Читать книгу Опорные населенные пункты Российской Арктики. Материалы предварительного исследования - Надежда Юрьевна Замятина - Страница 3

В современном мире города рассматриваются как двигатели экономики – главным образом благодаря их способности генерировать инновации. Инновационный потенциал городов определяется их способностью обеспечивать, во-первых, необходимую для генерации инноваций среду – за счет концентрации на близком расстоянии друг от друга разных видов деятельности (близкое расстояние, в свою очередь, обеспечивает возможность контакта, обмена идеями (в теории это «перетоки знания» – knowledge spillovers) и, во-вторых, необходимый для их внедрения и роста объем рынка. Первое преимущество городов получило название «экстерналии Джекобс» (по имени урбанистки Дж. Джекобс, указавшей, что разнообразие среды является необходимым условием генерации инноваций1), второе – «МЭР-экстерналии» (по фамилиям экономистов Маршалла, Эрроу и Ромера, обосновавших агломерационный эффект). Связь разнообразия среды и размера рынка обосновал японский экономист Масахиса Фудзита: чем больше потребителей сконцентрировано в одном месте, тем больше возможностей для экономического выживания разнообразных видов деятельности, а чем разнообразнее среда, тем больше привлекается потребителей и т. д. – до тех пор, пока издержки от роста города не превысят преимущества, и тогда будет создан новый город на значительном расстоянии от «материнского»2.

Итак, условный «нормально функционирующий город» в теории должен обладать качествами высокого разнообразия и большого размера рынка как условия генерации инноваций. Неслучайно при любом технологическом укладе крупные региональные, национальные центры оказываются в выигрыше3: они всегда находятся на острие научно-технического прогресса, развивают у себя самые передовые, инновационные отрасли (возьмем для примера Москву: в свое время – на пике потенциала соответствующей отрасли – в городе последовательно возникали текстильная Трехгорная мануфактура и металлургический завод «Серп и Молот», нефтепереработка и конвейерное машиностроение и, наконец, электроника и биотехнологии).

При переходе от конкретного города на уровень сети городов возникает проблема зон влияния. В пространстве вокруг каждого города население и предприятия получают инновационные импульсы развития, но также, как правило, и разнообразные товары и услуги от своего города-центра, для которого получатели инноваций являются периферией. При этом между центром и периферией на самом деле формируется сложная система поддержки инновационной деятельности города. Города генерируют инновации не «сами в себе», по сути, они региональные экономические центры, служащие фокусами экономической и социальной жизни всего региона, заказчиками для производства сырья и производителями услуг для целого региона. Горожане – генераторы инноваций – находятся в тесном контакте со всеми участниками процесса, и особенно с потребителями, служащими как бы контролерами качества инноваций (для объяснения этого феномена предложен целый ряд научных схем – это и концепция региональных инновационных систем, и кластерная теория, и «тройная спираль», объясняющая взаимодействие науки, власти и бизнеса в инновационном процессе, и др.). Таким образом, имеем второй признак «нормально функционирующего города» – региональную «систему поддержки».

При этом города – центры регионов – вступают во взаимодействие не только со своей периферией, но и друг с другом. Здесь они, с одной стороны, буквально делят зоны влияния, с другой – обмениваются продукцией своих регионов. В зависимости от зоны влияния складываются разные иерархические системы городов (пространственный рисунок, формируемый центрами разного порядка, в классическом варианте объясняется теорией Вальтера Кристаллера («сетка Кристаллера»), в свою очередь, имеющей разные модификации). Самый верхний уровень городской сети во второй половине XX века все чаще стали рассматривать как сеть глобальных (другой применяемый термин – мировых) городов. Каждый глобальный город имеет (по Фридману) свою зону влияния, с одной стороны, с другой – тесные связи с другими глобальными городами4. Через глобальные города региональное развитие выходит на глобальный уровень – таким образом, глобальные города служат своего рода порталами между региональным и глобальным уровнем мирового экономического и социокультурного развития.

Простейшая система городского развития, составляющая теоретическую базу управления пространственным развитием, включает три основных элемента:

– узловые города как место концентрации значительных объемов разнообразных видов деятельности (места генерации инноваций как двигателя развития экономики);

– региональные экономики как системы поддержки экономики узловых городов (поставщики, потребители, не только обеспечивающие должный объем рынка, но и выполняющие функции «потребительского контроля» инноваций);

– глобальные сети узловых городов, через посредство которых региональные экономики входят во взаимодействие друг с другом.

Есть, однако, несколько нетипичных случаев, особенно важных для понимания ситуации в Арктике.

