Читать книгу Дорога домой - Мухтар Дуйсенгалиевич Назарбаев - Страница 2

В связи с предстоящими в Москве олимпийскими играми в 1980 году вступительные конкурсные экзамены в академии были перенесены на одну неделю вперёд.

Поезд по уже знакомому Мурату маршруту доставил его из польской Легницы в приграничный Белорусский город-герой Брест. Оттуда на самолёте он вылетел в столицу – город-герой Москву. Получилось так, что в один день Мурат побывал сразу в двух городах героях. А уже из Москвы на пригородном электрическом поезде отправился в Кубинку, где размещалась полевая база военной академии.

Абитуриентские сборы всех факультетов прославленной академии проходили только на Кубинке. Прибывших офицеров конкурсантов, поступавших на общевойсковой факультет, разместили в полевых палатках по четыре человека в каждой. Муратбаев оказался среди всех абитуриентов самым младшим по воинскому званию. Он был среди абитуриентов единственным старшим лейтенантом, а остальные носили в большинстве погоны майоров и подполковников. Капитанов было сравнительно мало. Через неделю всех абитуриентов общевойскового факультета перевели в огромный ангар. Абитуриентов моряков, лётчиков, будущих военных журналистов, педагогов и психологов в первый же день разместили в общежитии гостиничного типа и в одноэтажных зданиях барачного типа. В бытовом отношении они оказались в наиболее выгодном положении по сравнению с общевойсковыми офицерами.

Офицеров конкурсантов от Правительственной связи КГБ СССР оказалось девять человек, а учебных мест было выделено всего четыре. Разница для поступающих в академию в 1980 году состояла в том, что если в 1979 году на четыре места прибыли только четверо конкурсантов, а в этом году на четыре места прибыли все девять офицеров. Это были те, кто не смогли прибыть на конкурс в прошлом году и за ними сохранилось право на участие в конкурсных экзаменах в текущем году. И добавились к конкурсу те офицеры, которые получили такое разрешение на 1980 год.

В среде поступающих в академию из бывших коллег пограничников Мурат встретил двоих однокурсников по Алма-Аатинскому пограничному училищу. Те поведали, что им выделено в академии десять мест и приехало поступать именно такое же количество конкурсантов пограничников. Верхнее руководство пограничными войсками решило не травмировать офицеров конкурсом. Отвлечь лучших офицеров от службы на целый месяц абитуриентских сборов в академии, а затем, объявить тем, кто не поступил на перспективную учёбу о том, что им придётся побеждёнными вернуться к прежним должностям – это в действительности травмировало бы их психологически. А это в свою очередь отрицательно сказалось бы и на их успехах в службе. К тому же, транжирить впустую финансовые расходы на не поступивших на учёбу по экзаменационному конкурсу офицеров, было делом не благодарным, да и не благородным. А вот в Правительственной связи, запустив на конкурс девять человек на четыре места, решили сделать своего рода корриду. Видимо, руководство правительственной связи не считало запланированный проигрыш на конкурсных экзаменах своих пяти офицеров обидным для них делом. А вот пограничное руководство – молодцы. Отобрали десять достойных офицеров и отправили их на десять мест учёбы в военной академии.

Один из абитуриентов, знакомый Мурату по Алма-Атинскому пограничному училищу поведал ему, что приехал поступать не по своей воле. Он рассказывал Мурату о своём сказочном житье-бытье, а точнее о сказочных условиях его службы. Так сложилось, что он два года назад попал служить начальником пограничной заставы в Прибалтийский приморский совхозный посёлок городского типа. Вообще вся Прибалтика отличалась от остальных территории Советского Союза своей схожестью с западными европейскими странами. Пригородные территории Прибалтики мало чем отличались от их центральных и областных городов. Главным отличием пригородных населённых пунктов от областных городов был их территориальный масштаб. Пригородные населённые пункты по своей территории Прибалтики были гораздо меньших размеров по сравнению с областными и центральными городами. Но по внутреннему обустройству мало чем отличались. Маленькие населённые пункты городского типа даже выигрывали своей компактностью, уютностью и не большим числом населения.

