Читать книгу Оскар Квист. Дело №1. Потерянное время - Mr & Mrs Pumpi - Страница 4

Утро выдалось туманным. Даниэль проснулся еще до того, как птицы огласили сад первыми трелями. Он озяб, потому что жена, ворочаясь ночью на постели, плавно стащила с него все одеяло. Сейчас она, как спеленутое дитя, мирно посапывала рядом. Даниэль тихо сел на краю кровати и провел ногой по теплому лоснящемуся боку Дебби. Она вскинула голову и замолотила хвостом по полу. Даниэль приложил палец к губам и указал ей глазами на дверь. Затем быстро натянул шорты и футболку, тихо вышел из спальни, предоставив Софии досматривать сладкие утренние сны, и вместе с неотступно следовавшей за ним собакой спустился во двор.

У стены, весь поблескивавший от росы, стоял велосипед. Даниэль вытер краем футболки седло и, взяв Дебби на сворку, выкатил велосипед за ворота. Усевшись поудобнее, он скомандовал «¡Arre!»3, и собака, словно заправский ездовой хаски, бодро взяла с места и помчалась, увлекая за собой велосипедиста навстречу восходящему солнцу.

Они резво прокатились по извилистым улочкам вдоль пустынных пляжей. В тумане над дорожным полотном, словно привидения, кружили чайки. Птицы то и дело опускались на проезжую часть, торопливо что-то склевывали с асфальта и снова частыми взмахами белых крыльев поднимались в воздух.

Когда собака домчала хозяина до Прайя да Мадорра, он спустил ее с поводка. Псина припустила поперек широкой полосы мокрого песка прямо к воде, оставляя за собой пунктирную линию следов. Даниэль припарковал свой велосипед у Бодегона де Миньо и пошел к воде, где на мелководье резвилась его четвероногая подруга. Все равно погребок, хозяином которого был его приятель, открывался только через четверть часа. Так что Даниэль и Дебби всласть успели наиграться с палкой на пляже.

Когда скрипнул засов открывающейся двери, Даниэль привязал Дебби у входа в погребок, а сам зашел внутрь. Дверь за барной стойкой была открыта, и взгляд любопытного посетителя мог проникнуть в самое нутро заведения. Хозяин бодеги суетился на кухне и что-то месил в большом металлическом тазу.

– Доброе утро, Энрике!

– Охо, да это ж наш блудный сын Даниэль! Ну, раз уж ты решил заглянуть к нам, утречко и впрямь отличное. Как всегда, за нашим фирменным «Сантьяго»?

– В точку!

– Погоди чуток, еще не подоспел. Минут десять, и будет готов. Небось, торопишься к своей прекрасной женушке? Обожди, дай торту настояться. Это стоит потраченного времени. Как знал, что сегодня придешь по мою душу!

– Это уж точно! Только ради твоего торта София меня и отпускает из дому.

Пухлый Энрике был явно польщен таким комплиментом и с полнейшим благодушием повел церемонную беседу с давнишним клиентом:

– Почитай, с месяц тебя не видал!

– Да все по экспедициям мотаюсь.

– Где на этот раз пропадал?

– Далековато отсюда – в горах Тянь-Шаня.

– Даже не буду спрашивать, кого ты там искал.

– А я тебе так скажу: снежных барсов.

– И что, много их было?

– Да то и было, что никого не было.

– Эх, Даниэль! Капитан Сорви-голова! Вот не пойму я тебя. Дом с садом у океана у тебя есть? Есть! – Энрике стал загибать свои коротенькие толстенькие пальцы. – Денег на жизнь хватает? Хватает. А самое главное! – тут он назидательно воздел указательный перст к небу. – Жена-красавица, каких, признаться, мало в Галисии, сама к тебе приехала. И на кой черт, прости господи, тебе мотаться куда-то еще?

– Сам иногда себя о том же спрашиваю.

– А тут и спрашивать нечего. Жить надо и наслаждаться! На вот, пропусти-ка чашечку кофе, да съешь кусочек ореховой эмпанады. Я туда капельку золотистого рома добавил, для пикантности.

– Спасибо, дружище! Не откажусь.

Пока Даниэль с аппетитом уплетал изрядный кусок пирога, запивая ароматным кофе, Энрике не переставал что-то месить в тазу и одобрительно поглядывал на друга.

– Ну, как? – спросил хозяин бодеги. – Вкусно?

– Рома ты не пожалел! Все, как я люблю!

– Это рецепт моего прадеда Густаво, – с гордостью подмигнул Энрике. – Он был матросом на одном из броненосных крейсеров под командованием Паскуаля Серверы-и-Топете.

Эту историю знал каждый, кому посчастливилось хоть однажды отведать пирога в исполнении Энрике. Даниэль давно выучил наизусть рассказ о похождениях знаменитого прадеда, но каждый раз терпеливо выслушивал его снова. То была плата за вкусную выпечку.

