Читать книгу Аквамариновый министр. Проза - Н. В. Патрацкая - Страница 3

Руководитель округа Добрыня Никитич вспомнил о фирме, изготавливающей приборы, заменяющие и усиливающие чувства человека. Вспомнил на свою голову, потому что приближались выборы в парламент. Его интересовала собственная партия «Единство семейных пар», он хотел, чтобы за нее проголосовала большая часть избирателей. Он, губернатор округа Изумруд, создал самую сильную партию.

Добрыня Никитич вызвал к себе Владимира Ильича.

– Владимир Ильич, нужно создать прибор «Избиратель». Вы представляете, каким он может быть?

– Добрыня Никитич, я пока не представляю прибора «Избиратель», но Вы мне скажите, что требуется от прибора, а я придумаю, каким он будет. В моей фирме его изготовят в том количестве, за которое заплатите.

– Мне нужны голоса избирателей! И этим все сказано! – нервно воскликнул Добрыня Никитич.

– Простите, но у телевизионного экрана возможностей для агитации несравненно больше.

– А кто с этим спорит? Вот и надо в студии, где будет проходить диспут, усиливать чувства моих сторонников. Ваши приборы должны зондировать публику в поддержку именно моей партии.

– Это можно сделать! – воскликнул Владимир Ильич. – Ваши деньги, а по деньгам и приборы.

– Вот и хорошо. Я хотел сказать, что приборы должны работать во всех телевизионных студиях страны, не только в центральных, но и региональных новостях. Ведущие должны с таким трепетом и азартом говорить о моей партии, чтобы она получила максимальное число голосов!

– Но Вы еще должны попасть в новости дня!

– Этим вопросом занимаются.

– Договорились.

Много или мало времени прошло, но приборы «Избиратель» вышли в свет. Люди, управляющие приборами, сидели в зрительской массовке, без которой выборная пропаганда смысла не имела. Живой интерес публики – главная направляющая сила пропаганды.

Естественно, в качестве зрителей были направлены испытанные бойцы фирмы – Марина и Мартин. Их привели в чувство, подправили внешний вид и отправили на съемки с приборами. Зрители давно лениво смотрели подобные передачи, зная, что все обещания – это набор пустых и звонких слов, но эмоциональные спектакли, настоянные на настоящих чувствах, любят все.

Добрыня Никитич не поленился и сам придумал сценарий с участием Марины и Мартина. У них забрали приборы «Коньячный Поцелуй», забрали настоящий коньяк, настроили их приборами «Сердечко» с центрального пульта управления. Их глаза загорелись, взаимная привязанность и даже любовь стали видны любому зрителю, в их разговор вложили название партии – «Единство семейных пар».

Смысл передачи состоял в том, чтобы показать преимущества жизни народа при партии «Единство семейных пар» на диалоге одной пары, столь привлекательной и очаровательной, что им тут же стали звонить режиссеры различных телевизионных телесериалов.

Политическая позиция партии – обеспечение единства семейных пар и обеспечение единства внутри каждой пары. Партия была против ссор между любящими людьми, имеющими детей. Моральные устои партия ставила выше всего. По всей стране на телевизионных экранах шли короткие постановки с участием людей Пушкина. Публика зондировалась на правильное с точки зрения партии отношение к жизни. Партию поддерживали все семейные люди и влюбленные пары.

И вот тут начинался облом. Оказалось, что одиночек так много, что партия под названием «Одиночки вперед» стала побеждать на предварительных опросах.

Добрыня Никитич вызвал Владимира Ильича и сказал:

– Владимир Ильич, технические средства – пустое место, поэтому возвращайте деньги за свои слабые разработки.

Владимир Ильич не обиделся, а призадумался и сказал:

– Добрыня Никитич, наших людей с приборами «Сердечко» надо запустить на собрания единомышленников партии «Одиночки вперед».

– Даю Вам последний шанс, – сурово ответил Добрыня Никитич.

Владимир Ильич призвал всех сторонников своей фирмы, вручил им новые приборы «Сердечко» и сказал, чтобы они работали по третьей программе прибора, то есть настраивали приборы на двух людей, которых они захотят сделать влюбленными парами.

