Читать книгу Сколько длится тишина на Сатурне. (сны, записанные под утро) - Настасья Яницкая - Страница 37

На правах жевательной резинки для мозга.

Вообще, я жутко люблю докапываться до фольклора. Т.е. всегда интересны истоки того или иного литературного явления: вот эти причинно-следственные связи, сравнительные характеристики и общие черты по этническому принципу. В одной монографии, какого-то фиг знает какого, то ли 1865, то ли 1869 года, автор сопоставлял древнегерманскую богиню Гольду-Берту с Бабой Ягой. Работа отличная, и по большому счёту – более чем правдоподобная. Среди прочего там объяснялось, почему именно детей пугали Бабой Ягой. По древнегерманским преданиям, Гольда приводила и уводила души детей, со временем эта функция прикрепилась и к Яге. Но так как видели ее только умирающие, то понятно, что образ принял черты антигероя. При том, классические функции Бабы Яги – это, разумеется, инициация героя. Ну так вот, в той же монографии разбиралась детская присказка «сорока-ворона, кашу варила, деток кормила. Этому дала, этому дала, а последнему не дала, на небо унесла». Понятное дело, со временем эта история обросла морализаторскими подробностями и несколько видоизменилась, да и функция изначальная была утеряна. А заключалась она в подготовке детей к смерти братика или сестрички. Т.е. это был игровой способ объяснения смерти. И напоследок. Считалочки. Прикладной литературный жанр так как имеет определённую функцию – распределения обязанностей. Вероятнее всего, родился от заклинаний. Более того, в них добавляли определённые, выдуманные слова, которые должны были решить ту или другую проблему. Из-за чего, собственно, и не всегда был ясен смысл. Сила слова, что прошла через поколения, видоизменилась, но всё-равно живет.