Читать книгу Исламский Иисус. Как Царь Иудейский стал у мусульман пророком - Мустафа Акийол - Страница 5

3 апреля 33 года н. э. – или, быть может, за три года до того – в святом граде Иерусалиме свершилось драматическое событие[14]. Мощная Римская империя, правившая значительными частями тех регионов, которые мы сейчас называем Европой и Ближним Востоком, приговорила к смерти и казнила необычного иудейского проповедника из Галилеи, области к северу от Иерусалима. Этого человека, тридцати с чем-то лет, звали Иешуа, что, по-видимому, на его родном арамейском языке означало «спаситель» (еврейская форма того же имени – Иешуа или Иегошуа). Очевидно, он – по крайней мере в глазах властей, – был мятежником: его схватили, судили и приговорили к жестокой казни, которую римляне предназначали врагам государства – к распятию.

Мучения Иешуа начались еще раньше, когда римские солдаты бичевали его, а затем заставили самого нести свой крест на вершину горы. Затем руки и ноги казнимого прибили гвоздями к кресту и оставили умирать в муках. После распятия солдаты водрузили над головой казненного табличку с надписью:

«Иешуа из Назарета, Царь Иудейский».

Некоторые видные иудеи, ставшие свидетелями казни, возражали против такого титула. Они говорили римскому губернатору, приказавшему повесить табличку: «Не пиши «Царь иудейский», но что он говорил: я царь иудейский»». Губернатор, мало интересовавшийся такими нюансами, отвечал на это: «Что я написал, то написал»[15].

Вот то, что рассказывает нам собрание писаний, известное как Новый Завет, об Иешуа – или Иисусе, ибо именно в такой форме его имя стало известно всему миру. Говорится в них также, что Иисус был не обычным человеком, обладал божественным статусом «Сына Божьего», существовавшим до начала времен, который сошел на землю, чтобы «стать плотью» и обитать с людьми. Его распятие, говорят нам, стало событием вселенского богословского значения: Иисус умер за наши грехи, и Бог предложил нам всем спастись его самопожертвованием. Мы, люди, можем спастись, лишь следуя Иисусу, ибо он – «путь, истина и жизнь»[16].

В наше время около 2,2 миллиардов человек на земле верят более или менее в то, что я кратко описал в предыдущем абзаце. Эти люди называют себя христианами. Я не один из них, однако вижу, что многое в их вере заслуживает уважения. Даже не разделяя христианского богословия, можно высоко ценить его этическое учение, призывающее к смирению, состраданию и прощению. Более того, немало христиан воплощают эти высокие идеалы на практике, в самых различных добрых делах и благотворительных учреждениях, от передвижных кухонь для бедных до врачебных миссий. Конечно, встречаются в истории христианства и темные страницы, особенно связанные с безграничной уверенностью в своей правоте и готовностью добиваться своего грубой силой. Но это верно почти для всех религий – и в моей собственной религии, исламе, в наши дни открывается немало темных страниц.

Эта книга – ни в коем случае не критика христианства, тем более не нападение на него. Это лишь попытка представить несколько иной взгляд на Иисуса, чем тот, что лежит в основе веры христиан, – и показать, что такой Иисус тоже имеет право на звание «исторического».

Под «историческим Иисусом» я разумею понятие, разработанное западными учеными, с XIX века занятыми «высшей критикой» Библии. Идея их состоит в прочтении Ветхого и Нового Заветов независимо от церковных догматов, в свете текстуальных, лингвистических, исторических и археологических данных. Благодаря этим ученым мы сейчас намного подробнее представляем себе жизнь и времена Иисуса, его первых последователей, а также развитие христианства.

Это не означает, что исследователи «исторического Иисуса» строго придерживаются одних лишь фактов, без малейшей субъективности. Совершенно объективное восприятие исторической истины, по всей видимости, невозможно – по крайней мере для нас, смертных человеков. Неудивительно, что гипотезы искателей «исторического Иисуса» отличаются друг от друга – и отличия эти связаны не столько с разными данными, сколько с разными точками зрения.

Итак, в этой главе я представлю вам описание исторического Иисуса с моей – исламской – точки зрения. Но сама эта точка зрения требует от меня самоограничения, традиционными исламскими учеными превращенного в интеллектуальную привычку, которой и я с радостью следую: мы делимся своим взглядом на вещи, однако всегда помним, что «лучше всех знает Бог».