Читать книгу Охота на кандидата - Наида Алисардаровна Баширова, Наида Баширова - Страница 11

Мурманск встретил ее холодным пронизывающим ветром. Накрапывал дождь, и Наргиз плотно закутала вокруг шеи теплый шарф. Из аэропорта она сразу направилась в гостиницу. Она не знала, сколько времени пробудет в этом городе, но наверняка не один день, так что, прежде всего, надо было подумать о крыше над головой.

Таксист, пожилой полный мужчина с аккуратным, словно циркулем очерченным ободком светло-русых волос вокруг сверкающей розовой лысины, подвез ее к зданию гостиницы «Арктика», в котором она быстренько насчитала двадцать семь этажей. Гостиница находилась неподалеку от железнодорожного вокзала, на площади Пяти углов почти в центре города, что вполне ее устраивало. Она поселилась в одноместном номере со стандартным набором мебели, приняла душ, переоделась, пообедала в ресторане гостиницы и, узнав у портье адрес, направилась в здание, где заседал губернатор.

Губернатор оказался на месте, но каждая его минута была расписана на много дней вперед и отыскать «окно» для корреспондента «МК» он не смог. Или не пожелал. Наргиз не удивил его отказ принять ее, она ждала этого. Теперь следовало найти дочь губернатора. Вполне вероятно, и она откажется встретиться с ней, но попытка не пытка. Интересно, Елена Нагиева по-прежнему живет в доме, адрес которого был указан в том досье, которое ей дали прочитать? Следовало это проверить. Она остановила такси, назвала адрес и через полчаса подъезжала к мрачному сооружению, поразившему ее габаритами и архитектурой. Оно больше напоминало европейский замок времен крестовых походов. Прямоугольная башня из красного кирпича в центре, две круглые по бокам, соединенные между собой трехэтажными строениями с высокими черепичными крышами. Тяжелые ставни на окнах, решетки в узких бойницах, стрельчатые окна центральной башни… Только рва для полного сходства не хватает, да рыцарей с мечами, прохаживающими вдоль мощных стен. Если этот дом построен Нагиевым, то у него явно не все в порядке с головой, но если в нем живет его бывшая жена, то она еще более сумасшедшая, чем ее муж.

Минут пять Наргиз любовалась домом. Обойдя два раза вдоль высокой ограды, которой был обнесен дом, она подошла к тяжелым железным воротам, рядом с которыми стояла калитка с переговорным устройством. Она нажала на кнопку, и тут же раздался сонный хриплый голос мужчины, словно только что покинувшего постель.

Наргиз назвала себя, сказала, что ей нужно увидеться с Еленой Нагиевой.

– Она здесь больше не живет, – ответил голос.

Слава Богу, подумалось Наргиз. Значит, у дочери губернатора с головой все в порядке. Она попросила сказать ей новый адрес хозяйки дома, но в ответ прозвучало категоричное «нет».

– Мы с ней подруги, – решила соврать она и назвала свое имя. – Учились вместе в одном вузе и давно не виделись. Я живу в другом городе. Сейчас приехала по делам в Мурманск и хотела с ней встретиться.

– В каком вузе? – последовал вопрос.

Она ответила без запинки:

– В Институте иностранных языков в Москве.

Из досье, составленного на Нагиева, она помнила, что его жена окончила именно этот вуз.

Последовало долгое молчание, потом голос неохотно проговорил:

– Ладно, записывайте. Улица…

Наргиз попросила подождать, достала ручку и записную книжку и записала адрес, который ей продиктовали. Поблагодарив невидимого собеседника, она сочла за лучшее быстро удалиться. Удивительно, что охранник не стал звонить Нагиевой и выяснять, существует ли у той подруга по имени Наргиз. Впрочем, охранник мог и не иметь, что называется, доступа к телу.

Дом, в котором жила Нагиева, находился в центре города, на улице Ленина. При этом он располагался так, что до него не доходил шум улицы и проезжающих по ней сплошным потоком машин. Это был шестиэтажный дом – из тех, которые называют элитными, с подземными этажами, строгим охранником, отказавшимся пропустить ее.

– Только после того, как Елена Константиновна позволит вам подняться, – сурово проговорил он, подозрительно оглядывая с головы до ног темноволосую посетительницу.

– Так она дома? – обрадовалась удаче Наргиз.

Охранник кивнул.

– Как вас представить?

