Читать книгу Сущность - Надежда Снегуренко - Страница 2

– Мамочка, отрежь мне кусочек пирога… – радостно пропел детский голосок откуда-то из глубины квартиры.

Лера вздрогнула и замерла с занесёнными над клавиатурой ноутбука пальцами. Бросила взгляд в правый нижний угол экрана и удивилась – ого, почти три часа ночи! Она давно не засиживалась за работой так допоздна, особенно если дома был муж – Дима всегда ворчал, что не может уснуть, когда её нет рядом. Но сегодня днём он улетел в срочную командировку – сейчас в доме только спящая в соседней комнате дочка, старенький пёс в коридоре на лежанке и сама Лера, застывшая в недоумении. Она узнала голосок. Эту фразочку, как и множество других, напевала любимая игрушка Алисы, ещё она умела заразительно смеяться и обиженно всхлипывать, стоило лишь надавить на мягкую лапку. Большая кошка с белой плюшевой шёрсткой и розовым бантиком возле уха, с голубыми кукольными глазами, треугольным носиком и розовыми губами, одетая в жёлтое платьице с воланами и коричневые башмачки. Она была похожа на девочку с кошачьей головой и хвостом. Лиза – так называла её дочь. Но Алиса уже давным-давно спит. Или нет? Лера нахмурила брови, склонила голову набок, прислушиваясь. То, что прежде казалось плотной тишиной, постепенно обретало звуки, словно кто-то невидимый повернул ручку громкости – еле слышный гул холодильника на кухне, храп пса в коридоре, шум ветра за закрытым окном. Из комнаты дочери не доносилось ни шороха. Неясное тревожное предчувствие охватило Леру с новой силой.

Оно мучило её с самого утра – с того самого момента, как Дима неожиданно сообщил, что должен срочно лететь в Екатеринбург по работе. Именно поэтому, из-за своих дурацких предчувствий, она и потащилась с ним в аэропорт – провожать. Словно смогла бы чем-то помочь, случись что серьёзное на самом деле. Лера никогда не решалась на это прежде – она боялась толпы и больших зданий – магазинов, вокзалов, аэропортов, с ней случались приступы паники в таких местах. Агорафобия – красивое название Лериных мучений. Яркий фантик с горькой начинкой внутри. Правда, ей удалось добиться стойкой ремиссии – так говорил психотерапевт, с сомнением прищуривая глаза за толстыми линзами очков. За три года ни одного приступа – отличный результат! Она уже думала, что избавилась от этой напасти навсегда. Зря надеялась…

Пока рядом был муж, Лера почти не смотрела по сторонам, занятая своими тягостными мыслями и переживаниями. Она чуть не расплакалась, когда Дима в последний раз взмахнул рукой и скрылся за дверью в зал отлёта. А вот после – она плохо помнила всё, что случилось. До ушей Леры, прежде словно заткнутых берушами, вдруг донёсся гомон множества людей. Обычный шум аэропорта. Но ей он показался зловещим, тревожным, как сухой треск помех радиоэфира, а всё вокруг – ненастоящим, словно она совершенно случайно попала в какой-то призрачный мир, откуда нет выхода. Лёгкие сдавила безжалостная ледяная рука, ноги ослабли. Она рванулась к дверям из последних сил, едва не задохнулась, пока добежала. Очнулась на улице – какая-то женщина трясла её за плечи и повторяла: – «Девушка, вам плохо? Девушка, очнитесь!»

Затем Лера ещё полтора часа тряслась на рейсовом автобусе до города, ругая себя за то, что потащилась в аэропорт, вызвав приступ панической атаки и отгоняя навязчивые мысли том, что с Димой может случиться нечто страшное. Тревога так и застыла занозой в сердце до вечера. Потом Лера забрала дочь из детсада, Дима позвонил из Екатеринбурга, и она постепенно успокоилась, тревога растаяла. И вот вернулась вновь…

– Мамочка, отрежь мне кусочек пирога, – словно уловив её размышления, снова прошепелявил голосок.