На собраниях и митингах партии «Одиночки вперед» стали незамедлительно образовываться пары – он и она. Буквально за неделю перед выборами ряды одиночек наглядно поредели. На выборах победила партия «Единство семейных пар».

Добрыня Никитич торжественно предложил принять Владимира Ильича Королева в свою партию и предоставить ему административную должность в ее аппарате. Но Владимир Ильич отказался, сказав, что он технический человек до мозга костей и администратором быть не может.

Театральный режиссер Тимофей Куклин, узнав о приборе «Избиратель», творящем чудеса на выборах, задумался о продвижении своего театра. Ему захотелось, чтобы его театральные постановки били рекорды по посещаемости. Он приехал к Владимиру Ильичу с мыслью заказать прибор «Театр», который бы усиливал эмоциональные страсти на сцене и в зале.

Дело в том, что актерские эмоции могут меняться от спектакля к спектаклю, а зрителю всегда нужны свежие чувства. А где их взять? Владимиру Ильичу заказ Куклина показался знакомым, у него возникло ощущение, что он его уже выполнял. В прибор «Театр» он заложил три основных переживания, результаты которых видны сразу: любовь, смех, слезы. В результате любовные сцены были столь эффектны, что зрителям хотелось целоваться, обниматься, и уходили они со спектакля с желанием продолжить свою собственную любовь.

Я и Мартин сидели в восьмом ряду в качестве экспертов. Нас разбирали любовные чувства. Я готова была сесть к нему на колени, а его руки тянулись ко мне, как растущие лианы. Но не успели мы дойти до любовной утехи, как нас стал разбирать смех. Все события на сцене вызывали смешки в зале и явный хохот. Публика смеялась, забыв о любви.

Но буквально через пару реплик зал стал погружаться в минорное состояние: туча слез застыла над залом, народ стал вытаскивать бумажные и батистовые носовые платки. Я искренне рыдала на плече Мартина. Он смахивал слезу. Прибор «Театр» прошел испытание. Чудо в зале не осталось незамеченным, со всей страны потекли театральные представители в офис фирмы.

В цирке сразу поняли гротеск происходящих в театре событий и взяли прибор «Театр» на вооружение для выбивания из зрителей лучистого взгляда и естественного смеха. Все были довольны.

Но появилась одна дотошная зрительница Лизка Зеленая, она постоянно ходила в театр и цирк. Она жила представлениями и считала их своей жизнью. Однажды, заметив странный всплеск эмоций на сцене и на арене, она почувствовала тревогу в душе от непонятных явлений в зале. Те, кто редко ходил в театр, все принимали за чистую монету, а она стала анализировать происходящее в театральной и цирковой жизни.

Эта противная Лизка оказалась журналисткой, она писала о культурной жизни города. Ранг ее был невелик, но дотошностью она выделялась среди многих своих коллег. С некоторых пор она стала брать билеты на боковые балконы и наблюдать за залом и театральной сценой одновременно.

Лизка заметила людей, держащих руки несколько странно, в руках у них были круглые предметы, направленные либо в зал, как бы ненароком, либо на сцену. Она стала замечать более откровенно выраженные чувства людей, если на них были направлены приборы. Она видела всплески эмоций у актеров, которые прежде были более флегматичными.

Владимир Ильич все это предвидел, предполагая, что есть театралы, которых трудно обвести вокруг пальца, поэтому в каждом зале у него был свой электронный глаз. Лизку Зеленую заметило электронное око и передало информацию на пост наблюдения.

Было принято решение обезвредить Лизку с помощью Мартина. Он должен был изображать влюбленного в нее театрала. Мартину не привыкать быть любовником. Для Лизы это было бы прямым попаданием в сердце. Владимир Ильич заставил ее с двух приборов «Сердечко» влюбиться в Мартина.

И Лизка сразу влюбилась в бесподобного мужчину, который был такой красивый, что она, увидев его, стала оседать без чувств. Мартин подхватил Лизку одной рукой, почувствовав тяжесть безвольного тела.

Владимир Ильич послал меня к ним на помощь. Моя задачи – привести Лизу в чувство и стать ее подругой на время конфликтной ситуации, что я и сделала, тем паче, что мы с детства дружим. Отдать Лизе Мартина в мои планы не входило, но он был свободен от моих притязаний.

