Читать книгу Пепел Гринлэнда - Н. Шорный - Страница 2

Ошеломленно смотрю на тело солдата, растянувшееся на мостовой, в двух шагах от меня. Минуту назад мы остановились за углом дома, чтобы отдышатся после перебежки. Орк высунулся осмотреться и немедленно получил болт в голову. Короткая стрела вошла в переносицу по оперение, чуть пониже каски. Кирэфский стрелок засел, в одном из домов, выше по улице. Но где?

Вытираю пот, струящийся из-под шлема, рука слегка дрожит. Что делать дальше? Нужно срезать нашивку с именем с униформы, но для этого надо выйти из-за стены. Нельзя. Мятежная сволочь выцеливает именно этот участок. Взводный сержант Гнар сказал, что передвигаться по городу нужно осторожно. Кирэфы, грамотно распределили сектора обстрела, рассадив стрелков почти в каждом доме.

Возвращаясь из расположения батальона, мы ошиблись поворотом и, упершись в выстроенную мятежниками каменную баррикаду, вынуждены были свернуть на незнакомую улочку. И наткнулись на арбалетчиков.

Нужно успокоиться. Дышу глубоко, пытаясь унять дрожь.

Как звали этого парня? Он из второго отделения. Не помню. Не важно. Нужно идти дальше.

Ранец оттягивает плечи, добавляя свой вес к весу пластин жилета. Сержант отправил нас с донесением, приказав заодно захватить боеприпасов. И хотя с утра я прошел всего ничего, теперь, ощущение как будто прошагал десять миль.

Делаю вдох, высовываюсь из-за угла, держа ружье наизготовку, и стреляю в предполагаемое укрытие стрелка на втором этаже дома, в сотне шагов. Сноп огня с шипением покидает ствол. Главное, не смотреть, куда он попадет, не стоять на месте.

Перед вступлением в город нам сказали, что в уличном бою, надо забыть о строевом шаге. Передвигаться – только пригнувшись, и лучше бегом. Переступаю через тело орка и мчусь к дому напротив. Улицу узкая, и мне надо сделать всего десяток шагов.

Щелчок за спиной. Болт высекает искры из камней мостовой. Этот участок под перекрестным огнем. Успеваю проскочить. Хрен вам.

Медленно иду вдоль стены из желтоватого кирпича. Между зданиями нет переулков. Очень экономит место, но от соседей наверно не спрятаться.

Вскоре натыкаюсь на небольшие, оббитые железными полосами ворота, ведущими во внутренний двор. В них полно оплавленных дыр, следов от ружейных выстрелов, сделанных в упор. Металл засова искорежен. Кто это сделал?

Перед нами в Индэльлан вошла пехота из первой дивизии. Это случилось пару дней назад, пока моя одиннадцатая бригада маршировала к городу от места высадки. Слышал, как командир моей роты говорил, будто пехотинцы зашли парадным шагом, колоннами. Их поначалу не обстреливали, дали оторваться от основных сил. А затем окружили, прижав к реке.

Они все остались здесь. Целый батальон растворился на пустынных, каменных улицах.

Осторожно ступая, захожу во двор. Здесь царит полумрак. Нужно перевести дух и продолжать идти. Вдалеке слышны взрывы. Пушкари насыпают по полной. Надеюсь, подвезли достаточно снарядов, чтобы разнести этот сраный город до фундаментов.

Шорох позади. Резко оборачиваюсь, вскидывая ружье. В дверном проеме стоит кирэф, держа в руках такой же, как у меня «Грансталь».

Кирэф, в переводе с местного диалекта – означает «северный альв». Иногда так называют всех жителей островной провинции Гринлэнд, где месяц назад началось восстание. Правда сержант Гнар говорит, что настоящее значение слова – «жопоголовый».

Нас разделяет шагов семь. Нажимаю на спусковой крючок. Ничего не происходит. Конечно, ружье не выстрелило, ведь рядовой-дебил Дарэм, то есть я, не перезарядил оружие.

Ствол смотрит прямо мне в лицо. Кирэф нажимает на спуск, слышу удар бойка. Время остановилось. При попадании с такой дистанции, голова превращается в головешку. Зажмуриваюсь, но ничего не случается. Я чувствую лишь дуновение теплого ветра. Открываю глаза и несколько мгновений в отупении смотрю на альва, который с таким же изумлением смотрит на меня.

Должно быть бракованный патрон. Похоже сегодня мой счастливый день.