Лера зябко передёрнула плечами, накинула на плечи шерстяной палантин и направилась в комнату дочери. Приоткрыла дверь, прислушиваясь. Алиса спала, из кровати доносилось её ровное дыхание. Узкая полоска света упала на игрушки, рассаженные дочерью на полу вдоль стены, а в тёмном углу возле стола вспыхнули два зеленоватых огонька. Сердце учащённо забилось, Леру бросило в жар. Она резко распахнула дверь, расширенными от страха глазами таращась в темноту. «Фу ты, чёрт возьми, как же ты меня напугал», – вырвался из груди вздох облегчения при виде большого плюшевого тигра в углу, смирно смотревшего на Леру круглыми изумрудами блестящих глаз. Она оглядела молчаливый ряд игрушек – Лизы среди них не было. «Наверняка у Алисы в кровати! Как же я сразу не поняла. Она просто перевернулась во сне и случайно нажала кошке на лапку», – догадалась Лера, осторожно ощупывая матрас. Она обшарила всю кровать, осторожно перевернула недовольно засопевшую во сне дочку на другой бок, но нашла у неё под мышкой только маленького мягкого мишку в смешном разноцветном колпачке и с досадой поняла, что Лизы в кровати нет. Лицо спящей дочки казалось одновременно нежным и строгим. Лере вдруг припомнился сегодняшний вечер.

Она сидела на корточках в ванной, сортируя вещи перед стиркой, когда незаметно подкравшаяся Алиса с силой обхватила руками за шею, уткнулась носом в висок и прошептала прямо в ухо:

– Мам, я хочу тебе что-то сказать.

Лера отшатнулась, потирая ухо:

– Алиса, я тебе уже говорила – не надо шипеть в уши, это неприятно. И зачем так подкрадываться? Ты меня напугала. Говори уже, чего хотела…

– Нет, – помотала головой дочь. – Пойдём в комнату. Пожалуйста, мам.

– Ох, ну хорошо, пойдём, – сдалась Лера, вставая. – Я только не понимаю, почему нельзя рассказать всё здесь?

В детской дочь усадила Леру на маленький диванчик и долго смотрела ей прямо в лицо, строго поджав губы и сдвинув брови.

– Ну? И что ты хотела мне сказать? – спросила Лера, но Алиса молча буравила её взглядом.

Лера почувствовала себя подозреваемым на допросе в полиции. Она внезапно фыркнула и затряслась от смеха, глядя на донельзя серьёзного «следователя».

– Ну и не скажу тебе ничего, – обиженно проворчала дочь, отворачиваясь.

– Прости, милая. Я не над тобой смеюсь. Не буду больше, – Лера с трудом удерживалась, чтобы не расхохотаться снова.

Дочь нехотя повернулась, снова долго смотрела на Леру, склонив голову набок и недоверчиво прищурив один глаз. Наконец нагнулась и прошептала в ухо:

– Лиза…

Лера отпрянула и уже открыла рот, чтобы возмутиться тем, что Алиса опять шипит в уши, как в кармане халата зажужжал телефон. На дисплее высветился номер Димы, и Лера облегчённо выдохнула, нажимая кнопку вызова.

– Алло? Дим, долетел? Ты где, в аэропорту ещё?

Весёлый Димин голос кричал в трубку, что всё хорошо, он получает багаж, замечательно долетел, в Екатеринбурге холодно и дождь…

– Мама, папа долетел? Скажи ему, что я его люблю, пусть быстрее там работает и летит обратно, – подпрыгивала рядом дочь, звонким голоском заглушая баритон мужа.

– Подожди, Дим, – Лера отняла трубку от уха и погладила Алису по русым волосам, – Я поговорю с папой, хорошо?

– Хорошо, – легко согласилась та, и Лера вышла из детской.

Больше Алиса не вспоминала о том, что хотела поведать Лере какую-то свою детскую тайну, она тоже напрочь забыла об этом, занятая домашними хлопотами.