Лизу отнесли в медпункт театра, положили на кушетку. После этого Я отпустила Мартина домой, а сама на правах подруги осталась с ней. Лиза, придя в себя, не могла понять, какая я ей подруга?! После небольшого разговора я отвезла Лизу домой. Журналистка всю дорогу говорила о тех странностях, которые последнее время происходили в театре и особенно в цирке.

Лиза Зеленая вцепилась в меня мертвой хваткой, она требовала постоянного общения и все говорила о странных людях с приборами, которые после ее падения больше не появлялись. Журналистка Лиза доставала меня, ведь ей хотелось написать об этом репортаж с места событий, и вдруг все исчезло.

Владимир Ильич из создавшейся ситуации захотел извлечь пользу, он предложил Лизе искать странные явления в жизни и сообщать ему лично без публикаций в прессе. Он посылал ее в жаркие точки, где работали его приборы, и она очень четко их находила и делала дельные замечания. Он сделал вывод из ситуации, и активные части приборов «Театр» стали прятать в нишах, где их скрывала тень, а управлялись они одним человеком с центрального пульта управления.

На Лизу запал Мартин, этого даже я не ожидала. Недаром ведь создавались чувственные приборы.

На столе моем лежали приборы «Сердечко», «Аппетит», «Страх», «Избиратель», «Театр», но эти маленькие вредные приборы меня интересовали все меньше. Ко мне пришла госпожа скука. Стало грустно. Мартин работал на фирме и не брал больше дополнительную работу по распространению приборов. Я почти не посещала театры и цирк. Мартин с Лизой все больше времени проводили вместе. Они находили удовольствие в общении друг с другом.

А я?!

И тут я вспомнила о мечте Мартина! Он однажды проговорился, что ему не хватает авантюрной мечты, в конце которой маячат большие деньги. Он хотел открыть офис по работе с будущими парами с помощью Сердечек, но на этом он бы много не заработал, хотя некоторые умудряются. «Где Мартину найти мечту? Пожертвования или жалость могут принести нешуточные деньги», – вот так я подумала.

Владимир Ильич подхватил мою идею и сразу придумал, кому нужен прибор «Жалость». Получилось, что Владимира Ильича я трудоустроила. А вот Мартину мечта нужна беззаботная. Мечтать он должен был рядом со мной! Но о чем? Он красивый и немного тщеславный человек. Что бы я ни придумывала, все сразу становится известно Владимиру Ильичу. А что если Мартина притащить к себе за уши не поощрением, а наказанием?

Тем временем Лиза увлеклась Мартином. И сам Мартин ждал у себя дома Лизку – журналистку. Он сменил постельное белье на круглом лежбище, и на этом его фантазия иссякла. Она пришла в новой одежде, но без съедобных запасов. От нее исходил аромат духов, а на его кухне женские и пищевые запахи давно не появлялись.

Зато у него был столик на колесиках, но не было того, что можно было бы на него поставить. Наличные деньги у него были, но тратить их он не любил, осталась у него такая привычка от скудной жизни до работы в фирме. В таком свидании могла выручить только безумная страсть к личным прикосновениям с продолжением до конечного результата.

Но Лиза в новых тряпках нырять в чужое постельное белье не спешила. А Мартин был голодный, небритый, немытый, непричесанный, в спортивных штанах, тапочках и футболке неопределенного цвета. И он нашел выход: быстро умылся, причесался, надел шорты и положил на столик два прибора: «Аппетит» и «Коньячный Поцелуй» для Лизки. Себе он положил прибор «Шальное Пиво»… Чувственные приборы выполнили свою задачу.

Владимир Ильич на пульте управления увидел загоревшийся светодиод из квартиры Мартина. Светодиод загорался от срабатывания электронных датчиков, если на постель ложились два человека. Он тут же позвонил Марине и уточнил, где она находится, случайно, не у Мартина?