Так вот, нового начальника приморской заставы с его семьей встретили и привезли к небольшому уютному двухэтажному коттеджу с небольшим приусадебным палисадником на шести сотках земли. Приморский городок отличался чистотой, компактностью и тишиной. Всё в городке говорило о достаточно высокой современной западной цивилизации. Капитан прибыл с женой и маленькой дочкой. Сопровождавший прибывшую семью старший лейтенант, показал рукой на большой дом и объявил:

– Вот, товарищ капитан, вы будете здесь жить. Красиво, да?

– Красиво! А кто ещё кроме нас, проживает в этом доме? – спросил начальник.

Офицер, удивляясь вопросу, ответил:

– Кроме вашей семьи никто здесь не будет жить. Это по штату дом начальника заставы. Давайте пройдёмте в дом, ключи и от калитки и от дома у меня. Вот, пожалуйста, сами открывайте калитку, двери дома.

Жилище в два этажа было не только уютным, но и более чем просторным. На первом этаже разместились кухня со столовой, туалетная и ванная комнаты, кладовая, просторная прихожая, встроенные шкафы. А на втором этаже были три просторные комнаты. Особенно радовалась служебному дому жена начальника.

Всё на службе у капитана ладилось, бытовые условия у его семьи – лучше и не придумать. В городке все жители знали уважаемого начальника заставы. Капитан уже стал привыкать к частым и неожиданным подаркам и приятным сюрпризам, исходящим от руководителей рыбного совхоза. Капитан и его семья жили как сыры в достаточном количестве хорошего масла.

И вот вдруг капитану «задышали в затылок», как он сам выразился Мурату. Кому-то из сыновей вышестоящего начальства приглянулась не только должность начальника уютной заставы, но и условия жизни в данном Прибалтийском городке. Решили капитана отправить на учёбу в академию и тем самым освободить его сыромасленную должность для другого офицера. Ему ничего не оставалось, как подчиниться велению начальства и отправиться в академию на вступительные экзамены. Однако он не хотел сдаваться и потому капитан по-дружески решительно заявил Муратбаеву:

– Ничего у них не выйдет. Я на первом же экзамене завалюсь и притворюсь незнайкой. Они будут вынуждены меня отстранить от дальнейших сборов и отчислить из списка абитуриентов. Так что, не на того напали. Я вернусь назад, к себе. Я чё, дурак лишать себя и семью от такого курорта. Да я всю жизнь буду капитаном, и никто меня оттуда не сдвинет. Я уже прирос и к городку, и к двухэтажному дому, и к тем прекрасным условиям. Да и климат там волшебный. Нет, я оттуда никуда! А академия мне нафиг не нужна. Вот так!

Мурат удивлялся тому, что его товарища насильно прислали поступать в академию. Но вслух сказал:

– Вот бы нас было бы четверо на четыре места. А я вот хочу поступить. Готовился больше года.

На следующей неделе Мурат узнал, что его прибалтийский товарищ «завалил» экзамен и написал рапорт о его отчислении от экзаменационного конкурса связи с получением им неудовлетворительной оценки и от того не желанием участвовать в дальнейшем экзаменационном конкурсе и отправке его к месту последней службы.

В первые дни абитуриентских сборов приёмная комиссия академии провела медицинский осмотр всех офицеров конкурсантов. Каждый будущий слушатель военной академии должен был иметь вполне здоровое состояние своего организма. На медицинской комиссии многие абитуриенты переживали и волновались за результаты проверки. Как раз за своё здоровье Мурат нисколько не волновался, так как он был уверен в отличном результате. Так оно и было. Главный врач по окончанию проверки объявил Мурату: «Старший лейтенант, вас хоть в космонавты записывай. Молодец, здоровье у вас отменное». Но Мурату в космонавты совершенно не нужно, а вот поступить на учёбу – вот это было бы ему в самый раз.

