньгам в следующем месяце.

– Кто на обед?

– Куда пойдём.

– Коллеги подсказали интересное место со вкусной едой через дорогу.

Внимательные взоры уставились на Кулибина.

– ЛаКантина.

– Там напиток не входит.

Отвечает односельчанин, продолжая смотреть в монитор.

– Ну и ладно, скинемся.

– Кто идёт?

Желающие подняли руки. Обращаюсь к Помощнице.

– Ты идёшь?

Она виновато смотрит в монитор, вжав плечи.

– Идём.

Работа работой, а атмосферу в коллективе поддерживать нужно. Задавленный, игнорируемый сотрудник в положении аутсайдера, наделает ошибок ещё больше. Мне от неё нужен прогресс и качественное выполнение задач.

Она поднимает на меня глаза, просохшие от слёз. Читает вопрос «Можно?» Кулибин с интересом наблюдает за нами.

– Война войной, обед по расписанию.

– Да, да, сейчас.

– Ждём тебя в коридоре.

Итак, нас четверо желающих отобедать в заведение с мексиканской и европейской кухней. Обожаю новые места.

Светит солнце, уже пригревает. Вдыхаю аромат обеденного перерыва. Люди неспешно прогуливаются, беседуют, едят и пьют кофе.

– Вот это место.

– Совсем рядом. Поразительно.

Кулибин открывает дверь, пропуская всех вперёд. Уведомляет хостеса «Мы на ланч». Хостес размещает нас левее середины зала, выдаёт меню.

Обсуждаем интерьер, стилизованный под мексиканский кабак из фильмов, барный ассортимент, убранство стен, колоритность бармена, посетителей, преимущественно в рубашках и пиджаках, курим. Кулибин шутит. Кладезем тем выступает Помощница. Односельчанин делает вбросы реплик в своей монотонной скучной манере. Кулибин то смотрит в декольте Помощницы, богатое третьим размером упругой, загорелой груди. Время от времени мигает на меня своими карими, живыми, масляными глазами. От его взгляда становится влажно. Сладость разливается по телу, придавая жестам, манерам медлительность, плавность. Видимо, отвечаю ему взглядом.

– Закажем чайничек чая?

– Да, кто какой?

Сходимся на чёрном.

– Нам хватит?

– Хватит. Он большой.

Комментирует официант.

– Будешь тортик?

Кулибин замер в ожидании реакции от меня.

– Не знаю, что здесь есть?

– Как насчёт «Шоколадной смерти»? Ты, ведь, любишь шоколад?

– Тогда и платить тебе, Кулибин.

Отрезает Помощница.

– Согласен.

– Как рассчитываться тогда будем?

Протягиваю я.

– Как-нибудь.

– Так, я всё, пошёл.

Стремительно уведомляет односельчанин, оставляя деньги на столе, спешно вставая из-за стола, на сколько способен ленивец. Помощница смотрит с интересом, подхихикивает низким смехом.

– Давай, давай.

Вопросительно смотрю на Кулибина.

– Мы с тобой потом рассчитаемся.

Пауза! Фраза врезается в голову, застревает, пугает. В его голосе есть нотка чего-то такого настораживающего, металлического.

– Ну, понятно.

Протягивает Помощница, закуривая очередную сигарету.

– Так, что «Шоколадную смерть»?

– Да, согласна.

Улыбаюсь. Расплываюсь.

– Ты будешь?

– Не, я пас.

Уверенно отказывается Помощница.

Официант приносит чай и торт.

– Ого, какой здоровый.

– И всё тебе.

Вздыхаю.

– С твоей фигурой можно.

Досадно подчёркивает Помощница.

– Поделиться с тобой?

– Не, не, посмотрю.

С пристальным взглядом решает Кулибин.

Ем тортик медленно, маленькой ложечкой.

– Ты сейчас, похоже, взлетишь от удовольствия.

– Недавно смотрела фильм…

Помощница и Кулибин пустились в обсуждение новинок кино. Ловлю себя на мысли, что рассказать не чего.

– То есть ты смотришь от начала до конца?

– Ага, не могу заснуть, пока не досмотрю.

– А как же растянуть удовольствие?

Кулибин ловит каждое моё слово. Ему нравится наше словесное сражение с Помощницей. Мужская фантазия понеслась в рай, наблюдая за батлом двух красивых, ярких молодых женщин разного типа внешности, характера, темперамента.

– Понравился тортик?

– Очень.

– Ещё кусочек?

– Нет.

– Что ты так испугалась?

Улыбается.

– Больше не влезет.

Достаю деньги, что бы положить свою часть.

Кулибин останавливает меня. Помощница принимает позу знатока. Похоже, она поняла то, чего я понять не могу. Она похолодела. Для неё уже нет интриги, нет загадки, всё чётко и прозрачно.

– Потом отдашь.

– Ну да, конечно.

Со смешком вмешивается Помощница.

Кулибин и Помощница переглянулись. Абсолютное понимание между ними сложившейся ситуации. Два взрослых смотрят на юную овечку.

– Идёмте работать. Пора.

– Всё время, всегда на работе.

– Кроме трёх ситуаций (Улыбка),

– Это каких же?

Кулибин прищурился на вопросе.

– Потом расскажу.

Отвечаю ему, понизив голос, облокотившись на стол.

Выходим из заведения.

– Вы идите. Догоню вас.

Слышится позади нетерпеливый голос Кулибина.

– Да, окей.

Мы идём с Помощницей обратно.

– У тебя с ним что роман?

– Неееет, упаси Боже.

Останавливаю её.

– Мы коллеги, плюс он мой подчинённый, есть ещё факторы.

Она молчит, смотрит на меня озадачено.

– Со стороны похоже на роман.

– Мы общаемся, флиртуем. Флирт полезен для разрядки. Не более.

– Уверена, что ничего такого?

– Точно тебе говорю. Даже в мыслях нет. Вот у кого роман, так это у коллег на четвёртом этаже по СМЭВ.

– Это у высокой, активной и белобрысого, плотного, медлительного в красной толстовке?

– Ага.

– Думала, что только я заметила.

Глажу её по предплечью.

– Привыкай, тут постоянно, у кого-нибудь с кем-нибудь роман. Наименование нашей организации соответствующее. Положено.

Выражение лица шикарной брюнетки стало выражением лица стандартной блондинки.

Мимикой, жестом показываю на слово на именной табличке рядом со вторым подъездом.

– Аааааа, поняла.

Мы поднимаемся наверх, к себе.

– Прошу тебя, пожалуйста, повнимательнее. Это очень, очень важно. Как могу, защищаю. Деньги Шефа, бухгалтерия. Это по части командировок, бумажной волокиты.

– Мне скучно, от того и косячу.

– Поняла. Тогда, давай, сейчас придём, включу тебя в отчётность по спортивному проекту.

– Да, да! То, что надо. Спасибо тебе огромное!

Обнимаемся.

Чувствую себя дискомфортно. Поток надежды, радости, благодарности сшибает. С трудом удерживаюсь на ногах.

– Рано, радуешься.

– Ничего. Понимаю, что будет трудно. Готова. Очень хочу приносить пользу, научиться реальным делам.

Вздыхаю.

– За работу.

…

Спустя пару-тройку дней, Помощница переменилась. Стала внимательна, собрана, аккуратна. Простые письма по отчётности составляет чётко без самодеятельности, рядовые документы по командировкам, пропуска, базовые документа на совещания и встречи выполнены без сучка и задоринки. Гордость, удовлетворённость наполняет сердце. Бабай появляется редко, облегчая моё пребывание в кабинете. Усталость. Чувствую усталость схожую после уборки урожая, выполнения нормы по прополке. День перевалил за экватор, обеденная томность позади. Кулибин сегодня тихий, сосредоточенный. Смотрю на него. Может, действительно, дать ему шанс. Тянет к нему. Это не с проста. К нам притягиваются те, кто нам нужен. Мы притягиваемся к тем, кому нужны.

Пишу ему.

– У тебя сегодня озадаченный вид.

– Бывшая написала, плюс предстоит поездка к детям.

– ?

– Бывшая, бывшая или?

– Или.

– Поездка к детям наоборот предполагает радость.

– Если бы всё было так просто. Много воспоминаний разных. После визита туда, всегда убитый.

– За ранее расстраиваешься, зря. Может, обернётся в этот раз иначе.

– Было бы хорошо.

– Скоро уезжаешь?

– После майских.

– На долго?

– Десятого июня вернусь.

– То есть тебя месяц не будет?

– Примерно так.

– Согласовано?

– С моими, да.

– Понятно.

– Не переживай, буду доступен на почте и по телефону, скайпу. Звони, пиши, в любое время.

– Хорошо. Рано заговорили. Сейчас начало апреля.

– Время пролетит быстро.

– Это точно (Улыбка),

– Ты тоже сегодня тихая.

– Возможно, чувствую атмосферу.

– Это всё?

– Не совсем. Думаю о своих желаниях, мечтах. Никогда об этом не думала. Сегодня, вдруг, задумалась. Захотелось чего-нибудь эдакого.

Он оживился, прокатилась волна интереса.

– По подробнее…

– Например, покататься на большой скорости по ночной Москве, погулять на Воробьёвых горах с интересным человеком, выпить шампанского.

– Это всё?

– Ставишь в тупик…

– Извини.

– Тебе не за что извинятся.

– Романтичное настроение.

– (Улыбка),

– Другие мысли есть, желания, иного характера. Весна действует, май близко.

– Какого характера?

– Кошачьего

– ?

– Нууууууууу, о сексе думаю.

– Что именно думаешь?

– Тебя тема не смущает?

– Почему должна смущать?

– Мы коллеги…

– ?

– Забей.

– Если тебя не смущает, хочешь об этом поговорить, готов составить компанию, выслушать.

Камень свалился с души. Значит, секс его интересует, готов со мной его обсуждать. Значит, всё-таки, как женщина я его привлекаю.

– Продолжим позднее, работать нужно.

– Охохо. Начала и продолжить не хочешь.

– Хочу. Позднее.

Запираюсь на замок, закрываюсь в себе, приступаю к работе, параллельно затеяв переписку с подругой.

– Привет,

– Привет, как ты?

– Нормально. Вот колеблюсь…

– На предмет чего?

– Свидания ночью. Почти свидания. Ничего особенно. Мне кажется, вне офиса будет проще обсудить с ним личные темы.

– Нормально. Чего колеблешься?

– Страшно, вдруг навязываюсь, не нравлюсь.

– Мась, глупости говоришь. Ты себя в зеркало видела! Если до этого момента все были козлы, совсем не обязательно, что и этот им окажется.

– Ты, права. Заработалась. Дом-работа. Дом-работа. Теряю навык привлекательной женщины.

– Соберись тряпка, стань губкой!

– Обожаю тебя, kiss, смайл «медвежонок».

– И я тебя. Решайся. Я с тобой.

Возвращаюсь в чат с Кулибиным.

– Ты сегодня вечером, ближе к ночи сильно занят?

– Не особо, а что?

– Просто спросила. Мало ли, помощь твоя потребуется.

– Пиши.

Выхожу из кабинета, смотрю на часы в телефоне. Пять часов. Дел особых нет. Точнее всё сделано. Контроль и мониторинг на регулярной основе. Побалую себя, уйду сегодня пораньше. Возвращаюсь в кабинет.

