Читать книгу Дневник. На Поместный Собор. 1917–1918 - Митрополит Арсений (Стадницкий) - Страница 5

17-я тетрадь

8 августа 1917 г. – 22 января 1918 г.

[1917 год]

На Поместный Собор*

8–21-е августа – вторник – понедельник.

8-го числа, во исполнение распоряжения Св. Синода, происходило в Новгороде, как и во всей России, епархиальное собрание духовенства, клириков и мирян для выбора членов Собора*. Прибыло 300 выборщиков. Помещение для них было приготовлено в Семинарии*. Сегодня я служил литургию и молебен в храме Антониева монастыря* в сослужении духовных выборщиков. Пред литургиею принесена была выборщиками чудотворная икона Знамения Божией Матери*, которая затем во все время выборов, так сказать, председательствовала в нашем собрании. Выборы происходили под моим земным председанием в семинарском зале с трех часов дня до трех часов ночи, и на другой день с девяти до трех дня. Выборы происходили в надлежащем порядке. Выбранными оказались хорошие люди, церковные: священник с. Крохина Белозерского уезда Щукин, псаломщик И. Н. Сперанский, кандидат богословия Е. В. Скородумов, преподаватель Тихвинского училища, кандидат богословия Η. Ф. Миклашевский, член Череповецкого окружного суда и крестьянин Череповецкого уезда Надеждин*.

По характеру и настроению этот Съезд* куда был выше и лучше майского Съезда*, который вернее назвать митингом. Несколько омрачился этот Съезд хулиганскими выходками каких-то смутьянов, из так называемой партии обновления, или Бабкинской, по имени водителя ее священника Бабкина*. Потерпев крушение на первом Съезде в своих попытках возбудить против меня епархию, они теперь вздумали было агитировать в том же направлении. Но, не смея действовать открыто, они прибегнули к подлым анонимам и в печатном виде раздавали их членам Собрания*. Обвиняли меня, конечно, в самодержавии, «подобном самодержавию Николая II», следовательно, и в том, что я не утвердил Консистории с мирянами*, раздела братских доходов, – хотя все это было решено Синодом для всей России, и разного рода другие инсинуации. В другой прокламации были инсинуации против преподавателей Семинарии, которых-де не нужно выбирать, так как они архиерейские прислужники. Но эти гадости достигли как раз противоположных результатов. Ответом на них был единодушный взрыв негодования против анонимных пасквилянтов и такое же единодушное проявление любви и сочувствия ко мне, а вместе и доверия. Таким образом за короткое время я, говоря по-модному в настоящее время, дважды избран своею паствою. 11-го в пятницу, в два часа дня, помолившись в Святой Софии*, я выехал через Петроград в Москву. Прибыл в Петроград в одиннадцать вечера и остановился у архиепископа Вениамина. 12-го в субботу никуда не выезжал и не выходил. С двенадцати до трех происходило здесь же в зале под моим председательством собрание Всероссийского Александро-Невского братства трезвости*. Все умирает оно и никак не может умереть. В девять вечера выехали мы с архиепископом Вениамином в Москву, куда прибыли в десять утра. Никто нас не встретил. Пришлось самим носить вещи за отсутствием носильщиков. Извозчики запрашивали неимоверные цены. С большим трудом удалось нанять извозчика за шесть рублей до Заиконоспасского монастыря*, в котором назначено было местопребывание архиепископу Вениамину, а мне – в Епархиальном доме*. На пути обогнал нас бывший Обер* на таком же «ваньке»* с радостным приветом: «Здравствуйте, владыки, здравствуйте», высоко подымая шляпу. Не могу сказать, чтобы такая встреча с «историческим» Обером, сделавшим столько зла Церкви, была приятною.

В Заиконоспасском монастыре долго мы стучались и звонили, пока удалось попасть в помещение Настоятеля его, долго болевший и пребывавший на покое бывший Донской архиепископ Владимир* недавно скончался. Тут все запущено, нечисто. Мы сразу решили, что тут нельзя иметь долгое пребывание. Поэтому мы в тот же день искали себе другое помещение. Отправились мы пешочком в Епархиальный дом. Здесь оказалась подготовительная работа во всем разгаре. Так мы всегда опаздываем, всегда не готовы. Отсюда тем же способом направились на подворье к Московскому архиепископу Тихону*. Сегодня же туда прибыл Киевский митрополит. Тут же были преосвященные Смоленский Феодосий, Псковский Евсевий и Елевферий Ковенский. Вместе с последними преосвященными мы после чаю отправились в Семинарию, – главное центральное место для большинства членов Собора*. Я и преосвященный Вениамин ночевали в Чудовом монастыре*, наместником которого состоит мой ученик преосвященный Арсений*. Тут мы и решили обосноваться. Здесь же имеют пребывание – экзарх Платон, архиепископ Сергий и архиепископ Гродненский Михаил.