Я ответила, что я нахожусь дома, что рядом со мной находятся две дамы из салона красоты, и я дала ему послушать женские голоса. Итак, я поняла, что Лизка – журналистка берет интервью у Мартина на его постели. Вот теперь бы мне произвести замену! Я поговорила с мастерами из салона красоты, и они согласились за мои деньги, но бесплатно для Лизки привести ее в божеский вид в качестве сервиса от салона.

Я с мастерами быстро доехала до квартиры Мартина. Дамы предложили Лизке Зеленой такие услуги, что та в момент взлетела с ложа, а я отвезла ее в салон красоты часа на четыре. Потом я приехала к Мартину с большим количеством продуктов. Пока он брился и переодевался, я накрыла столик на колесиках, рядом с которым уже стоял чистый и прекрасный молодой человек. Мартин поел, посмотрел на меня, как сытый удав на кролика. Он усмехнулся и лениво подполз ко мне по постели, затягивая меня все сильнее и сильнее в свои могучие объятия.

Я благополучно потонула в его ласках, страсти и любви, что мне и нужно было. Марина я не завоевала, а лишь удачно использовала в нужном направлении.

Владимир Ильич два раза на один сигнал светодиода никогда не реагировал. Лизка приехала из салона через четыре часа к Мартину, но он был сытый во всех отношениях. Тогда Лиза развернулась и уехала к себе домой, а потом в цирк, где давно не была.

На работе дела шли своим ходом. Владимир Ильич завершил разработку прибора «Жалость». Я вызвалась испробовать его на Мартине. Шеф по этому поводу только усмехнулся. Я пришла к Мартину с большим полиэтиленовым пакетом, в котором хаотично лежали вещи, и сказала:

– Мартин, меня выгнал Владимир Ильич с работы, узнав, что мы были вместе.

Я тайком посмотрела на показатели на приборе: жалость в Мартине только слегка вздрогнула и остановилась.

Я добавила:

– Владимир Ильич меня прогнал без выходного пособия.

Показатели прибора опустились ниже плинтуса. Жалость у Мартина не появлялась, напротив, в нем возникла ненависть к тому, что я ему несу свои неприятности.

– Марина, шла бы ты к своей матери в такой ситуации!

– А ты меня к себе не возьмешь? – спросила я с наивностью, доза которой превышала допустимые нормы.

– Ты хочешь меня столкнуть с Владимиром Ильичом и оставить без работы?! – завопил Мартин без всякой жалости.

Вот тут я рассердилась! Я включила прибор «Жалость» и направила его в сердце Мартина со стороны спины, поскольку он от меня нагло отвернулся. Я была хладнокровна! Прибор, выполненный в виде тюбика губной помады, я держала в сжатой руке: на Мартина был направлен луч жалости.

– Марина, Владимир Ильич тебя выкинул из фирмы? Милая, живи у меня! Я всегда рад тебя видеть!

– Мартин, но у меня вообще нет денег!

– О чем ты говоришь? Все купим! Я тебе дам деньги. Неужели я тебя пошлю к твоей матери?

Удивлению моему не было предела, мне нестерпимо захотелось позвонить Владимиру Ильичу и обрадовать его. Но как ему все это пересказать?! Нашла о чем беспокоиться! К этому времени Владимир Ильич поставил в квартире Мартина жучок и скрытую камеру наблюдения. И я это почувствовала на своей шкуре.

– Прости, Мартин, зачем тебе жизнь свою осложнять из-за меня?

– Марина, возьми деньги, – не унимался Мартин и протянул мне приличную пачку купюр.

– Не откажусь, спасибо, – сказала я и, взяв деньги, выскочила из дверей.

Когда я вышла из подъезда Мартина, ко мне подъехал на машине Владимир Ильич.

– Марина, садись в мою машину, одна ты никуда не поедешь.

Мартин посмотрел на сотрудников из окна. У него возникло ощущение, что его обманули. А мне было все безразлично, ведь пока я шла по лестнице, деньги сунула на дно пакета.

Часть событий про спрятанные деньги Владимир Ильич не увидел на экране, он раньше выехал к дому Мартина, расположенного на проспекте Изумруда.

– Марина, прибор «Жалость» прошел испытания?

– Да, Владимир Ильич. И весьма успешно.

– Тебя хвалить или ругать?

– А меня за что ругать? Я провела крутые испытания.