Пишу Кулибину.

– Пойду сегодня пораньше.

– Давай. Ты про вечер зачем спрашивала?

– Пока не знаю.

– (Улыбка),

Собираю сумку, выключаю ноут, убираю в верхний ящик стола, закрываю на ключик.

– Коллеги до завтра.

– Ты уже всё?

– На сегодня да. Звоните, пишите.

Иду к метро, голова кружится, на глаза попадаются счастливые влюблённые парочки, кто-то целуется, кто-то идёт в обнимку, кто-то держится за руки. Захотелось этого счастья, пусть… ах, нет, пусть идёт, как идёт, Богу виднее. Сейчас скорее, скорее домой, писать Кулибину. Вставляю наушники, включаю любимые мой и его треки Милен Фармер. Буквально лечу домой, порхаю, желание, жажда, моторчик внутри. Он согласится. Уверена, он согласится.

Прибегаю домой, скидываю туфли, ставлю чайник, включаю ноут.

– Привет.

– Привет. Ты уже добралась?

– Да,

– Какие мысли?

– Хочу сего, с тобой, покататься по ночной Москве, поехать на Воробьёвы горы!

– Ты уверена?

– Абсолютно (Улыбка),

– Точно уверена?

– Да, да, и ещё раз да!

Надрыва, именно надрыв чувствую. Огонь вырвался, вырвалось желание.

– Ну смотри.

– Знаю, чего хочу и хочу сегодня именно этого.

– Ты меня совсем не знаешь.

– Ты меня тоже.

– Приедешь?

– Приеду. Во сколько?

На часах начало седьмого… помыться, бриться, высушить голову, часа полтора поспать.

– Приезжай к 22:30—23:00.

– Хорошо.

– Адрес помнишь?

– Навигатор помнит.

– (Улыбка). Как подъезжать будешь, звони.

– (Улыбка).

– Отключаюсь. До встречи (Улыбка).

Радость! Праздник! Прыгаю по квартире, припеваю, танцую. Выбираю надеть плотные чёрные обтягивающие брючки-тянучки (в девяностые назывались пошло «лосины»), прозрачные туфли на высоком бежевом каблуке и платформе Шатц (настоящие, прочные, удобные), в тон туфлям трикотажную блузу в обтяжку без рукавов с пышным трикотажным воротом леопардового принта, красную короткую куртку Бэйсик из экокожи с цветной подкладкой. Да, я буду в этом прекрасна, эротичная, сексуальна. Глаза накрашу кошкой со срелками. На ногтях красный лак и нюдовая помада бежевого оттенка. Пошлый смокиайз будет чересчур. Бегом в ванную, бегом или поспать сначала. Нет, мыться, бриться, сушится. Волосы на бигуди накрутить ещё надо для объёма. Написать подруге.

– Дружочек, у меня сегодня свидание с ним, вечером, поздно.

– Отлично! Рада! Ты смогла!

– Да, да, люблю тебя.

– Будь осторожнее… мало ли.

– Хорошо, буду.

– Если что, пиши.

Надо успокоиться, а то так никуда не соберусь. Дыши, дыши, дыши. Без паники, без паники.

Выхожу из ванной голая, обернув полотенцем волосы. Смотрю на себя в коридорное зеркало. Отлично, сбросила лишнее, фигура выглядит подтянутой. Изящество. В женщине главное изящество и грация. Приподнимаюсь на цыпочки, поворачиваюсь в одну сторону, в другую, трогаю себя за ягодицы, приподнимаю их. Перекидываю волосы вместе с полотенцем вперёд вниз, обсушиваю полотенцем, пою под нос «мы настроены на победу, мы настроены на успех». Кто знает, может, действительно, он моя судьба. Важно помнить об уроках прошлых отношений, скорректировать своё поведение с ним. Наблюдение, милая, наблюдение. Он взрослый мужчина с опытом. Максимум искренности. Да, это облегчает жизнь. Хорошо, когда именно так. Энергия пойдёт на созидание. Мой шанс раскрыться. Ты рано делаешь выводы и прогнозы. Рассмотри его. На данном этапе и вообще он интересует меня как человек, личность, мужчина и самец. Советчики давно отправлены в отставку. Сама по себе со своим чутьём, мозгами, знаниями. Чего от него хочу? Смотрю задумчиво на себя в зеркало, поджав губы, продолжая подсушивать волосы. Чего хочу? Понять тот он или не тот. Мой он мужчина или не мой в парадигме живой природы, откинув предрассудки, стереотипы о подарках и деньгах. Не висни, не висни. Очнись! Продолжаем собираться.

На часах начало десятого вечера. Одета, причёсана, накрашена. За окном темно. Дом наполнился привычным шумом вернувшихся с работы. Надеваю туфли, куртку. Кручусь у коридорного зеркала. Хорошо. Очень хороша. Брызгаю любимые духи в лиловом квадратном флаконе с массивной крышкой Valentino. Оооо, этот пленительный аромат, м-м-м-м-м-м. Надо прилечь, хоть на полчаса, прилечь. Совсем будет грустно, если срубит посередине свидания. Ставлю будильник на часах на 22:30, аккуратно ложусь на спину, приподняв волосы и уложив их, дабы сохранить объёмную причёску с крупными локонами. Он всё равно опоздает. Всегда опаздывает. Глубоко вздыхаю. Сон моментально уволакивает в глубокую тьму.

Вскакиваю, смутно воспринимая звучание, вибрацию телефона. Это не будильник. Чёрт! Это не будильник. Хватаю телефон. Нет сигнала. Выбегаю в коридор, зажигаю свет. Бляяяяяяядь! Ёбанный пиздец 23:05. Ебать меня в жопу, проспала. Пять пропущенных от Кулибина и смс. Пусть он ещё здесь. Пусть он ещё здесь. Перезваниваю.

– Привет.

Улыбаюсь.

– Ты уже подъехал? Не слышала звонка, была в ванной.

– Да.

По голосу улыбается.

– Спускаюсь.

– Стоишь у подъезда?

– Да.

– Бегу, бегу.

Дыши, дыши. Он здесь. Он здесь. Это главное. Остальное нюансы. Мутным взглядом смотрю на себя в зеркало. Трусики-стринги смотрятся эротично. Подкручиваю свои соски. Дурочка, под курткой не видно. Оставлю открытой. Поправляю ворот. Губы в лифте подкрашу.

Захожу в лифт. Зараза, всё ещё сонная. В голове туманность. Мозги полностью off. Наслаждайся, киса, наслаждайся, отсутствием мыслей и озабоченности. Распахиваю дверь подъезда громко, вопреки ожиданию. Быстро выбегаю на середину площадки перед подъездом, подталкиваемая неведомой мощной силой под задницу. Попадаю прямо в свет фар его машины, стоящей в двадцати шагах от меня. Фары слепят. Пытаюсь разглядеть хоть что-то. Бесполезно. Грациозно по одной линии иду к его машине. Он стоит возле неё в своей привычной позе «руки в карманах джинсов». Да, он заводит меня. Заводит! Хочу его. Останавливаюсь напротив него, смотрю кошачьим малиновым взглядом, сдерживая улыбку, отчего она имеет сакральный смысл. Он рад. Он озадачен. Ему нравится мой наряд.

– Поехали?

– Поехали.

Садимся в машину. Рассматриваю его. Его нос, крупный и аккуратный, похожий на орлиный, скулы. Держи себя в руках. Монгол, как есть Чингисхан. Генетика. Генетика. Твоя генетика влечёт тебя к нему.

– Прекрасно выглядишь.

– Спасибо.

Ухмыляется.

– Едем на Воробьёвы?

– А-га.

Специально разделяю слоги.

Какая разница давно он ждёт или нет. Важно, что мы мчимся гулять вдвоём в самое романтичное место мегаполиса.

– Ты всегда мало разговариваешь?

Играю лицом.

– Наслаждаюсь дорогой, твоим обществом, ночью.

Сдержанно улыбается. Чувствую, что мы доверяем друг другу, проникаем друг в друга, при этом сохраняем личные границы.

– Почему именно я?

– В смысле?

Сдерживаю желание насторожиться, включить анализатор.

– Ты захотела покататься и выбрала меня.

– Доверяю тебе, есть темы, которые хочу обсудить с тобой. Ночь идеальное время. Плюс люблю ночь.

Сладко потягиваюсь в кресле, выгибаясь грудью вверх. Он напрягся. Он, он возбуждёёёён. Ага, он возбуждёёёёёён. Здорово!

– Приехали. Куда пойдём?

– Ого, сколько народу.

– Пятница вечер.

Зануда.

– Куда-нибудь, прямо.

Мы выходим из машины. Идём молча. Беру его за руку. Он отвечает. Смотрит на меня грустными глазами. Улыбаюсь.

– Каблуки.

Он вздыхает. Его лицо расслабляется. От него веет теплом, надёжностью, умиротворением. Ему хорошо. Пылаю. Рада, что ему хорошо, он спокоен. В области сердца разливается приятное тепло, ниже пархают быстро-быстро бабочки, ещё ниже побежали божьи коровки. Подхожу к перилам набережной ограды, поворачиваюсь к нему, подсгибаю одну ножку, опираюсь локтями.

– Сейчас бы по фоткаться…

– Темно, ничего не видно.

– Даже на твоём телефоне?

Кивает.

– Ну ладно, в другой раз.

Он берёт меня за локоть, аккуратно двигает в сторону. Лихой байкер подруливает к своим.

– Любишь мотоциклы.

– В каком смысле?

– Ездить и вообще.

– Есть анекдот про мотоциклистов.

Внимательно слушаю.

– Зачем с вами знакомиться, если каждый год новый. Про чоперов и спортивных.

– Аааааа, поняла (Улыбки, улыбка, улыбка).

– Пойдём?

– Куда?

– На лавочку. Колено болит. Долго ходить и стоять трудно.

– Да, да, конечно. Вон аллейка приятная.

– Самую тёмную выбираешь.

Смеюсь.

– Конечно. Соблазнять тебя.

– Так уж и соблазнять.

Мы оба увлечены друг другом. Улыбаемся, часто смотрим друг на друга, в глаза, молчим. Он заботливо поправляет траекторию движения.

– Тебя всегда так сносит или это из-за каблуков?

– Сносит? В смысле?

– Не важно. Забей.

Пожимаю плечами.

Усаживаемся на лавочку.

– Нравится твоя вот эта толстовка с оранжевым и белым мелким рисунком. Отлично смотрится с твоими вельветовыми чёрными джинсами.

– А, эти. Давно покупал. Ноские. Уже протираются.

Улыбаюсь. Сажусь в пол оборота, кладу лицо на руку, перекидываю волосы в сторону и вниз, что бы спадали каскадом. Смотрю на него.

– Выпрямись.

Берёт меня за плечи, выпрямляюсь.

– Почему?

Он вздыхает. По-отечески прижимает к себе. С ума сойти, как стучит у него сердце, ещё чуть-чуть и выпрыгнет из груди. Глажу его по груди ладонью, концентрируюсь на биении его сердца, еле заметно дышу.

– Прошло… странно… прошло…

– Что прошло?

– Да, так. Гипертоник.

Улыбаюсь.