Отработанным движением опускаю руку к патронной сумке на правом боку, отстегиваю крышку, извлекаю патрон, большим пальцем нажимаю на задвижку затвора, патронник открывается, выбрасывая пустую гильзу. Вставляю патрон в патронник, закрываю затвор, взвожу курок. Вскидываю ружью и нажимаю на спуск.

Проделываю это быстро. В учебном батальоне новобранцы повторяют операцию заряжания наверно десять тысяч раз. Противник двигается медленнее и не успевает перезарядить. Огненный шар попадает в грудь, прожигая тело почти насквозь.

Следовало надеть защитный жилет компании «Гримфабрик» как сделал я. Композитные – умное слово, недавно выучил – пластины из какого-то искусственного стекла – его название я еще не запомнил – надежно защищают грудь и спину доблестных солдат Союза от выстрела из ружья с десяти шагов. Впрочем, командир моего отделения капрал Тэган, не советовал проверять заявленные производителем характеристики на практике.

Перезаряжаю ружье и осторожно подхожу ближе. Альв, скорчившись, лежит на боку. Парень моего возраста. Первый враг, которого я убил.

Зачем местные затеяли все это?

Звук шагов внутри дома, откуда выскочил мятежник. Вскидываю ружье и, пятясь, отступаю к выходу.

Покидаю дворик и снова выбегаю на улицу. Надо пошевеливаться. Я уже знаю, где оказался. До храма, где расположился взвод, осталось всего ничего. Полсотни шагов прямо, поворот направо, еще полторы сотни шагов прямо и выйду на небольшую площадь со святилищем.

На перекрестке останавливаюсь, осторожно выглядывая из-за угла. Никакого движения. Еще один рывок и я на месте. Боковым зрением вижу что-то лежащее на плитах мостовой у распахнутых ворот дома напротив. Это человеческая рука.

Подхожу ближе и вижу тело лежащее головой к выходу. Пехотинец, в зеленого цвета, полевой форме. Стилизованная булава на нагрудном погоне – первый сержант. А вот вышитые на левом рукаве кителя изображения, незнакомы. Третья пехотная дивизия имеет в качестве эмблемы, оскаленную пасть головы ящера – опять забыл название этого зверя. А одиннадцатая бригада, входящая в состав этой дивизии, в качестве бригадного знака носит изображение леса, с держащим навскидку ружье пехотинцем.

У мертвеца на плече два перекрещенных меча на фоне выступающих из морских волн башен. Чуть ниже, эмблема бригады – круглый щит и два перекрещенных ружья. Напрягаю память. Третья бригада, первой пехотной дивизии из Варренборга.

Мне так и не довелось погулять, по Варренборгу – городу расположеному на берегу океана, с множеством башен, часть из которых настолько высокие, что кажется, достают до неба – потому что сразу после выгрузки на станции, бригада маршем двинулась в порт, откуда корабли доставили одиннадцатую в Гринлэнд.

Захожу во двор. Отвратительный запах разложения. Все завалено телами. Стоит жара, а эти солдаты погибли минимум позавчера. Их примерно десяток, все без оружия, полураздетые. Пытались обороняться здесь? Нет. Не видно, ни гильз, ни следов от выстрелов. Ничего.

Надо срезать нашивки с именами. Устав гласит – в случае гибели военнослужащего и при невозможности немедленной эвакуации тела, надлежит, по возможности, срезать знаки различия с униформы, для предоставления в канцелярию бригады.

Достаю нож, и осторожно переворачивая трупы, срезаю нагрудные знаки. Клинок с трудом справляется с плотной тканью униформы. Стараюсь не смотреть на искаженные судорогами лица. На многих – следы ожогов. Но рана от ружейного выстрела выглядит по-другому. Отчего они погибли?

У трупа, лежащего в стороне, я срезаю погон с крестом. Это знак отличия старшего офицера. Подполковник. Возможно, это командир батальона или штабной офицер из дивизии.

Переворачиваю последнее тело. Несколько мгновений пытаюсь понять, что я вижу. О боги. Сейчас стошнит. Выбегаю наружу и, забыв осторожность, мчусь к площади.

У мертвеца срезана кожа с лица. А вместо живота обугленная дыра. Кирэфы должно быть пытали его. Ублюдки.

Ранец колотит меня по спине, пот выедает глаза. Хочется сбросить все снаряжение и лечь на землю. Останавливаюсь, чтобы отдышатся. Делаю глоток из фляги. Затем прижимаюсь к стене и осматриваюсь вокруг.