– Скажите, что из Москвы приехала ее подруга студенческих лет Наргиз Велиханова.

Он связался с Еленой Константиновной и вежливо сообщил, что к ней гость, точнее гостья из Москвы.

– Как вы сказали, ее зовут? – переспросил женский голос в трубке.

– Наргиз Велиханова.

В трубке какое-то время хранили молчание, потом тот же голос, звучащий низко, с хрипотцой, попросил проводить к ней гостью.

Дубовая дверь открылась раньше, чем Наргиз успела подойти к ней.

– Так вы и есть подруга дней моих суровых? – с иронией произнесла очень ухоженная женщина, возраст которой уже приближался к тридцати пяти годам. – Наргиз ничего не ответила. – Вам же прекрасно известно: у меня нет и никогда не было подруги Наргиз Велихановой.

– На этом и строился весь расчет. Вы знаете, что у вас нет такой подруги, то же самое знает человек, явившийся к вам с визитом, вас не сможет не заинтриговать это обстоятельство, и вы, конечно, захотите узнать, кто пришел к вам под видом несуществующей подруги.

– Ну что ж, вы не просчитались. Проходите. – Женщина отодвинулась, пропуская гостью.

Наргиз вошла и, пройдя через большой холл, оказалась в гостиной, в которой доминировали синий и фиолетовый цвета. Комната была такой же нестерпимо яркой, как и женщина, стоящая перед ней. Наргиз с любопытством разглядывала ее. Яркая брюнетка с короткой стильной стрижкой, смуглая гладкая кожа, тонкие, красиво изогнутые брови, нос с едва заметной горбинкой, четко очерченные скулы, властный рот, волевой подбородок. Она было скорее худой, чем стройной, но это нисколько не портило ее. Взгляд темно-карих глаз пронизывал насквозь, словно она хотела проникнуть в самую душу и узнать, что в ней творится. Последнего Наргиз хотелось меньше всего. Она заметила, что подверглась такому же пристальному осмотру со стороны хозяйки квартиры.

– У вас необыкновенные глаза, – заговорила первой Елена.

– А вы вся необыкновенная, – не осталась в долгу Наргиз, но в ее голосе не было ни толики лести. – Ваш муж дурак, если оставил вас. А я всегда считала, что сильным, уверенным в себе мужчинам нравятся такие же сильные и уверенные в себе женщины.

– Если вы о Рауфе, то я бы не назвала его сильным и уверенным в себе мужчиной.

– Я не знакома с ним и ничего о нем не знаю, кроме того, что прочитала в досье, собранном на него. Но я всегда думала, что нельзя достичь его положения и богатства, не будучи сильным и волевым человеком.

– Всего, чего мой бывший муж достиг в жизни, он обязан моему отцу. Когда он приехал в Мурманск, он был гол как сокол и ничего, кроме огромной родни где-то в горах Кавказа, не имел.

– Почему в таком случае он отплатил такой черной неблагодарностью вашему отцу? Ведь вы развелись с ним не потому, что он развлекался на стороне с девочками? Причины наверняка были куда глубже.

– Почему это вас так интересует? – резко вскинула голову женщина. – Вы так и не представились.

– Почему же? Меня действительно зовут Наргиз Велиханова. А вот моя профессия вам, вероятнее всего, не понравится.

– Вы из милиции? Нет, – перебила она себя, – вы не похожи на работника милиции или прокуратуры. Вы журналистка? – женщина нахмурилась.

– Я ведь сказала, что она вам не понравится.

– Если бы я знала, кто вы, я бы не впустила вас сюда. Какую газету вы представляете?

– «Московский комсомолец».

– Чем же мой бывший муж так заинтересовал «МК»?

– Он не заинтересовал бы нашу газету, если бы об этом хорошенько не попросили, – предваряя ее вопрос, Наргиз быстро добавила: – Я не знаю, что это за люди. Меня не сочли нужным поставить в известность.

– Значит, вас используют как пешку в большой игре.

– Да, и я бы не сказала, что мне это нравится.

– Вы сказали, что знакомились с досье, собранным на моего мужа. Бывшего мужа, – тут же поправилась она. – Там наверняка было достаточно материала, чтобы написать ту статью, которая вам нужна. Можно поинтересоваться, какой она будет? Хвалебной или, наоборот, разоблачительной?

Наргиз развела руками.

– Признаться, я и сама не знаю. Никаких четких указаний пока не было. А в досье можно было одинаково легко найти и компромат, и позитив.