Каждому вступительному конкурсному экзамену предшествовали одна-две преподавательские консультации. Первым вступительным экзаменом была тактика и боевая техника. На предэкзаменационной консультации Муратбаев оказался в классе за первым столом. Полковник объяснял и напоминал об основных вопросах касательно современного танка. Преподаватель перечислил основные части и узлы танка и подвёл итог. Мурат, как связист, заметил, что консультант упустил важный узел танкового оборудования, без которого в бою невозможно вести взаимодействие с другими танками и командиром. Он неуверенно поднял руку. Полковник сразу заметил это и спросил у Мурата:

– Что, вопрос? Пожалуйста!

Мурат уже пожалел о том, что поднял руку, но было поздно отступать. Он не уверенно ответил:

– Товарищ полковник, а вы упустили, как сказано в наставлении, важный узел в танке. Это связь, то есть танковая радиостанция. Без связи танк в современном бою малополезен. Извините! Я об этом читал в наставлении по устройству танка и его боевого применения.

Полковник доброжелательно улыбался. И как только Мурат закончил говорить, он похвалил его:

– Я, уже двадцать лет преподаю в академии, и никогда не упускал такой важный узел, как танковая радиостанция. Молодец! Я запомню вас старший лейтенант. И если буду принимать у вас вступительный экзамен по моей дисциплине, то я при всех объявляю, что добавлю вам один бал за знания и внимательность. Да и что тебя запоминать, я вижу ты у нас один азиат. И кажется, ты у нас один в звании старшего лейтенанта. Молодец, садись!

Другие офицеры в классе зашушукались, а один высказался вслух: «Ну, всё, поступил!», «Повезло!».

И действительно повезло, Муратбаев попал на экзамен именно уже ему знакомому полковнику. Проследовав в своей очереди в экзаменационный учебный класс, Мурат доложил о своём прибытии на вступительный экзамен двум полковникам, которые представляли собой экзаменационную комиссию академии по тактике и боевой технике. В классе было четыре отдельно стоящих стола для экзаменующихся офицеров. Преподаватель по боевой технике дружелюбно улыбался Мурату. Старший лейтенант вслух зачитал номер выбранного билета и два вопроса, изложенные в нём. А затем, с разрешения другого полковника убыл за свободный стол. По тому, как распоряжался преподаватель тактики, Муратбаев понял, что именно он является старшим на экзамене. Не прошло и пяти минут, как полковник тактик обратился к Мурату:

– Товарищ старший лейтенант!

Среди всех абитуриентов Муратбаев был старшим лейтенантом в единственном числе. Да и во всей академии среди всех абитуриентов тоже. Так что, если бы на любой территории академии кто-то окликнул бы «Товарищ старший лейтенант!», то это бесспорно относилось бы именно к Мурату. Поэтому он не сомневаясь, что обращение адресовано именно к нему, немедленно встал и принял стойку «Смирно». Полковник продолжил:

– А как так получается, что вы, старший лейтенант оказались на вступительных экзаменах в нашей академии? По условиям приёма в академию поступающий должен состоять, как минимум, на майорской должности и как исключение при особых достижениях офицера он может быть на капитанской должности. А вы, как я вижу из документов, на настоящее время состоите на должности старшего лейтенанта. Это как же так получается? Как вы сюда попали? Поясните нам, если можете.

Полковник недоумевающе смотрел на Муратбаева и ожидал пояснении старшего лейтенанта. Мурат не замедлил с этим:

– Товарищ полковник, я служу в спецвойсках, в войсках правительственной связи КГБ. У нас разрешено поступать в вашу академию с должности старшего лейтенанта. К тому же я прошёл отбор в наших войсках и как один из лучших получил право на поступление в вашу академию в этом году.