– Меньше стучит?

– Меньше.

Болтаем обо всём подряд. Он шутит, я смеюсь.

– Ты умная девочка, что тебя занесло в госболото?

– Во-первых, попросили и нужна. Во-вторых, после той адовой жести в Апостоле, больше никогда нигде столько пахать, сколько там ни за какие деньги не буду!

– Ещё больше, чем здесь?

– В разы! 14 часов в сутки без выходных и отпускных, в итоге слегла.

– Беречь себя надо. Не везде так, и ты сама себя загоняешь.

Фырчу на него.

– Ты мило морщишься, когда злишься. Не морщи лобик.

– Да, есть такое.

– Он на тебе ездит.

– Кто, Шеф?

– Да. Все это видят.

– Пусть видят. Всему своё время.

– Как знаешь.

– В конце – концов на панель пойду.

Плюхаюсь на спинку скамьи, складываю руку на груди, надуваю щёки.

– Думаешь, там пахать не надо?

Вопросительно смотрю.

Громко смеётся.

– Ещё как надо!

– Давай, сменим тему.

– Первая начала.

Играю лицом. Молчу.

– Обиделась.

– Нет. Думаю.

– О чём?

– О танцах. Люблю танцевать. Танцы дали красивые ноги, изящную фигуру.

– А грудь?

– В смысле?

– Там все грудастенькие.

– Мне моя нравится, маленькая и аккуратненькая.

– Про другое.

– Тебе грудастые нравятся?

– Не особо.

Улыбаюсь.

– Как у тебя глазки заблестели. Пожар.

Он рассказывает о себе, своём детстве, отрочестве, юности, увлечении компьютерами с раннего детства, что всегда знал, чем займётся. Рассказывает, когда переехал в Москву. Воздерживаюсь от комментариев, дивлюсь схожести пути и мотивах переезда в столицу. Обсуждаем мороженное и еду. Со стороны кажусь себе звонкой, громкой, взбалмашной.

– Поехали, нагулялась?

– Поехали.

Нагулялась, прониклась, утомилась. Приятное удовлетворение.

Мы едем быстро.

– Останови, пожалуйста, где-нибудь, в туалет очень хочется.

– Да, сейчас.

Он собран, не возмутим. Теряю голову. Пускай. Пускай сегодня торжествует во мне глупость. Сопротивляться устала. Чувствую счастье. Возможно, он такой, и нет никакого кладбища динозавров. Вот так, весь в себе, замкнутый. Интересный, умный, логичный и трогательный.

– Здесь подойдёт?

Оглядываю станцию по ремонту машин.

– Наверное. Всё равно. Очень, очень хочется.

– Сейчас. Узнаю. Сиди в машине.

– Сразу пойду с тобой. Шансов больше, что дадут ключ от туалета.

Выходим из машины. Возбуждена.

– Здравствуйте,

– Здравствуйте, пустите девушку в туалет.

Сотрудник кавказской национальности в окружении своих ехидно улыбается. Смотрю на них глупым лицом, округлив глаза.

– Проводить?

– Он проводит, покажите, пожалуйста, где.

– Тогда сейчас.

Возвращается к рядом стоящей машине, закрывает её на сигналку.

Сотрудник объясняет где. Мы идём. Захожу в туалет.

– Подождать тебя?

– Да, пожалуйста.

– Совсем не обязательно постоянно говорить «спасибо» и «пожалуйста».

– Воспитание. Жди.

Замкнутое пространство. Он снаружи. Мозги возвращаются на своё место. Остываю. Странно. Как странно. Глупею рядом с ним. Почему? Причина во мне или в нём? Куда заведут приступы глупости, состояние глупости?

Выхожу из уборной.

– Всё. Можем идти?

– Да.

Смотрит на меня, оценивает.

– Какая-то другая вышла.

– Какая?

– Спокойная.

– Наивысшая степень мотивации у человека, который хочет в туалет.

Улыбается.

Едем дальше.

– Ты о чём таком хотела поговорить, о чём в офисе не удобно?

– О сексе.

Он резко поворачивает ко мне лицо.

– О чём именно?

Деловито интересуется.

– Об удовольствии, как его получать, доставлять, о специфике мужчин и женщин.

– Тут главное, что ты хочешь.

– Для меня важно доставлять удовольствие мужчине, чувствовать, что ему хорошо. Разнообразие.

Он удивлённо смотрит.

– В тихом омуте черти водятся.

– Так и подумал.

Продолжает.

– Большинство мужчин стремится быстрее кончить, совсем не задумываясь о партнёрше.

– Ты сейчас о себе говоришь?

– Вообще говорю.

– Про женщин, что скажешь?

– Женщины стали холодными, занимаются сексом, как одолжение. Дала, вот и радуйся.

– Замкнутый круг какой-то.

Чувствую нарастающий внутри бунт, гнев, абсолютно не согласие с его точкой зрения.

– Ты напряглась.

– Да, потому что не согласна с последним. Ну, может, такие женщины и есть. В моём окружении таких нет. Все подруги обожают заниматься сексом.

– А ты?

– Он мне нравится. Только, во-первых, давно не было. Во-вторых, партнёры были не те. Не совсем те. Вроде бы хорошо и вроде бы не то. С одним быстро, именно, как ты сказал «кончить и всё». С другим – мало уважения, внимания друг к другу. Скучно. Близость вроде бы есть и нет.

– Определись, чего тебе хочется.

Реплика ставит в тупик. Колебания, маятник внутри разошёлся не на шутку. С трудом сдерживаю его амплитуду.

– Ты сегодня не курила.

– Стараюсь сдерживаться. Плюс вечер с тобой. Ты не куришь.

– Целоваться собралась.

– Может и собралась.

– Приехали.

Гасит мотор машины. Поворачиваюсь к нему.

Смотрим друг на друга. Притяжение нарастает. Магниты внутри нас накалились до предела. Обнимаю его. Губы касаются. Мы целуемся жадно, горячо, дико. Он гладит меня, сжимает бедро, ягодицу. Нравится. Таю в его руках. Переплетаются языки. Расслабляюсь. Наслаждаюсь поцелуем, внешними ласками. Откуда-то знаю, что порядочный, честный, дальше не пойдёт и даже пытаться не станет. Поцелуй угасает, оставляя нежность на губах, в груди, в глазах. Оставляя пьянящий флёр.

Улыбаюсь. Дышу. Закусываю нижнюю губу.

– Ещё?

– Сейчас уже хватит.

Он игриво смотрит.

– Любишь растягивать удовольствие…

– Да,

– Скажешь, что-нибудь.

– Всегда хотелось ласку языком от ануса по позвоночнику вверх до самой ямки под затылком. Как не знаю…

– Нежно. Можно нежно.

Его голос сводит с ума, приводит в вибрацию всё тело, душу, разум, будоражит воображение.

– Пошла…

– Иди…

Уходить не хочется. Совсем. Заставляю себя.

Выхожу из машины. Медленно, прокручивая в голове поцелуй, переливы между нами, магию, химию. Это он. Действительно он. По крайней мере, сейчас так думаю.

Захожу в квартиру. Подруга уже спит. Открываю ноут, пишу в чат.

– Понравилось. Очень, особенно поцелуй.

– Мне тоже. Рад…

– Смущает один момент…

– Какой?

– Могу захотеть бОльшего. Существенно Большего.

– Захоти… Будет так, как ты захочешь.

– Правда?

– Да.

– Спокойной ночи. Обнимаю.

– Спокойной ночи.

Господи! Спасибо! Спасибо!

…

Выходные охладило романтичный настрой. За дружеской беседой взвесили ситуацию. Русла внутренних рек пришли в норму. Да, прекрасный вечер, настоящий мужчина, чувственный поцелуй, дала волю порыву. «Тополин пух, жара, июль… Первый поцелуй, это ещё не любовь. Это только начало». Пожар любви может разгореться, может и быть залит дождём прозы, нерешительности, сомнений, засыпан страхами прошлого опыта. Самое трудное сконцентрироваться на текущем, настоящем. Увидеть ситуацию, человека в его истинном состоянии без фантазий, женских иллюзий, домыслов. Увидеть его реальное отношение к тебе, а не переработанные влюблённым сознанием факты.

– Привет.

– Привет, ты давно работаешь?

– Да, около восьми пришла.

– Бурные выходные?

– Бурные. Как у тебя?

– Отлично, с семьёй, на даче.

– Строишь?

– Да, хочешь фотки посмотреть?

– Хочу.

Полкан доволен, что обратила на него внимание.

– Слышал, Кулибин скоро покидает нас.

– О, какая у тебя дача, с размахом. Под стать хозяину. Молодчина.

– Да, семья, у меня большая.

– Это твоя вторая жена?

– Да.

– Ты молодой и уже вторая. Что случилось с первой?

Он помрачнел, сохранив позитивное положение духа.

– Если не хочешь, не отвечай.

– И сын взрослый уже. Молодой, глупый.

– Полно тебе. Глупость – это не к тебе.

– Это сейчас так. Тогда было совсем иначе.

Молчим. Возвращаюсь на своё рабочее место.

– Ты почему спрашиваешь? Замуж собралась?

– Не, это не ко мне.

– Смотри, протянешь.

– На всё воля Божия.

– Военного тебе надо. Военного, обстоятельного.

– Посмотрим. Старые раны ещё болят. Сменим тему.

Он кивает.

– На майские на даче?

– Дааааааа,

– Шашлыки, салатики.

– Обязательно!

– Какой самый лучший рецепт шашлыка? Подумываю. Смотать на малую родину, замутить.

– Шашлык – мужское дело…

Коллега пустился в долгий упоительный рассказ о шашлыках, мясе, приправах и заправках, углях, времени приготовления. Коллега расцвёл, сияет ясным фениксом. Приятно слушать, смотреть. Внемлю каждому его слову. Славно, что Кулибина, по всей видимости, сегодня не будет. Дел много и с коллегами хочу пообщаться. Зациклилась на работе. Совсем обделила вниманием сослуживцев из смежных департаментов, давно к главбуху не заходила, в приёмную на кофе, в приёмную ДЭФ, к коллегам на четвёртый этаж. Они много делают по нашим проектам, а я к ним всё с производственными вопросами. Стыдно, душа моя, стыдно. К дядечке ДТСнику зайти нужно. Он там один в своей коморке сидит круглыми сутками. К коллегам под предлогами в приёмные Замминов. В бухгалтерию, осведомиться, всё ли устраивает. Понедельник – день тяжёлый, только не для меня. Для меня понедельник – день весёлый, общительный.

