Читать книгу Эссе и рассказы, победившие в международных и российских литературных конкурсах - Надежда Осипова - Страница 5

Международный литературный тютчевский конкурс «Мыслящий тростник». Номинация «философское эссе». Шорт-лист. Август 2017г.

О Тютчеве написано так много, что, естественно, возникает вопрос, а можно ли ещё что-нибудь добавить в эту груду мнений? Думаю, что не только можно, но и нужно, поскольку у нас у каждого свой Тютчев. И не сомневаюсь, что к его творениям будут обращаться и через десятки и сотни лет, открывая новые грани и новые темы для исследования. Поскольку, на мой взгляд, к изучению Тютчева как мыслителя ещё по-настоящему и не приступали. Пронумеровали стихотворения подобно специальной комиссии, составляющей инвентарную опись, да прошлись весьма поверхностно, выражаясь простым языком, по ширине его публикаций. Но остались неисследованными бездонная глубина мыслей, смахивающая на природный животворящий источник, и неизмеримая вселенская высота, потому что Ф. И. Тютчев не только великий поэт, как его сплошь и рядом привыкли именовать, он – мыслитель Мироздания. Не философ, как принято утверждать, а именно мыслитель. И это разные понятия, если вдуматься. В современном понимании философом может быть и полуграмотный старичок из крохотной деревеньки, которая прилепилась к самому краю света. Лишь бы у него имелась «любовь к мудрости», якобы приходящая со старостью. Этого старичка можно очень легко себе представить: сидит в подшитых пимах на полуразвалившейся завалинке июльским вечером посреди повальной разрухи и философствует о крепости самогонки и соседской козе Катьке. Тютчев же был высокообразованным, грандиозным мыслителем, который на века обогнал своё время. Точнее, это человек вне времени и пространства. И вне общепринятых поведенческих основ. И его поэзия – высокохудожественное средство выражения мыслительной деятельности. Например, кто написал эти строки о России, поэт или мыслитель?

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать —

В Россию можно только верить.

Да. Исключительно мыслитель, который и сейчас современен. С мыслями великими и глубокими. Поскольку приведённое четверостишье – краткий вывод, итог огромной мыслительной деятельности, изложенной в поэтической форме. Вкупе с непостижимой концентрацией мысли – четверостишье включает в себя всего семнадцать слов, но которые вполне могут заменить толстенную книгу банальных рассуждений о судьбе России.

К сожалению, всё творчество Тютчева уже разделено на общепринятые аспекты, и выглядят как анализы на медицинском бланке: тема любви, тема природы, хаос, символика ночи. А наследие Тютчева невозможно изучить ни по темам, ни по периодизациям. Он особенный. Да. Именно особенный. Как раз по той причине, что Тютчев – мыслитель Мироздания. Чтобы было понятно моё отрицание ошибочных, но общепринятых конструкций, приведу классический пример с другим выдающимся писателем – Платоновым. Великое множество раз мне приходилось читать в уважаемых научных источниках, что Платонов писал о социализме. Это не совсем так, потому что Андрей Платонов – певец смерти. Он без малейшей брезгливости и тени страха напряженно вглядывался в процесс тления, в смерть, и она тоже притягивала к себе его внимание со страшной силой. В особенности Платонов рассматривал смерть в единении с жизнью и любовью, не подразделяя их на отдельные части. А тема социализма – канва, общий фон, не более того. Взять, к примеру, его «Котлован» – смерть, жизнь и любовь в абсолютном единстве: никому и в голову не придёт целовать в губы мёртвую женщину, вспоминая их прижизненный вкус, тем более писать об этом. Или сборник военных рассказов, где на каждой странице автор пишет о смерти, и гибнут не только люди, но умирает всё, к чему прикоснётся его перо, к примеру, степная былинка. Буквально каждая страница несёт платоновские мысли о смерти, то есть, именно то, что его по-настоящему волнует. Нечто подобное происходит и с Тютчевым. Любое его стихотворение – толчок мучительной мысли автора. Закончил обдумывать одну мысль, записал её в стихотворной форме, – перешёл к следующей. Но, в отличие от Платонова, у Тютчева – огромное разнообразие мыслей: о жизни, свободе, смерти, тревогах «мыслящего тростника», который «слабейшее из творений природы», – о его месте в Мироздании. И зачастую прекрасные живые и звуковые пейзажные зарисовки у Тютчева – это тоже проводники, фон и зацепка для развития его тревожной мысли о ропщущей душе «мыслящего тростника». Через природные образы – воплощение нескончаемой думы о слабом человеке, что выглядит своеобразной перекличкой с другим величайшим мыслителем Вселенной – Блезом Паскалем:

Невозмутимый строй во всём,

Созвучье полное в природе, —

Лишь в нашей призрачной свободе

Разлад мы с нею сознаём.

Откуда, как разлад возник?

И отчего же в общем хоре

Душа поёт не то, что море,

И ропщет мыслящий тростник?

Чтобы сориентироваться в творчестве Тютчева, нужно для начала уяснить, что, во-первых, он – мыслитель огромного вселенского масштаба. А, во-вторых, – Мироздание само его выбрало, наделило особыми талантами и дозволило черпать из общего источника мировой мудрости. И, в-третьих, Тютчев придал мысли живую красоту, художественность, смелый проникновенный лиризм, сжатую энергию, краткость и внутреннюю свободу.

Со школы помню, что Фёдора Ивановича Тютчева всякий раз именовали великим русским поэтом. Не спорю. Да, он великий русский поэт в том числе. И наверняка в анкетной графе на вопрос о национальности прописано – русский. Но так ли это по факту реального положения дела. Ведь и другие народы его тоже могут почитать как своего представителя, – к примеру, Тютчев общался, думал, писал письма, переводил на французском, как на родном языке. Он двадцать с лишком лет прожил в других государствах. Россию, безусловно, болезненно любил и выделял, справедливо полагая её мировым лидером. Но его мыслительная деятельность охватывала множество иных, скажем, общеевропейских проблем по роду… ну хотя бы профессиональной деятельности. И его разум занимали темы, касающиеся не только отдельной личности, определённой страны, какого-либо одного природного явления, – круг его интересов невероятно обширен – он мыслил глобальными категориями. А самого себя он называл «верным сыном» «матери-Земли». Чтобы понять мою мысль, нужно ответить на вопрос: а какая, к примеру, национальная принадлежность Юрия Гагарина? Ответ до чрезвычайности прост – тоже землянин. Искренне надеюсь, что через двести лет в учебниках истории не напишут, что Юрий Алексеевич Гагарин – великий русский космонавт. А Моцарт? В особо тяжёлые минуты слушаю Божественную музыку Моцарта. Не музыку представителя Венской музыкальной школы, не австрийскую музыку великого композитора, а Божественную музыку Моцарта. И мне думается, что Блез Паскаль. Моцарт, Гагарин и Тютчев – почётные граждане Мирозданья. Вселенная толково избрала нужных ей людей, чтобы именно через них реализовать грандиозные продвижения в другие эпохи.