– Погодите, старший лейтенант, – остановил Мурата полковник. Затем он продолжил свои замечания:

– Это мы принимаем офицеров по нашим правилам академии, а не вы поступаете к нам по вашим особым правилам. Но ладно, не будем терять время на пустые разговоры. Мы ещё разберёмся с этим. Садитесь, продолжайте готовиться.

Через пару минут Мурат вновь услышал уже знакомый голос полковника:

– Старший лейтенант!

Муратбаев вскочил со своего места. Полковник сам подошёл к Мурату, стал всматриваться в его лицо. А затем, вернувшись на своё место, продолжил, обращаясь к Муратбаеву:

– Слушайте, я продолжаю разговор с вами о правилах поступления в нашу академию. Так вот, поступающий к нам офицер должен иметь за плечами не менее пяти лет офицерского стажа службы. Это значит, что поступающему к нам офицеру должно быть, как минимум двадцать семь лет. А я вижу, вам и двадцати пяти нет. Как вы сюда попали?

Мурат поспешил объяснить:

– Извините, товарищ полковник, мне вообще-то идёт двадцать девятый год. Я унаследовал от своего отца такую внешность. Да, Вы правы, мне по моему лицу дают гораздо меньше лет, чем на самом деле. Да вот, посмотрите в моё удостоверение на дату моего рождения, – и Мурат стал спешно расстегивать нагрудный карман форменной рубашки, чтобы достать оттуда своё офицерское удостоверение. Но полковник остановил его порыв:

– Отставить, не будем сейчас рассматривать ваш документ. Садитесь, готовьтесь.

Прошло время, отведённое на подготовку к ответам по вопросам экзаменационного билета. Билет был не сложным. Вопросы, а тем более ответы на них Мурату были хорошо знакомы. Он ответил на первый вопрос. Преподаватель по боевой технике улыбался, а другой полковник не довольно и строго смотрел на отвечавшего по вопросу билета старшего лейтенанта. Последовал дополнительный вопрос. Мурат и на него ответил без труда. Закончил ответ и на второй вопрос. Дополнительного вопроса со стороны полковников не последовало. Преподаватель по боевой технике одобрительно заключил:

– Молодец! И даже мой обещанный балл не понадобился.

Второй полковник, не снимая со своего лица строгое недовольство, добавил от себя:

– Вот именно, что молодец! Да только не он молодец, а те молодцы в кавычках, кто старшего лейтенанта так ловко провёл до самых вступительных экзаменов. По академическим правилам он никак не имеет права участвовать во вступительных экзаменах. Ну ладно, нося погоны старшего лейтенанта, состоял бы он на майорской должности, ну, хотя бы на капитанской, вопросов не было бы. А так…, – полковник развёл руками и позволил Муратбаеву убыть из помещения.

Мурат, выйдя в коридор, радовался своему успеху. Он мысленно полагал, что первая пятёрка на первом экзамене ему обеспечена. Ну, на крайний случай он загадывал оценку «хорошо». Оставалось только ждать окончания экзамена и объявления, полученных офицерами оценок.

Уже ближе к обеду группа, в которой Муратбаев сдавал экзамен, завершила первый экзаменационный процесс. Группа была построена в коридоре учебного корпуса для объявления им полученных оценок. Полковник, который был старшим в приёмной комиссии, стал зачитывать звания, фамилии и полученные ими оценки. Мурат сдавал экзамен среди первых, он заходил шестым и потому с внутренним волнением ожидал своей фамилии после пятой. Однако его фамилия не произносилась. И вот только последним зачитали его и объявили оценку «неудовлетворительно». Для Муратбаева в один миг всё рухнуло. Когда все разошлись, Мурат догнал полковника и обратился к нему:

– Товарищ полковник, так ведь я ответил на все вопросы. Почему у меня в итоге двойка. За что?