14-го, [в] понедельник, был со многим сонмом архипастырей на параклисисе* в Успенском соборе* в три часа, по случаю храмового праздника завтра. Параклисис совершали митрополит Киевский Владимир, экзарх Платон и архиепископ Тихон. Прилично пели синодальные певчие*. В пять часов закончился параклисис, после которого зашли в наше – мое и архиепископа Вениамина – [помещение] на чай митрополит Владимир, архиепископ Тихон и Экзарх, и Сергий, бывший Финляндский, только что избранный и утвержденный в архиепископа Владимирского вместо удаленного Алексия Владимирского*. Тут был прочитан только что полученный архиепископом Сергием указ Св. Синода об утверждении Временным правительством архиепископов Тихона, и Вениамина, и Экзарха в звании митрополитов* с правом ношения белых клобуков. Тут мы и поздравили новых митрополитов. Но при этом я высказал недоумение по поводу такого акта синодального накануне открытия Собора. По моему мнению, тут унижение Церкви. Грядущий Собор должен был издать этот акт*, а не «благоверное» Временное правительство, которое само чувствовало незакономерность свою при объявленных свободах, и потому за звание митрополита особенно ратовал Экзарх, объясняя это тем, чтобы предупредить грузин, которые тоже замышляют своего католикоса и митрополита*.

Всенощную служил в Благовещенском соборе*. А другие архиереи в разных монастырях и храмах, до тридцати.

15-го августа, во вторник, с выдающеюся торжественностию состоялось открытие Всероссийского Поместного Собора*[153]. С семи с половиной часов утра в двадцати пяти монастырях и церквах Москвы вне Кремля архиерейским служением были совершены литургии, после которых крестные ходы направились на Красную площадь, и духовенство с архиереями во главе следовало в Кремль, причем архиереи входили в Успенский собор и становились на подмостках по боковым сторонам среднего храма. Я служил в Благовещенском храме. В Успенском соборе служили митрополиты: Киевский Владимир, Петроградский Вениамин и Кавказский Платон с членами Собора. Чудную картину представлял сонм архипастырей, стоящих посредине храма. В соборе находились некоторые министры «благоверного» правительства во главе с министром-председателем Керенским*. Все они съехались ныне в Москву на Государственное совещание* ввиду гибели нашей родины. После литургии митрополит Владимир прочел с амвона грамоту Синода об открытии Собора*. Затем все архипастыри пропели Символ веры и начался крестный ход всей Москвы. Процессия направилась к Чудову монастырю, куда проследовали для поклонения мощам святителя Алексия архиереи, а затем все направились на Красную площадь, которая к этому времени вся была полна народом. Зрелище неописуемой красоты и величия. Оно возможно только в Москве. На Лобном месте находились все архиереи. Отслужен был краткий молебен. Молились о том, чтобы Господь призрел на собравшихся вкупе верных людей Своих, «во еже благоугодно совершити им устроение Православныя Церкви Российския», и о спасении Державы Российской*. Торжество это закончилось в два часа. В три часа у митрополита Тихона была праздничная трапеза для всех преосвященных и для некоторых более именитых членов Собора – из пресвитеров и мирян. Вечером с шести до десяти часов было совещание одних только епископов по соборным вопросам*.

16-го числа в девять часов утра в храме Христа Спасителя* служил литургию митрополит Тихон с своими викариями*. В алтаре присутствовали все архиереи, прибывшие на Собор, а в храме – все члены Собора*. Вместо причастна* проповедь говорил протопресвитер Любимов на слова Спасителя: «Дадите им ясти»*. Речь была внушительная и содержательная. После Литургии все архиереи вышли попарно на средину храма и расселись на приготовленных скамьях, обитых красным сукном. Картина была величественная! Затем начались приветствия. Первым говорил от имени Временного правительства министр исповеданий Карташов*. Между прочим, он говорил, что Временное правительство поручило ему заявить Собору, что оно «гордо» сознанием открытия Собора под его защитой. То, чего не могла дать власть старого порядка, легко теперь дала новая власть. Временное правительство видит в Соборе полномочный орган церковного законодательства, имеющий право на уважение Временного правительства. По словам Карташова, Временное правительство ожидает от Собора нового плана всей церковной жизни*. Приветствие от Синода читал митрополит Платон*. Бывший Обер Львов в своем приветствии от Церковной думской комиссии заявил, что революция дала свободу Церкви, при его посредстве* (sic!)[154]