– Базировались они на островах Зеленого Мыса, где прадедушка служил коком на камбузе, – вдохновенно продолжал свою повесть владелец бодегона. – Так вот послали его вместе с эскадрой на Кубу в 1898 году, как раз накануне Испано-американской войны. В итоге предок мой очутился-таки в Сантьяго-де-Куба и готовил свою стряпню до тех пор, пока американцы под командованием Шлея не заперли их эскадру в бухте. Запасы провизии у них стали таять, и адмирал Сервера получил приказ прорвать блокаду. Увы, при попытке испанских кораблей прорваться случилась баталия, в которой все испанские корабли были один за другим пущены на дно. Народу потонуло в тот день – уйма! Но так уж было угодно Господу нашему Иисусу и матери его Марии, что прабабка моя именно в тот злополучный день пошла молиться в церковь Святого Викентия о благополучном возвращении мужа своего на родину. Покровитель моряков и виноделов внял молитвам благочестивой женщины и смилостивился над прародителем моим, послав ему спасение в виде бочонка с ромом. На нем-то прадедушка Густаво и добрался до Кубинского берега, а когда открыл его, то увидел, что бочонок-то на три четверти наполнен чистейшим золотистым ромом самой лучшей выдержки. Сменял его пращур мой на деньги у какого-то американца, а себе оставил небольшую фляжку на память о счастливом спасении. Потом купил себе билет на пароход и под присмотром своего небесного покровителя благополучно вернулся к родным берегам. С тех пор ушел прадедушка с флота и открыл сей бодегон, где мы с тобой сейчас сидим. А в честь его возвращения прабабка моя испекла торт «Сантьяго» по старинному семейному рецепту и приправила его тем самым ромом.

– Ну и мастак ты легенды семейные сочинять, – засмеялся Даниэль.

– Истинную правду тебе говорю! – перекрестился Энрике.

– Да ты всегда говоришь «правду, только правду и ничего, кроме правды». Вот только каждый раз правда у тебя обрастает все новыми подробностями.

– Ничего подобного!

– Я вовсе не против, так даже интереснее. Каких только традиций ни напридумывают люди! Кто-то, спасшись из пучины морской, печет торты с ромом, а кто-то мастерит модели кораблей и вешает их под церковными сводами.

– Это где ж так заведено? – заинтригованно спросил Энрике.

– В Северных странах. Все церкви увешаны парусниками: заходишь, а они так и парят над нефом. Я вот на Аландских островах в Балтийском море их повидал немало. Говорят, корабли эти дарят церкви в благодарность за Божью милость и спасение от кораблекрушений и пиратов.

– Да какие сейчас пираты! – недоверчиво усмехнулся Энрике. – После драки за испанское наследство они и впрямь озоровали, но сейчас уж давно перевелись. Разве что в интернете «пираты» безобразничают.

– Не знаю, не знаю, – серьезно продолжал Даниэль. – Обычай хоть и старинный, а до нашего времени все же дошел.

– Только не говори, что ты с пиратами сражался, – весело поддел приятеля Энрике.

– Я-то сам, к счастью, с ними не встречался, но вот какая история была. Довелось мне участвовать в одной регате в качестве «корабельного оператора». Проходил как раз один из ее этапов на тех самых Аландских островах. И в единственном портовом городишке на главном острове собрались суда всех классов со всех морей. Как водится, все разговоры вертелись вокруг морской романтики, парусов и снастей, а также соленого моряцкого юмора. Не обошли тему пиратства, рома и сокровищ. Сидим, значит, мы в кают-компании с одним из волонтеров, беседуем о всяком, и тут с камбуза заявляется наш кок – дюжий викинг по имени Стефан – и, подслушав наш разговор, выдает, что «слышал, дескать, от бывалых моряков следующее: по морским законам, нашедший в международных водах корабль без единой живой души на борту вправе объявить найденное им судно включая весь перевозимый груз своей единоличной собственностью». А волонтер наш возьми и спроси его: «Интересно, а команда на найденном корабле должна оказаться неживой до или после ее обнаружения?»

– И что же ему кок ответил? – поинтересовался Энрике.

– А ответил ему Стефан, что для настоящего пирата такой вопрос вообще не стоит и по сей день.

Энрике снова осенил себя крестным знамением.

– Не хотел бы я с этим Стефаном в море повстречаться. Сразу видно – морской разбой у него в крови.

Даниэль допил свой кофе и с легкой грустью собрал последние крошки орехового пирога с капелькой «того самого рома».

– Что там с моим «Сантьяго», кстати? – поинтересовался он.

Энрике бросил месить свое тесто, вытер руки о полотенце, висевшее у него на плече, и скрылся на кухне. Через секунду он появился снова с огромным тором на блюде.

– Полюбуйся! – сияя, сказал кулинар. – Красавец, правда?

– То, что надо! – ответил Даниэль.