Читать книгу Об Ахматовой - Надежда Яковлевна Мандельштам - Страница 7
В поисках концепции: книга Надежды Мандельштам об Анне Ахматовой на фоне переписки с современниками
III. Тата и лютик
3
ОглавлениеНо вернемся к Тате.
И тут, пожалуй, стоит упомянуть еще одно стоящее рядом письмо Н.Я. – письмо А.К. Гладкову от 12 декабря 1966 года, где она писала:
Таточку Лившиц я люблю. (Ее почему-то не любила Анна Андреевна; в частности, за то, что там сломался ее муж65; но за это грех ненавидеть жену, да и самого человека.) Эта трогательная красотка, маленькая луна, ветерок, Таточка, балеринка без балета, похоронившая всех своих близких (сын погиб на войне, когда она была далеко), вызывала у меня всегда великую нежность именно тем, что никак не заслужила своей участи. Судьба нас развела в разные стороны, но я помню и люблю бедную Тату. На похоронах Анны Андреевны она сказала мне, что у нее уже был инфаркт. За что? Передайте ей от меня нежнейший привет.66
Возможно, именно это письмо стало для Н.Я. сигналом к тому, чтобы в книгу об Ахматовой включить и новеллу о вдовьей судьбе Таточки. Но само по себе это нисколько не удивительно. Когда арестовали саму Тату, следователь сначала дал ей понять, что Лившица уже нет в живых, а потом, видимо, очарованный ее скорбной красотой, предложил ей – без обиняков и сентиментальностей – выходить замуж за него.
Задумайтесь!.. Мало было той власти, «отвратительной, как руки брадобрея», отобрать у нее всё, что ей было дорого, – разорить семейный очаг, расстрелять мужа и осиротить сына! Нет, палачам хотелось еще оприходовать и ее саму – с пользой для общества и к собственному удовольствию!
Так подивимся мужеству этой хрупкой и беззащитной женщины, отказавшейся от столь лестного предложения.
Так вот каков он – праздник скифский!
Каэр без права переписки
И с конфискацией семьи!
А ненасытная медуза
Над каждой люлькою Союза
Свивает щупальцы свои.
И произнес убийца Бена:
«Иди, ищи ему замену.
Глядишь, и я тебе сгожусь?..»
Но нет, не общая природа
У «слуг» и у «врагов» народа:
«– Я с мертвыми – не развожусь!»
Так почему же во «Второй книге» Надежды Мандельштам места для этой странички-судьбы уже не нашлось?
Ответ на этот вопрос прост: концепция книги радикально переменилась. И тому весьма поспособствовали три события
1967 года – история с Лютиком и ее воспоминаниями, тяжба между Львом Гумилевым и Ириной Пуниной по поводу ахматовского архива и история с Харджиевым и архивом самого О.М.