Читать книгу Дорога домой - Мухтар Дуйсенгалиевич Назарбаев - Страница 3

Муратбаев, прибыв на поезде в Легницу, в тот же день отправился к начальству докладывать о своём провале в академии. Он постучался в дверь кабинета командира части подполковника Солдатова. Выждав пару секунд, вошёл и доложил командиру о своём прибытии. Как раз у Солдатова находились все его заместители. Повисло полное молчание. Подполковник даже встал со своего места, а другие смотрели на старшего лейтенанта, будто не узнавали его. Выражение лица командира не предвещало ничего хорошего. Он развёл руками, показывая тем самым, что ему ничего не понятно. А вслух спросил Муратбаева:

– Вы откуда здесь?

Мурат видел также удивление на лицах других начальников. Он ведь чётко доложил, что не поступил в академию и потому его оттуда отправили сюда в родную воинскую часть. Ему пришлось повторить свой доклад командиру, а затем добавить:

– Я на первом же экзамене ответил на все вопросы билета и на дополнительный тоже. В устной форме мне поставили отличную оценку, а в протокол внесли мне неудовлетворительную оценку. Пояснили, что старшие лейтенанты на должности старшего лейтенанта не имеют права даже участвовать в конкурсных экзаменах. Мне поставили двойку и срочно отправили обратно в свою воинскую часть. Вот так получилось.

Подполковник Солдатов недоумевал. И уже обращаясь к своему заместителю майору Чирикову, стал возмущённо выговаривать:

– Что это значит? Вы же мне доложили, что Муратбаев поступил на учёбу в академию и уже на его должность едет молодой лейтенант. Это как мне понимать?

Майор Чириков, не выражая сомнений, стал оправдываться:

– Да ведь меня так из наших кадров в Москве проинформировали. Они сказали, что Муратбаев, как перспективный офицер будет в обязательном порядке зачислен на общевойсковой факультет Ленинской академии. Что непосредственно к первому вступительному экзамену в академию выедет заместитель начальника управления кадров наших войск и обеспечит Муратбаеву успешную сдачу всех экзаменов. А после мне сказали, что мы уверенно можем исключать Муратбаева из списков части, так как на его должность уже назначен другой лейтенант. Мы соответствующим приказом исключили Муратбаева из части. Вот так! Я всё сделал, как было велено «сверху».

Солдатов тяжело опустился на своё место. Грустно глядя на Муратбаева, он объявил ему:

– Мурат, тебя нет в нашей части, ты исключён из наших списков. Ты значишься в академии. Вот так! Меня ранее информировали, что ты настойчиво и старательно готовишься к экзаменам в академии. А из Москвы сообщают, что ты гарантированно поступишь на учёбу. Так что случилось? Чего мы ещё не знаем? Доложи нам здесь всё по порядку.

Муратбаев стал по порядку докладывать о том, как успешно прошёл медицинскую комиссию в академии, как успешно и даже с перекрытием нормативов сдал зачёт по физической подготовке. И конечно, он не упустил, как заработал на консультации дополнительный бал у преподавателя, который был в составе приёмной комиссии на первом экзамене. Он рассказал, как успешно ответил на все вопросы экзаменационного билета. И о том, что его отчислили лишь потому, что в академию на конкурсные вступительные экзамены допускают только старших офицеров и как исключение – отдельных капитанов. Должность и звание старшего лейтенанта не позволили ему участвовать в конкурсе на учёбу в академии.

В кабинете командира воцарилось выжидательное молчание. Одни смотрели на Мурата, а другие – на командира. Юрий Иванович Солдатов обращаясь к своим заместителям, распорядился:

– Василь Васильевич, срочно свяжитесь со своим начальством в отделе войск и поясните все, что касается Муратбаева. Спросите у них, что нам теперь делать с Муратбаевым. Да, и забирайте его с собой в отдел. Всё, совещание окончено!