Первое исключение – сетевые регионы. В экономической истории многократно описан феномен европейского «пояса городов» – сети городов, вовлеченных в тесные экономические процессы обмена (в современной ситуации ему наследует главная экономическая ось Европы, получившая образное название «голубой банан», – от Северной Италии, через Швейцарию к устью Рейна и странам Бенилюкса). Считается, что именно эта взаимосвязь послужила основой современной городской системы. В отличие от вышеописанной системы, города – основные элементы этой системы – не имели полноценных регионов поддержки. Зачастую это были и вовсе города-государства (Генуя, Венеция); Фернан Бродель5 подчеркивал, что города «пояса городов» были почти лишены «подшефной» сельскохозяйственной территории и закупали продовольствие вовне. Однако отсутствие региональных сетей поддержки компенсировалось теснейшими (особенно по историческим меркам) транспортными связями, обеспечивавшими местным производителям (и инноваторам) и должный объем рынка, и разнообразие. Сравнительно небольшие города стали главными драйверами экономического развития, но здесь важно, что они развивались не сами по себе, а именно в системе плотных взаимодействий, видимо заменявших региональную систему поддержки, а то и обеспечивавших преимущества городам «пояса городов» перед классическими региональными столицами6 (такими как Париж, Мадрид, Берлин, исторически являвшимися четкими фокусами соответственно Франции, Испании, Пруссии, и т. д.).

В некотором смысле аналоги европейского «пояса городов» – системы городов, связанные через водные пути, – Средиземноморье и Ганзейский союз городов. В Новейшей истории аналогом такого рода динамично развивающихся районов, состоящих из множества взаимодействующих небольших центров (часто они не имеют статуса города) вместо централизованной системы «узловой город – периферия», служат так называемые районы Бекаттини (классический пример – Северная Италия), а также, видимо, знаменитая Кремниевая долина в Калифорнии. Во всех случаях высокая связность, тотальная проницаемость сетевого региона компенсируют недостаток размера (а то и просто отсутствие) крупного узлового города: по сути, узловой город оказывается как бы рассредоточен в пространстве региональной сети поддержки, границы между узловым городом и регионом размываются.

Модель сетевого региона имеет параллель в системе глобальных городов, которые, таким образом, имеют двойное преимущество: с одной стороны, большинство из них имеет «свой» регион, свою зону влияния, с другой – они пользуются преимуществами тесной связи друг с другом (в частности, обеспечиваемой сетью крупнейших международных аэропортов, связанных между собой прямыми рейсами).

Второе исключение – города-поставщики. Феномен описан Дж. Джекобс и состоит в выходе производителя на глобальный рынок без собственной системы региональной поддержки, которая обеспечивала бы разнообразие и инновационный процесс (правда, она описала этот процесс для регионов без крупных городов). Как правило, доля таких производителей в своей отрасли невелика, что обеспечивает эффект «банановой республики»: производитель зависит от глобального рынка, но сам – в силу небольшого веса – на него повлиять не может. В ряду городов это тип классических монопрофильных городов, поставляющих на мировой рынок ограниченный спектр продукции и сугубо зависимых от его конъюнктуры.

Обратим внимание, что тип города здесь не связан с его размером: часто небольшой город, служащий «узловым» для своей округи и имеющий в пригородах и окружающей сельской местности стабильный круг потребителей услуг и товаров своих производителей (почта, больница, хлебозавод, налоговая инспекция, колледж и т. п.), более жизнестоек, чем более крупный по численности населения монопрофильный производитель, допустим, бумаги или руды. Узловой город – это в первую очередь центр предоставления товаров и услуг для окружающей местности. И обычный российский райцентр, как правило, оказывается таким узловым городом местного масштаба, в свою очередь находящимся в сфере влияния узлового города более крупного масштаба (областного или межрайонного центра).

Города-поставщики нередко минимально связаны с окружающей местностью: даже простейшие услуги для ее населения (районная больница, администрация) могут находиться не в городе-поставщике, а, например, в ближайшем райцентре. Обычно так бывает, когда райцентр исторически является узловым центром какой-то территории и неподалеку строится новый промышленный центр. Это, надо заметить, худший из вариантов монопрофильного города, когда его узкая производственная специализация не «разбавлена» хотя бы оказанием простейших услуг для жителей окружающей местности, а то и для самих горожан.

Отметим одно исключение, особый вид городов-поставщиков. На современном этапе преимущества в развитии получают не только крупные региональные центры, но также и небольшие города, специализирующиеся исключительно на научных разработках, – наукограды, технополисы. По сути, это тоже монопрофильные поставщики. Однако они «поставляют» непосредственно инновации и этим выделяются из общего ряда поставщиков, не влияющих на рынок в целом: такие города вполне способны задать моду на новые направления технологического развития. Нарушаются ли здесь основные закономерности инновационного развития, высокий уровень обмена идеями и большой объем рынка? При пристальном изучении оказывается, что нет. В советское время в удаленных городах-наукоградах, несмотря на режим секретности, целенаправленно поддерживался очень высокий уровень доступа к профильной информации7: создавались лучшие базы данных, собирались лучшие ученые (причем поддерживался обмен знаниями между работниками разных наукоградов8); к мощному обмену информацией между наукоградами зачастую подключались даже и мировые информационные потоки (в них стекались соответствующие разведданные). Таким образом, тот эффект легкости обмена знаниями, который в крупных городах формируется сам собой, в наукоградах поддерживался искусственно. А поскольку такие города создавались в рамках приоритетных направлений экономики (в первую очередь оборонно-промышленный комплекс), то внедрение инноваций было в значительной степени гарантировано заказчиком исследований: они шли (вопреки теории кластерных преимуществ9) не на местного потребителя, а сразу на общегосударственный уровень. По сути, формировался еще один тип инновационного обмена – условно назовем его «растянутый» регион10 – сеть разнесенных на большие расстояния профильных исследовательских центров, между которыми искусственно создавался мощный поток обмена информацией (разумеется, за счет дополнительных затрат на преодоление больших расстояний), а также повышенная вероятность внедрения инноваций.