– Что же вы ищите здесь, в Мурманске?

– Все, что может дать более полную картину жизни Рауфа Нагиева в этом городе.

– Почему вы думаете, что я стану вам что-либо рассказывать? – резко спросила Елена.

– Я так не думаю, – осторожно произнесла Наргиз. – Вы вправе отказаться отвечать на мои вопросы.

– И пустить на вас всех собак, – добавила хозяйка.

– И пустить на меня всех собак, – покорно согласилась Наргиз. – Вы ведь не можете знать, как я воспользуюсь тем, что вы расскажете. Вы рискуете.

– А вы откровенны, – коротко засмеялась Елена.

– Я тоже рискую. – Поймав ее вопросительный взгляд, она объяснила: – Я ведь не знаю, может, и вы вовлечены в ту большую игру, в которой мне отведена роль пешки. Вдруг вы, в отличие от меня, дамка в этой игре?

– Вы наверняка знаете больше, чем говорите, – Елена бросила на гостью пытливый взгляд.

– Конечно. Так же, как и вы.

– Я еще ничего не сказала.

– Вы ошибаетесь. Даже из того, что вы согласились принять меня, а не отправили восвояси, можно сделать определенные выводы. Вы либо чувствуете, что вокруг вас что-то затевается, либо твердо знаете об этом. И все неожиданное, выходящее за рамки вашего понимания не может вас не заинтересовать. Как, к примеру, мое появление.

– Для обычной журналистки вы проявляете излишнюю ретивость и заинтересованность.

– Я могу показать свое удостоверение.

Елена поморщилась, словно от зубной боли.

– Не надо. Сегодня можно подделать любое удостоверение. Я лучше позвоню в «МК» и справлюсь о вас.

– Пожалуйста. Это ваше право. Удивительно, что вы не сделали этого сразу.

– Сейчас я исправлю свою ошибку, – сказала Елена и направилась к телефону.– Кстати, я активная читательница вашей газеты, и номера телефонов редакции есть у меня в записной книжке.

Наргиз ждала, с некоторым любопытством озираясь вокруг. Нет, она никогда не смогла бы жить в комнате, стены которой окрашены в такие кричащие тона.

– Нравится? – полюбопытствовала хозяйка, кончив говорить по телефону и убедившись, что ее гостья та самая, за которую себя выдает.

– Нет, – без обиняков произнесла Наргиз. – Мне больше нравятся мягкие пастельные тона. Но это обстановка очень подходит вам. Дизайном занимались вы сами?

Женщина с заметной гордостью кивнула.

– Глядя на вас, я понимаю, почему вы не захотели жить в том огромном мрачном доме, напоминающем средневековый замок. Он больше напоминает тюрьму.

– Я говорила то же самое мужу, но он даже слушать не хотел. В детстве он увлекался романами Вальтера Скотта, вот и решил воплотить в жизнь детские мечты о неприступном замке, прекрасной леди, заточенной в нем, и верном рыцаре, примчавшемся на белом коне, чтобы спасти ее. Рыцарем без страха и упрека он, конечно же, представлял себя.

– А он не был рыцарем без страха и упрека?

