Читать книгу «Если есть на свете рай…» Очерки истории Уругвая - Н. С. Иванов - Страница 8

Глава 1
Артигас и война за независимость Уругвая
Федерализм против унитаризма

Оглавление

Артигас, опасаясь внезапного нападения со стороны «союзников» с противоположного берега Ла-Платы в январе 1814 г., снял осаду Монтевидео. А в феврале «Верховный директор» Буэнос-Айреса Х. де Посадас издал декрет, в котором Артигас объявлялся вне закона и лишался всех своих постов; голова этого «врага родины», живого или мертвого, была оценена в шесть тысяч песо. В декрете указывалось, что в случае сопротивления он должен быть убит[23]. По этому факту биографии также идут бурные дебаты: все направления (естественно, за исключением «черного», делающего упор на дезертирство Артигаса в «решающий момент, когда уже была близка как никогда победа над испанцами») оправдывают вождя.

По поводу противоречий между федералистами (артигистами) и унитаристами Э. Галеано пишет: «Идея «единой нации», выдвинутая тогда латиноамериканскими патрициями, слишком уж была похожа на замысел создать для них шумный порт, в котором постоянно толпятся британские купцы и ростовщики, а вокруг этого оживленного порта – сплошные латифундии и горные разработки»[24]. Учитывая роль порта в жизни Буэнос-Айреса, не случайно в провинциях называли всех его жителей «портовиками» (porteños).

В одной из последних прижизненных встреч с аргентинским генералом Хосе Марией Пасом, навестившим изгнанника в Парагвае, Артигас следующим образом описал причины борьбы, которую он вел против Буэнос-Айреса: «Мне не оставалось ничего иного, как ответить войной на закулисные маневры Директории и на военные действия, которые она развязала против моих войск, объявив меня врагом централизма, который в то время мало чем отличался от роялизма. Взяв в качестве образца Соединенные Штаты Америки я хотел установить автономию провинций, дав каждой из них свое правительство и свою конституцию, свой флаг и свое право избирать своих представителей, своих судей, губернаторов из числа местных граждан, проживающих в каждом из этих государств (штатов). Этой цели я придерживался и в отношении своей провинции, для тех людей, которые провозгласили меня их Защитником (Протектором). Для осуществления задуманного надо было, чтобы у всех провинций были свои руководители. Но Пуэйрредон (верховный правитель Объединенных провинций Рио-де-ла-Платы с 1816 г. – Н.И.) и его приспешники желали, чтобы Буэнос-Айрес стал новым имперским Римом, посылающим своих проконсулов в качестве военных губернаторов во все провинции и лишающим всех публичного представительства, как они сделали, отвергнув депутатов Конгресса, избранного народом Восточного Берега, и когда они назначили цену за мою голову»[25].

Известный латиноамериканист Дж. Линч считает, что столкновение между войсками Буэнос-Айрес и Артигаса было неизбежным даже с психологической точки зрения. Для «профессиональных революционеров» (Б. Ривадавии, Х. де Сан-Мартина), которые ратовали за «респектабельную» революцию, «сама мысль о том, что придется получать приказы от «дикаря, сидящего верхом на коне», или о том, что надо разделить власть с каудильо из числа гаучо была дичайшей нелепицей»[26].

Однако ход событий показал, что без «дикарей» обойтись нельзя. Буэнос-Айрес не мог выиграть войну без поддержки со стороны провинций, без солдат и материальных ресурсов, которые могли прийти только оттуда. Для обеспечения всего этого, он должен был по необходимости передавать властные полномочия местным элитам и ополчению, которые предпочитали воевать от собственного лица, нежели от лица porteños[27].

Ряд либеральных исследователей считают, что основная причина конфликта между Восточной провинцией и Буэнос-Айресом состоит в столкновении монархизма, которого стали придерживаться столичные консерваторы, и последовательного либерального демократизма Артигаса и его сторонников[28]. На Тукуманском конгрессе 1816 г. большинство делегатов выступали за конституционную монархию (включая Бельграно и Сан-Мартина) в противовес республиканизму и федерализму Артигаса. За всеми спорами о форме правления стояли прежде всего экономические интересы – все провинции, в той или иной степени, стремились получить прямые выгоды от независимости и требовали свободы торговли и беспошлинного вывоза своих товаров через морские порты. Как образно выразился Артигас, «каждый хочет положить рыбку на свою тарелку»[29].

23

Rela W. Op. cit. P. 162–181.

24

Галеано Э. Указ. соч. С. 165.

25

I. de. Compendio de la historia de la República Oriental del Uruguay: comprendiendo el descubrimiento, conquista y población del Río de la Plata. Montevideo, 1901. Vol.1. P. 64.

26

Lynch J. Caudillos in Spanish America, 1800–1850. Oxford, 1992. Р. 36.

27

Halperin Donghi T. Politics, Economics and Society in Argentina in the Revolutionary Period. Cambridge, 1975. P. 262–263.

28

См.: Sosa J. Op. cit. P. 234.

29

Rela W. Op. cit. Р. 73.

«Если есть на свете рай…» Очерки истории Уругвая

Подняться наверх