Полковник, уже на этот раз, проявляя к старшему лейтенанту дружелюбие, взял его под руку и стал пояснять ему:

– Спокойно, дружок! Ну, не надо так расстраиваться. Ты отвечал хорошо. Но я не имею права поставить тебе положительную оценку. Я скажу больше, ты заслуживаешь по знаниям отличную оценку. Но я не имею права… Понимаешь ли, я отлично знаю правила приёма в нашу академию. Поставив тебе отличную оценку, я тем самым подписываюсь в том, что я якобы не знаю наших академических правил приёма слушателей. Но ты, ни в чём не виноват. Поезжай к себе! И доложи своим начальникам, что если они отправляют тебя в академию, то пусть поставят тебя на майорскую должность, ну, хотя бы на капитанскую. А офицеры, состоящие на должностях старшего лейтенанта, не имеют права поступать в нашу академию. Поэтому я вынужден был поставить тебе неудовлетворительную оценку. Но эта плохая оценка не тебе, а твоему начальству. Так что становись на майорскую должность и приезжай к нам на следующий год. А я обещаю поставить тебе заслуженную сегодня твою отличную оценку. Я поставлю тебе отлично, если даже будешь сдавать на тройку. Слово офицера, полковника! Вот так! Ну, всё, быстрее уезжай к себе и исправляй ошибку по должности и званию.

Полковник закончил говорить и спешно удалился. Мурат стоял в растерянности, казалось, сердце перескочило в голову и стучало там молотком. Надо было что-то делать. А что делать Мурат не знал. Он пришёл в ангар, где располагались все абитуриенты общевойскового факультета. Там никого не было. Видимо все были на обеде в столовой. Он присел на свою кровать и стал прикидывать, что теперь ему делать. Но ничего не приходило на ум. Он так и просидел ещё примерно один час. Вокруг ходили другие офицеры, суетились, обменивались своими впечатлениями о первом экзаменационном дне. Муратбаев стал оглядывать вокруг себя других. Он видел много радостных лиц. Но среди них были и те, кто был далёк от радостного настроения. Мурат заметил майора, который грустно опустив голову, смотрел себе под ноги. Он, как и Мурат сидел на кровати. Не трудно было догадаться о причине его грусти. Затем Мурат визуально отыскал и другие не весёлые лица. В ангар вошёл капитан с листком бумаги. Он попросил тишины и стал зачитывать фамилии офицеров. В списке значился и Муратбаев. Объявленным офицерам обязали немедленно прибыть в штаб экзаменационной комиссии.

К штабу прибыли, кажется, более двух десятков офицеров. Вышел полковник, и вновь зачитав фамилии убедившись, что все названные присутствуют, объявил:

– Товарищи офицеры, вам, как не прошедшим отбор на первом экзамене надлежит до исхода сегодняшнего дня убыть из расположения академии. Не подчинившимся будут объявлены взыскания, которые будут направлены по месту ваших служб. Автобус академии ровно через час будет ожидать вас здесь же. Он довезёт вас до станции Кубинка. Всё! Выполняйте! Разойдись!

Мурат быстро собрался и прибыл к штабу. Да и находиться среди счастливых лиц, удачно сдавших экзамен, было гораздо тяжелее. Легче было находиться среди таких же неудачников, как и он. Действительно, все счастливые одинаково счастливы, а несчастливые одинаково несчастны.

Здесь же у штаба Мурат ближе познакомился с капитаном, который так же был готов выехать с территории академии. Вскоре подъехал автобус. Все собравшиеся покинуть академию загрузились в него и выехали к станции.

Ни Муратбаев, ни капитан по неудаче не торопились выезжать в свои воинские части. Тем более что их там так рано никто не ждал. Они решили размазать грусть водкой, а заодно и пообедать в Москве. Таким образом, они трое суток провели в столице. Мурат не знал, куда деваться от себя самого и как бороться со случившимся с ним в академии. Конечно, надо ехать в Легницу, к Мире, в часть.