Мой взвод выдвинулся на рассвете и, не встретив сопротивления, занял здание небольшого храма расположенное в центре площади, окруженной богато выглядящими, двухэтажными домами. В качестве опорного пункта.

Утренний туман скрыл наш маневр, но сейчас солнце в зените и все вокруг хорошо просматривается. Необходимо пройти еще почти сотню шагов по открытому пространству. И вражеские стрелки вполне могут меня подстрелить. Даже на бегу.

Из-за невысокой, кирпичной стены, опоясывающей святилище, высовывается солдат.

– Дарэм это ты? – орет капрал Тэган.

– Ага!

– Тащи сюда свою задницу. Двигай по свистку.

Через несколько мгновений, слышу капральский свисток. Бегу со всех ног, пытаясь петлять. Ящик с патронами, запихнутый в ранец, становиться тяжелее с каждой секундой. Над головой пролетают снопы огня. Несколько солдат стреляет из ворот и из окон храмовой башни, целясь в дома позади меня.

У самых ворот что-то бьет по бедру. Вваливаюсь внутрь, чуть не сбив с ног Тэгана перезаряжающего ружье.

– Цел? – широкое, круглое лицо растянулось в улыбке. Тэган человек, как и я. А вот большинство солдат в бригаде – орки. – Ну, ты везуч Дарэм. Показалось, тебе прилетело прямо в голову.

– Никак нет. Только прическу подпортило, – во взводе это расхожая шутка, учитывая, что перед самой отправкой нас всех побрили почти налысо.

Что-то стекает по левой ноге.

Я что, обмочился?

Оказывается, болт на излете, попал в металлическую флягу, болтающуюся на боку. Несколько мгновений смотрю на искореженный предмет снаряжения. Я остался без воды.

Тэган помогает вытащить ящик с патронами из ранца.

– Где Нарок? – спрашивает подошедший капрал второго отделения. О чем это он?

– Рядовой, с которым ты уходил, – с раздражением рявкает орк.

У меня плохая память на имена. И все орки кажутся на одно лицо. Здоровенные парни, с огромными ручищами, квадратными физиономиями с выступающими челюстями – ствол перекусят – и зеленоватой кожей. Орки одним словом.

– Его болтом достало, в квартале отсюда. Мы… – не успеваю закончить фразу. Капрал, ругаясь, отходит.

– Донесение то доставили? – уточняет Тэган.

– Так точно сэр.

– Иди, доложи сержанту.

Поднимаюсь по ступеням храма. Само здание, выстроенное из тех же, желтых кирпичей, состоит из башни и примыкающего к ней, вытянутого, в форме лодки одноэтажного строения. В полутемном зале с большой статуей бога по центру, наш взводный санитар, капрал Орнак, накрывает куском полотна тело солдата. Я не вижу лица, но по руке с длинными пальцами понимаю, что это гоблин. У нас во взводе таких двое. Кирэфы атаковали, пока я отсутствовал? Орнак поднимает голову и на мой немой вопрос отвечает:

– Слишком долго светил мордой в окне. Болтом достало. У них есть тяжелые арбалеты. Так что не высовывайся.

Останавливаюсь на миг перед изваянием. Черный, полированный камень, футов десять в высоту. В одной руке у бога зажат двузубец, а в другой нож. Значит, статуя очень старая. Сейчас так никто не воюет. В святилище нашей дивизии, статуе вручили ружье и саблю. Правда, там, у бога орочья голова. А здесь – башка альва, с вытянутым лицом и высоким лбом. Каждая раса изображает божества со своими лицами.

Этого бога я знаю. Хнет – покровитель воинов. Мысленно благодарю за защиту. Сегодня, меня чуть два раза не убили.

Поднимаюсь на второй этаж башни. Двое погибших за один день. А ведь мы еще даже и до реки не дошли. Большинство больших строений, включая городскую цитадель, находятся на другом берегу Асваны – реки делящей Индэльлан пополам. Если так пойдет и дальше, то дней через десять от подразделения ничего не останется.

Командир моего взвода, сержант-оружейник Гнар, осматривает площадь в оптическую трубу, стоя в глубине комнаты, вне видимости стрелков противника.

– Сэр, разрешите доложить.

– Валяй. Задание выполнили?