– Что же ты хотела сказать мне про Лизу? – задумчиво прошептала Лера, глядя на спящую дочь. Но та только вздохнула во сне и смешно дёрнула носом, ничего не ответив. Лера поправила одеяло и вышла из комнаты, тихо прикрыв дверь. Заглянула во все углы, обойдя квартиру, но Лизы нигде не было. «А ведь я уже несколько дней её не видела», – удивлённо поняла она, – «Раньше Алиса таскала её всюду. С тех пор как Дима привёз эту игрушку. Очень интересно. И куда же она могла подеваться? Может, дочь оставила её в садике? Потеряла? Об этом хотела мне рассказать? Но я же чётко слышала голос. Или мне показалось? Нет, ну я ведь не сумасшедшая…» – растерянно размышляла Лера, стоя в коридоре. Она закрыла глаза и покрутила головой, пытаясь определить, откуда слышался голос.

К прежним звукам добавился новый – тоненькое позвякивание. Лера открыла глаза и посмотрела в ту сторону, откуда раздавался звон. «Ловушка злых духов» – безделушка, сделанная из полых металлических трубочек и деревянных фигурок, подвешенная над входной дверью, дрожала и раскачивалась. Лера на негнущихся ногах подошла к двери. Овальное зеркало отразило её бледное лицо с расширенными, лихорадочно блестящими глазами и перекошенным ртом. Она подёргала ручку двери – закрыто. Встала на цыпочки и заглянула в глазок. Бледный свет лампочки заливал пустую лестничную клетку. Лера снова посмотрела в зеркало на своё испуганное лицо, провела рукой по встрёпанным коротким волосам и жалобно сказала своему отражению:

– Да что же это такое? Может, землетрясение? – металлические трубочки над головой по-прежнему тихо позвякивали друг о друга, словно чья-то невидимая рука раскачивала их.

– Мамочка, отрежь мне кусочек пирога… – снова радостно протянул шепелявый детский голосок.

Лера вздрогнула и резко повернулась. Голос звучал из-за закрытой двери ванной комнаты. Холодок пробежал по спине. Лера поплотнее закуталась в палантин, напряженно глядя на коричневый прямоугольник. «Просто возьмись за ручку и открой», – шептал ей разум, но истеричный голосок где-то внутри, глубоко в подсознании, кричал, – «Нет, не делай этого!» Лера закрыла глаза, встряхнула головой, пытаясь заглушить противный визгливый тенорок. Решительно щёлкнула выключателем, нажала на ручку, потихоньку потянула на себя. Никого. Отдёрнула шторку и заглянула в ванну. Её белая, поблёскивающая чистым глянцем поверхность была пуста. Разноцветные флакончики с шампунями и бальзамами стояли на своих местах, также, как и дочкины резиновые игрушки для купания. Лизы нигде не было. Лера открыла зеркальный настенный шкафчик, заглянула туда. На узких полочках с запасами мыла, зубных щёток и пасты был полный порядок. К тому же, большая игрушка точно не могла бы там уместиться. Лера покачала головой и захлопнула дверцу.

– Мамочка, отрежь мне кусочек пирога, – громко пропел детский голосок откуда-то снизу.

Лера шарахнулась в сторону, больно ударившись затылком о кафель и раскрывая рот в безмолвном крике. Сердце подскочило и замерло в горле, потом рухнуло вниз и затрепыхалось подстреленной птицей где-то чуть пониже солнечного сплетения. Пересилив страх, она осторожно заглянула под ванну. Лиза лежала там, задвинутая далеко в угол. Лера опасливо смотрела на неё, не решаясь взять. Истеричный голосок в голове визжал на высокой ноте, умоляя не трогать. Лера выдохнула сквозь сжатые до боли зубы, протянула дрожащую руку, двумя пальцами взялась за край жёлтого платья и осторожно потянула к себе. «Она мокрая! Так вот в чём дело. Видимо, где-то замкнуло контакты», – тёплая волна радости растеклась по венам, жаром прилила к вискам. «А я испугалась, дурочка», – Лера нервно хихикнула. «Вот только почему дочка так обошлась со своей любимицей? Нужно будет завтра осторожно выяснить это. Чем так провинилась бедная Лиза, что нужно было прятать её под ванну? Хм… Бедная Лиза. Кошка-утопленница. Карамзин был бы в шоке», – криво усмехнулась Лера, вставая с холодного кафельного пола и выходя в коридор, – «Отнесу её на кухню, пусть сохнет».