…

Понедельник, вторник прошли ровно. Среда, среда. Вспоминается «изучаем поведение металлов в различных средах, а сегодня пятница». Кулибин не появлялся. На письма отвечает. В личном чате вялая переписка. К слову, не до него было. Зеленоглазка и Еврей активизировались. Год назад польстило бы. Сегодня напрягает, настойчиво отказываться от предложений встретиться. Ничего нового. Кажется смешным, глупым, постыдным. Хочется романтики, похода в кино, посидеть в кафе за чашечкой кофе, мило поболтать о том, о сём, о погоде и природе, поговорить об искусстве, поговорить о еде и сексе, поговорить на философские темы с умным человеком, который видит во мне интересного собеседника. Пролистываю ленту в ВКонтакте, сижу на ФБ, вяло читаю новости и сводки по отрасли, предположения о будущем кабинете министров. Скукотища. Тоскаааа. В нашем теремке бурно обсуждают двоих. С нынешним главой перспективы понятны – переходит в администрацию главы страны вместе со своими подручными, подручные забирают свои команды. Уходит примерно половина текущего состава ведомства. Конечно, кто-то останется присматривать и докладывать, передавать традиции новым жителям замка. Остаются задействованные в ключевых проектах госпрограммы. Остаются старожилы со своими укоренившимися, узкими и одновременно универсальными тематиками. В бюрократии распространённое явление. Тема узкая, её наработки, выводы легко можно вписать в отчёт, подогнать в качестве обоснования под деньги. Чем больше работаю, вникаю, погружаюсь, углубляюсь, тем меньше романтики, возвышенности, ощущения важности, значимости, секретности и таинственности в работе. В голове постоянно фоном работает мысль о главе ведомства. Глубоко внутри ответ есть, хорошо знакомый, логичный, ожидаемый. Знаю, кто будет главой. Совсем скоро понимание станет очевидным для всех. Займусь анализом верхушки государства, его родни, капиталов. Интересно на живых людях, находясь внутри, встречаясь с рядом персонажей, толкаясь в коридорах, построить стройную модель, на основании которой скорректировать свою проектную деятельность, предположить приоритетные направления и проекты. Когда смена руководства произойдёт, заниматься этим будет некогда. Начнётся хаос. Начнётся передел собственности, капиталов по строкам бюджетной классификации, переброска средств по программам и подпрограммам. Нормальная ситуация. Будоражит воображение вопрос «Сколько земляков он подтянет?». Другой вопрос по частотам. Он по-прежнему актуален. Кого приведёт и на какую позицию? Росинформинвест на данный момент для меня остаётся мутной структурой в структуре «холдинга» связи. Пусть мой пароль от СПАРК работает. Пусть ещё работает. По отчётности прошлого года с достаточностью собственных средств там была КАТАСТРОФА. Перерыв. Перерыв. Курить!

Блокирую компьютер, убираю листы с записями в верхний ящик на замочке, беру сигареты. Задумчивая, в своих мыслях и Мире выхожу в коридор. Коридор видится сейчас серым тоннелем без людей, обшивки стен, запахов и звуков. Холодным. Поднимаюсь в курилку. Народу нет. Славно. Поднимаюсь к дальнему окну на приподнятом секторе. Смотрю на себя в зеркало, квадратное, старое зеркало, висящее слева от входа. Измученный вид, вена под глазом пульсирует. Чёрная водолазка, серый сарафан чётко отражают настроение, состояние.

– О, ты здесь. Что курить не позвала? Давно не виделись.

– Привет…

Протягиваю. Пытаюсь вспомнить лицо коллеги. Ноль.

– В загрузе?

– Нормально. Задумалась.

– Как там живётся на третьем этаже, рядом с руководством.

Хихикает.

Точно! Кудрявый футболист, любитель покера. Забавный добряк.

Улыбаюсь. Он оживает.

– Не задумывалась об этом, работаем и работаем.

– Слышал, с Шефом отжигаете. Скоро крутыми станете.

Его лицо стало серьёзным, осмысленным, с молчаливым вопросом.

– Без понятия. Живём в тех условиях, которые даны. Будут перемены, поменяемся при необходимости. Ты как?

– Да, никак. Скорее всего, уволят с новым руководством.

Погрустнел.

– Почему?

Мягко интересуюсь.

– Куда меня. Все проекты заняты. Особо нигде не светился. По картам все разбредаются: кто с нынешним Директором в администрацию, кто в соседние ведомства, кто в коммерцию.

– Ты хороший, спокойный, трудолюбивый, работу знаешь. Обязательно впишешься в новый состав. К тому же освобождаются места. Глядишь на повышение пойдёшь. Бесконфликтных любят.

Улыбается. В глазах теплится надежда. Сдержанно смеётся.

– Всегда с тобой так – поговоришь, и жить снова хочется, оптимизм поднимается.

Улыбаюсь.

– Рада.

Тушит сигарету.

– Пойду я, работать, раз такое дело.

Киваю.

Уходит бодрой походкой, окрылённый возможными перспективами.

Спускаюсь на ярус ниже. Смотрю в окно. На чём мы остановились. Ах, да. Росинформинвест. Короткая работа, в три-четыре шага. У обособленных «тихих» организаций колоссальный плюс – информация о них сгруппирована, кучкуется в двух-трёх местах, что экономит время, повышает точность анализа, выводов.

Тушу сигареты. Быстрыми шагами, почти бегом, возвращаюсь к себе. Быстро, быстро сажусь на своё место, достаю ноут.

– Ты чего такая?

– Потом. Потом.

Коллега пожимает плечами.

Тааааак, понятно. Пароль от СПАРК поменялся. Попробую достать. Стучусь в аську к бывшему коллеге-начальнику из РО.

– Привет (Улыбка). Как твои дела?

– О! Здорово. Давно не слышались.

– Даааа, время летит. Как у вас, живы?

– Суета, суета, пожары. Слышала, нас с главным банком сливают?

– Да, слышала. Совсем другая жизнь начнётся.

– Пока не знаю. Гиморно это. Прошлое руководство всё сняли. Висим полгода уже.

– Трууудно.

– Нормально. Переживём.

– Ты останешься или в другое место?

– Плыву по течению, не дёргаюсь.

– Как Арс?

– Ушёл в банк. Женился.

Надо поздравить лично.

– Надо же, самый женоненавистник.

– Так тоже бывает. Ты чего пишешь?

– Пароль хотела от СПАРК попросить. Мой умер.

– Ты сейчас где?

– В прекрасном ведомстве на Тверской.

– Какими судьбами? Ты ж экономист-финансист, аналитик до мозга костей.

– Попроси, пошла.

– Дело твоё. Не жалеешь, что ушла тогда?

– Бывает. Тут тоже на месте. Хорошо иметь универсальное образование и широкий кругозор, интересы.

– Жжжёшь. Замуж не вышла?

– Чур меня! Чур!

– Ты ж так хотела, горела вся.

– Обожаю твой сарказм.

– (Улыбка),

– Замуж никогда не хотела, нормального мужчину, спутника жизни-да.

– )))) Нууу, много захотела.

– Возможно. Паролем поделишься по старой память? В госсе. Коллеги по-прежнему.

– С радостью. Только не до этого. Плюс все аккаунты привязали к стационарам. Хочешь, приезжай, смотри, что тебе нужно. Пропуск закажу.

– Спасибо тебе огромное, дорогой. Приехать вряд ли получится.

– Моё дело предложить.

Ставлю смайл «большой палец вверх».

– Рад был поболтать.

– Взаимно.

Что же делать? Что делать? Свербит. Ага, Картинка. Постучусь к нему. Параллельно поздравляю Арс со свадьбой. Коллега краток – «Спас».

– Привет (Улыбка),

– О, привет. Какими судьбами?

– Сразу или поболтаем?

– Давай, сразу занят. Повысили.

– Рада. Ты давно этого ждал. Перед слиянием с главным банком очень кстати.

– Не слияние, а поглощение.

– Точно. Ты педант.

– Ты финансист.

Засосало под ложечкой. Сильно засосало. Накатила тоска, горечь, печаль. Воображение нарисовало вариант развития событий, осталась бы тогда в РО. Спокойно. Эмоции в сторону. Ты поступила правильно. Рефлексию отложим на потом.

– Молчишь (

– Задумалась.

– Твоё привычное состояние. Чего хочешь?

– Пароль от СПАРК.

– Не дам.

– Я в госсе.

– Странно, что у вас тогда нет.

– Вот так.

– Ты спрашивай, что нужно. Посмотрю, подскажу.

– Даааа! Ты сильно выручишь.

– Полно тебе. На свидание со мной сходи и всё.

– В гости к тебе заеду на следующей неделе. Идёт?

– Идёт. Кидай, данные, кого посмотреть.

– Кидаю.

Отправляю ему весь перечень интересующих людей, персон, организаций. Первым делом наш Росинфрминвест, затем работодатель Кулибина, его руководство и руководство его руководства.

– Смотри, нужны профайлы, отчёт за два года, аффилированные лица, аффилирование организации, устав, совет директоров, акционеры, существенные факты.

– Полный комплект, короче.

– Ага.

– Не пролезет, и у компов инета нет.

– Был же?!

– Это у вас он был. У нас и юриков его как не было, так и нет.

– Откуда тогда переписываешься?

– С телефона.

Надо попросить у Шефа нормальный телефон. Коробками притаскивает, вместе с планшетами, складирует. Вся тумба ими завалена. Документы складывать некуда. Придёт, спрошу. Не, духу не хватит, напишу. Чуть позже, напишу.

– Договорились. Когда заехать забрать?

– Как соберёшься, пиши. С флэшкой.

– Порты открыты?

– На моём компе, да.

– Большую брать?

– Побольше.

– На следующей неделе, понедельник/вторник.

– Лады. До скорого.

– Бай-Бай, эмодзи «обнимашки».

В кабинет влетает Шеф. Стремительно направляется к своему месту. Вытаскивает ноут из сумки. Знакомой сумки. Та самая примечательная сумка. Долговечная.

– Ты сейчас очень занята?

– Уже не особо.

Поворачиваюсь к нему в кресле, со сложенными нога на ногу.

– Вот тебе денег, сходи в макдак, купи резиновую курицу, картошку, кетчуп, апельсиновый сок безо льда.

– Окей.

– Да, раз ты туда идёшь, захвати мне Бигмак и новый этот с двойным сыром и беконом.

– Окей, сейчас запишу.

– Не запомнишь?

– Пока по коридору иду, чего-нибудь ещё захотите.

– Умно.

– Попить?

– Ничего.

Поворачиваюсь к односельчанину.

– Тебе взять что-нибудь?

– Не, вредно это. Скоро обедать пойду.

– Где Помощница твоя?

– Разбирается с командировочными.

– Что-то долга она разбирается.

– За весь кабинет.

– А, да, я и забыл.

Напоминания остудили порыв Полкана покритиковать.

– В следующий раз её пошлём, угу?

Шеф уселся в кресло, откинулся назад.

Киваю.

– Иди быстрее уже, есть хочется.

– Иду, иду.

…

Морщусь, поднимаясь на лифте, запах макдональдса вызывает изжогу. Жутко не удобные пакеты. Спасибо внимательным постовым, пускают без приложения карточки сотрудника. СКУД такой СКУД. Подхожу к двери кабинета, издалека гадая, как её открыть. В шаге от двери, из кабинета вылетает Кулибин. Смотрю на него выпученными глазами, замерев.

– Прости, напугал.

– Чуть не сшиб. Страх тут не причём.

– Подержать дверь?

– Будь так любезен.

Захожу в кабинет. Настроение меняет. Солнце наполнило его своим дневным обеденным светом. Волшебная атмосфера с двух до четырёх, иногда с часу до трёх.

– Ооооо, едааааа.

– Примите заказ и сдачу.

– Брось в коробку.

– Удачно вписалась на полочку.

Бросаю монеты и купюры в коробочку, загадочным образом переместившуюся на полукруглый столик, прикреплённый к краю стола Шефа. Значит, ей тут место.