Фигура сержанта внушает уважение. Высокий, как и все орки, он еще и в плечах шире меня раза в два. Тэган говорил, что сержант заработал свое звание в стычках с дикарями на Больших Равнинах. Там же, он видимо научился говорить, не повышая голоса, но так, что все приказы рядовые выполняют с повышенным рвением.

– Так точно. Приказано удерживать позицию до подхода основных сил.

– Что видел по дороге?

– Сэр, рядовой Нарок погиб на обратном пути. Засада арбалетчиков. И еще… я наткнулся на погибших солдат. В доме… там…

– Успокойся. Глотни, – сержант протягивает флягу. От крепкого самогона, перехватило дыхание. Употребление алкоголя в зоне боевых действий запрещено уставом. Но он здесь есть у всех.

Отдаю сержанту, срезанные с униформы погибших нашивки. Увидев знаки различия подполковника, Гнар нахмурился.

– Как они погибли? – описываю увиденное в деталях. Сержант ругается.

– Кожа, срезанная с лица? Вот дерьмо. Так пытают пленников некоторые племена дикэлов.

– Откуда здесь дикэлы сэр? – я плохо знаю земли Атрешлэнда, но уверен, что от ближайшей провинции, где живут дикари, до Гринлэнда пару тысяч миль.

– Хороший вопрос. Давай на крышу Дарэм, пять минут на обед. Наблюдаешь за северным сектором.

Поднимаюсь по лестнице на плоскую крышу башни. Пригибаясь, иду к своей позиции. Здесь, за низкими стенками, двое бойцов наблюдают за окрестностями.

Обед состоит из сухого рациона для пехоты номер три. Неплохой паек. Жаль, нет времени разогреть. Пакетик с изюмом. Сухари черного хлеба. Рагу из овощей. Банка консервов из мяса донта. Этого одомашненного ящера я уже видел. Размером с маленькую лошадь. С коротким хвостом, зелено-серой шкурой и забавной бугристой головой. Донты незлобные и питаются растениями. Селяне разводят их на мясо и шкуры.

Едва успеваю закончить с едой, как слышу доклад одного из наблюдателей.

– Движение на западе. Десятка полтора бандитов.

Занимаю позицию для стрельбы с колена. Нет, слишком далеко для эффективного выстрела. Заряд долетит, но вреда не причинит. Кирэфы укрываются в доме.

– Подкрадываются паскуды, – мой приятель, орк по имени Гран Гардан – такой же рядовой пехотинец – опускает ружье.

– Пусть подойдут поближе. Врежем им.

– Ага, перед нами одни уже врезали. Как прогулялся?

Рассказываю все. Гардан служит в армии третий год и на него можно положиться.

– Завалил одного? – Гран одобрительно скалится, – с почином. Повезло, что там толпа не засела. Говорят, под городом есть ходы и кирэфы могут где угодно появиться. В оба надо глядеть.

Солнце скрылось за облаками и стало попрохладней. Это здорово облегчает жизнь. Иначе на крыше, можно было бы живьем зажариться.

Располагаюсь возле стенки, и слегка высунув голову, осматриваю свой сектор. Все окна в домах приоткрыты. Из любого может прилететь болт или заряд огня.

Мятежники выгнали жителей из города. Поэтому для нас, любое строение —законная военная цель. Почему командиры не хотят сжечь здесь все? И быстрее и жизни пехотинцев сберегли бы.

До самого вечера, ничего не происходит.

С крыши виден краешек речного берега. Попасть на ту сторону можно вплавь или по мостам. И в одном и в другом случае, по нам будут стрелять без перерыва. Это ж, какие будут потери?

Сержант Гнар взбирается на крышу. Собираемся вокруг него.

– Ну что?

– Движения нет сэр.

– Скорее всего, готовят ночную атаку, – сержант раздает нам сигнальные ракеты, – как только кирэфы начнут движение Дарэм, дашь зеленую, затем по две красных. Направление на восток и запад. Не перепутаешь?

– Нет, сэр.

– Хорошо. Наша задача – выманить противника на себя. Чтобы потом из каждого дома не пришлось выковыривать. Если полезут после захода солнца, каждый из вас в своем направлении должен пускать осветительные.

Сержант уходит вниз. Сжимая ружье, всматриваясь в сгущающиеся сумерки. Сегодня я чуть не погиб по собственной глупости. Повезло, что у бандита оказался бракованный патрон.

Первое правило войны – оружие всегда должно быть заряжено.

Я запомню этот урок.