Пёс – старенький французский бульдог по имени Бакс, спокойно храпевший на своей лежанке, вдруг вскинул голову, сощурил подслеповатые глаза и угрожающе зарычал, злобно скаля остатки зубов. Лера приостановилась рядом, ласково спросила:

– Что ты, дурашка, страшный сон приснился? Или кошки испугался? Эх ты, глупыш, это всего лишь игрушка, не бойся…

Она протянула руку, чтобы погладить пса по голове. Он вскочил с непривычной, давно забытой резвостью, припал на задние лапы и яростно залаял. Казалось – ещё секунда и он бросится на хозяйку. Но вместо этого жалобно взвизгнул, закрутился волчком, в остервенелом бессилии пытаясь укусить свой хвост. Потом бросился в спальню и забился под диван, тоскливо воя оттуда. Лера отнесла Лизу на кухню, посадила на обеденный стол. Вернулась в спальню, где спрятался пёс от неведомой угрозы.

– Что с тобой, Баксик? – с тревогой спросила она, встав на колени рядом с диваном и опустив голову вровень с полом. Ей ещё ни разу не приходилось видеть пса в таком взвинченном состоянии. Он всегда был довольно флегматичным и добродушным, единственное, что могло заставить его подпрыгивать от радости – маленький яркий мячик. Но в последнее время Бакс совсем разленился и предпочитал мирно дремать на коврике, не обращая внимания на то, что творится рядом, даже на любимый мяч. Она просунула руку под диван. Влажный шершавый язык лизнул протянутую ладонь, пёс виновато заскулил.

– Баксюш, вылезай, ты чего разозлился? – мягко уговаривала Лера, нащупав его лапу и потихоньку вытягивая из убежища.

Он только сопел, но не сопротивлялся. Она уже почти вытащила Бакса наружу, когда из кухни вновь послышался смеющийся тонкий голосок. Бакс захлебнулся в визгливом лае, забился в припадке, словно рыба на крючке, с силой выдернув лапу из руки Леры и окончательно заполз вглубь. Лера зло прищурилась и решительно пошагала на кухню, пробормотав сквозь зубы:

– Кажется, мне начинает это надоедать…

На кухне, в ящике под мойкой, Дима хранил чемоданчик с инструментами. Отсек с батарейками оказался у Лизы на спине, под жёлтым платьем. Крышка держалась на четырёх болтиках. Лера вытащила несколько отвёрток, пытаясь открутить крепления, но прорези на их шляпках оказались слишком тонкими и маленькими, ни одна отвёртка не подходила. «И что же делать? Дурацкая игрушка так и будет пугать меня и собаку всю ночь? Не хватало ещё, чтобы проснулась Алиса», – раздражённо думала Лера, скользя взглядом по длинной столешнице со стоящими на ней разноцветными банками для круп и специй, деревянной подставке для ножей… – «Точно, нож подойдет!» – мелькнуло в голове. Она вытащила из подставки нож с длинным тонким лезвием, с трудом открутила тугие неподатливые болты. Достала три круглые проржавевшие батарейки, выбросила их в мусорное ведро.

– Поговори теперь у меня, чёртова кошка, – мстительно произнесла Лера. Она всё ещё ощущала нервное возбуждение, руки немного подрагивали, щёки горели, сердце учащённо билось, кровь шумела в висках. «Работать я уже точно не смогу, – с сожалением вздохнула она, – И уснуть тоже вряд ли». Проглотила две таблетки снотворного, запив тёплым чаем. Заглянула в мойку – там лежала лишь одна чашка. Лера тщательно помыла её, поставила в сушилку. Протёрла шкафчики, напоследок ещё раз прошлась губкой по раковине и почувствовала, что немного успокоилась. Звук льющейся воды и однообразные круговые движения всегда действовали на неё умиротворяюще. «Лучший способ успокоиться – помыть посуду. Надо запатентовать эту идею. Кухонная психотерапия от Валерии Черненко – ищите на просторах интернета», – Лера ухмыльнулась и покачала головой – чего только не взбредёт в голову ночью. Вытерла руки и вышла из кухни, всё ещё улыбаясь.

– Мамочка, отрежь мне кусочек пирога… – ехидно пропел детский голосок за спиной.