– Коллега, твой заказ и сдача.

– Свою сдачу оставлю себе.

– Жадный ты. Жадный.

Мужской юмор.

Сажусь на своё место. Хочу воды и курить. Дышу глубоко десять раз. Мягко поднимаюсь.

– Ты курить или по делам?

Улыбаюсь.

– Курить. Заодно по делам.

Коллеги срываются в смехе.

У турникета сталкиваюсь с Кулибиным. Смотрит внимательно с вопросом. Веет от него чувством вины, сомнениями.

– Ты надолго?

– Скоро вернусь.

– Хорошо.

Сделав женские дела и дела курильщика, зависнув в курилке на полчаса за содержательными беседами с коллегами из трёх департаментов, иду по коридору третьего этажа длинным путём через приёмные замминов. Дааааа, атмосфера накаляется. У людей страх, паника в глазах. Некоторые на грани. Веет ужасом. Себя чувствую уверенно, устойчиво, будто происходящее в другой реальности, за стеклом.

Встречаю выходящую из приёмной Заммина Помощницу.

– Ты куда пропала? Обыскались.

– Разбираюсь с отчётностью, командировочными. Половины людей нет, у кого подписи ставить. Запуталась.

– Успеваем по срокам?

– Не знаю… подскажи, пожалуйста, как тут.

– Идём, сейчас сделаем.

По пути объясняю ей, кто кого замещает, как ускорить процесс, хитрости.

– Поняла?

– Почти.

По лицу вижу, что не поняла.

– Сядем сюда.

Садимся на диванчики холла третьего этажа между коридорами.

– Вот это сюда, это сюда, а это вот так. Теперь раскладываем вот так. Здесь ошибка – цифра с авансовым не бьётся.

– Билеты дороже.

Смотрю на неё с удивлением.

Она чешет в затылке.

– Авансовый в последнюю очередь заполняется. Лучше сразу пачку пустых бланков подпиши у всех.

– А можно?

– Можно. Всю первичку степлером на отдельные листы прикрепить надо. Посадочный с квитанцией на один. Гостиницу и чек тоже.

– Поняла.

– Отчёты сверяй с предыдущими, Заявкой. Это важно. Странно, что коллеги из региона старые данные прислали. Переговорю с ними сегодня.

– Не, свежие. Не то распечатала.

Смотрю на неё с укоризной.

– Пойми, мы сидим три месяца, а то и до осени на пороховой бочке. Малейший косяк, вылетим к ебеням собачьим.

Она округляет глаза.

– Идём работать. Закончишь процедуру? Запомнила к кому?

Кивает.

– Окей.

Возвращаюсь в кабинет.

– Мы потеряли обоих. Подумали, инопланетяне похитили.

– Ага, для опытов.

– Что-то случилось?

Шеф напрягся.

– Ничего особенного. Народ нервный.

– Их понять можно. У нас всё нормально?

– Нормально. Есть заминки. Разрулила.

– Точно?

– Точно.

– Помощница?

Киваю.

Шефа срывает. Всё в кучу. В кучу. Слушаю.

– Если ты с ней не справляешься, нафиг она нужна!

Молчу.

Спустя время Шеф проорался, успокоился. Еле сдерживаю слёзы. Он уходит курить. Достаю из ящичка успокоительное. Бросаю двойную порцию в ротик, рассасываю. Восприятие притупляется. Прикрываю глаза. В кабинет заходит помощница с блуждающим взглядом, шатающейся походкой. Идёт к моему столу осторожной поступью.

– Тут такое дело… бухгалтерия не пропускает.

Вдыхаю. Вкрадчиво, глаза в глаза наставляю.

– Это не первый и не второй раз. Слышать ничего не желаю по поводу командировок, кроме «сделала», «сдала», «приняли». Договариваться, урегулировать – твои задачи.

– Она орёт на меня.

Останавливаю её жестом руки «СТОП».

– За дело. Сроку тебе до конца месяца. Повторится, уволю.

– С отчётами что?

– Сейчас сяду делать.

– С места не встанешь сегодня, пока не уйдут. Лови, как хочешь, подписантов, ночуй, в туалет не ходи.

– Эээээ. У меня планы.

– Можешь увольняться, если за дверями интереснее, приоритетнее. Есть телефоны, есть коллеги, ничего выдумывать не нужно. Вся работа выполнена до твоего прихода. Огромная работа. Коллеги свидетели.

– Там, там, не понимаю.

– Сядь и пойми. У тебя своя голова. Сама не поймёшь, так и будешь бегать без конца. Возникает вопрос о твоей пригодности, полезности.

Молчит.

– Понятно.

– Да.

Она отходит. Проваливаюсь в темноту. Жужжит телефон, ознаменовав начало жаркой второй половины дня.

Аська настойчиво мигает. Открываю. Читаю ленту сообщений от Кулибина. Часы показываю начало седьмого.

– Прости, заработалась.

– Ничего страшного.

– Сообщения прочитала?

– Читаю.

– Не читай. Мысли вслух.

– (Улыбка)

– Жёстко ты её.

– Косячит потому что.

– Какие планы на субботу?

– Не думала об этом. Выспаться совершенно точно.

– Хочешь в кино?

Молчу. На ум приходит кинотеатры в центре.

– Молчишь…

– Задумалась. Выбираю кинотеатр.

– Выбери фильм для начала.

– На какое время?

– На какое тебе удобнее.

– Вечером, часов в семь, наверное.

– Фильм выбрала?

– Ещё нет.

– Какие тебе нравятся?

– По-разному.

– Не разговорчивая.

– Устала. Давай, подумаю и напишу. Сейчас голова в другом направлении работает.

– (Улыбка)

В груди ёкнуло. Похожую манеру поведения знаю. Знакомый сценарий, последовательность действий. Сжимаю кулачки, зубы, дышу.

– Что-то не то сказал? Сделал?

– Всё окей, свои тараканы.

– Поделишься?

– Тараканами?

– Мыслями.

Начинаю раздражаться, закипать. Память восстанавливает почти события двухгодичной давности, всплывает лицо, интонация, мимика. Прикладываю два пальца к внутренним уголкам глаз, сжимаю переносицу. Концентрируюсь на воображаемом шуме море.

– Пиши. На сегодня я всё.

– До завтра или когда ты будешь.

– Сегодня больше не напишешь?

Откидываюсь на спинку кресла. Смотрю боковым зрением на него, на фразу. Усилием возвращаюсь в реальность, в этот кабинет. Хм… он другой. Он другой человек. Они абсолютно разные. Тогда с чего, вдруг, закипать, трепать себе нервы.

– Напишу, позднее (Улыбка).

Кулибин уходит. За ним Полкан. Шеф ушёл, упустила этот момент. Осталась я и Помощница.

– Как успехи?

– Закончила с командировочными.

– Совсем, совсем? Бухгалтерия приняла?

– Прияла.

– Зайди к ним завтра обязательно в первой половине дня.

– Зачем?

– Удостовериться.

Молчит.

– Это деньги. Деньги Шефа. Понимаешь?

Поворачиваюсь к ней.

Кивает.

– С отчётами что?

– Проверила, отправила в СЭД Шефу на согласование.

– Давно?

Называет время.

– Пожалуйста, как только загружаешь в СЭД, сообщай мне. Смотрю я. Объясняла это.

– Забыла.

– Ты куда собираешься?

– Домой.

– Сядь. Сначала посмотрю документы. Если всё нормально, пойдёшь. Нет, переделаешь.

– Никого всё равно уже нет.

– Ошибаешься. Руководство, особенно заммины, работают поздно вечером.

– А Директор?

– И Директор.

– Приёмная закрыта.

– Ну и что.

– РИ раньше девяти не уходит.

– Она за него смотрит.

– Отчасти.

Вздыхает, садится обратно.

…

– Дома.

– Поздно ты.

– Что поделать.

Открываю тёмное пиво, с удовольствием отпиваю сразу половину.

– Триллери, нравятся триллеры. Комедии, экшены, исторические, детективы, фэнтези.

– Тогда тебе понравится «Спартак».

– Это фильм? Хочешь на него сходить?

– Сериал на Lost.

– (Улыбка),

– Что сейчас смотришь?

– Ничего. Времени нет совсем.

– (Улыбка),

– Это нормально. Не переживай.

– Подсел на Хауса. Интересный фильм. Главный герой на меня похож или я на него.

– (Улыбка).

Запрашиваю в поисковике название сериала. Первая строка на seasonvar.

Открываю. Знакомый постер.

– С кино определилась?

– Ещё нет.

– Одни нет.

– Проще с кинотеатром определиться и там смотреть, что идёт по времени.

– Интересная система выбора фильма по кинотеатру.

– А как иначе?

– По Афише.

– Тоже вариант.

– Ничем тебя не обидел?

– Нет. Если бы обидел, сказала бы.

– Сомневаюсь.

– Почему?

– У женщин есть такая черта.

– Возможно. Мне проще проговорить, обсудить, забыть, чтобы не копилось.

– Это ты сейчас так говоришь.

– Не обидчивая.

– (Улыбка),

– Выбрала фильм.

– ?

– «Ворон» с Джо Кьюсаком.

– Почему-то так и подумал.

– Премьера завтра. В субботу ажиотаж слегка спадёт.

– Рядом с тобой есть Синема Парк.

– Где?

– В Молле.

– В Меге?

– Ага.

– Устала. Пойду спать.

– Уже? Так рано?

– На часах начало двенадцатого.

– У меня самая работа началась.

– ?

– С базами.

– А, поняла. У тебя их несколько?

– По всему Миру.

– Круто!

– Ничего крутого. Всего лишь работа.

– Что ты с ними делаешь?

– Поддерживаю, исправляю сбои, слежу, что бы работали корректно.

– Трудно.

– (Улыбка),

– Ты любишь компьютеры, алгоритмы, техника, тебя любит.

– Она меня боится.

– Чует главного.

– (Улыбка),

– Расскажи что-нибудь.

Чувствую, что он меня держит. Сижу, приклеенная к монитору, стулу. Держит. Начинаю верить в биополя, связь на расстоянии, телепатию.

– Веришь, что люди могут чувствовать друг друга на расстоянии?

– Верю. Есть наука такая. Мозг-приёмник и транслятор.

– Посещают подобные мысли время от времени. В интуицию веришь?

– Она у меня есть. Только редко её слушаю.

– У тебя интеллект, рациональный интеллект очень мощный.

– (Улыбка),

– Вот они и конфликтуют.

– У тебя правда секса давно не было?

– Правда.

– Как так. Сложно мужика найти.

– Времени нет, по клубам шататься, плюс переболела этим осенью. Скучно там. Сплошная показуха. И секс на один-два раза не интересен.

– Что интересно?

– Встретить человека, с которым и без секса хорошо, и в постели полное проникновение друг в друга, как в клипе Милен Фармер, и помолчать.

– Что конкретно? Как ты себе это представляешь?

– ?

– Сам секс…

– По-разному, зависит от настроения.

Внутренний голос стучит в набат. Трезвонит на всю голову. DANGEROUS! STOP!!!!!!!! Дьяволёнок внутри настаивает – ПРОДОЛЖАЙ. Тебе нравится, приятно. Голова раскалывается. Отпиваю ещё пива, что бы заглушить неистовую боль.

