Читать книгу Любовь, миндаль и текила - Надежда Лустина - Страница 11

Соседи

Оглавление

Автор: Ольга Мыльникова @olgamilnik

Иллюстратор: Виктория @nina.mur.art

– Боже, дорогая? Зачем я послушал тебя? Мы ещё только месяц в новой квартире, а я уже схожу с ума! Когда же заткнётся этот чёртов скрипач?

– Не пойму, чего ты так возмущаешься? Хорошо ведь играет. Когда бы мы с тобой столь классики послушали? К тому же, я смотрела, всё в рамках закона. Днём перерыв с часу до трёх, вечером после девяти – отбой.

– Ну, есть же какие-то человеческие нормы приличия?

– Ты вон тоже куришь на лестничной клетке, а кому-то не нравится. Да и меня тошнит.

– Опять начинаешь? Да, курю. Могу себе позволить. Я вкалываю по восемь часов на стройке. Имею право расслабиться. И если я буду курить в квартире, тем же соседям хуже будет. Дым через форточки прямо в комнату попадёт. Ладно, твоё здоровье.

– Думаешь, оттого что ты вылакаешь эту полторашку пива, расслабишься?

– Пока это единственный вариант заснуть! Хотя, нет, пожалуй, пора поговорить с этим чокнутым?

– Антон, не надо! Положи биту!

– Это я так, припугнуть, если понадобиться.

– Я с тобой! Мы ведь даже не знаем, кто он и как выглядит. А ты в таком состоянии, что я боюсь за тебя.

– Ладно, пошли.

– Чего это он не открывает?

– Подождём ещё немного.

– А, здравствуйте, молодые люди. Вы, наверное, наши новые соседи? Извините, я сейчас передвигаюсь со скоростью улитки. Ноги совсем отказываются повиноваться усыхающему мозгу. Хе-хе.

– Здравствуйте. Я Анжела, а это Антон.

– А биту вы, молодой человек, зря принесли. Поздно уж что-либо ломать такой старой кляче, как я. Хе-хе. Проходите. Я кстати – Олег Сергеевич.

– Да мы, собственно, хотели сказать…

– Нет уж, вы пройдите, пожалуйста. К нам с Марьей Петровной только врачи в последнее время заглядывают. А так хочется пообщаться с современной молодёжью. Проходите, не стойте. Машенька в дальней комнате. У нас ведь одинаковая планировка. Вон туда, через коридор, зал и в маленькую спальню с лоджией. У нас прохладно. Марьюшке трудно дышать, когда душно.

– Извините, мы не знали. Ваша жена больна. Может, мы всё-таки пойдём?

– Уважьте, стариков. Посидите с нами немного. Я сейчас скрипку положу и позову вас к чаю.

– Кто эти люди, Олеженька? Они такие милые.

– Маша, ангел мой, тебе не стоит разговаривать. Это наши соседи снизу. Боюсь, их Вивальди призвал к нам, хе-хе.

– Олег Сергеевич, давно Вы играете на скрипке?

– Сколько себя помню. Лет с шести, наверное.

– Вы, наверное, жить не можете без своего инструмента?

– Как вы успели заметить, Анжела, ни дня. Присаживайтесь. Чайник готов. Отведайте мой лимонный пирог. Я, конечно, не кондитер, но под чутким руководством Марьи Петровны могу иногда отчебучить.

– Хм, вкусно. Не правда ли, Антон?

– Да. Нам, пожалуй, пора. Анжела, ты ведь мне ещё спецовку не стирала.

– Успеется, ей же не руками стирать. Когда мы с Марьюшкой поженились, у нас не то, что машинки, угла своего не было. Так, съёмная комната в коммуналке. Находили время и бельё постирать, и друг другу внимание уделить, и с соседями пообщаться. Понимаете, к чему я? Сейчас народ сплошь нелюдимый, замкнутый. Сидят все по квартирам, и каждый втихаря перемалывает свои обиды, неудачи, проблемы на службе. Запивают, закуривают, заедают. А ведь человек – он существо социальное. Ему надо выговариваться и душу свою через свет пропускать.

– Да уж, рентген нас раз в год заставляют делать. Вроде, всё в норме.