Лера резко остановилась и застыла на месте. Страх налетел с новой безудержной силой, накрывая разум и тело тёмными крыльями. Спина покрылась ледяным потом, воздух застыл в лёгких. В голове вихрем пронеслось множество разных мыслей:

– «Этого не может быть. Я вынула батарейки из отсека десять минут назад собственными руками. Кажется, бывает остаточное электричество, или, возможно, в игрушке существует дополнительный источник питания…» – твердил голос разума.

«Не оборачивайся, просто уходи. Вспомни библейскую притчу о жене Лота. Или Гоголевского Хому Брута. Не смотри назад!» – вкрадчиво шептал другой, дрожащий от страха голосок.

«Нет, это глупости и сказки, я у себя дома. Нужно обернуться и посмотреть. Ну же, не будь трусихой, Лера. Это просто запасные батарейки остались где-то в её теле…» – с этой мыслью она медленно повернулась.

Лиза сидела там же, где она её оставила – на краю стола. Но что-то в ней изменилось. Стало не таким как прежде. От взгляда чёрных глаз по телу поползли холодные колючие мурашки. «Чёрные глаза?» – Лера вдруг с изумлением поняла, отчего круглая мордочка Лизы кажется такой странной. Даже пугающей. Прежде её глаза были обычными – кукольными, больше похожими на человеческие, а не на кошачьи, сделанными из блестящего акрила, с нежно-голубым, как у дочери, цветом радужки, круглыми маленькими зрачками и длинными ресницами. Сейчас их полностью заполнила чернота, похожая на чернильные кляксы, расплывшиеся по глянцевой поверхности. Лишь по краям белков оставалась едва заметная светло-серая размытая кайма. Лера глубоко вдохнула, зажмурилась и потрясла головой.

«Кажется, я схожу с ума», – вспыхнула в мозгу обжигающая мысль. Лера с отчаянием в упор взглянула на маленькую кошачью мордочку, с затаённой надеждой, что она вновь станет прежней. Ничего не изменилось. Чёрные глаза пристально смотрели на Леру. В уголках маленьких розовых губок казалось, таится злая усмешка.

– Всему этому есть логическое объяснение. В игрушку вставлен дополнительный источник питания, а глаза раскрасила Алиса, она мастер на такие дела, – медленно и твёрдо произнесла Лера вслух, не отводя взгляда от круглой мордочки с заострённым подбородком, изо всех сил пытаясь сохранить остатки самообладания.

Внутри Лизы что-то щёлкнуло, она дёрнулась всем телом, и вместо прежних слов о пироге захихикала скрипучим механическим смехом, вовсе не похожим на прежний. Ему вторил металлический звон «ловушки» от входной двери. Лера попятилась, не в силах больше сдерживать дрожащий внутри ужас, криком рвущийся наружу. Зажав руками уши, забежала в комнату, где спала дочка и закрыла дверь изнутри на задвижку трясущимися руками, всхлипывая и поскуливая сквозь крепко сжатые зубы.

«Только бы не разбудить Алису. Этого нет, мне кажется, я засиделась за работой и у меня начались глюки. Я просто перенервничала сегодня. У меня слабая нервная система – недаром мне говорил врач. Нужно больше отдыхать. Это пройдёт. Завтра. Мне нужно лечь спать. Утро вечера мудренее – права древняя поговорка. Всё пройдёт завтра. Просто нужно лечь. Нужно спать…» – повторяла она как заклинание. Снотворное понемногу начинало действовать – веки потяжелели, закружилась голова. Лера прилегла на маленький диванчик возле дочкиной кровати, подтянув ноги к животу. В ушах по-прежнему звучал противный скрипучий смех и звон металлических трубочек «ловушки», бьющихся друг о друга. Она нащупала рукой маленькую диванную подушку, натянула на голову и прижала рукой сверху, чтобы заглушить навязчивые звуки. Сквозь сонную пелену голос дочери вдруг прошептал: «Лиза». Перед глазами возникла хмурая Алиса, желающая сообщить нечто важное. В следующую секунду картинка погасла. Лера крепко спала, не слыша завываний и отчаянного лая пса.