– Продолжим завтра. Правда, устала. Голова раскалывается.

–

Игнорирую его смайл. Схлопываю ощущения. Закуриваю, дышу. Голова пульсирует. В воображении моя голова – огромный пульсирующий огненный шар, обливающейся кровью с набухшими артериями. Резко встаю, наощупь иду в ванную, открываю холодную воду, перекидываю волосы вперёд, опускаю затылок под струю. В глазах белеет. Белена сменяется тьмой. Теряю равновесие. Держусь за край ванной, стягиваю полотенце с держателя для шторки, обматываю волосы, пячусь назад, сажусь на закрытый унитаз. Кладу руки на колени, голову на руки. Дышу спиной. Смутно слышу глухой стук.

– Мась, ты в порядке?

– Почти.

– Спать когда?

– Чуть позже. Чуть позже. Шумлю?

– Нет, переживаю за тебя.

Криво улыбаюсь.

Подруга уходит.

Возвращаюсь к компу, выхожу из аськи, игнорируя сообщения, блокирую комп. Заливаю пепельницу водой из-под крана. Иду по стеночке в полной темноте, глаза меньше болят. Нащупываю постель, сажусь на неё. Сил раздеться нет. Падаю так.

…

– Мась, мась, вставай. На работу опоздаешь.

– Сколько времени?

– Начало девятого.

– Ого! Встаю. Встаю.

– Я ушла. До вечера.

– До вечера.

Дверь хлопает.

Всё кружится. Очертания комнаты размыты. Тру глаза. Ладно, сегодня буду к одиннадцати. По дороге смски напишу, звонки сделаю. К чёрту! Никаких смс и звонков по пути. Вы нервные сегодня. Приходите в себя. Приду на работу и приду в себя. Падаю на кровать поперёк навзничь. Прокручиваю в голове одежду. В душе придумаю. Включаю в голове бодрящую музыку. Концерт прерывается мыслями о работе, мыслями о моих проектах по аналитике. Когда-нибудь в моей голове не будет ни одной мысли. Ещё загранник делать надо, с хозяйкой встретиться, счета оплатить, банкам. Дел полно. На маникюр записаться.

…

– Доброе утро, коллеги.

– Ты сегодня поздновато.

– Всю неделю к восьми утра.

Сажусь на своё место, на автомате включаю устройства. Первым делом лезу в СЭД. Отлично. Письма у Заммина. Оглядываю свободные рабочие месте – ни Бабая, ни Кулибина, ни Помощницы.

Звоню Помощнице.

– Привет. Ты где?

Сонный голос отвечает.

– Приболела.

– Бери больничный иначе прогул.

В трубке тишина.

– Буду, только позднее.

– Письма подписаны. Ты через сколько будешь?

– К обеду.

Поражаюсь.

– Окей.

Отрезаю.

Придётся мне караулить письмам.

Входит Кулибин.

– Привет. Что у нас по ФЭО? Конкурсом? Давно Бабая не видно. Он живой?

– Прямо так сразу?

– Что тянуть.

– Сейчас. Сейчас. Бабая сама ищи, я за ним не слежу.

Поворачиваюсь к монитору, пишу в скайп Бабаю. Отвечает. Переписка затянулась.

Работа потекла своим чередом. Обсуждения, обсуждения в разном составе проекта И, в разных кабинетах.

– Тебе понятно, что по конкурсу?

– В общих чертах.

– Давай, так, ты готовишь все документы. Засылаю коллегам в профильный отдел. Дальше сама веду эту часть. Твоя задача согласовать по бюджетной классификации. С госпрограммой всё понятно, что откуда вытекает, куда встраиваемся?

– Да, почти.

– Письма, обоснования, докладные, всё-таки придётся писать мне.

Кивает.

– Кофе хочешь?

– Нет у меня времени на кофе. Нету.

Возвращаюсь в кабинет, сажусь. Закидываю порцию таблеток успокоительного-стимулирующего мозговую активность. Погружаюсь на двух компьютерах в дебри госпрограммы, подпрограммы, новый бюджет РФ, нюансы бюджетной классификация бухгалтерского учёта.

Внимание отвлекает опустившейся на мой стол коричневый пластиковый стаканчик.

– Как ты любишь.

Каменным лицом смотрю на Кулибина. Искусственно улыбаюсь. Внешний Мир снова пропадает.

Чат.

– Тук-Тук, на обед пойдёшь?

– Возможно. Хотя, нет.

– Кино в силе?

– В силе, в силе. Очень жду.

– (Улыбка),

– Мы вчера начали тему и не закончили.

Смутно припоминаю завершение беседы.

– С радостью поболтаю, позднее. Дай мне, пожалуйста, закончить.

– Не отвлекаю.

…

Выспалась. Выспалась! Выспалась! Сладко переворачиваюсь на живот, болтаю рукой внизу постели. Чувствую запах средства для пола. Оглядываю комнату – чисто. Из кухни тянет обалденным, насыщенным ароматом зернового, только-только сваренного кофе.

– Дружочек, Доброе утро!

Громко, радостно кричу на всю квартиру, мысленно представляя дружочка на кухне.

– Доброе. Соня, вставай, кофе готов.

– Встаю.

Спрыгиваю с постели, натягиваю длинную футболку и носочки, ищу штанишки. Оказались на кровати. Не помню, что бы складывала их туда. Присматриваюсь в приоткрытый шкаф. На полках одежда сложена ровно.

Вхожу в кухню, сажусь на стул, поставив левую согнутую ногу на него.

– Вкусно пахнет.

Вытягиваю шею вперёд к чашке кофе.

Напротив сидит подруга, растрёпанная в огромном пушистом голубом халате с какой-то одеждой под ним.

– Уборку всю сделала. Не сильно шумела?

– Вообще ничего не слышала. Спала как убитая. Сколько сейчас времени?

– Начало третьего.

– Не хрена себе.

– Какие планы?

– Никаких, кроме вечера. Идём с ним в кино на «Ворона».

– У тебя какие?

– Сериалы, кофе, астрал.

– Отличный отдых.

Молчим. Даже когда молчим, ощущение, что разговариваем.

– Ты с хозяйкой встречалась?

– Да, денежки отдала.

– Свою часть положила тебе под подушку.

– Пусть там и лежит.

– Ты в Ашан когда поедешь?

– Не знаю, а что?

– Почти всё закончилось.

Вздыхаю.

– Хочешь, я съезжу? Бывшего муженька напрягу.

– Не, я сама. Как у тебя с Винни?

– Общаемся в чате.

– Не виделись.

– Он ещё не приехал.

Ухмыляюсь.

– Смешно. Я еду, я еду. В итоге не понятно когда.

– По последнее переписке поняла, что ближе к осени.

– А.

Отрезаю, повышая интонацию.

– Испанцы.

– вокруг танцуют испанцы, а я танцую лезгинку в оранжевых ботинках.

– Точно.

– Сходим куда-нибудь на обед?

– У нас уже обед.

Смеёмся.

– В астрал1?

– В астрал. Посуду помою.

– Спасибо, Мась. В машинке моё бельё. Развешу позднее.

– Гуд.

– Тебе нужно что-нибудь постирать.

– Потом. Всё потом. Хочу начать смотреть «Хауса».

– Давай, давай. Тебе понравится.

– Что ты сейчас смотришь?

– «Юристы Бостона».

Улыбаюсь.

– Блин! У меня же маникюр в пять.

– Где делаешь?

– Всё там же на Новокузнецкой. Думаю поменять.

– На что?

– На Лену Ленину. Она сеть салонов открыла. Увидела вчера внутри ТЦ на Пушкинской.

– Расскажешь потом, как делают.

– Обязательно.

– Всё, я в астрал.

…

Еду в метро обратно домой, засыпаю. Переписываюсь с Кулибиным. Свидание перенесла на 9 вечера. Он рад, что позднее. Зеваю. Маникюр с покрытием «френч» придаёт лоск длинным своим ноготкам. Отросли как раз под этот вид покрытия. Долговременное. На месяц забываю о салоне.

Вяло выхожу из вагона, следуя в общем потоке к выходу. Зомбипипл. Зомбипипл. Взбодрись. Взбодрись! Сегодня нормальное свидание с охуительным мужиком, с которым притворяться не нужно, строить из себя кого-то или что-то. Расслабиться, получать удовольствие.

Захожу в квартиру. Подруга в той же позе и состоянии – за ноутом в комнате.

– Кофе будем?

Оборачивается. Смотрит.

– Может, чего получше.

Зеваю, лениво доставая прямое платье, полностью кружевное на шёлковой подкладке, едва прикрывающее зад, с рукавом три четверти, на молнии.

– Одобряю выбор.

– На низ плотные чёрные стрейчевые колготки, замшевые полуботиночки-туфли с красной подкладкой, шнурочками с оформленными кружевом краями, красная куртка Бейсик.

– Волосы локоны, объём?

– Ага, ааааааа (зеваю) и красная помада, стрелки.

– Он сойдёт с ума.

– Надеюсь.

– У меня шампанское есть. Будешь?

– Буду.

– Для блеску в глазах.

– Он во сколько заедет?

– Около девяти.

– Торопись!

– Уже почти восемь.

– И я о том же.

– Что ты там копаешься?

– Трусы выбираю.

Подруга смеётся.

– Пойду открывать.

Киваю. Быстро сбрасываю обычную одежду. Натягиваю колготки на голое тело, платье, ботиночки, выхожу в коридор, перекидываю волосы вперёд, обрабатываю пенкой, накручиваю на мягкие бигуди.

– О, ты уже оделась. Только шампанское успела открыть.

– Угу, фирменный секрет.

Чувствую состояние ожидания, веющее от подруги.

– Сейчас, сейчас. Почти закончила.

Выпрямляюсь.

– Так и иди. Кажется, что ромашки в голове.

Сажусь на стул. Лениво беру бокал. Чокаемся.

– Ммммм, вкусное. Брют и лёгкое.

– Подарили на работе. Ты меня знаешь, не особо люблю «газировку». Это вроде ничего.

– Приятное. Надо скорее стрелки рисовать.

– Хочешь, нарисую?

– Хочу.

– Неси косметику.

– Возьми, в коридорном шкафчике в чёрной косметичке.

– Нашла.

Кладёт косметичку на стол.

– Не шевелись и не дёргай глазами.

Делаю глоток шампанского, расслабляю лицо, веки, в голове мыслей ноль.

– Осталась тушь.

– Возьми тёмно-синюю.

– Уверена?

– Абсолютно. С ней глаза выразительнее.

– Как скажешь.

Пикантное удовольствие, лёгкое, когда тебя красят, делают маску для лица, очистку, массаж. Расслабляет, волнует.

– Готово. Смотри.

– Спасибо, Дружочек.

Обнимаю её, прижимаюсь лицом к животу.

Она гладит меня по спине.

– Только руками не три. Нужно поправить, говори, поправлю.

Смотрюсь в коридорное зеркало. Идеально ровные стрелки. Идеально. Правильно сделала, что выбрала именно бежевую и светло-бежевую базу на веки. Поворачиваю лицо в одну сторону, в другую.

– Идеально. Дружочек идеально. У тебя талант.