Как ни парадоксально, феномен удаленных городов-наукоградов имеет отношение к современным проблемам Арктики: он доказывает, что возможно поддержание «нормальных» городских задач за счет искусственного усиления основных городских функций – активного обмена идеями и емкого рынка.

В целом, если подходить упрощенно, то роли городов в мировой системе можно свести к следующим типам:

А. Крупнейшие узловые города (для краткости условно назовем их «альфа-города») – это «моторы» крупных региональных инновационных систем, генераторы инноваций в глобальном масштабе. Они включены одновременно в две системы взаимообменов инновациями, товарами и услугами:

– глобальную сеть мировых городов,

– систему обмена в рамках макрорегиона, в которой концентрируются основные потребители финансовых, управленческих, информационных и прочих услуг альфа-города, а также происходит снабжение его кадрами, сырьем и т. д.

Существенным условием функционирования альфа-городов является их высочайшая транспортная доступность (физическая и экономическая): к их услугам важнейшие мировые аэропорты, лучшие в мире автострады и т. д.

Обратим внимание: в таких городах могут быть размещены те или иные производственные предприятия, однако для развития городов это не главное, главное – управленческие функции, здесь сосредоточены именно «рычаги управления» – штаб-квартиры компаний.

Б. Второстепенные узловые города – узловые города регионального и местного масштаба, с меньшей по масштабу зоной влияния. Они включены в следующие системы:

– связь с ближайшим альфа-городом (или узловым городом более высокого порядка) по типу центр – периферия,

– региональная система обменов.

Важное условие их развития – хорошая транспортная и информационная связность со своим регионом, а также с «вышестоящим» городом в иерархии (альфа-город или узловой город более высокого порядка, чем данный). Взаимодействие с городами, равными по численности, несколько снижено.

В. Города-партнеры – города, включенные в тесные сетевые обмены внутри сетевых регионов. Такой тип городской сети распространен не так часто и мог бы считаться исключением, если бы именно сетевые регионы не были связаны с самыми мощными прорывами экономического развития (европейский центральный «пояс городов», Кремниевая долина и др.). Здесь населенные пункты включены в сети более-менее равноценного обмена с ближайшими городами.

Условие существования таких сетей обмена – отличная транспортная связность, позволяющая в общем случае эффективное функционирование транспортных потоков по принципу «каждый с каждым», что возможно только в плотно освоенных районах планеты.

Г. Города-поставщики: города, «в одиночку» втянутые в сети глобальных обменов, но не имеющие ресурсов для влияния на глобальный рынок (в отличие от глобальных городов, являющихся сильными игроками, законодателями мод на глобальном рынке). Связи – узкие, односторонние и уязвимые (с крахом отрасли).

Все вышеизложенное отражает в самом упрощенном виде функционирование городских систем в «нормальных» условиях – точнее, в тех условиях, в которых были выработаны основные постулаты урбанистики.

Однако в отношении Арктики эти условия оказываются неприменимы – главным образом из-за отсутствия в Арктике более-менее устойчивой транспортной связности между городами, их малой численности, большими расстояниями между населенными пунктами, препятствующими формированию обычных для городов сетей обмена (специфические условия Арктики хорошо известны и закреплены в документах государственной политики России в Арктике).

Однако функции городов в условиях Арктики (в отличие от функций городов вообще) адекватно не изучены – ясно лишь то, что в отношении них не работают (или работают не так) общие принципы городского развития, что дает повод говорить зачастую об общей бесперспективности арктической урбанизации. В зарубежных работах, напротив, арктическая урбанизация рассматривается как специфический, требующий особого внимания феномен. В последнее десятилетие наблюдается буквально взрыв интереса исследователей к этой теме11.

В целом ситуация настолько неоднозначна, что формирование государственной политики в отношении арктических городов, безусловно, должно быть предварено исследованием особенностей их развития.

Мировая теоретическая наука дает убедительное обоснование отдельного изучения арктических городов. Как заметили оксфордские исследователи П. Коллиер и Э. Венаблз, «хотя урбанизация происходит везде, ее последствия радикально различаются»12. В том, что касается внутренних закономерностей развития городов, особенностей формирования их функций и социально-культурной среды, большинство базовых постулатов современной урбанистики сформулировано на материале городов Западной Европы и Северной Америки. Между тем существуют и другие, региональные варианты городского развития, и очевидно, что одним из районов, где наиболее вероятно складываются свои закономерности городского развития, является Арктика.

Рассмотрим ситуацию в Арктике более подробно.