Читать книгу Я вернулась, Господи! (сборник) - Надежда Смирнова - Страница 11

На следующий день Ирине пришлось отпроситься с работы. С утра к ней зашел Петр, друг Васильева. Сообщил, что похороны сегодня, просил, чтобы она пришла.

– Не было у него никого. Лариска, жена, я не знаю где, да и искать не собираюсь. Стерва. Хотя надо бы сообщить. Дочь должна знать, что отца не стало. Но… – Петр развел руками. – Вы уж приходите. Еще Семеныч будет, с первого этажа. Да я.

Ирочка не могла отказать. Она позвонила Павлу и осталась на похороны.

Как и предполагал Петр, Васильева в последний путь провожали всего несколько человек: Ирина, старенький сосед с первого этажа, да были еще три мужика с рынка. Порхал редкий снег, знобкий ветер пробирал до костей, и у Ирочки зуб на зуб не попадал. На мертвого Васильева она старалась не смотреть, боясь, что начнет рыдать в голос. Петр сказал несколько скупых слов, без конца вытирая глаза. Наклонившись, поцеловал Васильева в лоб, пристроив на его груди маленькую иконку.

– Батюшка так велел, – проговорил он, ни к кому не обращаясь.

Могильщики быстро и умело делали свое дело. На холмик одиноко легли четыре Ирочкины гвоздики.

Поминали Васильева скромно. Петр купил немудреной закуски да несколько бутылок водки. Ирочка пить отказалась, да никто особо и не настаивал. Присутствующие быстро выпили, закусили и разошлись, помянув, как водится, добрым словом покойника.

Вся следующая неделя оказалась очень загруженной. Близился конец года, необходимо было выезжать в школы для оказания методической помощи, кроме того, как всегда, накопились горы бумажной работы: заполнение различных журналов, приведение в порядок папок с документацией, написание отчетов и ответы на различные письма.

За последнее время Ирочка еще больше сблизилась с Павлом. У Ирины плыла голова, когда, проходя мимо ее стола, Митрофанов как бы ненароком дотрагивался до ее плеча или касался волос, а то просто весело подмигивал или смешно морщил нос. Он часто вызывал Ирину к себе в кабинет, делая при этом строгое лицо, но за дверью тут же обнимал ее и принимался целовать.

Валентина Игоревна недовольно косилась, а Лида, улыбаясь, слегка презрительно как-то сказала ей:

– Держись, особо не влюбляйся. Он бабник еще тот. Увидит новую смазливую штучку и бросит тебя. Даже глазом не моргнет. А уж штучек этих развелось, я тебе скажу, немерено. Как что удачи.

Ирина была благодарна Лиде за поддержку. Но хорошо говорить «держись», а вот как это сделать, когда от одного его взгляда сердце падало куда-то вниз и все клятвы и торжественные обещания «держаться», которые она давала сама себе, тут же вылетали из головы.

Павел приезжал к ней домой по пятницам и обычно задерживался допоздна.

Ради этих пятниц Ирочка была готова терпеть все длинные скучные зимние вечера и, главное, тянувшиеся особенно долго выходные. В эти дни она подолгу гуляла, часто забредая к художникам. Они уже узнавали ее, приветствуя поднятыми вверх руками, а Вадим открыто радовался. Бородач брал ее за руку и вел к своему мольберту, предлагая оценить очередную картину. Иногда они работали вместе. Вадим предлагал Ирочке закончить этюд, нанося последние штрихи, или, наоборот, начать картину, прорисовать фон. Это был прекрасный тандем. Они тонко чувствовали, что каждый из них хотел выразить в картине, и, как правило, акварели получались удивительными по схожести и манере письма, настроения, тематике.

Вадим заказал рамку к их первой совместной работе. Кой самой, где мрачность тяжелых грозовых туч пронзает тоненький солнечный лучик надежды. Картина была выставлена на продажу тут же, в этом маленьком скверике, и иногда прохожие с интересом бросали на нее взгляды.

В один из дней Ирочку пригласила к себе Лида. И Ирочка, купив торт, поехала к ней в Выхино. Лида жила одна в маленькой квартирке. Несмотря на веселый нрав и дружелюбный характер, подруг у нее было немного.

– Привязываюсь быстро, – пояснила она Ирине, когда та спросила, почему Лида не обзавелась друзьями. – А друзья, к сожалению, имеют обыкновение предавать.

– Но не все же, – возразила Ирина.

– Согласна, – уже спокойней ответила Лида, – но мне такие не попадались. А теперь уже и не ищу. Хватает подружек, с которым можно мило поболтать и разбежаться.

Приходу Ирины она по-настоящему обрадовалась. Они закатили настоящий пир. Лида наготовила кучу изумительно вкусных блюд. Как все полные люди, она любила не только много и сытно поесть, но и хорошо готовила.

– Ты знаешь, – призналась Лида, подкладывая себе уже в третий раз какой-то экзотический салат, – я столько раз пыталась худеть! Сидела на разных диетах, проглотила кучу таблеток, ходила в спортзал – ну ничего меня не берет. Похудею килограмма на три, а потом тут же наберу в два раза больше. Потом махнула я на это дело рукой. Кому надо – и такую полюбят.

Но по тому, как грустно она это сказала, Ирочка поняла, что с любовью у Лиды дела обстоят так же, как и с диетой.