– Не был. Только я сразу не рассмотрела этого в нем. Он показался мне не таким, как остальные мужчины, окружавшие меня. Большей частью это были рафинированные маменькины сынки, а он, казалось, был слеплен из другого теста. Отважный сын гор с верной душой и пламенным сердцем. Прямой, честный, гордый. А потом выяснилось, что сердце черство, душа мелочна, за прямотой, честностью и гордостью скрывались коварство, лживость и трусливость. Он вошел в доверие к отцу и за короткий срок прибрал к рукам всю судоходную компанию, которой до того, как стать губернатором области, владел отец. А потом, уже за его спиной, покупал и продавал другие компании, банки, фирмы, акции предприятий. При этом не гнушался ни подкупом, ни шантажом, ни физическим устранением противников. Правда, действовал он очень умно, его имя нигде не фигурировало, нити ни одного преступления не вели к нему. Отец доверял ему, следовал его советам. Еще бы: зять старается для его единственной дочери. Только очень скоро различными махинациями почти все, что принадлежало мне – недвижимость, счета в банке, акции крупных и мелких предприятий, были переписаны на его имя или имена его родственников. Но, как известно, тайное рано или поздно всегда становится явным. Мы очнулись, когда отец оказался втянут в неприятную ситуацию с аферой, которую провернул Рауф. Огромное металлургическое предприятие, приносящее хорошую прибыль, было объявлено банкротом и продано за бесценок с молотка. Директор завода, не согласившийся участвовать в афере и отказавшийся выдать дутые цифры за реальные, показывающие истинное положение на предприятии, был убит у себя в кабинете. Машиностроительный завод в итоге за символическую цену был куплен моим бывшим мужем. Но на этот раз он, видимо, не все до конца просчитал. Кое-кто остался недоволен его действиями и явился с жалобами к моему отцу, уверенный, что тот имеет прямое отношение к махинациям зятя и находится с ним в доле. Отец был разгневан и вызвал Рауфа на ковер, однако тот не явился. Проигнорировал он и его приглашение к себе домой. Тогда отец сам пришел к нему и тогда впервые понял, что собой в действительности представляет его любимый зять. Рауф вдоволь поиздевался над отцом, рассказывал, как в собственных целях пользовался его именем, как обманывал его. Конечно, он рассказал не обо всем, но отец, придя в себя, стал проверять все его дела. Не знаю, на что рассчитывал Рауф. Что отец молча все проглотит, не станет ничего предпринимать ради своей дочери? Как бы то ни было, он ошибся. Отец все мне рассказал, я потребовала у мужа объяснений, но тот даже не стал меня слушать. В него словно бес вселился. Он заявил, что все эти годы использовал меня, что на самом деле я его нисколько не волную как женщина и так далее. Хвастался своими многочисленными любовницами, показывал мне фотографии, на которых он был окружен голыми девицами…

Елена остановилась, чтобы перевести дыхание, не спеша закурила. Наргиз терпеливо ждала.

– Зря он мне их показал, – заговорила она снова. – Вскоре, когда я подала на развод и Нагиевым заинтересовались налоговики, он просил у меня прощения, уговаривал все забыть и начать сначала. Он пытался помириться и с отцом, но тот был непреклонен. Убийством директора завода вплотную занялись правоохранительные органы, до этого спустившие дело на тормозах. Там сразу замаячила одна преступная группировка, с главарем которой несколько раз встречался Нагиев. Он понял, какие неприятности ему грозят, подключил все свои немалые связи, но, кажется, забыл, кем здесь является мой отец. Теперь он понимает, что может проиграть, и использует любую возможность, чтобы этого не допустить

– И теперь депутатское кресло – единственная для него возможность не предстать перед законом, – проговорила молча слушавшая ее до сих пор Наргиз.

– Он не станет депутатом, – уверенно произнесла Елена.

– Откуда такая уверенность?

Женщина пожала плечами.

– Я просто знаю это.

– Отсюда, из Мурманска, будет трудно влиять на то, что происходит в Дагестане. Там совсем другой менталитет, другие люди у власти.

– Но там действуют те же законы, что и по всей стране.

– Я не совсем в этом уверена, – пробормотала Наргиз.

– Вы дагестанка? – догадалась Елена.

– Да, и я лучше, чем вы, знаю законы, действующие в этой республике.

– И все же я уверенно заявляю, что Нагиев не станет депутатом.

– Вы полагаете, что статья в «МК» или в других газетах поставит крест на политических амбициях Нагиева?

– И они тоже.

– А что еще?

– Позвольте я не отвечу на этот вопрос.

– Тогда ответьте на другой. Вы не похожи на влюбленную дурочку, которой, извините за грубость, можно вешать лапшу на уши. Вы не наивны и не смотрите на мир сквозь розовые очки. Вы умная женщина, у вас два высших образования, из них одно – экономическое. В вас чувствуется ум и характер. Неужели, живя рядом с Нагиевым, вы не догадывались о его проделках? В это трудно поверить.

– Я не вмешивалась в дела мужа. – Поймав недоверчивый взгляд гостьи, Елена еще раз повторила. – Я действительно в них не вмешивалась. У меня был, да и теперь есть собственный бизнес. Кстати, это единственное, что у меня осталось. Мне принадлежат женский журнал, Дом моды и небольшая фабрика по пошиву женской одежды. Руководство ими отнимает у меня почти все время, так что заниматься еще делами мужа ни времени, ни желания у меня не было. Время от времени он давал мне подписывать какие-то документы. Перед тем, как поставить свою подпись, я всегда внимательно их изучала. И ни разу ни один них не показался мне подозрительным.