Благо штаб отдела войск в Северной группе находился в ста метрах от штаба отдельного батальона. Майор оставил Муратбаева возле штаба отдела, а сам направился к начальству. Примерно через час из здания штаба отдела вышел Чириков. Его энергичные движения показывали, что в отношении Муратбаева принято какое-то решение. Ещё на ходу майор стал говорить, обращаясь к старшему лейтенанту:

– Всё, срочно назад в Москву! По вам академия приняла совместное с нашим московским руководством положительное решение. Вам за первый экзамен поставлена хорошая оценка. Так что срочно вылетайте в академию и продолжайте сдавать экзамены. Вот так! Сегодня же на поезд в Брест, а оттуда срочно вылетайте в Москву!

Мурату пришлось разбить иллюзии начальника:

– Товарищ майор, какие экзамены? Ещё вчера прошёл второй вступительный экзамен. Я самым срочным образом попаду к завершению третьего экзамена. Кто же будет для меня, старшего лейтенанта, устраивать повторные экзамены? И как это так мне поставили хорошую оценку за первый экзамен? А вообще то, честно скажу, что я ответил на все основные и дополнительные вопросы экзамена. Полковник, возглавлявший комиссию, так и сказал мне, что я ответил на отлично и что он поставил мне двойку только по тому, что я состою не на майорской должности. Именно в этом вся причина моего отстранения от дальнейших экзаменов.

– Да, я понимаю, что ты был готов на все сто процентов. Я так же знаю, что ты целый год ходил к соседям изучать танки и другое там. И Москва была уверена в тебе. Они там потому и решили поставить на твою должность здесь другого офицера, считая, что ты двумя ногами в академии. Так это что, уже, говоришь, второй экзамен прошёл?

– Так точно, на носу уже третьи.

– Мурат, понимаешь, из-за переноса экзаменов в связи с предстоящими в Москве олимпийскими играми наше московское руководство перепутало даты сдачи вступительных экзаменов. Потому наш полковник прибыл в академию с опозданием на три дня. Я только что разговаривал с ним по ВЧ телефону. Он там сразу же встретился с генералом – главным председателем приёмной комиссии академии. В отношении тебя всё было положительно решено. Искали тебя, но не нашли. Надо было не уезжать с территории академии, было бы всё, как было запланировано.

– Товарищ майор, я не мог там оставаться. Комендант академии в тот же день выпроводил всех, кто не прошёл первый экзамен. Не мог же я нарушить приказ начальников.

– Но ладно, жди здесь, никуда не уходи, я опять к начальнику. Попробую ему разъяснить то, что ты мне сейчас рассказал по срокам экзаменов.

Мурат опять в ожидании остался на аллейке отдела войск.

На этот раз майор вышел из штаба гораздо быстрее. По его не торопливой походке было видно, что он от начальства ничего хорошего не несёт Мурату. Старший лейтенант поспешил навстречу начальнику. Майор объявил Муратбаеву:

– В общем, по тебе сделан вывод. Определили, что ты не виноват в провале экзамена. Оказывается, мне только что наш начальник сообщил из ранее известной ему информации, что в академии, принимавшие у тебя экзамен, характеризовали тебя как грамотного офицера и что, в общем-то, ты заслуживаешь по экзамену не только хорошую оценку, но и отличную. Вот так! По причине твоей не виновности в провале на экзамене, тебе разрешено выбрать новое место службы с повышением тебя по должности на одну ступень. Поздравляю, тебе светит капитанская должность. Ну, пошли ко мне, будем думать, куда тебе податься. А после твоего выбора я должен буду доложить наверх о твоём пожелании по месту выбранной службы.

Чириков уговаривал Мурата ехать в Грузию в город Рустави, где размещался отдельный полк Правительственной связи:

– Я там хорошо знаю командира полка. Я дам ему о тебе хорошую рекомендацию. А природа там великолепная. Люди добродушные. Я сам оттуда начинал службу. Думаю, что Рустави – это лучший для тебя вариант. Соглашайся!

Муратбаев не торопился с ответом. Он раздумывал об услышанном от Чирикова предложении. В итоге он согласился с предложением майора. Начальник тут же поднял телефонную трубку, набрал номер и доложил кому-то:

– Товарищ полковник, майор Чириков, я по Муратбаеву. Он изъявляет желание ехать в Рустави, в наш полк. Как, это возможно? И будет ли ему там капитанская должность?