– Обязательно полюбят, – попыталась поддержать ее Ирочка, но, сама почувствовав, насколько фальшиво прозвучали ее слова, смущенно замолчала.

Лида махнула рукой.

– Я не беру в голову, стараюсь об этом не думать. Хотя порой от одиночества волком хочется выть. Но, знаешь, мне все время попадаются такие экземпляры, что уж лучше одной немного на луну повыть, чем потом всю жизнь с таким идиотом нервы портить. А жить ради постели я не могу. И с женатиками не могу, ты уж прости. Ой, – встрепенулась Лида, взглянув на помрачневшую Ирочку, – что это я совсем забыла. У меня же обалденное вино есть. Приятельница из Венгрии привезла. Говорит, не вино – прелесть.

Тук, тук, уже привычно зазвенел в голове у Ирочки молоточек. Но как отказаться? Сказать, что совсем не пью, – начнутся расспросы: что да как, или болеешь чем. А если не хочешь выпить именно сейчас, то опять почему. Нет, отказываться нельзя. Лида просто завалит ее вопросами. А интуиция у Лиды будь здоров, может и догадаться что почем. В этом Ирина уже не раз убеждалась.

Подружки выпили по бокалу вина. Ирочке не понравилось – слишком терпкое. Она вообще вино не любила, предпочитала водку, но здесь слукавила:

– Действительно, здоровское.

О Павле в этот вечер они не говорили. Лида ни о чем не расспрашивала, а Ирочка считала, что лучше молчать. Да тут и так все было ясно. Порвать отношения с Митрофановым Ирочка уже не сможет, а вот насколько его хватит, это вопрос.

Ирина видела, что во взглядах Лиды, которые она иногда на нее бросала, проскальзывали жалость и презрение. Лида работала с Митрофановым давно, о многих его похождениях знала, о некоторых догадывалась и в некрасивой развязке их с Ирочкой любовного романа почти не сомневалась. Жена не выпустит Павла из своих рук, да и скандал Ирине обеспечен. Это уже бывало не раз. А ради своего благополучия и теплого местечка переступит Митрофанов через Ирочку, не задумываясь, и, не оглядываясь, пойдет дальше.

Этот печальная финал давно уже сложился в Лидиной голове, словно красочный пасьянс, но больше предупреждать об этом Ирину она не хотела. Сколько можно? И потом, в конце концов, у каждого есть право выбора. Со временем Ирина поймет, что сделала неверный шаг. А пока женщины мирно болтали, уютно устроившись на Лидиной крохотной кухоньке. Перемывали косточки знаменитостям, обсуждая пикантные подробности из их жизни. Считали, сколько у кого было жен или мужей, кого бросили любовники, с удовольствием злорадствовали над их неудавшимися жизнями и карьерами. И были вполне счастливы в этом своем мирке, ограниченном квадратными метрами кухни, терпким невкусным вином, обилием закуски и даже неустроенностью в своей личной жизни. О ней, об этой неустроенности, как-то сейчас не думалось, а на фоне чужих неудач свои собственные выглядели мелкими и незначительными.

За окном быстро темнело, и Ирочка заторопилась домой. Как ни хорошо ей было, но все-таки не очень она любила такие посиделки. Привыкла больше одна.

Ирина едва успела на последний автобус и, пока добиралась до дома, ужасно замерзла и устала. Завтра начиналась новая неделя с бесконечными вечерами и ожиданиями редких звонков от Павла, его визитов по пятницам и скучных длинных выходных.

По дороге Ирина завернула в магазин. Вино ударило в голову, захотелось еще выпить. И хотя внутренний голос предупреждал Ирочку о нежелательных последствиях, она отмахнулась.

Дома, как обычно, устроилась на кухне. Есть не хотелось, Лидуся накормила от души. Ирочка достала только кусок пирога. Мама пекла накануне и привезла дочери. Прежде чем выпить, на мгновение задумалась: «Вообще-то нехорошо все это. Ко, что вот так сижу одна, выпиваю, и то, что все чаще тянет меня к выпивке, тоже нехорошо. Не должно быть так. Что скажет мама, отец? И перед Костиком неудобно. А если Павел обо всем узнает?» Но интересно, кто нашептывает ей эти мысли? Усмехнувшись, Ирочка вступила в спор с собой, выдвигая неопровержимые аргументы в свою защиту. Подумаешь, ей просто легче, после того как она выпьет. В голове пустота, и на душе не так муторно.

Ирочка откусила кусок пирога, пытаясь перебить резкий вкус водки, потом сразу же налила еще. «Может быть, хватит?» – подумалось ей, но рука уже тянулась к рюмке.

Выпив, Ирина задумалась. В который раз, хотя и гнала эти мысли, она пыталась понять, что это: болезнь или просто душевная неустроенность, и она сможет в любой момент остановиться. «Наверное, не смогу, – на мгновение промелькнуло у нее в голове, но Ирина тут же мысленно начала защищать и оправдывать себя: – Алкоголики, они вон какие: грязные, неухоженные, со страшными лицами».

Выскочив в коридор и несколько мгновений полюбовавшись на свое отражение в зеркале, Ирочка удовлетворенно хмыкнула и, возвратившись на кухню, плеснула водки в рюмку. На мгновение задержала стопку в воздухе, потом одним махом выпила, сунула в рот крошку пирога. Потом посидела немного, бессмысленно глядя в стену, и пошла спать.