Улыбается. Ей приятно. Тепло исходит от неё. Трепетное, стеснительное тепло.

– Не, румяна не надо. Бледность соответствует вечеру субботы, наряду, образу, тематике фильма.

– У тебя телефон жужжит.

Приносит мой телефон, протягивает. Деликатно уходит в комнату.

– Привет. Уже еду. Буду минут через 15.

– Привет.

Улыбаюсь.

– Ждууу.

Разговор завершается.

Он на машине.

– Он на машине.

Раскручиваю бигуди. Perfect!

– Теперь перекинь вперёд вниз, сбрызну лаком.

Подруга стоит в проёме двери комнаты наготове, встряхивая баллон лака.

Шубушу причёску у корней пальцами приподнимаю. Подруга методично брызгает лаком.

– Теперь резко голову вверх.

Да, я и сама знаю, как делать объёмную причёску. Приятно получить обоюдное удовольствие от совместной работы.

– Мы с тобой как подростки перед дискотекой.

Улыбаемся, смеёмся.

– Ещё, шампанского на дорожку?

Перед её хитрым, настойчивым, низким соблазнительным голосом в подобные моменты трудно устоять. Киваю.

– Да, и зубы почистить.

– Шоколадка есть. Зачем портить вкус напитка.

– Прелесть. Ты моя заботливая прелесть.

– Ооооо, какие черти в глазах у тебя заплясали.

– Ура, то, что нужно.

Телефон жужжит.

– Смс от него. Он тут. Побежала.

– Аккуратнее на ступеньках последней лестницы.

Киваю.

Долбанные, раздолбанные шесть ступенек, кривые, косые, сбитые. Раз через раз оступаюсь, хватаясь за перила.

Выхожу из подъезда, сердце стучит, волны от каждого стука расходятся по всему телу, всё тело одно огромное сердце. Машина стоит перпендикулярно подъезду. Ждёт около пассажирской двери. Глаза встречаются. Он напряжён. Скрывает, сдерживает волнение, накрывшее его с головой. Стою, улыбаюсь. Медленно открывает дверь. Отмеряю расстояние от текущей точки до двери машины, провожу мысленно прямую черту. Иду прямо, стараясь не шататься. Подаёт руку. Плавно кладу свою поверх его, сажусь в машину. Колени оставляю слегка разведёнными. Он садится, смотрит на меня, на ноги. Вздыхает.

– Едем?

– Едем.

Кладу руку поверх его на рычаге переключения скоростей. Он вибрирует. Глубоко внутри вибрирует. Вибрация становится сильнее, амплитуда больше. Мягко убираю руку, кладу на своё колено. Выезжаем на МКАД. Газует. Мчимся по вечерней магистрали.

– Как день?

– Замечательно. Полдня спала, выспалась. После сборы, сборы.

Он едва заметно улыбается.

– Вкусно пахнешь.

Мягко улыбаюсь.

– Спасибо.

Висит томная тишина, пружинящее напряжение. Сладкая неловкость. Магия. Боюсь шевельнуться, что бы подольше сохранить волшебство. Каждое слово, жест, может оборвать тонкие золотые нити, разбрасываемые светящимися с золотыми прозрачными крылышками иллюминатами.

– От тебя тут совсем близко. Двадцать минут.

– Да, в Ашан периодически езжу.

– Без машины?

– Туда на маршрутке, обратно как получится.

– Оно того стоит?

– Стоит.

Он паркуется на внешней парковке.

– Заходи.

Приятное вдвойне. Открываю для себя новое место.

– Впервые захожу в МЕГУ с этого входа.

Идём по галереям. Держу его за руку.

– Снова каблуки?

Улыбаюсь, заценив его сарказм.

– Нет, захотелось взять тебя за руку.

Он отводит глаза, наполненные скрытым таинственным смыслом. Знакомый взгляд, сама замечаю у себя такой. В его исполнении будоражит до самых глубин. Внизу живота сжимается, отверстие сжимается, пульсирует.

– Смотри, огромный чебурашка.

– Где?

– У БОСХО.

Отпускаю его руку, стремительно иду к чебурашке, одетого в фирменную спортивную футболку бренда. Глажу его, обнимаю.

– Сфотографируй.

Он достаёт телефон.

– Готова?

– Да, почти.

Принимаю позу, меняю мимику, наклон головы, положение рук и чуть-чуть ног.

– Готово.

– Покажи.

– Не-а, потом пришлю.

Вздыхаю. Идём дальше.

– Нам туда.

Ускоряемся. Входим в сектор развлечений.

Отделяется, идёт к кассам. Рассматриваю убранство вестибюля кинотеатра. Стандартный набор плакатов, игровых автоматов, диванов, стоек. Стандартные расцветки.

– Возьми, воды, пожалуйста.

– Только воды?

– Да, с газом.

Разглядываю его. Сильная спина, округлые упругие ягодицы, стройные, сильные ноги. Интересно, у него в штанах механизм исправный, правильный?

Возвращается.

– У тебя такое лицо сейчас…

– Какое?

Вздыхает, колеблется, глубоко вдыхает воздух, вжимая чуть-чуть щёки.

– Идём.

Пропускает вперёд, проводит рукой по спине вниз до самых ягодиц, останавливается. Смотрит на меня. Ехидно улыбаюсь.

– Ваши билеты, пожалуйста.

– Протягивает билеты.

Киносеанс начался…

– Как тебе фильм?

– В ошарашенном состоянии. В Восторге.

Сдерживаю эмоции, рвущиеся наружу.

– Понял по тому, как ты сжимала мою руку, бедро, пряталась в мою грудь.

Смущаюсь. Чувствую, как порозовели щёки. Шампанское выветрилось, сознание прояснилось. Чувствую его запах. Приятный мужской запах без отдушек, одеколонов, духов, гелей для бритья, дезодорантов. Шепчу ему, прижимаясь сбоку на ходу.

– Нравится твой запах.

Он смотрит, глаза улыбаются! Его глаза улыбаются. Ура!

Смотрит на часы в телефоне.

– Домой или кофе?

– Здесь уже всё закрыто.

– У тебя поблизости есть кофейня?

Прищуриваюсь.

– Поехали, по дороге соображу.

Всю дорогу распинаюсь, комментируя фильм, сцены из фильма, особенно понравившиеся моменты, живо, с жестами.

Съезжаем с МКАД.

– Куда? Домой или прямо?

– Хм… давай, прямо, вспомнила кофейню. Скорее пиццерия. Кофе там есть и вкусный.

– Показывай.

Показываю ему дорогу, сидя прямо в кресле, опустив одну руку между чуть расставленных коленей.

– Круговое движение, второй съезд, у ТЦ, вывеску «Макдональдс», «Перекрёсток» видишь?

– Вижу. Нам туда.

– Понял.

Паркуется.

– В Пронто.

– Думаешь, открыто?

– Оно или круглосуточное, или до двенадцати.

– Как скажешь.

Хостес провожает нас на второй ярус за столик у окна.

– Меню, пожалуйста.

Открываю меню, прикрывая лицо.

– Выбрала?

– Дааааа, Айриш-кофе.

– И всё?

Вопросительно смотрю.

– Есть хочешь?

– Не знаю…

– Как это?

– Вот так (Улыбка),

– Пиццу?

– Давай, четыре сыра.

– Тоже любишь четыре сыра?

– Всякую. Сейчас захотелось именно четыре сыра.

– Большую/маленькую?

– Любую.

Мнётся.

Официант подходит, держа наготове блокнот.

– Девушка, нам, пожалуйста, пиццу четыре сыра стандартную, капучино и…

Смотрит на меня.

– Айришкофе.

– Оно с алкоголем.

– Я знаю (Улыбка),

– Можно Ваш паспорт.

– Конечно.

Достаю паспорт, показываю. Официантка улыбается. Убираю.

– И так всегда.

Ухмыляется.

Он расслабляется. Расслабляюсь, сохраняя дистанцию. Болтаем обо всём на свете: философии, межличностной психологии, мужчинах, женщинах, кино, странах, об опыте в личной жизни, обёрнутом в нейтральные формулировки, третьи лица. Говорю живо, ярко. Он комментирует с деловым видом, задаёт наводящие вопросы. Подбешивает, потому что ведусь на его провокации. Чувствую себя глупо.

Пауз, падаю спиной на спинку мягкого стула. Вздыхаю.

– Помрачнела.

Смотрю в окно.

– Есть одни мысли… подозрения…

– Задавай, отвечу.

– Теряюсь в формулировках. Слова уплывают.

Он насторожен, заинтересован, ожидает. Давит. Давит мягко.

– Не понимаю, что мужчине ещё надо, если он выбрал уже одну женщину, строит с ней отношения, и заводит любовницу, подругу.

Он присмирел, оторопел, замер.

– Вот тебе женщина. Ты её выбрал, значит, она тебя устраивает по основным твоим параметрам. Наслаждайся.

Думает, смотрит, анализирует, наблюдает.

– Не понимаю.

Повисло молчание…

Подходит официант, осматривает стол. На общей тарелке пару кусков пиццы.

– Хочешь что-нибудь ещё? Ещё кофе?

– Ой, не, хватит. Два самое оно. Дальше, только портить.

– Чаю, десерт.

– Ага, «Шоколадную смерть» (Улыбка).

– Шоколадной смерти у нас нет. Есть профитроли с шоколадом внутри и политые шоколадом.

Смотрит на меня, улыбается лицом, играет глазами, рот приоткрыт.

– Ну, что, профитроли?

Киваю.

– Принесите нам профитроли и чайничек зелёного чая.

Официант уходит.

– Это всё или ещё что-то есть?

– Есть…

– Говори…

– Ты напряжён. Мои вопросы смутили тебя.

Мягко улыбаюсь, кладу руку поверх его. Он берёт её, обнимает мои пальцы своими. Держит. Действительно, держит, мягко, вкладывая душу, эмоции. Чувствую его. Принимаю, понимаю. Таю. Барьеры сломаны, исчезли. Приятно.

– Ты говорила, что можешь захотеть бОльшего…

Округляю глаза со смыслом согласия и вопроса.

– Что ты имела ввиду?

Легонько вдавливаю щёки, приоткрыв ротик, ощущаю набухшие соски, торчащие сквозь платье.

– То и имела ввиду…

– У тебя голос переменился и это взгляд.

– Что с голосом.

– Секс по телефон.

Убираю руку, звонко смеюсь. Он смущается.

– Ответишь?

– Отвечу. Позже, когда придёт время.

Официант приносит профитроли.

– Ого, хороша кучка. Думала, будет три-четыре, а тут.

Он считает.

– Всего шесть.

Ложечкой деликатно протыкаю воздушное слоёное тесто шапочку-пирожное. Вытекает заварной светло-жёлтый крем. Кладу в ротик.

– Вкусно. Пусть и не шоколад внутри.

– Может, другой с шоколадом, ну-ка.

Лихо отделяет половину другого пирожного.

– Да, этот с шоколадом. Попробуй.

Беру рукой вторую половинку.

– Какой лучше.

– Оба вкусные (Улыбка).

Молчим. Смакую вкус. Улыбается, тихо смеётся.

Беру пироженку рукой подношу к его рту.

– Кусай.

Он смущённо откусывает. Вторую половинку быстро беру своими руками сама, касаясь губами своих пальчиков.