Майор слушал, что ему говорил по телефону старший начальник. Потом возникла длительная пауза, которая длилась минут пять. После разговор вновь возобновился и вскоре закончился. Чириков объявил Мурату:

– Будем ждать! Сейчас он выйдет на Москву, и выяснить возможность твоего отъезда в Рустави на капитанскую должность.

В ожидании ответа из отдела войск, Чириков расспросил Мурата об академии. Муратбаев рассказал об увиденном там, о своих впечатлениях, о подготовке и сдаче первого экзамена. Не прошло и четверти часа, как раздался телефонный звонок. Было подтверждение, что Руставский полк имеет возможность принять старшего лейтенанта на капитанскую должность.

Мурат поспешил домой, чтобы сообщить Мире последнюю новость и узнать её мнение в отношении убытия в Рустави. А она как раз и не возражала и даже наоборот была рада увидеть новые места богатые зеленью, фруктами и овощами. Было решено, что с утра Мурат займётся в батальоне оформлением всех необходимых документов для скорого убытия к новому месту службы. У Мурата обиды за не поступление в академию немного угасли. Теперь он думал о Грузии, о Рустави, о новой должности, о предстоящей дороге.

Муратбаевы уже были готовы через пару дней загрузить контейнер с домашними вещами и отправить его в Рустави. Но неожиданно Мурата вызвали в отдел войск. Заместитель начальника политического отдела войск, с которым Мурат находился в дружеских отношениях, встретив его у себя в кабинете, радостно сообщил:

– Мурат, слушай меня! Приятная для тебя новость. Вчера вечером на меня вышел по телефону начальник политического отдела Среднеазиатского округа полковник Амриев. Знаешь такого?

– Конечно, знаю Каратая Рахметовича.

– Так вот, он, узнав каким-то образом, что ты подыскиваешь новое место службы, позвонил мне и сказал, что он готов с большим удовольствием принять тебя в Алма-Аатинский полк на капитанскую должность. Смотри как, хорошо складывается. Поедешь к себе на родину, а Амриев гарантирует капитанскую должность. Ещё неизвестно, как у тебя может сложиться в Рустави. Так что, давай-ка, переоформляйся на Алма-Ату. Ну, как, согласен?

– Николай Васильевич, конечно согласен! Здорово, что смогу оказаться в родной Алма-Ате. Думаю, и жена будет рада такому повороту.

– Ну, тогда я сейчас же звоню кадровикам и дам команду на переоформление твоих документов на Алма-Ату. Жаль, конечно, что уедешь. А сколько субботних вечеров мы с тобой провели в твоём просторном коттедже, и в квартирах Пакалюков, Затулиных. Жаль, что ты уедешь! Но, да ладно, может, ещё свидимся когда ни будь. Ведь мы все здесь временные. Мы же здесь просто в длительной служебной командировке. Скоро и мой срок выйдет, тоже поеду куда-нибудь в Союз. Давай, иди к кадровикам сдавай бумаги на Рустави и получай свою Алма-Ату.

Миру, узнавшую о переезде в Алма-Ату, переполняла радость.

Оформление документов, отправка контейнера в Алма-Ату проходили у Муратбаевых на вполне радостной ноте. Затем следовали проводы, которые проходили в несколько стадии. Вначале собирались близкие друзья, затем те же и начальники, а в последнюю очередь офицеры и прапорщики роты. Только последние проводы проходили в строго мужском коллективе, уже без жён, в городском лесу, на природе. Однако самым трогательным эпизодом в проводах был тот час, когда Мурат в день отъезда зашёл в свою уже теперь бывшую роту, чтобы попрощаться с личным составом. Роту собрали в ленинской комнате, где Мурат поблагодарил всех за службу и дал личному составу свои наказы по поддержанию в роте её лучших традиции. По инициативе ряда воинов вся рота вышла из казармы следом за Муратбаевым и сопровождала его до самого выхода. А как только все вышли из тесной лестничной клетки казармы воины подхватили Мурата и понесли на руках в сторону КПП. Мурат, уже находясь на верху толпы солдат и сержантов, запротестовал и требовал немедленно опустить его на землю. На территории находились офицеры других подразделении. От присутствия посторонних военнослужащих Мурату было вовсе неловко. Совсем рядом оказался подполковник Козин из отдела боевой подготовки отдела Северной группы войск. Он, улыбаясь, громко проговорил Мурату, находящемуся на руках у бойцов:

– Не шуми старший лейтенант, тебя на руках несут твои солдаты – это великая честь. Не каждого так могут нести подчинённые. Не шуми! Гордись!

И только донеся своего бывшего начальника до КПП, воины опустили Мурата на землю. Здесь же, он вновь поблагодарил всех присутствующих воинов роты за совместную службы и попрощался с каждым солдатом и сержантом за руку.

Оформление выезда из заграницы на родину происходило, в общем-то, в спешном порядке. По этой причине кадровики воинской части отравили Служебные паспорта Муратбаевых в соответствующую службу Легницкого гарнизона с некоторым опозданием. Завтра выезжать, а паспортов нет. А без них можно доехать только до Польской границы. В день выезда Мурату пообещали, что к двенадцати часам он получит уже оформленные свои паспорта для выезда и пересечения государственных границ. В тринадцать тридцать поезд по расписанию отправляется в направлении Бреста. Сообщили, что паспорта Муратбаевым привезут им прямо к вагону.

Служебный Уазик привёз Муратбаевых с их вещами на перрон Легницкого вокзала. Мурат решил выехать в визовой отдел на той же автомашине батальона. Подъезжая к зданию визового отдела Мурат заметил знакомую фигуру работника того самого ведомства с большим чемоданом. Как только тот вошёл в здание Муратбаев поспешил за ним.

Чемодан уже лежал на столе, а хозяин кабинета не спеша закуривал сигарету. Мурат спешил и потому с порога выпалил:

– Поезд уже отходит, а вы обещали готовность моих паспортов к двенадцати часам. Уже тринадцать. Давайте быстрее доставайте их из своего чемодана.

Молодой мужчина, по статусу вольнонаёмное гражданское лицо, раскуривая сигарету не спеша спокойно ответил:

– Я что ли проставляю отметки в паспортах. Мне самому только что вернули их. Вон их сколько, целый чемодан. И что я сейчас всё брошу, не пойду на обед и буду в целой куче разыскивать ваш паспорт. Нет! Давайте приходите после обеда. Мы спокойно разберём все паспорта по воинским частям, то есть по заявкам, разложим их. Ну, а затем в вашей стопке обязательно найдём и ваш паспорт.

– Как это после обеда?! У меня поезд через полчаса отправляется. Билеты на руках. Я сегодня в обязательном порядке должен покинуть Легницу!, – Мурат возмущался, не скрывая этого говорил более чем громко.

– Ну, хватит тут орать! Я не виноват. И как я вам сейчас найду ваш паспорт, – работник открыл свой служебный чемодан и стал вынимать оттуда красные заграничные паспорта и складывать их на столе в несколько высокие стопки. Обводя руками кучи документов, он спросил:

– Ну, и как я среди них буду искать ваш?

– Да вон они мои, синие!

Среди всех стопок красных документов выделялись только два синих. Работник вынул их, раскрыл, сверил их со служебным удостоверением КГБ Муратбаева и заключил:

– Ну, это совсем другое дело! И что это у вас они синие, не как у всех? Да действительно такие синие только ваши. А, понятно, КГБ. Ладно, сейчас распишетесь в моём журнале в получении своих двух паспортов и успевайте на свой поезд.

Вновь синие Служебные паспорта Муратбаевых выручили в такой опаздывающей спешной ситуации.

Мурат уже спокойно за минут десять добрался до перрона вокзала. Поблагодарил водителя автомашины, и он, с Мирой, заняв свои место в купе поезда, отправились пассажирской скоростью на польских колёсах в направлении советского Бреста.