– Если испытания крутые, где деньги на благотворительность?

– В пакете, – выпалила я неожиданно для самой себя.

– С этого бы и начинала! Марина, деньги верни! Если Мартин очнется – врагом станет.

– Как я их верну?

– Без действия прибора «Жалость» он все возьмет назад, – и Владимир Ильич повернул машину к дому Мартина.

Я позвонила в дверь к Мартину, но дверь открыла Лизка. Когда она успела проскочить? Мне захотелось уйти. На шум выскочил хозяин:

– Марина, у тебя совесть есть?

– Была, но вся вышла, – Я развернулась и пошла вниз по лестнице. Отдавать деньги Лизе мне не хотелось, а моя личная совесть от такого психологического удара молчала.

– Отдала деньги? – хмуро спросил Владимир Ильич.

– Нет, его дома не было.

– Не лги, дорогая!

– Хорошо! Он был с Лизкой! А ей я деньги не отдам!

– Отлично! Теперь деньги заслуженно наши! Первый приз за прибор «Жалость»!

Никогда я не думала, что у Мартина на деньги будет такая реакция! Он, придя в себя, решил вернуть свои накопления, отданные под влиянием прибора «Жалость». Мартин пришел ко мне домой. Пришлось мне направить на него луч прибора «Жалость», но он выбил его ногой. Мужик ударил ногой по женской руке! Больно! Искры из глаз посыпались.

А он вращал глазами и кричал:

– Деньги верни!

Вот и вся благотворительность. Я к его деньгам не прикасалась, они лежали на полочке в сейфе, но открывать сейф при чужом человеке я не хотела. Мартин после удара ногой по моей руке стал мне чужим. Что делать? Прибор «Жалость» лежал на полу, но над ним стоял Мартин.

– Возьми свои деньги сам! – крикнула я.

– Где они лежат? – спросил мужчина спокойным голосом.

– На кухне, на полке над посудомоечной машиной. Найдешь?

– Найду, – сказал он и пошел на кухню.

Я стояла и не двигалась, пока Мартин не зашел на кухню, потом быстро подошла и подняла прибор «Жалость». Я встала на свое место, нажала на приборе кнопку максимальной жалости и направила луч воздействия на дверь, через которую он должен был прийти с кухни.

Мартин кричал, ругался и приближался ко мне со звериным выражением лица. Но я держала луч Жалости направленным в его сердце! И он схватился за сердце в метре от меня и стал оседать у моих ног. Я погладила по голове дикого зверя. Он стал ручным.

– Прости, Марина, что я требовал назад деньги! И ты пойми, у меня никогда денег не было! На первые деньги я купил и сменил машину, а эти деньги у меня были просто потому, что я боюсь их тратить! Боюсь оказаться без денег! Я так устал быть бедным!

– Прощаю, – сказала я, – но деньги ты не получишь, они уже в производстве нового прибора.

– Ты даешь! Мои деньги – и в производство! – воскликнул с гримасой негодования на лице Мартин.

– Все? Успокоился?

– Почти. Только я тебе больше никогда не поверю! – прокричал он.

– Не верь. Сегодня я обойдусь без твоей веры. Да, что у тебя с Лизкой Зеленой?

– И это знаешь? Мы друзья!

– Надолго собаке блин – они друзья. Не верю! – сказала я с каплей ревности в душе.

– У нас сегодня игра «верю – не верю». Что будем дальше делать? – спросил тихо Мартин.

– Скоро приедет сюда Владимир Ильич.

– Скоро сказка сказывается, да долго дело делается, не придет он, – сказал Мартин.

– Мы будем ссориться? Я могу тебя покормить. Ужин готов.

– Ты его не для меня готовила.

– Тебе – то что от этого?

Неожиданно Мартин сделал выпад в мою сторону, выхватил прибор «Жалость» и направил на меня:

– Марина, отдай деньги! Они у тебя дома. Пожалей меня! – ныл Мартин, купая безжалостно меня в луче прибора «Жалость».

Я почувствовала резкую боль в области сердца и вялость. Сквозь пелену в мозгу забилась мысль: «Надо отдать деньги. Надо отдать деньги».