– Одну половинку тебе, вторую мне.

– Лакомка.

– Профитроли.

– Ты лакомка.

Смеюсь.

Только слепой, глухой, немой и мёртвый не заметит, гигантскую волну желания, в которой мы купаемся с ним, обоюдного магнетизма друг к другу, словесного занятия сексом, брачного танца в форме ментальных игр.

Облизываю губы. Смотрим глаза в глаза. Молчим. Представляю, как он запускает свою руку мне в колготки, касается пальцами, пробегает ими по губам, как сажусь сверху на его колени, обвиваю руками шею, целую, чувствую его напряжённый орган, прижимаю его своим лобком.

– Никуда не уходи, сейчас вернусь.

Он со скоростью самца на свидании, увидавшего в дверях жену, бросился прочь в сторону уборной.

Вздыхаю, облокачиваюсь спиной на задник стула, складываю руки на коленях ладонь на тыльную сторону. Смотрю в окно, вздыхаю. Смотрю на свои изящные, белые пальчики. Вздыхаю. Смотрю в окно. Ночь, ночь. Ночь нежна и холодна, полна надежд и разочарований. Дышу спокойно. Ровно. Ровность постепенно преобладает. Поджимаю губы, выдвигаю подбородок вперёд, покачиваюсь телом. Дааааа, было волшебство, и нет. Ах, ах, дорогой мой коллега. Нет, не так. Похотливое животное, вы, господин Кулибин. Вы женаты или собираетесь. Для Вас я последнее приключение в холостой жизни, лебединая песня, последний залп уходящей молодости. Кто-то Вас, действительно, сильно держит за яйца. Что будет дальше, не знаю. Это мои догадки, предположения, основанные чутье и наблюдении. Грустно, это. Грустно и скверно. Вы притягательны, волнуете, нуждаетесь, пылаете. Хочу ли я…

– Вот и я,

Живо садится на своё место, криво улыбается.

– Другая…

– В смысле?

Холодно выдаю.

Он сникает.

– Переменилась.

Улыбаюсь.

– Задумалась. Бывает, ни с того, ни с сего проваливаюсь куда-то, в мысли.

– Подсознание работает.

– Наверное.

– Счёт?

Киваю.

Официант приносит счёт. Кулибин открывает его. Холодеет, мрачнеет. Настораживает. Искренности нет в его пантомиме. Да, н-да, смазал.

– Карточкой можно?

– Конечно.

Стучит карточкой по столу.

– Мои палочки-выручалочки.

Молчу, сдерживая кривую мимику. Пою про себя «Не кочегары мы не плотники, а мы монтажники-высотники». А счастье было так близко, так возможно.

– Идём?

– Идём.

Врата рая для Вас, господин Кулибин, закрыты. Чувство уважения и достоинства пересиливают желание заняться с Вами горячим, развратным сексом. Вы по-прежнему мне интересны. В какой степени пока не решила.

Садимся в машину. Едем молча.

– Совсем устала, засыпаешь.

Мягко улыбаюсь, натянув брезент.

Останавливается. Торопится. Явно торопится.

– Понравилось. Очень понравилось. Идеальный субботний вечер.

Беру его за руку, нежно целую в щёку.

– Только в щёку?

Колеблюсь. Он хочет, ждёт, с трудом сдерживает страсть. Боится разочароваться, боится отказа. Хочу поцеловать и сомневаюсь. Влечёт к нему. Его глаза. Его глаза топят все сомнения, опасения, растворяют мысли и домыслы, рационализм подобно мягкому растворителю без запаха краски, подобно утреннему солнцу, прогоняющему призраков, испепеляющему вампиров вдалеке беззвучно. Попадаю в его орбиту, систему координат.

Мягко касаюсь губами его губ, расслабляюсь, обмякаю, таю. Голова легко кружится, тело кружится, пространство кружится. Он скользит рукой по бедру с внутренней стороны, скользит ближе, кладёт ладонь на лобок и чуть ниже. Дышит всем тело, напрягается, засасывает губы, проникает языком. Трахает мой рот своим языком. Поддаюсь ему, сохраняя чуточку себя, чуточку самообладания. Он успокаивается, умиротворяется. Наши губы отстраняются друг от друга.

– Спокойно ночи (Улыбка).

Шепчу нежно.

– Спокойной ночи.

Обнимаю его. Обнимает мою голову одной рукой, гладит. Ох, блин! Коснулся самого интимного места. Вибрация пошла от макушки до пяточек. Сладость, успокоение. Ошарашена! Сюрприз. Афигенный сюрприз ощущений. Видимо, неспроста защищаю интуитивно свою голову, прикрываю, трепетно отношусь.

– Пора.

– Иди.

– Пока.

Подхожу к подъезду, набираю код, переваривая новые ощущения, кардинально отличающиеся от всего известного на данный момент. Пытаюсь поймать их, зафиксировать, запомнить. Ускользают. Огорчаюсь.

Захожу в квартиру.

Замечаю свет от ноута и скудной лампы в комнате.

– Дружочек, ты не спишь.

– Вернулась? Ну как?

Вхожу в комнату, сажусь на кровать. Подруга садится в пол-оборота облокотившись о спинку стула.

– Странно… мыслей ещё больше. Шампанское осталось?

– Осталось…

…

Апрель проносится стремительно. К понедельнику остываю, думаю о работе, забыв о романтике, о влечении. Общая напряжённость в коллективе, по проектам дисциплинирует, возвращая в привычное русло «дом-работа-дом». Пресекла переписку на работе на фривольные темы. Обсуждаем исключительно нейтральные темы. Обедать ходим группой. Сейчас тоже обсуждаем в чате, куда пойдём, в каком составе.

– Предлагаю All Time.

– Не, давайте, что-нибудь новенькое.

– ЛаКантина?

– Не, там темно. Солнце, май на носу, хочется чего-нибудь на воздухе.

– Тогда в Академию.

Параллельно переписываюсь с Кулибиным.

– Заманчивое предложение пойти в Академию (Улыбка)

– (Улыбка)

– Заплатишь за меня?

– Не смущает, что коллеги скажут?

– Абсолютно не смущает. Они привыкли, что периодически обедаю за красивые глаза.

– Хорошо. С тебя пошлый рассказ.

– Договорились.

Возвращаюсь в общий чат.

– За Академию. Там столики на открытом воздухе стоят.

– Ланч там есть?

– Есть.

– Стоит сколько?

– Как везде.

– А как же алкообед в AllTime?

– Подождёт.

– На обратном пути в палатку за мороженым.

– Бабай, ты ешь мороженое?!

– Да, и люблю его. Самое лучшее под аркой.

– Возражений нет, идём в Академию.

– Насальника подытожила.

– Во сколько?

– Через полчаса годится?

– Не, надо либо сейчас, либо через час.

– Почему?

– Люди, голодные люди…

– Ты с нами, что-то не активно в чате?

Уточняю у Помощницы.

– Там курить можно?

– Наверное. Пойдём и узнаем.

– Вам лишь бы травиться и других травить.

– Сядем по разные стороны.

Успокаиваю односельчанина.

– А ты не дыши.

Подкалывает Помощница.

– Идём.

Блокирую компьютер, встаю.

– Какое славное розовое платьице.

Смотрю на Бабая с мыслями «Ты слепой? Ему сто лет в обед».

– Отлично гармонирует с серо-голубыми туфлями.

Мигает бровями наверх.

Колоритная наша группа выгодно смотрится в общей массе голодных людей. Общаюсь с Бабаем, выведываю аккуратно уровень его осведомлённости о потенциальном главе ведомства. Во время беседы притирается ближе и ближе. Говорит вкрадчивым голосом, наполненным московской интонацией, паузами ленивого знатока, придыханиями.

– Ты сейчас её с тротуара спихнёшь…

– Поворот.

Делаю амплитуду на повороте.

– Тебя всегда на поворотах заносит или это каблуки.

Хмурусь, фыркаю.

– Ааааа, злиться не получается.

Смеётся Бабай.

Усаживаемся. Делаем заказ.

– Хорошо под зонтиками.

– И курить можно.

Кулибин сидит напротив меня. Сверлит взглядом. Ненавижу его сейчас. Ненавижу его способность сдерживаться, быть двойным. С другой стороны, он такой. Для меня совместный обед в текущей атмосфере, настроении – выведать больше о нём. Разговор зашёл о машинах.

– У меня мечта жёлтая ламборджини.

Бабай, сидящий наискосок, рядом с Кулибиным. Стонет.

– Оооо, какие у нас замашки.

– Было бы желание.

– Ааааа, палец в рот не клади. И на какие такие деньги?

– Ценю твою иронию… Надежда умирает последней.

Кулибин напряжён. Сидит, подавшись вперёд. Стреляю на него глазами.

– Расскажи о своей мечте, чего тебе хочется?

– Потом расскажу. Не сейчас.

Слово берёт односельчанин. Помощница импонирует ему, его сдержанности, монотонности. В нём проскакивают проблески лоска, намёки на роскошь, очень-очень глубоко трепетно, робко подаёт голосок искорка надежды на лучшую жизнь, реализацию потенциала в жизни, карьере, личной жизни. Прищуриваюсь. Индивидуальность в нём есть. Придавлена толстым, тяжёлым слоем напускного. Знакомо. Трудно ему.

– Зависла?

– Задумалась.

– Как с тобой разговаривать, всё время висишь.

– Бабай, сейчас в тебя что-нибудь кину.

– Ой, Боюсь, боюсь…

Затронули тему родителей и детей, за ней тема феминизма, за ней о пороках общества – любимые темы Кулибина. Противоречивая информация. Противоречивая. Он примеры выдумал, полуправда, симбиоз или откровенная ложь. Бабай его хорошо знает, поэтому держится в стороне, наблюдает.

– Поразительная мимика.

– Оставьте мою мимику в покое и лицо.

– Красивое лицо, живая мимика… процесс мышления видно.

Ем.

– У нас идея была на двоих.

Кулибин и Бабая оперлись на стороны плетёных кресел близких друг к другу.

– Продолжай…

– Заслать тебя куда-нибудь в качестве шпиона.

Смотрю вопросительно.

– Миловидная блондиночка с железными нервами, мозгами и «коробочка то пишет, пишет».

Бабай смеётся.

– Учесть Штирлица мало заманчива.

– А ламборджини то хочешь.

– Какая связь?

– Прямая.

Тишина…

Пар выпустили, угомонились. Работа славно пойдёт. Да, я сучка, расчётливая сучка. Горжусь этим.

Возвращаемся.

Включаю компьютер. В чате сообщения от Кулибина.

– У тебя соски всегда торчат во время разговора?

– Без понятия, не вижу.

– Бельё на тебе было?

– Было. Холодно без него.

Надо его вытащить на обед вдвоём.

– С тебя пошлый рассказ.

– Обязательно. Вечером.

Борются два существа. Не туда он меня заводит. Не туда. Романтики хочу, нежности, внимания, заботы, теплоты, чистоты. Он парит секс. Один сплошной секс. Сосредоточились. Ты женщина. Пусть хочет. Помнишь знаковые слова от Собаки «Мужчина всегда думает о сексе». Держи в уме, не ведись на развод Кулибина, направляй корабль в нужное тебе русло.