Читать книгу Исламский Иисус. Как Царь Иудейский стал у мусульман пророком - Мустафа Акийол - Страница 11

Я уже писал во Введении, как в первый раз читая Новый Завет, был поражен его страстью и искренностью. Особенно поразило меня отношение Иисуса к фарисеям; хотя современные ученые и полагают, что Иисус метил не во всех фарисеев, негативное изображение которых в христианской традиции – скорее карикатура, а в определенную их группу, использовавшую свой авторитет для эксплуатации народных масс[43]. Этих самодовольных благочестивцев Иисус обвинял в том, что они заняты соблюдением Галахи во всех ее мельчайших подробностях, но пренебрегают этическими учениями, связанными с духом. Звучит очень похоже на то, что можно наблюдать и сейчас среди некоторых мусульман: гордые своим благочестием, они упрекают собратьев-верующих в несоблюдении мельчайших деталей Шариата, или исламского закона, но этическими учениями, связанными с духом, пренебрегают.

Например, все, что говорит Иисус в отрывке, приведенном ниже, для меня звучит очень современно и живо напоминает мне об исламских законниках:

Но горе вам, фарисеям, что даете десятину с мяты, руты и всяких овощей, и не радите о суде и любви Божией: сие надлежало делать, и того не оставлять. Горе вам, фарисеям, что любите председания в синагогах и приветствия в народных собраниях. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что вы – как гробы скрытые, над которыми люди ходят и не знают того. На это некто из законников сказал Ему: Учитель! говоря это, Ты и нас обижаешь. Но Он сказал: и вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом своим не дотрагиваетесь до них.[44]

Такая критика не означала, что Иисус призывал собратьев-иудеев вовсе отказаться от Закона. Отметим, что в приведенном выше отрывке, говоря о десятине, он добавляет: «Сие надлежало делать». Иисус не противостоит соблюдению Закона: его возмущает, когда соблюдение Закона лишается своего духовного значения и, хуже того, превращается в причину самодовольства и гордыни. «Говоря, что не нарушает Закон, – верно замечает «Иудейская энциклопедия», – Иисус поощрял своих последователей обращать больше внимания на намерения и мотивы, с которыми нечто совершается, чем на само действие»[45].

Была ли эта мысль для иудаизма совершенно новой? Едва ли. Но, возможно, Иисус подчеркивал ее более, чем какой-либо другой иудейский равви (учитель – слово, которое часто встречается в евангелиях), до степени призыва к «революции в духовной жизни»[46]. Возможно, именно поэтому, хотя учение его укоренено в иудаизме, предложенное им духовное видение преодолело границы религий и начало вдохновлять также и «боящихся Бога», то есть монотеистов из язычников. Более того, сам Иисус, возможно, понимал, что его учение выйдет за границы иудаизма, так что поощрял своих учеников с любовью относиться к не-иудеям – например, к самарянам, которых иудеи презирали[47].

Ф.Э. Питерс, видный историк религий, также полагает, что Иисус начал духовную революцию, ведущую к «более индивидуальной, внутренней, руководимой совестью морали». Это означает, что «Иисус опирался на Тору, однако развернул над ней крылья духа»[48]. Но после смерти Иисуса этот нюанс оказался потерян в неудержимом движении к другой крайности:

Это мягкое и умеренное выражение; однако, «воспарив над» чем-либо, очень легко от этого вовсе «улететь», то есть превзойти. Трудно сказать, считал ли Иисус, что отношения его и его последователей с Богом превосходят Тору; однако менее чем в течение жизни одного поколения некоторые его последователи, и самый известный из них – Павел, пытаясь передать учения Иисуса не-иудеям (для которых эти учения были связаны с Торой, но от нее отличались), принуждены были заключить, что да, превосходят[49].

На самом деле при передаче учений Иисуса не-иудеям были утеряны и некоторые другие ключевые нюансы, а также возникли новые смыслы и понятия. Вот как специфически иудейское учение – реформаторское, даже революционное, но все же иудейское – стало основанием новой религии. И в этой религии новому истолкованию подверглось не только учение Иисуса, но и он сам.