Читать книгу Цацики и Рецина - Мони Нильсон-Брэнстрем - Страница 3

– Пошли к тебе? – спросил после уроков Пер Хаммар.

– Нет, – сказал Цацики. – Я не успею. У меня сегодня карате, и я еду на метро.

– Жалко, – расстроился Пер Хаммар. – А мне что делать?

– Не знаю. – Цацики пожал плечами. Если бы Йоран был дома, они бы поехали на машине и взяли Пера Хаммара с собой, но сегодня на тренировку его обещал проводить Мортен. Рецина простудилась, Мамаша не хотела выходить с ней на улицу, а водительских прав у нее не было. Она стеснялась, что так и не научилась водить, и Цацики это немного веселило.

– У меня как-то никогда не было на это времени, да и машина в городе совершенно ни к чему, – оправдывалась она.

– Хотя сегодня она бы нам очень пригодилась, – Цацики подумал о красной «вольво», простаивающей в гараже, и о Мортене, который никак не приходил, хотя обещал вернуться сразу после уроков.

И вот Цацики стоял одетый в коридоре и нервно поглядывал на часы. Если Мортен не придет прямо сейчас, Цацики опоздает на занятия.

– Может, прогуляешь сегодня? – спросила Мамаша.

– Еще чего! У нас аттестация на носу, и мы повторяем ката. Я не хочу ничего пропустить. Можно я поеду сам?

– Ты уверен? – засомневалась Мамаша, качая на руках ревущую, горячую, как утюг, Рецину. Из-за насморка она не могла ни есть, ни спать.

– Конечно, – сказал Цацики. – Я же не малявка какая-нибудь.

– А вдруг ты заблудишься или тебя обидят? – волновалась Мамаша. – Нет, я провожу.

– Да ладно. Сам доеду! Раз уж я комнату смог убрать – значит, и в метро не потеряюсь.

– Be-e streetsmart, – сказала Мамаша и поцеловала его.

Английское выражение to be streetsmart означает «быть внимательным на улице». Это качество необходимо, если живешь в большом городе, говорила Мамаша. Город нужно уметь читать как книгу. Завидев кого-то подозрительного, сразу переходить на другую сторону, следить за своей сумкой и избегать неспокойных мест. Таких, например, как Центральный вокзал в Стокгольме.

Цацики был очень внимателен всю дорогу, пока ехал на четвертом автобусе до станции метро «Хурнстуль». Еще никогда он не чувствовал себя таким свободным и таким взрослым.

На платформе какой-то сумасшедший вдруг заорал во всю глотку, обрызгав Цацики своей противной слюной. Испугавшись, Цацики отбежал в сторону и встал рядом с тетенькой, доброй на вид. Тетеньки, как правило, все добрые, вот и эта тоже оказалась доброй. До самого «Аспуддена» они ехали вместе.

После карате Цацики спросил, не едет ли кто на метро в его сторону, но попутчиков не нашлось. До станции они дошли вместе с Хенриком. Хенрик был на год старше Цацики. Он рассказал, что в школе его дразнят толстяком.

– Потому я и стал заниматься карате, – объяснил он. – Чтобы стать сильным и немного подтянуть живот.

– Не обращай внимания, – сказал Цацики. – Ты классный. Ты чем-то похож на Деда Мороза, только без бороды. И щеки у тебя добрые…

– Да… – Просунув руку под куртку, Хенрик похлопал себя по животу. – Раньше я так любил свой живот. Теперь же я его ненавижу! Ну ничего, вот будет у меня черный пояс, они у меня получат.

Хенрик пнул мусорный бак, да так сильно, что он гулко взвыл. Цацики ясно увидел, как обидчики уносят ноги, испугавшись большого и сильного Хенрика.

– Да, только тогда мы уже будем почти взрослые, – вздохнул Цацики. – Я бы хотел получить черный пояс прямо сейчас. Это так красиво. Иногда я надеваю пояс Йорана и представляю, будто это мой собственный.

– Желтый тоже неплохо, – заметил Хенрик. – Только бы аттестацию пройти.

Аттестация – это как экзамен, и если ее не пройти, то не получишь новый пояс.

– Пройдешь, – успокоил Хенрика Цацики.

– Самое сложное – это ката.

– Давай повторим еще раз, – предложил Цацики.

– Хай, – ответил Хенрик. По-японски это значило «да».

– Тайкёку Дзёдан, – сказал Цацики и поклонился.

Ката – это что-то вроде танца с блоками и ударами руками и ногами. Какой-то мужчина с собакой на поводке остановился посмотреть, как мальчишки выполняют ката прямо на тротуаре, несмотря на слякоть. Собачка залаяла и бросилась к ним. Когда выполняешь ката, категорически нельзя смеяться. Надо сосредоточиться и сохранять серьезность. Но как удержаться от смеха, когда к тебе подскакивают собачки, которые хотят делать ката вместе с тобой?

Закончив, Цацики и Хенрик поклонились дяденьке с собакой.

– Что это вы показывали? – покачав головой, спросил дяденька.

– Карате, – сквозь смех ответил Хенрик.

– Это было очень красиво, – сказал дяденька. – Раньше я думал, что карате – это когда дерутся и бьют друг друга.

– Вовсе нет, – ответил Цацики и наклонился погладить собаку. – Многие так думают. Лично я никогда не дерусь.

– Я тоже, – поддакнул Хенрик. – Это другие со мной дерутся.

– Пока, до четверга! – крикнул Цацики вслед Хенрику, когда тот свернул в один из переулков. А сам побежал к метро. Не очень было приятно идти одному по темным незнакомым улицам.