Всплыл в памяти номер сейфа. Я открыла сейф, взяла пачку денег и отдала их Мартину. Он взял деньги вместе с прибором «Жалость» и вышел за дверь.

– Вот и вся любовь, – проговорила я, прикрывая за Мартином дверь.

– Кто говорит о любви? – спросил Владимир Ильич, подходя к двери.

– Вы Мартина видели? Да? Он забрал деньги и первый прибор «Жалость».

– Фу, какая жалость! – засмеялся счастливым смехом Владимир Ильич. – Главное, дорогая, чтобы ты его не любила, а остальное все – полная ерунда!

Лизка пальцем приподняла очки на носу, посмотрела внимательно на Мартина:

– Мартин, ты что – то хотел мне сказать?

– Да, дорогая, мои деньги ко мне вернулись, – и он протянул злополучную пачку денег Лизе.

Лиза взяла деньги и стала считать. Пока она считала, Мартин держал луч Жалости в направлении ее сердца. Она перестала считать деньги и протянула их Мартину:

– Возьми, они не мои, – и упала на пол, ударившись о модный металлический подлокотник дивана, стоявшего на таких же металлических ножках.

Он поднял и положил ее диван. Она молчала, вялая и безжизненная.

– Сидела бы дома – была бы здорова. Принесло тебя именно сегодня, – проговорил Мартин, пряча деньги на место.

Мартин стал делать массаж головы Лизе, потом вспомнил о приборе «Жалость», переключил его в режим Злости и направил на нее. Ее лицо нахмурилось, она поднялась, села, потерла ушибленное место.

– Я что у тебя делаю? – спросила Лиза зло. – Голова болит, проводи меня, я домой пойду.

– Лиза, ты лежи.

– Нет, здесь что – то не так, лучше я уйду, – и она покинула без эмоций квартиру Мартина.

В кабинет Владимира Ильича влетел молодой человек с крепким животом и закричал:

– Вот, посмотрите, какой у меня живот! Я не могу его уменьшить с помощью прибора «Аппетит»! Мой аппетит не уменьшается! Ваш прибор не работает!!!

– Можно я посмотрю на настройки прибора? – спросил Владимир Ильич и взял у молодого человека прибор «Аппетит». – Вы поставили стрелку в другую сторону, вот и вся проблема.

– А вы не могли сделать прибор без стрелок?

– Прибор многофункционален.

– Поставьте на уменьшение аппетита, – попросил клиент затравленным голосом.

– Уже готово. Всего Вам доброго! И пониженного Вам аппетита! – бодро проговорил Владимир Ильич.

– Спасибо я Вам не скажу! Я за прибор уже заплатил, – проговорил полный человек.

Весь разговор слышала Лизка. Она на подаренном приборе «Сердечко» выставила данные этого мужчины очень просто: она навела на него стрелку, прибор прошил клиента и прицепился к нему мертвой хваткой.

Молодой человек весь передернулся и впился глазами в Лизу:

– Я Вас люблю! – сказал он, не понимая смысла того, что сказал.

– Меня? – удивилась Лиза.

– Вас. Правда, не знаю почему, – озадаченно ответил молодой человек.

– Господа, я понимаю ваши чувства! Идите в парк, он в трех минутах ходьбы, там и выясняйте свои отношения! – начальственно проговорил Владимир Ильич.

– Да, да, конечно, – пролепетал молодой человек. Взяв Лизу под руку, он вышел с ней из кабинета.

Лиза не ожидала такой концовки разговора и шла как привязанная к молодому человеку с круглым животом. Но, выйдя на улицу, спросила:

– Простите, а Вы кто?

– Я – абориген городской.

– Это еще что такое?

– Местный я.

– А как такой живот наели?

– Не знаю. Живот сам растет. Я был стройным, молодым, красивым! Мне девушки улыбались. Сейчас я ничей.

– А живете где?

– Где хочу, – беспечно ответил молодой толстяк. – Вы не поняли? Где кушать захочу, там и живу!

– Не поняла.

– У меня несколько квартир. Мне приходиться часто ездить, где голод меня застанет, в той квартире и останавливаюсь.

– А жен у Вас тоже несколько?

– Никто меня не любит.