– Да не о том я, молодой человек. Я говорю о свете духовном, которым нас наполняет живая человеческая речь, любовь и музыка. Ты, наверное, пришёл сказать мне, что не любишь музыку?

– Ну, не совсем так. Просто не каждый день и не с утра до вечера.

– А ты просто отключи сознание, милок, и послушай, впусти в себя музыку. Ты ведь знаешь, я играю разный репертуар. Утром чуток повеселее из «Времён года» Чайковского или что-нибудь из Штрауса, чтобы народ проснулся, настроился на хороший день. К вечеру – концерты Вивальди, Шуберта. Днём – Моцарта, чтобы малые детишки хорошо засыпали, а старшие настраивались делать уроки. Знаешь, как сказал один мой современник: в музыке есть прекрасная вещь – когда она попадает в тебя, ты не чувствуешь боли. Когда Марьюшка заболела, я стал играть ей «Второй концерт» Рахманинова. И ты знаешь, врачи говорили, что она не протянет и месяца, но Марья Петровна держится стойко уже более полугода. Правда, Машенька? Мы с тобой ещё повоюем? Кивает. Сил мало у неё, но я не сдаюсь. Пока мои пальцы держат смычок, я буду играть для неё. И для всех вас. Соседи сверху даже ребёночка под Шопена укладывают. А Василий Яковлевич из тридцать второй приходил благодарить. Говорит, последняя кардиограмма показывает явные улучшения. Я для него специально месяц только Моцарта играл. Его музыка лучше всего под сердечный ритм подстраивается. И в ней такая любовь к жизни!

– Надо же, как интересно, Олег Сергеевич. Меня до переезда в этот дом мигрени мучили. Но вот уже месяц я не пью таблетки.

– Вот, Машенька, что я говорил? Вивальди вечером в точку! Это не просто музыка – это настоящий эликсир!

– Я всегда мечтала научиться играть на гитаре. Но родители считали, что мне надо больше спортом заниматься.

– Так ведь никогда не поздно, Анжелочка. Ты знаешь, любая музыка, если она идёт от сердца, способна исцелять. Ты должна обязательно научиться играть на гитаре. Знаешь, если бы не скрипка, мы с Марьюшкой не выжили бы в своё время. Я – детдомовец, она – чудом спасшийся из концлагеря младенец. И ни одного родного человека на всём белом свете. Мы много лет пытались найти мать Марьюшки по отметине на её теле. Всем рождённым в Освенциме младенцам ставили такие же метки, как у их матерей. Но в списках выживших мы не нашли женщины с номером Марьюшки. Хвала пани Лещинской, принимавшей роды у узниц, за то, что моя жена не просто появилась на свет, но и выжила вопреки всему. Так вот, когда мы поженились, у нас были только наши светлые головы, наша любовь и наша скрипка. Работая в оркестре и в музыкальной школе, я кормил свою семью и помогал соседям по коммуналке сводить концы с концами. А вечером весь подъезд собирался у нас слушать Вивальди.

– А где же ваши дети?

– О, этот вопрос я уже более пятидесяти лет задаю небесам. К сожалению, Моцарт и Вивальди бессильны в вопросах деторождения. Небеса не дали нам собственных детей, очевидно, затем, чтобы мы отдали свою жизнь иному служению. Но у вас, молодые люди, я вижу, всё очень скоро изменится. Я вижу совершенно особый свет в твоем лице, Анжела. Если я прав, дай знать. Я немного скорректирую репертуар. Ты знаешь, уже в первые недели жизни зародыш способен слышать голос матери и звуки музыки. «Соната соль мажор» и «Рондо» Моцарта будут в самый раз. А теперь, извините. Время для «Второго концерта». Марья Петровна не сможет заснуть без него. И заходите к нам в гости по-соседски.

– Всего доброго, Олег Сергеевич, Марья Петровна. Извините, пожалуйста.

– Анжела, а о каком таком особом свете на твоем лице он говорил?

– Извини, я хотела тебе сказать сегодня, но ты пришёл какой-то сердитый. Я сделала тест. У нас будет ребёнок.

– Я люблю тебя!


Любовь, миндаль и текила

Подняться наверх